Ара

  "Прозвище "ара" наверное слышали все.В России так иногда называют армян и час-тенько с пренебрежительным оттенком.Однако когда слышишь это,то возникает некото-рое недоумение- а понимают ли эти люди,что они говорят.Ведь каждое слово имеет свое происхождение и значение."Ара" армянское слово и является формой обращения мужчин друг к другу.Но есть тут еще один интересный аспект.Дело в том,что в рус-ском варианте сильно искажено произношение- в исходном армянском варианте это слово произносится с мягким звуком "р" и ударением не на первый,а на последний звук.Получается, что-то вроде "арЯ".Возникает несомненное сходство со словом"арий" .Конечно, это можно объяснить простым совпадением.Однако если знать,что в армян-ском языке есть слова "ари"-мужественный и "ариутьюн"- мужество,а армянский язык относится к индоевропейской семье языков,то становится понятно,что ни о каком совпадении и речи нет.Здесь древний праиндоевропейский корень ир/ар,который и послужил основой для этнонима "арий".Получается очень забавно,что называя армян "арами" люди по сути обзывают их ариями,арийцами."(Любитель истории и историй, 2023)
  "Рарог – одно из воплощений бог солнца и огня Семаргла, брат других светлых ипостасей ясуней Стратима и Алконоста, огненный сокол, образ которого получил самую широкую известность в ведическом фольклоре. Не отставала от него и воинская геральдика, так, например, в «Валькирии» Марии Семёновой содержится описание висящих в оружейной щитов «и на каждом грозная птица Рарог, сокол огня». Однако, что же стало причиной такой популярности этого персонажа славянской мифологии?
Сокол Рарог не случайно был выбран славянами в качестве базового воинского символа – по свидетельствам хроник наших западных «заклятых друзей» славяне чаще всего предпочитали такой тип боестолкновений, как фронтальная атака. Это не является свидетельством неискушённости наших достославных предков в военном деле, славянские воеводы, безусловно, владели всеми необходимыми тактическими приёмами, однако открытый бой,нёсший в себе элементы божьего суда мечом,более соответст-вовал славянскому менталитету, основанному на законах Прави.В этом контексте примечательно,что тактика охоты и боя сокола фактически позволяет констатировать, что он был братом по духу славянским воинам.Так, этот пернатый хищник тоже предпочитает честный бой, фронтально атакуя врага или потенциальную добычу, при этом, однако, не злоупотребляя тактическими приёмами. Также надо отметить, что, не сумев убить свою жертву в ходе первой атаки, он никогда не работает на добивание, ожидая, пока та сможет вновь подняться в небо. Такое благородное поведение выгодно отличает сокола от многих других хищных птиц – например, орлу, пожирающему ещё живую добычу свойственны жестокость и циничное хладнокровие. Именно это благородство сокола и определило его выбор славянами в качестве одного из главных воинских тотемов.«Огненный» аспект образа Рарога определяется тем, что его избрал для своего воплощения в мире Яви бог огня Семаргл, посещавший людей, дабы передавать им волю Горнего мира, что и определило вторую специализацию Рарога – выступать в роли посредника между мирами богов и смертных. При этом Семаргл «одолжил» Рарогу и огненный ореол, не только окончательно определивший его образ, но и подчёркивающий его чистоту и благородство, ибо огню свойственны очищающие функции и защита от зла во всех его проявлениях. Поэтому иногда встречаются версии о том, что этот персонаж славянской мифологии является богом огня, что не только не верно, но и абсурдно – Рарог не бог, а лишь его ипостась и имеет совершенно другой функционал.Согласно ведическим легендам он также способен перемещаться в виде огненной бури, причём не только в пространстве, но и во времени. В этом своём облике, он нередко посещает дома людей, где в зависимости от образа жизни хозяев может оказаться как вежливым гостем, так и губителем, принёсшим пожар и смерть.Поэтому в славянском фольклоре он может фигурировать и в образе огнедышащего дракона и в образе светлого духа огня и домашнего очага. В каком-то смысле русская печка является его резиденцией в мире Яви – здесь он может тихо отдохнуть, совершенно не беспокоя своим присутствием хозяев, которые могут лишь заметить, что пламя в печи неожиданно разгорелось ярче, послав в печную трубу сизый дымок.Сакральным символом Рарога является одноимённый знак, который также присутствует в геральдике бога Семаргла.Оценивая его значение в верованиях можно констатировать, что Рарог – аллегория искренности и прямоты, чести и поединка по законам Прави, а в более широком смысле – символ человека, отринувшего кривду и подковёрные игры. Поэтому огненный сокол чаще всего является символом воина, нередко успешного полководца, осенённого милостью богов, что и определило его широкое распространение в воинской символике славян."(ст."Рарог – огненный сокол славян",Мусагет(мифы,легенды,сказания),2023)
  "Ямная культура (3500-2300 годы до нашей эры) была преимущественно кочевой скотоводческой, с использованием мотыжного земледелия вблизи рек. Данная культура занимала территорию от южного Приуралья на востоке и до речной долины Днестра на западе, от Предкавказья на юге до среднего Поволжья на севере. Жители Ямной культуры («Ямники») умели создавать колёсные повозки (телеги). Самые ранние находки в Европе колёсных повозок обнаружены здесь в подкурганных погребениях ямной культуры (в городе Днепр Днпропетровской области Украины, у села Ясски в Одесской области, в Шумаевском могильнике в Оренбургской области и в других местах). Известно, что метал ямники добывали в Каргалинском горнометаллургическом центре (Оренбургская область). Долгое время считалось, что ямники дали начало многим индоевропейским культурам Европы, в том числе культуре Колоколовидных кубков(Bell Beaker culture)и культуре Шнуровой керамики (Corded Ware culture или КШК),которые позже дали начало многим современным народам Европы.По своему генетическому составу ямники имели два главных отличия от другого населения Восточной Европы: 1) основными отцовскими линиями у них были Y-ДНК гаплогруппы R1b, 2) по аутосомному анализу основными предковыми их компонентами в соотношении примерно 50 на 50 были восточно-европейские охотники-собиратели (EHG) с одной стороны, и кавказские охотники-собиратели (CHG) с иранскими неолитическими земледельцами (Iran_N) с другой стороны.Происхождение Ямной культуры ученые обычно связывают с двумя другими культурами юга современной России - со Средне-Стоговской культурой в междуречье Днепра и Дона и Хвалынской культурой на Средней Волге.Однако, в последние годы палеогенетики поставили под сомнение данное происхождение Ямной культуры в связи с выявлением двух неожиданных несоответствий. Первое несоответствие связано с преобладанием в Средне-Стоговской культуре других отцовских линий (Y-хромосомных гаплогрупп) отличных в своей основе от ямников. У Ямников значительно преобладали R1b, а в Средне-Стоговской - R1a и некоторые другие Y-ДНК гаплогруппы (Mathieson et al., 2018), а также разным составом предковых аутосомных компонентов. У Ямников в соотношении 50 на 50 это EHG и CHG (сейчас такое соотношение ученые называют степным компонентом), а у Среднего Стога - не менее 20% были предковые компоненты, полученные от ранних европейских фермеров (EF) и мало CHG. Второе несоответствие связано с Хвалынской культурой Средней Волги, у населения которой были обнаружены в основном предковые компоненты EHG (восточно-европейские охотники-собиратели) с небольшой примесью WHG(западно-европейские охотники-собиратели),но,при этом,у них также практически отсутствовали предковые компоненты с Кавказа-Ирана(CHG),составлявшие у Ямников примерно 50% от всего их генома (Anthony David W.,2019).Таким образом, наиболее вероятным является происхождение Ямной культуры из числа основных мигрантов R1b, появившихся из-за пределов южно-русских степей, например, с территории Ирана или соседних территорий, проникших в южно-русские степи через Кавказ и поглотивших немногочисленные по своей численности Хвалынскую и Средне-Стоговую культуры энеолита. Вот как европейская энциклопедия (Eupedia) видит филогению Y-хромо-сомной гаплогруппы R1b в Европе..Еще одним несоответствием в генетической истории Ямной культуры является долгое время культивировавшийся на Западе штамп, согласно которому КШК(культура Шнуровой керамики)вела своё происхождение из Ямной культуры . В пользу этой гипотезы указывали аутосомные анализы,которые подтверждали,что основные предковые компоненты в этих культурах сходны- в обоих был найден степной компонент(EHG+CHG).Но,при этом,доминирующие отцовские линии в этих 2-х культурах были разными- в культуре Шнуровой керамики это R1a,а в Ямной культуре- R1b.
Однако, в последние годы ученые-палеогенетики нашли объяснения данному феномену (сходству предковых компонентов в обеих культурах). В чем суть и различия этого сходства? Во-первых, предковый компонент EHG на 75% имет происхождение от ANE или древних северных евразийцев. Если носители R1a на Русской равнине не вызывают сомнения в преобладании данного предкового компонента, то наличие его у мигрантов с Ирана долгое время оспаривалось. Однако, самые последние исследования показали, что кавказские охотники-собиратели(CHG)представлены особью Сацурблия, датируемой ~ 13 тыс.лет назад (из пещеры Сацурблия в Грузии)содержали примерно 40% примеси, производной от ANE.В то время как остальная часть их предков происходит от пещер-ного человека Дзудзуана, датируемого ~ 26 тыс. лет назад, в котором отсутствовала примесь ANE, но родство дзудзуаны на Кавказе уменьшилось с появлением ANE в ~ 13 тыс. лет назад, когда древние северные евразийцы начали свои миграции по трем основным направлениям: 1) северным путем в Европу (R1a и частично Q), 2) северным путем в Америку (Q) и 3) южным путем в Иран и на Ближний Восток (R1b). Подробнее смотрите нашу предыдущую в Иран и на Ближний Восток (R1b). Подробнее смотрите нашу предыдущую статью об индоевропейцах. Во-вторых, CHG не совсем идентичен по своему происхождению у носителей отцовской линии R1a и носителей R1b мигрантов с Ирана-Кавказа.У первых,вероятно,он получен преимущественно от западных охотников-собирателей WHG, смешавшихся с ранними земледельцами из Анатолии,имевших сущест-венные примеси с Кавказа или же напрямую из Майкопской культуры, с которой у носителей R1a и I2a были постоянные контакты. У носителей R1b высокая доля примеси, в первую очередь связана с Иранским неолитом, имевшим значительные контакты с Кавказом, как показано выше. По этой же причине некоторые современные калькуляторы предковых компонентов дают высокие показатели примеси Gedrosia (иранский Неолит - Кавказ) для нынешних западных европейцев и очень низкую долю примеси этого компонента у восточных европейцев. Наоборот, предковый компонент Caucasus преобладает на востоке Европы и явно слабее выражен на Западе."
(ст."В генетической истории Ямной культуры найдены несоответствия",Палеогенетика, 2023)
  "Пробелы в биографии.Княгиня Ольга(в крещении Елена)— безусловно,лицо историч. Ее высокий статус во властной иерархии русов в качестве супруги Игоря и необык-новенное положение в русской истории как первой самостоятельной женщины-прави-тельницы,«праматери всех князей русских»,удостоверены тремя современными источ-никами: 1) договором с греками 944 г., в котором фигурирует посол от «Олги княгини»; 2) сочинением Константина Багрянородного «О церемониях византийского двора», где находится знаменитое описание двух дворцовых приемов «Эльги Росены» (буквально: Ольги Русской) в Константинополе; 3) сообщением Продолжателя хроники Регинона Прюмского о миссии немецкого епископа Адальберта к «Елене,королеве ругов».Несмотря на это, важнейшие вехи ее биографии доныне остаются предметом неутихающих споров и кардинальных переоценок. Пересмотру подвергаются прежде всего летописная и житийная версии Ольгиной жизни, поскольку с исторической точки зрения обе они есть не что иное,как смесь полузабытых и своеобразно истолкованных преданий,нанизанных на два идейных стержня древнерусского летописания и агиогра-фии, каковыми являются «варяжское» происхождение киевской династии и Русской земли и коренная, изначальная «чистота» русского христианства, то есть принятие его напрямую от греков.Первое, что бросается в глаза в традиционной биографии киевской княгини, — это полная ее «несамостоятельность», в том смысле,что важнейшие возрастные параметры жизни Ольги (кроме точной даты смерти— 11 июля 969 г.) определяются в летописи исключительно через биографию Игоря.Последняя же — плохой путеводитель для биографа ввиду ее несомненной искусственности и неправ-доподобности. Абсолютная точка отсчета возраста Ольги — дата ее рождения — в летописи отсутствует. Первые косвенные сведения о возрасте княгини приводятся под 903 г., когда, согласно летописным расчетам, она сочеталась браком с Игорем. Опираясь на эту дату, некоторые редакции Ольгиного Жития сообщают, что к тому времени ей было около двадцати лет, что маловероятно, поскольку этот возраст, по господствовавшим тогда понятиям, автоматически переводил ее в разряд «перезрелых» девиц, которые не могли рассчитывать на престижный княжеский брак. Проложное Житие Ольги отмеряет ей 75 лет жизни, а Степенная книга указывает, что, проживя в супружестве 42 года, блаженная княгиня умерла «близ осмидесяти лет». Мазуринский летописец сообщает, что некоторые ученые книжники считали ей и 88 лет.Таким образом, летописно-житийная хронология отодвигает дату рождения Ольги в IX столетие, приурочивая ее к промежутку между 881 и 894 гг. Веры ей нет никакой, или, точнее, она требует такой слепой веры, которая позволила летописцу ничтоже сумняшеся поместить под 955 г. предание о сватовстве к Ольге византийского императора, прельщенного красотой киевской княгини. Между тем красавице должен был идти не то седьмой, не то восьмой десяток! (Н.М. Карамзин, называя историю со сватовством баснословием, все же уверял читателей своей «Истории»,что императора, верно,очаровала мудрость Ольги.)Предание это,безусловно,имеет самостоятельные, внелетописные корни, и само его существование великолепно изобличает довольно позднее происхождение и неуклюжие приемы летописно-житийной реконструкции Ольгиной биографии(первые упоминания об Ольге в древнерусских источниках встреча-ются у Иакова Мниха и митрополита Илариона — авторов второй трети XI столетия; в их весьма кратких характеристиках святой княгини еще отсутствуют многие подроб-ности, вошедшие позднее в «Повесть временных лет» и Ольгины жития).Свадьба Игоря и Ольги, якобы сыгранная в 903 г., невероятна еще и потому, что отстоит почти на четыре десятка лет от появления на свет их первенца. При таком положении вещей именно время рождения Святослава приобретает решающую роль в вопросе о возрасте Ольги. Никакой другой, более надежной мерки у нас нет. Правда, «Повесть временных лет» и тут не может похвастать безупречной точностью своих сведений. Фраза «в се же лето родися Святослав у Игоря» помещена под 942 г. Затем, в договоре 944 г., он представлен собственным послом, как полноправный княжич. Это означает, что к этому времени над ним уже был совершен обряд постригов (острижения волос), сопровождавшийся принародным действом — опоясыванием мечом и «посажением на коня», что символизировало обретение малолетним княжичем прав наследования «отнего и деднего» достояния. Обыкновенно постриги устраивались по достижении наследником трех лет. В таком случае рождение Святослава отодвигается с 942 на 940-й — начало 941 г., а женитьбу Игоря на Ольге следует отнести соответственно к 938 — первой половине 940-х гг. Архангелогородская летопись* сообщает, что Ольга сделалась женой Игоря в десятилетнем возрасте. В этом нет ничего невозможного, так как для женщин обычный брачный возраст (12–14 лет) мог быть значительно снижен.Например,из «Повести временных лет» известно о венчании пятнадцатилетнего князя Ростислава Рюриковича с восьмилетней Верхуславой Всеволодовной (1187 г.). Так что, с учетом показания архангелогородского летописца, вероятное время рождения Ольги датируется второй половиной 20-х гг.Х в.Если же принять предпо-ложение, что ко времени своего замужества Ольга все-таки перешагнула тогдашний порог совершеннолетия для женщин, то ее рождение состоялось, по всей видимости, между 924 и 928 гг. (на 920-е гг. указывает и Б. А. Рыбаков. См.: Рыбаков Б. А. Мир истории. Начальные века русской истории. М., 1987. С. 113).
* А. А. Шахматов полагал, что этот летописный свод содержит «более древнюю, полную и более исправленную редакцию Начального свода» (Шахматов А.А. О начальном Киевском летописном своде. М., 1897. С. 56).Родина княгини Ольги — Псков, Болгария или Дунай?Появление Ольги в Киеве «Повесть временных лет» описывает следующим образом: возмужавший Игорь по-прежнему покорно подчинялся вещему Олегу, который «и приведе ему жену от Плескова, именем Олгу».Согласно другой легенде, настоящее имя Ольги было Прекраса, «а Олег поименова [переименовал] ю и нарече во свое имя Ольга» (Иоакимовская летопись,в изложении Татищева).Впрочем,источникам не известен ни один подобный случай перемены языческого имени на другое,язычес-кое же.Зато мы знаем,что на самом деле вещий Олег и Игорь никогда не встречались (имя Игоря отсутствует в договоре Олега с греками).Итак,зададимся вопросом: откуда Игорю «привели» его знаменитую супругу?В вопросе о происхождении Ольги до настоящего времени господствует «псковская легенда», отождествляющая летописный «Плесков» с древнерусским Псковом, который и объявляется местом рождения княгини. «Народное краеведение» дало Ольге еще более точную прописку, сделав ее уроженкой «веси Выбутской» (село Выбутино/Выбуты, или Лабутино, в двенадцати верстах от Пскова вверх по реке Великой). Этим устраняется противоречие с показанием Жития, что во времена Ольгиной молодости о Пскове и помину не было: «еще граду Пскову несущу». Кроме того, в народной традиции Выбутино слыло также родиной князя Владимира I Святославича, чем «обеспечивалась как бы прямая связь двух первых русских святых — равноапостольных, бабки и внука, Ольги и Владимира» (Пчелов Е. В. Генеалогия древнерусских князей IX — начала XI в. М., 2001. С. 129).Версия о псковских корнях Ольги должна быть взята под сомнение прежде всего ввиду довольно позднего ее происхождения. Хотя обе формы этого топонима — «Плесков» и «Псков» — присутствуют в Новгородской I летописи старшего и младшего изводов, однако в Новгородской I летописи старшего извода лексема «Псков» появляется и вытесняет предыдущую — «Плесков» — только с 1352 г., что позволяет датировать возникновение «псковской легенды» временем не ранее конца XIV — начала XV в. Впрочем, впервые в законченном виде она читается лишь в Степенной книге (1560-е гг.), где Ольге уже приписано само основание Пскова. Эта легенда тоже быстро сделалась для старомосковских книжников «историческим фактом».Претерпевали изменения и взгляды на социально-этническое происхождение Ольги.Из славянки-простолюдинки, перевощицы через реку Великую(«рода не княжеска и не вельможеска,но от простых людей»*) она превращалась под пером летописцев и историков в «дщерь» Олега Вещего,во «внуку» или «правнуку» Гостомысла,княжну из рода изборских князей,или в знатную сканди-навку Хельгу**.*Однако простота эта — мнимая, ибо скрывает в себе залог будущего величия. Делая Ольгу перевощицей, Житие на самом деле уподобляет ее матери Константина Великого, императрице Елене (по древнерусской традиции — небесной покровительницы Ольги/Елены), которая до своего августейшего брака была дочерью смотрителя почтовой станции (Карташев А. В. История Русской Церкви. Т. 1. М., 2000. С. 120).**Однако саги почему-то именуют эту «свою» Ольгу/Хельгу искаженным именем Алогия, не говоря при этом ни слова о ее «варяжестве». Непонятно также, каким образом скандинавка Хельга очутилась в Псковской земле, которая даже по норманистским меркам «не являлась тем центром,где были сильны позиции сканди-навов» (Пчелов Е. В. Генеалогия древнерусских князей IX — начала XI в.С.128).В «псковской легенде» явственно прослеживается влияние другой легенды— «варяжской», с ее концепцией происхождения древнерусского государства из севернорусских земель. Обе они получили общероссийское признание почти одновременно, и именно тогда, когда в XV–XVI вв. наследники Калиты усвоили себе родовое прозвище Рюриковичи, которое позволило им смотреть на окрестные русские княжества, в том числе и на Новгородско-Псковские земли, как на свою «отчину и дедину». Как раз на это время приходится канонизация Ольги (1547 г.). Следовательно, окончательное оформление «псковской» версии ее происхождения и других «фактов» ее житийной биографии произошло во второй половине XV — первой трети XVI в. Но на деле в распоряжении историка нет ни одного факта, подтверждающего существование в раннем Средневековье прочных связей Северной Руси с Южной,который не носил бы легендар-ного характера. Летописные сообщения о походах с севера на юг Аскольда и Дира, а потом Олега,безусловно,относятся к области преданий,являясь «отзвуками позднейших событий времени Владимира и Ярослава,которые завоевали Киев из Новгорода» (Ловмя-ньский Х. Русь и норманны. М., 1985. С. 137).По мнению А.А.Шахматова,древнейшие летописные известия об Олеге вообще не называли его столицы,откуда он совершил завоевание Киева (Шахматов А. А. Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908., С. 543–544, 612). Поэтому поиск для Игоря жены на берегах реки Великой, да еще «от простых людей», есть не что другое, как пасторальная фантазия московско-новгородских книжников XV–XVI вв.Юный Игорь, гласит предание, как-то раз охотился «в области Псковской» и, желая переправиться на другой берег реки Великой, окликнул проплывавшего мимо лодочника.Сев в лодку,князь обнаружил, что правит ею девушка необыкновенной красоты.Игорь попытался тут же совратить ее, но был остановлен благочестивыми и разумными речами своего перевозчика. Усты-дившись,он оставил свои нечистые помыслы, но впоследствии, когда ему пришла пора жениться, он вспомнил «дивную в девицах» Ольгу и послал за ней своего сродника — вещего Олега. Нетрудно заметить, что славянка-язычница копирует здесь идеальное поведение благочестивой девицы из русского терема XV–XVI вв., воспитанной в традициях Домостроя. Но в языческом обществе добрачные сексуальные отношения не расценивались как «поругание» девичьей чести (ср., напр., с сообщением писателя XI в. аль-Бекри о славянских нравах того времени: «А когда девица кого полюбит, то она к нему отправляется и у него удовлетворяет свою страсть»). В русском фольклоре встреча на переправе означает предвозвестие свадьбы (Афанасьев А. Н. Мифы, поверья и суеверия славян. В 3-х тт. М., 2002. Т. I. С. 89).Мысль о браке с простолюдином отметалась членами княжеских родов с порога. Рогнеда, отказывая Владимиру в своей руке, попрекнула жениха именно его происхождением от матери-ключницы: «Не хочу разуть робичича [сына рабыни]…» (разувание жениха — элемент древнерусского свадебного обряда).«Повесть временных лет», собственно говоря, и не дает никакого повода считать Ольгу псковитянкой. Все связи Ольги с Псковом (не с «Плесковом»!)ограничиваются в летописи указанием на то, что во времена Нестора псковитяне хранили якобы принадлежавшую ей реликвию— сани,которые,как позволяет догадываться летописный текст, достались им во время объезда Ольгой Новгородско-Псковской земли. С позиций же современного исторического знания включение имени Ольги в историю Пскова — все равно, в качестве ли его основательницы или уроженки — не выдерживает никакой критики,ибо археологи не решаются датировать становление этого города даже началом XI в. Исследователи все больше склоняются к тому, что в IX–Х вв. племенным центром псковских кривичей был не Псков, а Изборск (Седов В. В.Начало городов на Руси //Труды V Международного конгресса славянской археоло-гии. I-1. М., 1987). На это самое слабое место «псковской легенды» в свое время безошибочно указал Д. И. Иловайский. Размышляя над летописным «Плесковом», он резонно заметил, что «трудно тут разуметь наш Псков, тогда не только не игравший никакой политической роли, но едва ли и существовавший» (Иловайский Д.И. Вероят-ное происхождение св. княгини Ольги и Новый источник о князе Олеге // Иловайский Д. И. Исторические  сочинения, ч. 3-я. М., 1914. С. 441 — 448).Долгое время правильное решение вопроса о месте рождения Ольги затруднялось полным отсутствием каких-либо источников,опровергавших «псковскую легенду».Но в 1888 г. архимандрит Леонид (Кавелин) ввел в научный обиход неизвестную ранее рукопись из собрания А. С. Уварова — так называемый Краткий Владимирский летописец (конец XV в.). Тогда стало ясно,что в Киевской Руси существовала иная,«допсковская» версия происхож-дения «праматери князей русских» из дунайской Болгарии. Текст этот гласил: «Игоря же Олег жени в Болгарех, поят за него княжну именем Олгу, и бе мудра вельми» (Леонид (Кавелин), архимандрит. Откуда родом была св. великая княгиня русская Ольга? // Русская старина. 1888, №;7. С. 217; эту версию происхождения Ольги поддержал Д.И.Иловайский.См.указ.соч.).Действительно, в первой половине Х в.суще-ствовал единственный город,название которого могло дать русифицированную форму «Плесков»— болгарская Плиска или Плискова(в районе современного Шумена).Лингвис-тическое соответствие в этом случае полное и неоспоримое. В пользу тождества Плиски с летописным Плесковом имеется также множество исторических свидетельств. Эта древняя столица Первого Болгарского царства неоднократно упоминается в источниках первой половины IX–XII в.(надпись хана Омортага,сочинения византийских писателей Льва Диакона, Анны Комнин, Кедрина, Зонары). Плиска была большим и густонаселенным городом, с огромным языческим капищем площадью более 2000 кв. м, во второй половине IX в.перестроенным в величественный христианский храм. Сожжен-ная в 893 г. венграми, Плиска на время запустела, в связи с чем резиденция болгарских царей и архиепископов была перенесена в Великий Преслав.Но разрушенный город в первой четверти Х в. возродился, приняв в свои стены видных деятелей церкви и многих представителей болгарской знати, и затем еще долго сохранял значение выдающегося культурно-духовного центра. Конечно, этот «Плесков» был несравненно более привлекательной ярмаркой невест, нежели Богом забытое селище кривичей на пустынных берегах реки Великой.Стоит отметить, что разные списки «Повести временных лет» помещают фразу о прибытии Ольги из Плескова в Киев сразу после сообщения о неудачной войне болгарского царя Симеона с греками и венграми. Оба известия относятся, таким образом, к одному региону — Балканам.Болгарское происхождение Ольги, однако же, еще не означает того, что она была этнической болгаркой*.Дело в том,что существует сообщение летописца 1606 г.из Погодинского сборника: «…женись князь Игорь Рюрикович во Плескове, поя за себя княжну Ольгу, дщерь Тмутаркана, князя половецкого». Ввиду явного анахронизма упоминания здесь половцев, которые появились в южнорусских степях только в середине XI в., это испорченное место можно восстановить следующим образом: «…женись князь Игорь Рюрикович во Плескове,поя за себя княжну Ольгу,дщерь князя тмутарканского». *Болгарские историки, опираясь на установленное тождество Плиски и Плескова, провозглашают Ольгу коренной болгаркой, племянницей царя Симеона (888 — 927) (Нестор, архимандрит. Имал ли е в жилите си българска кръв киевският княз Свето-слав Игоревич? // Духовна култура, 1964, №;12. С. 12 — 16; Он же. Българският цар Симеон и Киевска Русия // Духовна култура, 1965, №;7 — 8. С. 45 — 53; Чилингиров С. Какво е дал българинът на другите народи. София, 1941). А. Л. Никитина, одного из российских сторонников болгарской версии, не устраивает здесь только личность Ольгиного дяди. «Пересмотр традиционной хронологии „Повести временных лет“» в отношении Олега, Игоря и Ольги, — пишет он, — делает сомнительным возможность столь близкого родства последней с Симеоном…» (Никитин А. Л. Основания русской истории. М., 2000. С. 210). Но сам факт происхождения Ольги из болгарской Плиски кажется ему неоспоримым,что,в свою очередь,объявляется «недвусмысленным свидете-льством ее родства с царствующим домом Первого Болгарского царства и непосред-ственно со здравствующим в то время царем Петром Симеоновичем (сыном и наследни-ком царя Симеона.— С. Ц.)…» (Там же. С. 218).В подтверждение тому ученый ссыла-ется на почести,которыми сопровождались два приема Ольги во дворце Константина Багрянородного: «Обязательный в таких случаях тройной прискинесис (поклон, при котором распростираются на полу) для нее был заменен лишь легким наклоном головы, а затем, сидя в присутствии императрицы и императора, она беседовала с последним „сколько пожелала“» (Там же. С. 217].Выстраивается следующая цепочка доказате-льств. Петр Симеонович был женат на Марии-Ирине, внучке императора Романа I Лакапина(920–944); «в таком случае Ольга/Эльга приходилась императору (Констан-тину Багрянородному.— С. Ц.)… свойственницей,почему и была принята во внутренних покоях дворца, куда не допускались иностранные послы и вообще иноземцы» (Там же. С. 218). Здесь уместно заметить, что Ольга все же не была ни послом, ни «вообще иноземкой»,а приехала в Константинополь в качестве главы суверенного государства, в связи с чем с полным основанием могла рассчитывать на особое к себе внимание. Значит,оказанные Ольге почести не были обусловлены ни ее свойством с императором, ни родственными связями с болгарским царствующим домом,а объясняются ее статусом великой русской княгини,«архонтиссы Росии».Итак,описание приемов Ольги Констан-тином отнюдь не свидетельствует о том, что она была кровной болгаркой из семьи правителей Первого Болгарского царства. Кстати, будь она болгарской царевной, то, конечно, была бы крещена еще в младенчестве и вряд ли стала бы женой русского князя-язычника.Ольга и в самом деле принадлежала к высшей знати, княжескому роду. В Игоревом договоре с греками она носит титул княгини и ее посол назван сразу вслед за послами Игоря и Святослава— существенный довод в пользу родовой знатно-сти Ольги,особенно если вспомнить,что договоры Олега и Святослава вовсе обходятся без упоминания их жен.«Княгиней от Плескова» Ольга именуется в Ермолинской лето-писи (вторая половина XV в.). Из «Повести временных лет» известно о том, что она получила после свадьбы с Игорем собственный удел — город Вышгород; кроме того, ей принадлежало село Ольжичи.Впоследствии на нужды ее двора шла третья часть дани, собираемой в «Деревьской земле». Еще при жизни мужа в распоряжении Ольги находилась «своя дружина». Наконец, Ольга правила Киевом в период несовершеннолетия Святослава и потом — в те годы, когда возмужавший князь искал себе «чести» в чужих землях. Все это достаточно определенно указывает на ее принадлежность к какой-то владетельной фамилии.Но кто такой этот «тмутарканский князь»?Оценивая показание Погодинского сборника, следует учитывать, что у древнерусской Тмуторокани (на Таманском полуострове) имеется дунайский двойник — город Тутракан, существующий и поныне (в низовьях Дуная, неподалеку от Силистры).
Древнерусская форма «Тмутаркан» (из Погодинского сборника) явно ближе к болгарскому варианту — Тутракан, чем к Тмуторокани из «Повести временных лет». Чрезвычайно важно и то, что появление в тексте «князя Тмутаркана» не помешало летописцу из Погодинского сборника вновь упомянуть «Плесков» — города с таким названием на Таманском полуострове мы не найдем, а в дунайской Болгарии Тутракан и Плиска — соседи. Стоит отметить, что в XII–XIV столетиях в «Тутраканской» области Северного Подунавья действительно кочевала часть половецкой орды. Но под пером летописца начала XVII в. половцы, без сомнения, заступили место какого-то другого народа,который в первой половине Х в.населял Тутракан и его окрестности. Возвращаясь к именованию Ольгиного отца «половецким князем» («дщерь Тмутаркана, князя половецкого»),замечу,что смешение русов с половцами можно считать достато-чно характерным явлением для поздних средневековых источников. Например, в сербском переводе XIV в. дополнений к византийскому хронографу Зонары читаем: «Роды же нарицаемые руси, кумане [одно из названий половцев] сущи, живяху во Евксине…» В Мазуринском летописце есть легенда о пяти братьях — родоначальниках народов Великой Скифии: два из них звались Рус и Куман. Таким образом, перед нами устойчивая традиция «наложения» друг на друга этнонимов «русы» и «половцы», или их коренной связи.Ее возникновение,по-видимому,объясняется весьма распростра-ненным обычаем средневековой историографии присваивать «новым» народам, недавно обосновавшимся в «древней» земле, название этой земли, закрепившееся за ней гораздо ранее. Так, славяне, проникнув в «Великую Скифию», сделались «скифами», обосновавшиеся в Крыму русы— «таврами»,«тавроскифами» и т.д.Тутракан находился в области,которая даже в XVII в.,по убеждению древнерусских книжников,«быша Русь» (приписка к «Сказанию о Русской грамоте»).Поэтому этнонимы «русский» и «половец» в этом регионе впоследствии могли быть синонимами.Прямых свидетельств об этничес-кой принадлежности тутраканских князей у нас нет.Но вот что интересно: Тутракан лежит в той области,которую средневековые источники позволяют условно именовать Дунайской Русью. Здесь, на болгарском Дунае, находилась целая россыпь «русских городов», упоминаемая в «Списке русских городов дальних и ближних» (XIV в.): Видычев град (современный Видин), Тернов (нынешний Велико-Тырново, рядом с которым протекает река Росица), Килиа (на Килийском гирле Дуная), Каварна (в 50 км к северу от Варны), а также «на усть Днестра над морем Белгород» (современный Белгород-Днестровский). Километрах в шестидесяти от Тутракана выше по Дунаю до сих пор находится город Русе/Русь, а ближе к черноморскому побережью — город Росица. Возможно, одно из этих «русских» поселений имел в виду кардинал Цезарь Бароний, когда упомянул некий «город русских», в котором гонцы византийского императора Константина Мономаха догнали папских послов, возвращавшихся в Рим летом 1054 г. (сообщение между Константинополем и Римом осуществлялось по Дунаю).
Наконец,есть прямое свидетельство Ольгиного посла по имени Искусеви,принадлежав-шего, конечно, к ближайшему окружению княгини, который в договоре 944 г. объявил о своей (и, следовательно, Ольгиной) принадлежности к «роду русскому».Отсюда весьма вероятно, что князья Тутракана были «от рода русского». Ни псковичи, ни новгородцы русскими себя не называли, и это окончательно хоронит «псковскую» версию.Тутраканские русы,конечно,испытывали сильное болгарское влияние— полити-ческое и культурное.Последнее видно,например,из того,что Константин Багрянородный воспроизводит имя Ольги с его болгарского варианта— Эльга(болгарское Ельга).Можно предположить,что Ольга в отрочестве была отдана на воспитание ко двору болгарс-кого архиепископа в Плиску/Плесков,откуда она затем и была «приведена» в Киев в качестве невесты Игоря.В заключение обратим внимание на то, что Ольгин сын, Святослав, в полном сознании своего права, продолжал считать болгарский Дунай «своей» землей: «Не любо ми есть жити Кыеве, хощю жити Переяславьци в Дунае, яко то есть среда [середина] земли моей…». Особенно абсурдно эта фраза звучит при «норманнской» трактовке происхождения древнерусского государства. Очевидно, что для Святослава низовья Дуная могли быть «серединой его земли» только в силу наследственных прав на эту территорию, перешедших к нему от Ольги. В рассказе Константина Багрянородного о ежегодном плавании киевских русов в Царьград между прочим говорится, что, миновав дельту Дуная, они уже «не боятся никого» — то есть, как следует из смысла фразы, не только печенегов, но и болгар.Источники не сохранили указания на заключение в первой половине Х в.союзного русско-болгар-ского договора,наличием которого пытались объяснить это место в сочинении Конста-нтина(Литаврин Г.Г.Древняя Русь,Болгария и Византия в IX–X вв.// IX Международный съезд славистов.История,культура,этнография и фольклор славянских народов. М., 1983. С. 73 — 74).Зато женитьба Игоря на тутраканской княжне,прямо или косвенно подтвержденная сразу несколькими свидетельствами,отлично проясняет дело, исчерпы-вающе отвечая на вопрос, почему послы и дружинники киевского князя чувствовали себя в «русской» (дунайской) Болгарии как дома.Наиболее дальновидные историки и прежде отмечали, что «с точки зрения исторической вероятности привод жены к Игорю из болгарского города Плискова понятнее, чем появление Ольги из Пскова, о котором более ничего не известно в Х в.» (Тихомиров М. Н. Исторические связи русского народа с южными славянами с древнейших времен до половины XVII в. // Тихомиров М. Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. С. 107). Действительно, «болгаро-русское» происхождение Ольги становится совершенно ясным в свете главного направления русской экспансии в конце 30-х — начале 40-х гг. Х в. Укрепление позиций киевских русов в Северном Причерноморье (победа Игоря над угличами)и поиск жены для Игоря во Пскове— политический абсурд.Но овладение устьем Днепра и женитьба на болгарской «русинке» — звенья одной цепи."(ст."Мать князей русских». Загадки происхождения",Истории от историка,2023)

  "Вот ученые твердят,что славянское государство появилось при Рюрике.Что до этого славяне сидели на пальмах и ели бананы.Ну мы же с тобой не дураки,естест-венно,что мы древнее и лучше всех,ведь так?На самом деле, я очень часто встречаю мифы от "историков", что историю всю переписали, что официальная наука врет и тд и тп. (Более того, мне это в школе еще пытались пропихнуть).И недавно наткнулся я на статью про таинственную страну- Русколань.По "многочисленным сведениям" Руско-лань - это государство с сильной централизацией, отличной экономикой и могучей армией, которая существовала еще 8 тысяч лет назад!Согласно источникам, Русколань отличалась тем,что большинство ее жителей были грамотными,а также их отличала высокая мораль и духовность!Извечным противником Русоклани были немцы, а имеено империя готов. Серия войн сильно ослабила империю русов, а потом и вовсе добила, стерев Русь из истории до X века.И ведь действительно довольно заманчиво звучит идея- еще две тысячи лет назад,а наши предки уже раздавали дрозда.Однако,если серьезно задуматься над этим,то,даже в виде логического эксперимента,теория не клеится.8 тысяч лет назад люди только начинают заниматься сельским хозяйством: в Азии сажают рис, а в Южной Америке картофель и бобовые культуры. Начинается первое строительство зернохранилищ. (О какой великой стране может идти речь?)Да и в целом,8 тыс.лет назад предположительно затонула Атлантида.(Вы понимаете уровень проблемы?!)Первые документальные свидетельства о славянах появляются в VI веке нашей эры (VI Карл!),где упоминаются всего 3 союза племен: анты,венеды и склавины (Плиний,Тацит).В 8 тысяч лет назад даже подобия разделения на общности славян, немцев и тд не было.А что же было? А были просто люди,которые на своем тяжелом и крайне болезненном опыте познавали мир,боролись за свое выживание(кстати,пример-но было крайне сильное похолодание).Очень часто в мифах можно услышать о Гардарике. Это название древней Руси, но только не той Руси, о которой мы думает. Нет! Это был вселенский космопорт, ведь все слышали про вселенские соборы!Гардр - это слово, которое обозначает огороженное поселение: хутор, или, что правильнее, городище.Таким образом,Гардарика- это страна городищ.Об этом (о ужас) свидетель-ствует археология, которая обнаружила вокруг Рюрикова городища множество других поселений.Об армии славян известно немногое, кроме того, что, скорее всего, это была легкая пехота в виде застрельщиков- о чем свидетельствует находки пражско-корчакской археологической культуры.И некоторые свидетельства Аварского каганата.
Кстати, нашел вот такую картинку, которую выставляют за флот русов. И наплевать, что это рисунок к настолке Warhammer Fantasy Battle. Особенно пушки на кораблях - волшебно.Возможно для кого-то это будет обидно, но никакой древней и продвинутой цивилизации славян- русов не было.Не было ни космических кораблей,ни телеграфных столбов.Несмотря на это наши предки проходили через тяжелейшие события,развива-лись в ходе этого процесса и сумели построить: Киевскую Русь,Владимиро-Суздаль-ское княжество, Русское государство (Иван Великий), Русское царство, Российскую империю, СССР и Российскую Федерацию.Не нужно придумывать никакой бред! Предки и без него были не то, чтобы молодцы, а у них бы стоило поучиться вместо такого обливания мерзкой субстанцией."  (ст."Мы забыли корни?!",Эристави Медиа,2023)