Слова плохие

Картинка из Интернета


          Поздравьте! У нас в семье колёса появились. Пусть это видавший виды «Жигулёнок», но на ходу и свой. Правда… чего греха таить, лежу под ним и копошусь под капотом день через день. Ладно! Не каждый, да мне и одного раза в неделю хватает. Люблю что-нибудь мастерить и перебирать своими руками.

          Соня получила повышение. Пусть не в «Москву» переведена, а всё же в офисе и на должности заместителя начальника отдела.

          Нашей принцессе уже четыре годика. Каждый день ходит «на работу» в детский садик. Ей там очень нравится. Детки подросли, умеют практически всё, очень много знают. Если прислушаться, о чём разговаривают на прогулке, то можно потеряться: это детский сад или офис разношёрстных специалистов, имеющих опыт во всех сферах деятельности человечества. А чему удивляться? Мир компьютеров, планшетов, телефонов.

          Воспитательницы в нашей группе просят не оставлять детям гаджеты. Но разве уследишь? Вот, например, наша красавица свой мобильник, подаренный дедушками и бабушками, с вечера кладёт в дамскую сумочку, с которой утром отправляется в «офис».

          Как видите, у нас всё развивается, движется… правда, живём пока в доме с печным отоплением. Я стараюсь за лето навозить дров, собирая и распиливая поваленные стволы старых деревьев в лесополосах, доставляя их во двор на соседском «ГАЗончике».

- Варлаам! – Соня с Ксюшей входят во двор. – Завтра ребёнка забираешь ты!

- Что случилось? – выкарабкиваюсь из-под легковушки.

- Папочка, я тебя люблю! – дочка раскидывает ручки и подходит ко мне.

- Не подлизывайся! – жена заходит в веранду.

- Принцесса, я грязный…

          Девочка смешно наклоняется и подставляет щёчку для поцелуя.

- Чего мама ругается? – беру рожковый ключ и пропадаю под машиной.

- Я сказала плохое слово.

- Ксюша, мы же с тобой уже разговаривали. Ты мне обещала не повторять за взрослыми.

- Я сказала «попа» разве это плохое слово?! – произносит с удивлением в голосе и рассуждает, – У всех дядь и тёть есть. У всех детей есть, у куколок тоже… Папочка, правильно?

- Угу! – с усилием затягиваю гайку.

- Так ты папе рассказала, почему на тебя жаловалась Серафима Рихардовна? – на улицу выходит, успевшая переодеться, супруга.

- Да, мамочка!

- И что сказал папа?

- Поругал меня.

- Иди, переодевайся. Будешь мне помогать.

          Дочка убегает в дом. Жена присаживается у моих ног.

- Представляешь, она сегодня мальчика в группе послала…

- Вот это да! Прямо по адресу?

- Нет! Такого я от неё не слышала, а вот туда, что ниже спины, да!

- Сонь, надо бы разобраться. Может, мальчик её обидел? Я завтра, когда буду её забирать, узнаю у воспитательницы. А с твоим отцом надо поговорить, чтобы при ребёнке не выражался.

- Пап, мам, а мы вчера с Абрамычем ангицкие слова учили новые, – радостная на улице появилась малышка.

- Ну-ка, ну-ка, – смеюсь под «Жигулями».

- «Вилкус»! Знаешь, что это? – и, не дожидаясь ответа, выдаёт, – Это вилка! А «лопатиус»? Ха! Это, лопата. Вот!

- Да-а-а-а, – протянула Сонечка, – надо составить беседу с дедушкой.

- А ещё мы с ним выучили целое предложение. Слушай: «Бери лопатиус и кидай говнятиус!».

          Я, подскочив, ударился лбом о кардан.

- Соня, звони тестю! У-у-у-у-у-у…

- Папочка, тебе больно?

- Нет, Солнышко!

          К концу рабочего дня пошёл моросящий летний дождик. В детстве мы такой называли «слепой», так как тучки в стороне, а солнышко светит, и капельки, падающие на землю, испаряются, поднимаясь маленькими облачками к небу.

- Ирина Васильевна, здравствуйте! А где Серафима Рихардовна? – заглядываю в группу.

- Ой! Как хорошо! Папа пришёл. Здравствуйте! Она сегодня была в первую смену. Ксения, за тобой пришли, убирай игрушки и выходи в раздевалку. Дети, мне надо поговорить, соблюдайте порядок!

          Можно сказать, вытолкнув меня в раздевалку, Ирина Васильевна продолжила:

- Ваша дочь говорит много странных слов. Это паразиты, они грубы, и ребёнок не должен их произносить…

- Но…

- Не перебивайте! Вот! Я записала то, что она сегодня выдавала, играя с детками на улице. Так! – воспитательница развернула тетрадку. – Полюбуйтесь! Как вам это: «тудыть её в качель», «мать перемать», «ёсики-колёсики»… Вам это нравится?

- Безобразие! Я её сегодня поставлю в угол, – к нам подошла Ксюша.

- Папочка, я больше не буду! Мы играли в семью и…

- Нельзя повторять эти слова, мы же с тобой разговаривали, – стараюсь быть строгим при Ирине Васильевне.

- Вчера мальчика Дениску, простите, отправила туда...

- Куда? – всматриваюсь в глаза педагога.

- Туда, – голова воспитательницы наклонилась, взглядом она указала на мою спину.

- Безобразие! – я всплеснул руками. – А что мальчик сделал?

- Он толкнул Ксению, – как-то виновато взглянула на меня Ирина Васильевна. – Серафима Рихардовна вчера составила воспитательную беседу с Денисом и его мамой. Он даже плакал! – добавила многозначительно.

- Ай-яй-яй! – я посмотрел на дочь, которая, не выражая никаких эмоций, переодевалась у своего шкафчика.

          «Странно! Хоть бы всплакнула, помогла мне в разговоре», – изумился я про себя.

- Но и это не всё, – загадочно помахала перед моим носом тетрадкой работница детского сада. – Я это произносить не буду из этических соображений. Прочитайте сами!

          Заглянув на предъявленную страничку, я ахнул и почесал затылок:

- Да-а-а-а… Просто так сказала?

- Нет! Она прокричала это, когда на землю упал её мобильный телефон… Ксения, где ты слышала эти нехорошие слова?

- Абрамыч так сказал, когда бабушка уронила ему на ножку кастрюльку, – выдохнула, уже готовая идти домой, дочь.

- Так чего же ты слушаешь дедушку? – возмутился я.

- Папочка, он так быстро говорит нехорошие слова, что я не успеваю закрывать ушки, – принцесса приложила ладошки к своей голове.