История одной фамилии

  Ну, разумеется, моей фамилии, чьей же ещё? Тут Яндекс запустил ещё одну новинку – Яндекс Архивы. Можно набрать в поисковике фамилию, имя, отчество человека и место жительства и вам предоставят оцифрованные записи из церковно-приходских книг, где этот человек упоминается.
  Наша фамилия не совсем обычная - Гучанины, у нас практически нет однофамильцев, а те, редкие, которые встречались, скорее всего родственники, только седьмая вода на киселе. Да и по звучанию она странная, сколько помню - никогда её правильно не произносили.
  Прадеда моего звали Симеон Ефимович Гучанин и родом он был откуда-то из-под Рязани, откуда и перебрался в Богородск. Однако, семейная легенда гласила, что Гучанины когда-то очень давно пришли из Сербии, из села Гуча.  Действительно, окончание – ин в русских и славянских фамилиях часто указывает на местность – по типу харьковчанин, англичанин, киевлянин. А в Сербии, на самом деле, есть село Гуча, известное на весь мир своими фольклорными музыкальными фестивалями. И жители этого села носят фамилии – Гучанины, так же, как и мы.
  Яндекс Архив выдал мне сведения из церховно-приходских книг Богородского уезда Троицкой церкви деревни Глухово, где упоминался уроженец деревни Полково Рязанской губернии Симеон Ефимович Гучанин. Не всякий крестьянин в то время мог похвастаться наличием фамилии, что косвенно подтверждало сербскую легенду  - Гучанины не были крепостными и вряд ли были коренными уроженцами деревни.
  Церковно-приходские книги оказались очень ценным источником информации. Они содержали четыре вида записей: о рождении и крещении младенца, где записывались и родители и крёстные, что было очень значимо; о смерти, где фиксировали к сожалению только сведения об отце ребёнка: о браке, где фиксировали имена брачующихся и их свидетелей и исповедальные ведомости, куда записывали исповедающихся перед причастием.
  Очень скоро я поняла, что Симеонов Ефимовичей Гучаниных было двое. И оба, как говорится  – Бунши, то есть оба из села Полкова Рязанской губернии. Причём один из Симеонов Ефимовичей был крёстным отцом ребёнка другого Симеона Ефимовича. Ну в самом деле в то время было бы невозможно быть законным супругом двух разных женщин. Жену одного из Симеонов Ефимовичей звали Пелагея Николаевна Гучанина, а жену другого – Мария Силантьевна. К тому же один из Симеонов Ефимовичей значился полковым старшиной, значит уже успел послужить отечеству, а прадед мой на тот момент был ещё мальчишкой.
  Эти двое Симеонов Ефимовичей были несомненно родственниками и полными тёзками. Такое возможно только если это были дядя и племянник. Мой прадед и был племянником. Помимо Симеонов Ефимовичей в книгах упоминались и другие Гучанины – Михаил Егорович и Павел Григорьевич, а также девица Агапия Григорьевна Гучанина, видимо сестра Павла. Все эти люди скорее всего тоже приходились друг другу роднёй, так как охотно становились друг другу кумовьями. Вот почему я говорю о значимости фиксации в ведомостях не только родителей, но и крёстных.
  По мере изучения церковно-приходских книг история моей семьи вырисовывалась всё явственнее. Гучанины появились в Богородском уезде около 1899 года, что вполне объяснимо. В 1897-1899 годах в русском нечерноземье свирепствовал голод. Парадоксально, что страна – крупнейший экспортёр в мире зерна не могла прокормить собственное население. Особенно сильно пострадали Тульская, Рязанская, Калужская, Пензенская, Орловская. Крестьяне массово мигрировали в города, где была жизнь, где можно было устроиться работать на мануфактуру.
  Симеон Ефимович, который дядя, видимо взял свою семью – жену и двоих сыновей, четырёх и десяти лет от роду, а также племянников или кузенов, пацанов тринадцати – четырнадцати лет, и отправился из деревни Полково в Богородский уезд губернии Московской, в поисках лучшей доли. В Богородске как раз разворачивалась Морозовская мануфактура. Одна наша однофамилица обнаружилась в Рязани, так что видимо не вся семья уехала, а только молодая и наиболее дееспособная её часть.
  В дороге у него умер старший сын от «воспаления лёгких». А спустя полгода умер и второй сын - «от рожи».
  Вообще, жизнь простых людей, описанная скупыми, короткими строчками в церковно-приходских книгах, была каким-то кошмаром. Женщины рожали каждый год и тут же хоронили младенцев. Колонка похоронной ведомости гласила возле каждого ребёнка «умер от катара кишок», значит детей косила дизентерия. Или «умер от катара лёгких», значит от пневмонии. И это, несмотря на то, что Симеон Ефимович - старший был «складской», то есть заведовал складом и несомненно знал грамоту. То есть человеком был не бедным. А то, что его часто приглашали быть восприемником говорило о том, что он пользовался авторитетом не только в семье. Сколько у него было детей - неизвестно. В книгах сохранилось только упоминание о его дочери Екатерине – крёстной сына Михаила Егоровича Гучанина. Остальные не доживали до года. 
  Прадед мой, Симеон Ефимович – младший, женился совсем ещё молодым человеком – лет шестнадцати или семнадцати. С 1901 до 1906 года у него родилось четверо детей, двое из которых умерли во младенчестве, а что стало с остальными двумя – неизвестно. В 1914 году его мобилизовали на войну. Симеон Ефимович – дядя, оставался в Богородске, так как в 1916 году ещё упоминался в исповедальной ведомости.
  Прадеда с Первой Мировой унесло сразу на гражданскую, красноармейцем. Он побывал в родной деревне Полково и взял оттуда новую жену – Ефимию, которая стала его боевой подругой. В огне гражданской войны, где-то на тачанке, в 1919 году родился мой дед Александр, а спустя два года его сестра Клавдия.
  После войны прадед занимался сапожным ремеслом. Был безбожником, гулякой и пьяницей, а также охотником до женского полу. Бабка Фима была ему под стать – тоже любила выпить и спуску муженьку не давала. По воспоминаниям деда - это было радушное, неунывающее и немного безбашенное семейство. Впрочем, с семьёй дяди семья племянника поддерживала отношения. Возможно, благочестивый дядька тепло относился к своему непутёвому племяшу. Об этом говорит исповедальная ведомость от 1929 года, где жена дяди – Пелагия Николаевна записана вместе с внучатой племянницей Клавдией.
  Что стало с первой женой моего прадеда – Марией Силантьевной, неизвестно. От неё осталась ещё одна дочь, рождённая в 1909 году, которая уехала в Ленинград. Известно только, что новая семья отца её принимала и отношения у них были хорошие.
  Вот такую историю мне рассказали старые церковно-приходские книги, написанные каллиграфическим почерком церковного дьячка. Из богородских Гучаниных остался только мой отец, последний носитель фамилии. Одно осталось непонятным – как сербов занесло в Рязанскую глухомань? Почему не осели они на тучных чернозёмах Малороссии или Белгородчины? Может быть хотели уехать подальше от невзгод и потрясений, затеряться на бескрайних российских просторах? Кто теперь это узнает…

На фото: Гучанин Симеон Ефимович 1914 год. (из семейного архива)