Повесть-сказка Спаси нас, Уша! Четвертая часть

Дина Бакулина
"Спаси нас, Уша!"

ЧЕТВЁРТАЯ ЧАСТЬ
ПОСЛЕДНИЙ ПОХОД НА КРЫС

Глава 1
Праздничный ужин отменяется. –
Отравленные стрелы. – Кукушки-шпионки

Удивительно, но птичьей эскадрилье удалось вернуться в лес в полном составе. Впрочем, многие из отважных птиц были сильно ранены долбоклювами. Ёж Храпа, которого звери позвали на помощь, осмотрел их, – к счастью оказалось, что раны не смертельные. Храпа лечил птиц смесью подорожника, ромашки и каких-то редких трав. Хорошо, что Рыка теперь был в состоянии лечится сам. Медведь заново учился ходить, но пока это получалось у него слишком медленно. Сделав десять шагов, грузный Рыка так уставал, что ему приходилось садится на землю и отдыхать.
Звери очень радовались, что их затея с мукой так хорошо удалась. Они даже собирались закатить по этому поводу праздничный ужин. Однако друзья даже представить себе не могли, в какой серьёзной переделке им придётся очутиться уже в ближайшее время. Пока они готовились к празднику, к ним со всех лап спешил паучок-крестовик Петруша. И спешил он с не радостной вестью!
– Радуетесь? – грустно смотря на весёлых зверей, спросил Петруша.
– Радуемся! – вразнобой ответили звери.
– А зря, – мрачно сказал Петруша. – Я только что из крысиного лагеря.
И он снова замолчал. Звери в нетерпении заёрзали на своих местах и уже без улыбок ждали продолжения сердитой речи Петруши.
– Крысы так рассвирепели, что… уф-ф, – Петруша взял паузу, чтобы немного отдышаться. – В общем завтра они собираются напасть на нас.
– Завтра?! – в тревоге закричали звери.
– Да, именно завтра! – грустно подтвердил Петруша. – Завтра вечером, на закате крысохвосты собираются ворваться в лес и расправиться со всеми лесными зверями.
– Эти мелкие крысы слишком много на себя берут! Им не справиться с нами! – сердито сказал Рыка.
– Мелкие они только по сравнению с тобой, – заметил Уша.
– К тому же их много, они проворны и ужасно хитры! – нервно затараторил Полосатик. Он вдоволь натерпелся во вражеском лагере и теперь не мог спокойно говорить о крысах.
– Мы сражались с долбоклювами, – сурово сказала Болтушка, – вовсе не для того, чтобы теперь крысы одолели наших зверей!
– Вовсе не для того, – согласился Уша. – Поэтому предлагаю нам самим завтра напасть на крыс!
– Завтра?! – хором переспросили друзья.
– Как завтра?! – воскликнул Рыка. – Я ведь ещё не поправился! Я же еле-еле хожу. Если даже я выйду из нашей Осиновой рощи прямо сейчас, я всё равно смогу подойти к крысиному лагерю только… наверное, только через два дня!
В голосе медведя слышалось самое настоящее отчаяние.
– Ты прав, Рыка, – сказала Прятка, – ты наша главная сила, и нам будет трудно выступать против крыс без тебя. Только… Только нам всё равно придётся идти на крыс завтра! Они не оставили нам другого выбора!
– К сожалению, мы пойдём без тебя, Рыка. – поддержал Прятку Уша. – Предлагаю готовиться к бою сегодня до полуночи, потом немного поспать, а утром снова готовиться. После обеда мы отправимся в крысиный лагерь! Все согласны?
– Я согласна, – сказала Прятка.
– Мы с Болтушкой тоже, – сказал Вредина.
– Я согласен, – сказал Кулачок,
– Я согласен, – сказал Петруша.
– Я согласен, – сказал Полосатик.
Тут все посмотрели на Рыку. Он не считался членом Смелой Семёрки, но был самым крупным зверем в лесу и первым пострадал от крыс.
– А ты, Рыка, всё равно старайся поскорее поправиться! Потому… потому что если завтра крысы разнесут нас в пух и прах, если никто из нас не уцелеет… Тогда ты, пожалуйста, – потом, когда окрепнешь, – всё-таки отомсти за нас! Хорошо? – дрогнувшим голосом попросил Уша.
Во внезапно сгустившейся вечерней тишине послышался глубокий, грустный вздох медведя.
– Считаю, что мы… то есть, вы, друзья… за это короткое время просто не успеете подготовиться к вторжению, – сказал он, горестно качая головой.
Звери задумались, они понимали, что Рыка был прав.
– Но крысы не собираются ждать, пока мы подготовимся! – сказал Уша. – Всё-таки, пока мы будем бороться, оставшиеся здесь звери успеют уйти и спрятаться в твоём Ельнике, Рыка, или в Берёзовой роще, у старого ежа Храпы.
– Если мы попытаемся напасть на крыс завтра днём, у нас будет хотя бы одно преимущество – внезапность! – добавил Кулачок.
Прятка, вороны и Петруша молчали. Они понимали, как обоснованы опасения Рыки. Но понимали они и то, что другого выхода у лесных зверей, пожалуй, не было.
Все молчали и ждали, что скажет самый сильный зверь в лесу. Наконец, тяжело вздохнув, Рыка произнёс:
– Скорее всего, вы идёте на верную гибель, ребята!
– Мы с друзьями разведали: крысы готовят для нас ядовитые стрелы! – неожиданно сказал Петруша, – Я сам слышал: от этих стрел звери или одуреют, или у них отнимутся лапы.
Все с ужасом посмотрели на Петрушу.
– Почему же ты до сих пор не сказал об этом?
– Мне просто не хотелось вас пугать ещё больше… – виновато опустив голову, прошептал паучок.
– Куда уж больше! – горько усмехнулся Уша.
– После крысиных стрел звери не смогут ходить… – машинально повторил Рыка и посмотрел на свои слабые лапы. – Нет, всё-таки нужно напасть на крыс внезапно. Я согласен!
 
Тем временем крысы усиленно готовились ко вторжению в Немышкин лес. Им нравилось смазывать стрелы ядовитым луком и грибами. Им нравилось думать о зле и совершать зло, потому что зло было их натурой. Представляя, как застигнутые врасплох спящие звери неожиданно отведают укусы ядовитых стрел, крысы подмигивали друг другу и потирали лапы.
А Смелая Семёрка готовилась отразить вторжение. Вместе с Семёркой готовились к бою и пришедшие в себя коты. Они охотно слушались своего отважного собрата – Полосатика. То, что Полосатику удалось целых три дня достойно продержаться в плену у крыс, вызывало у котов уважение.
На этот раз звери решили пробираться в деревню маленькими отрядами – по три-четыре зверя в каждом, – а заходить в деревню одновременно, но с разных сторон. Птицам под руководством Вредины и Болтушки тоже предстояло разбиться на маленькие стайки. Ведь, когда долбоклювы начнут преследовать эскадрилью, воронам-крысохвостам тоже придётся разделится. Вредина с Болтушкой по опыту знали, как трудно справиться с большой массой долбоклювов, летящих одновременно крыло к крылу.
Главный карась лесного озера Караська и его друзья-рыбы снабдили зверей глиняными свистками. Караси ещё прошлым летом для собственной забавы слепили из речной глины эти свистки, и теперь были рады, что их поделки смогут пригодится. А они пригодятся в бою, когда нужно будет позвать на помощь, сообщить о надвигающейся опасности.
В качестве оружия против крыс звери решили использовать камни, палки – всё, что только можно найти в лесу. Ну и конечно зубы! Зубы и когти, как известно, самое надёжное оружие зверей.
 
К сожалению, надежда зверей на внезапность оказалась напрасной!
Сначала кто-то из мелких насекомых (говорят, это были лесные клопы) донесли крысам, что звери собирают камни и палки, всё время шепчутся и настроены очень воинственно.
– Хм!.. – услышав эту неприятную новость, поморщилась Нахалка. Посовещавшись со штабными чулами, туками и болбадами она отправила в Немышкин лес своих агентов – кукушек. Лесные птицы, конечно заметили этих шпионов, но им и в голову не пришло, что кукушки работают на врага. А зря! Эти безобидные на вид птички передали Нахалке, что друзья собираются отправиться в поход сегодня после обеда. Было раннее утро – до вторжения оставалось семь часов.
И без того злые крысы обозлились ещё больше, когда узнали, что лесные звери сами собираются напасть на них. Это показалось крысохвостам неслыханной наглостью.
– Ну ничего! Мы им покажем, где раки зимуют! – с негодованием вопила Нахалка и от злости так сильно чесала острым когтем чёрное пятно на спине, что больно поцарапала кожу.
– Мы им покажем! – злобно скалясь и потирая лапы, повторяли крысы.
И они решили изменить тактику подготовки к бою. Крысы сложили отравленные стрелы в тот самый сарай, куда они недавно запирали пойманных котов, а сами сошлись на штабной крысиный совет. Надо было срочно решать, как хорошенько проучить наглых лесных зверей.
 
В полдень по команде Смелой Семёрки ежи, бобры, лисы и воинственно настроенные домашние коты, разбившись на небольшие кучки, начали пробираться в деревню. Паучок Петруша отвечал за разведку и командовал друзьями-паучками. Все новости паучки сразу приносили Петруше: они уважали своего рассудительного и смелого командира. Уша, разумеется, командовал ежами. К счастью ежи подобрались спокойные и храбрые, – с такими было не страшно вступать в бой.
Прятка руководила лисами. Именно руководила, а не командовала, ведь лисы – существа не простые: они не любят подчиняться и знают себе цену. Прятке хватало рассуждения руководить ими мягко и деликатно. Кулачку тоже пришлось иметь дело в основном со спокойными и храбрыми бобрами. Правда маленький бобёр Грызя то и дело выдавал какие-нибудь сюрпризы. Ему было попеременно то жарковато, то холодновато, то страшновато, то ещё что-нибудь. Заметив его беспокойство, Кулачок всерьёз предложил коротышке остаться дома. Но тот обиделся и заявил, что если Кулачок не возьмет его с собой, то Грызя всё равно увяжется за зверями – так ему хочется сразиться с злыми крысами.
Полосатик командовал котами. Ему это даже нравилось, потому что после своего исцеления, коты стали настолько рассудительными, что с ними приятно было иметь дело. Только с Барсиком, тем самым котом, который случайно наткнулся на корень валерианы в огороде старика Храпы, было не так-то просто ладить. Дело в том, что Барсик очень любил подраться с друзьями-котами: то придерётся к чему-нибудь, то нагрубит, – и всё только для того, чтобы поразмяться в драке. Дрался он не злобно, но с азартом, и его всё время приходилось урезонивать.
Вороны Вредина с Болтушкой командовали птичьей эскадрильей. Птицы в армию Смелой Семёрки подобрались самые разные – вороны, сороки, грачи, синицы, сойки, воробьи, голуби. Даже несколько лесных сов хотели присоединиться к походу на крыс, но, всем известно, что совы хорошо видят только ночью, а днём зрение их так слабеет, что они становятся беспомощными. Поэтому храбрых, но неразумных сов брать в поход категорически отказались. Птицы охотно слушались Вредину с Болтушкой, потому что видели в них опытных и справедливых ворон.
Рыка постарался взять себя в лапы, но он был до того расстроен, что готов был рычать и даже выть. Медведь проводил друзей до окраины Осиновой рощи и пожелал им: во-первых, уцелеть после битвы, во-вторых, вернуться с победой. Вид у него был печальный: в глубине медвежьей души поселилось опасение, что его маленькой, наспех подготовленной армии простодушных зверей будет трудно справиться с сильными, лживыми и очень коварными крысами.
Прощаясь с Рыкой, Уша неожиданно предложил медведю придумать какой-нибудь особенный боевой клич для лесной армии.
– Какой ещё клич? – переспросил расстроенный Рыка.
– Ну что-нибудь такое, вроде «Ура!» – только поинтереснее, – пояснил Уша. И сам тут же предложил: Вот, может, такой: «Вперёд, победители крыс!» А?
Медведь с сомнением покачал головой.
– А может тогда такой, – продолжал на ходу выдумывать Уша: – «Спаси нас, Рыка!» Ой нет, – взглянув на осунувшуюся морду Рыки, осёкся он. – Совсем забыл, что этот клич нам сейчас не подходит.
– Придумал, – неожиданно сказал Рыка. – «Спаси нас, Уша!»
– Постараюсь, Рыка, – скромно опустив голову сказал Уша. – Только… Я же не один, мы все вместе собираемся спасать деревню и лес!
– Да нет же, Уша, – возразил медведь. – Я думаю, так будет хорошо. Пусть армия знает своего командующего.
Остальные звери сразу поддержали придумку медведя и вразнобой закричали:
– Спаси нас, Уша! Здорово! Ура! Теперь у нас есть свой походный клич. Спаси нас, Уша! Спаси нас, Уша!
– Да как же?! Но я же… но я ведь… – пытался возражать растерявшийся ёж.
– Сам видишь, Уша, принято единогласно, – дружески положив лапу на плечо ежа, сказала Прятка. – К тому же, честно говоря, у нас просто нет времени придумывать другой клич.
– Правда, ребята, пора! – согласился Уша. И пошутил: – Нельзя же заставлять крыс ждать нас так долго!
Друзья весело рассмеялись. Конечно, откуда им было знать, что очень скоро лесным зверям будет совсем не до смеха.
 
Глава 2
Подозрительная тишина. – Когда зазвучали свистки. – Крысы в шезлонгах

До деревни звери добрались без приключений. Вокруг не было ни души, звери шли по лесным тропинкам в захваченную крысами деревню так беспрепятственно, точно скользили по маслу. «Как странно! – в свою очередь удивлялись лесные птицы. – В небе ни одного долбоклюва!» Конечно, всё это было как-то подозрительно.
Наконец звери подошли к деревне. Тишина! Можно было подумать, что никаких крыс здесь нет, да и не было никогда…
По заранее намеченному плану маленькие отряды начали пробираться к заранее намеченным объектам: бобры – к сараям, коты – к домам; ежи и лисы – к главному штабу; птичья эскадрилья полетела разведать, что происходит сейчас у крысиного изваяния. Недоумённо переглядываясь, звери совершенно беспрепятственно продвигались по деревне! Что такое?! Никаких крыс нигде не было и в помине!
Вдруг – хлоп! И отряд лис провалился под землю! Оказывается, коварные крысы вырыли на подступах к штабу несколько ям. Крысы накрыли ямы решётками, сплетёнными из тонких прутьев, а сверху присыпали листьями и травой. Едва лисы поняли, что попали в ловушку, как сразу же засвистели в свои сигнальные свистки. Прятка, которая осталась на свободе, кинулась у Уше, Уша с остальными ежами поспешил к ней – и тут же ежиный отряд свалился в соседнюю яму!
А пробиравшиеся к сараям и домам коты и бобры точно так же один за одним угодили в западню. Хлоп! Хлоп! Хлоп!
– А-а-а! А-а-а! – только и раздавалось со всех сторон.
Уша с Пряткой – очутились в одной и той же яме, Полосатик и Кулачок – в другой. Провалившись под землю, звери продолжали отчаянно свистеть. Но ведь их друзья тоже сидели в таких же глубоких ямах! Птичья эскадрилья попыталась прийти к ним на помощь, но тут же в воздухе появились долбоклювы и стали яростно нападать на лесных птиц. Эти крысиные прислужники так хорошо подготовились к битве, что очень быстро расправились с эскадрильей. Только некоторым воробьям удалось спрятаться в листве деревьев. Это Вредина с Болтушкой успели отдать им приказ прятаться. Если бы не приказ, воробьи и не подумали бы скрываться: храбрые птички готовы были погибнуть за своих друзей.
 
Наглые крысы убедились, что зверям не выбраться на волю, собрались в своём штабе и, решив передохнуть, преспокойно улеглись на шезлонги! Да, они изрядно устали! Ямы им пришлось рыть в срочном порядке; рыли все – от самых мелких крыс, до штабных. Даже высокомерная Нахалка – и та несколько раз ковырнула землю лопатой. Теперь самое время вздремнуть полчасика в шезлонге!
– А звери пускай сидят в ямах – и день, и два, и три!.. – сказала она.
– Разве мы не собираемся их немедленно уничтожить? – недовольно спросила одна из болбад.
– Собираемся, – зевая, ответила Нахалка. – Но мы будем уничтожать их медленно. Хочу, чтобы они хорошенько помучились в наших ловушках! А когда они взвоют от голода, мы дадим им лукового варенья и наших фирменных ядовитых грибочков! Ха-хе-хе!..
Крысы радостно загугукали: им очень понравился план Нахалки.
– А стрелы?! А как же наши отличные отравленные стрелы, Нахалка? Они нам не пригодятся?! – разочарованно спросила одна из тук.
– Ха-ха, хе-хе! Очень даже пригодятся! Мы будем использовать их против людей.
– Когда?! – с нетерпением завопили несколько крыс.
– Когда кто-нибудь из людей сунется в нашу деревню… Или в наш лес. Ведь теперь лес станет нашим!
– Но ведь там, в лесу кто-то ещё остался?
– А! – махнула лапой Нахалка. – Кто остался-то? Только старики, да дети – уж этих-то мы скрутим за несколько минут. Важно, что главные звери у нас в лапах! Всё, крысы! Лесному зверью конец! Кстати, после того, как мы накормим этих дурачков луковым вареньем и ядовитыми грибами, мы можем выпустить их и для забавы перестрелять нашими стрелами. А? Как вам такая идея, крысы?!
– Ух ты! Здорово! Круто! – загугукали, заулюлюкали крысы. – Позабавиться над глупым зверьём! Какая чудесная мысль!
Бедные звери! Как же нам хочется, чтобы произошло какое-нибудь чудо и вам удалось спастись! Как тяжело и противно слушать этих гадких коварных, обезумевших от собственной злобы крыс.
– Короче! Всем спать! – заорала Нахалка. – Всё! Я засекаю время.
И по этой команде крысы разом провалились в сон.
 
Глава 3
Звери в неволе. – Находчивые воробьи. – Разговор с Петрушей

Прятка с Ушей сидели в одной яме. Чтобы поддержать товарищей, Прятка начала распевать их любимые лисьи песни. Лисы дружно подпели ей из соседней ямы, но песни у них получались грустные.
Уша тоже изо всех сил старался поддерживать своих ежей. Он говорил им:
– Не стоит унывать раньше времени, ребята! Ведь медведь Рыка и старый ёж Храпа и Караська, сейчас наверняка думают, как нас спасти. В конце концов, они обязательно, что-нибудь придумают!
Коты, которые свалились в яму вместе со своим предводителем Полосатиком и бобрами во главе с Кулачком вели себя относительно спокойно. И коты, и бобры понимали, что паника самый плохой попутчик в любой беде. Обычно шумный и драчливый кот Барсик, понурясь сидел в уголке тесной ямы и без конца повторял:
– Я вам покажу! Я вам покажу!
Он конечно имел ввиду крыс. Жалко только, что поквитаться с крысами у Барсика не было никакой возможности.
 Бобры, сидящие в яме вместе со своим предводителем Кулачком, не пели. Они упорно пытались грызть земельные стены узкой и глубокой ямы-ловушки. Бобрам было неприятно ощущать во рту влажную землю. И всё-таки это казалось лучше, чем сидеть без дела и умирать от страха.
Уша тщательно исследовал внутреннюю поверхность ямы и обнаружил на ней несколько маленьких твёрдых выступов, вроде ступенек. Оказывается, в своей мирной лесной жизни он занимался не только стрижкой и стихами, но ещё и спортом. По этим выступам ёжик попытался добрался почти до края ямы. Прятка снизу поддерживала Ушу…
Как жалко, что ступеньки, ведущие наверх, закончились так скоро! Уша не смог дотянуться до края ловушки. Он задрал голову и печально смотрел в небо.
– Выбирайся, Уша! – закричала Прятка. – Попробуй! Ухватись за корни травы!
– Выбирайся, Уша! – вслед за Пряткой кричали ежи. – Если крысы тебя не поймают, беги в наш лес! Может, найдёшь там кого-нибудь, кто сможет спасти нас!
Уша подозревал, что крысы выставили караулы возле ям, но никакой другой надежды у него всё равно не было. Но не было и возможности выбраться наверх: тоненькие корешки обрывались, а стена ямы была здесь совершенно ровной – без выступов и ступенек.
И тут воробьишки, которым удалось спрятаться в листве деревьев, заметили, что Уша пытается выбраться и решили ему помочь. Они нашли крепкую длинную ветку, поднесли её к яме и спустили Уше. Ёж сразу же уцепился за неё цепкими пальчиками. Воробьи ухватились лапами за другой конец ветки, дружно замахали крылышками… Конечно, им было не просто вытащить ежа, но они старались изо всех сил. «Раз-два-три… четыре… эх!» И Уша выбрался из ловушки! Он посмотрел в яму, где томились его друзья и сказал:
– Друзья, держитесь! Мы с вами что-нибудь придумаем!
– Конечно, придумаем, Уша! – поддержала его Прятка.
– Спаси нас, Уша! – радостно шептали ежи и махали ему лапами. А Уша уже бежал к следующей яме. Крыс поблизости по-прежнему не было. (Мы-то с вами знаем, что они спали).
– Летите в Немышкин лес! – крикнул воробьям Уша. – Скажите Рыке, что мы попали в ловушку, и… Караське скажите… и Храпе…
А сам печально смотря вслед улетающим воробьям думал: «А что они смогут сделать, чем помочь?!»
Но всем, сидящим в ловушках зверям Уша говорил одно и то же:
– Ребята, мне удалось выбраться! Крыс пока нигде не видно. Воробьи полетели в лес, они расскажут друзьям, что мы в опасности!
И звери, сидящие в ямах, улыбались ему и с надеждой говорили:
– Спаси нас, Уша!
Потом ёж решил отыскать толстую длинную ветвь, чтобы по примеру воробьёв попытаться вытащить зверей одного за другим… Но, к сожалению, этому плану было не суждено сбыться, потому что крысы уже проснулись. Вместе с долбоклювами, вооружившись тяжёлыми дубинками, они направлялись к ямам.
Почуяв приближение крыс, Уша сначала попятился в испуге, а потом побежал. Он бежал со всех лап, не разбирая дороги… Наконец, почувствовав, что крысы уже не видят его, ёж огляделся. Оказалось, он прибежал на ту самую поляну, где стояло ужасное крысиное изваяние. Вытаращив глаза, Уша смотрел на это страшилище. Ему показалось, что лапы, морды и хвосты изваяния шевелятся, а пасти гадко торжествующе улыбаются. Уша лег животом на землю и горько заплакал. Он сбежал, как самый последний трус! И ничем, совершенно ничем не может он помочь своим друзьям! Вдруг Уша с изумлением заметил, что его слёзы упали на землю и зашевелились.
«Наверное, я сошёл с ума…» – грустно подумал он. Но потом увидел, что это не слёзы шевелятся, это паучок Петруша и его друзья приползли к нему!
– Где ты был, Петруша? – радуясь, что он не сошел с ума, спросил ёжик.
– Мы с моими друзьями пытались утешать зверей в ямах, а несколько паучков отправились в лес, чтобы рассказать Рыке о беде. А потом, я нашел тебя здесь, – сказал Петруша.
– А ты не знаешь, что крысы собираются делать с нами?
– Знаю, – грустно сказал паучок. – Они собираются морить пленников голодом, а потом накормить ядовитыми луковым вареньем и грибами!
– Какой ужас! – Уша закрыл лапами лицо. – А ты слышал, Петруша, какой дурацкий клич для нашего неудачного похода, придумал Рыка?
– Слышал, – ответил паучок. – Ещё бы не слышать, когда все звери в ямах твердили этот клич! Все говорили: «Спаси нас Уша!»
– Но ты-то, Петруша, понимаешь, что мне… такому маленькому и ничтожному ежу… никогда никого не удастся спасти?! – с горечью прошептал Уша.
– Перестань, пожалуйста, психовать! – сердито прервал его паучок. – По отдельности мы все маленькие и ничтожные, и нам никого не спасти в одиночку. А всё-таки кое-чему я рад. Я очень рад, что мы с тобой – и ты, и я, и все наши друзья, – ни капельки не похожи на коварных и жестоких крыс!
– Да, это действительно, хорошо, – подумав, согласился ёж и вдруг воскликнул: – Петруша, а что же мне сейчас-то делать?!
Паучок задумался.
– А я покажу тебе одну тропинку! Это мы паучки её проложили. По этой тропинке можно быстро добраться до леса. Может тебе стоит отправиться к Рыке? Думаю, у него сейчас гостит старый ёж Храпа, может тогда вы все вместе придумаете какой-нибудь ещё план!
– Правильно! Спасибо. Я так и сделаю! – воскликнул Уша. – Скорее показывай мне эту тропинку!
Пока Уша с Петрушей разговаривали, остальные паучки расползлись кто-куда. Дел у паучков-разведчиков нынче хватало!
 
Глава 4
Паучки утешают, Грызя хнычет, а крысы предвкушают отличную забаву

Вооружённые тяжёлыми дубинками, крысы проверили, надёжно ли сидят пленники в ямах, не могут ли выбраться ненароком, – и ушли, так и не обнаружив исчезновения Уши. Друзья Петруши, паучки, терпеливо дождались ухода крыс, и подползли к ямам. Они не только сообщили зверям всё, что удалось подслушать в крысином лагере, но и утешали их как могли.
– Не стоит отчаиваться, друзья! – говорили добрые паучки. – Ведь Уша, наверное, уже добрался по нашей тайной тропинке до Осиновой рощи. А там сейчас Рыка, и наверняка, к нему пришёл старик Храпа… Вот увидите, вместе они что-нибудь придумают.
Звери с надеждой слушали их, но сами думали: «Хорошо, если так… Да только медведь Рыка всё ещё болен, ёж Храпа стар и немощен, а Уше одному не справиться. Вот если бы он мог собрать подмогу, чтобы прийти нам на помощь… Но самые сильные звери сидят в крысиных ямах, а в лесу остались только беспомощные малыши и старики». Поэтому настроение у пленников было самое печальное. Но почти все они понимали, как трудно сейчас приходится тем, кто сейчас сидит с ними рядышком, и поэтому старались не ныть и не паниковать (тем более, что это было бесполезно!).
Только маленький бобёр Грызя, сидевший в одной яме с котами, всё время пищал:
– А-а-а!.. Мне так плохо, так плохо!.. а-а-а!.. Я не смогу отказаться от варенья и грибов! У-у-у… Я всегда так плохо переношу голод… А-а-а!.. Дайте мне грибов – пусть даже и отравленных… У-у-у!..
Серый кот Барсик, сидя в яме, уже не испытывал своего обычного желания подраться. Но однажды, слушая унылые завывания перетрусившего Грызи, он всё-таки не выдержал – подскочил к ноющему бобру и в сердцах расцарапал ему нос когтями. Грызя обиженно захлопал глазами, а потом расплакался ещё громче.
– Сейчас же прекрати действовать нам на нервы, Грызя! – сурово проворчал Кулачок. – Иначе… иначе… я тоже дам тебе в нос! Да ещё и не так, как Барсик, а посильнее!
– И я ещё от себя добавлю! – неожиданно присоединился к Кулачку Полосатик.
После такого предупреждения Грызя притих, а кот Барсик перестал обращать на него внимание.
 
Убедившись, что пленникам не выбраться, крысы преспокойно уселись ужинать. Сомневаться не приходилось – теперь все лесные звери у них в лапах! Жалко только, что нужно ждать битых два дня пока звери проголодаются. Крысам не терпелось как следует поиздеваться над нашими друзьями, посмотреть, как звери одуреют и начнут валиться на землю, когда лапы перестанут их слушаться. Вот тогда-то и начнётся главная забава: крысохвосты примутся стрелять в обессиленных, ничего не соображающих зверей отравленными стрелами. Правда, эта игра будет не долгой, ведь звери помрут довольно быстро… «Ну тут уж ничего не поделаешь. И всё-таки, хорошенько поиздеваться и позабавиться над ними мы успеем!» – думали злые крысы. Они громко чавкали, потирали лапы и хихикали: «Как легко мы победили глупых лесных зверей!» Зло, давным-давно завладевшее их мелкими душонками, уже не позволяло крысам радоваться чему-нибудь хорошему, – теперь они могли желать всем живым существам только страданий и гибели. Они были уже не в состоянии понять, что всё настоящее, всё живое в них самих – безнадёжно разрушено и погибло. Яростно желая разрушения и гибели всем остальным, крысы в первую очередь обрекли на разрушение и гибель самих себя.
 
Глава 5
Когда Рыка заплакал. – Возвращение Уши. – Корзина с валерьяновым корнем. –
Главный враг – изваяние

В то время, как Уша тайком пробирался в Осиновую рощу, Рыка и старик-ёж сидели во дворе ушиного домика и пытались догадаться, что сейчас происходит в захваченной крысами деревне.
Ужасную новость о том, что крысы поймали зверей в ямы-ловушки первыми принесли в Осиновую рощу проворные воробьи. Потом подоспели друзья-паучки и рассказали, что маленькую птичью эскадрилью, которую долбоклювы посбивали в небе над деревней, крысы заперли в сарае. Рассказали паучки и об ужасном крысином плане – о готовящемся отравлении пленников.
Услышав такие страшные новости, ёж Храпа закрыл лицо лапами и горестно простонал:
– И зачем только я дожил до такого страшного времени? Лучше бы Большое небо забрало меня к себе год назад!
Большое небо – это очень отдалённое от земли место, где сейчас отдыхают от земных трудов бабушки и прабабушки, дедушки и прадедушки всех зверей.
Рыка так сильно расстроился, что, встав на свои некрепкие лапы, начал громко и горько выть. Рыка выл так сильно, что его услышали даже крысы, поедающие свой сытный ужин:
– Сдаётся мне, это воет медведь? М-м-м, как его там зовут? Рыка, что ли? – выковыривая из зубов кусочек курятины, лениво спросила одна из болбад.
– Пусть себе воет! – с набитым ртом ответила Нахалка. – Мы его хорошо накормили, так, что у него лапы отнялись, – вот он и орёт… Кстати, за этого медведя мы возьмёмся потом, когда разделаемся с теми, кто сидит в ямах.
Рёв Рыки услышали и пленники:
– Больной Рыка плачет! – вздыхали звери. – Как жалко, что он не может нам помочь!
 
А потом в Осиновую рощу, запыхавшись, прибежал Уша.
Увидев перед собой живого и невредимого ёжика, Рыка с Храпой изумлённо вытаращили глаза и в один голос спросили:
– Неужели вам удалось спастись?!
Под словом «вам» Рыка с Храпой имели ввиду, конечно, всех пленников.
– Нет, – понурив голову ответил Уша. – Спастись, к сожалению, удалось только мне. Я собирался по одному вытащить зверей из ямы, но не успел! Я забыл с тобой поздороваться, Храпа.
– Привет, дружок… – невесело кивнул Храпа. – Вот, видишь, я принёс Рыке целую корзину валерьянки, чтобы ему хватило на две недели. А теперь… а теперь я думаю, зачем это всё?.. Зачем теперь эти бесполезные корни из моего бесполезного огорода? Разве звери смогут дождаться, пока Рыка поправится?! Конечно нет! Скорее всего к этому времени крысы их уже растерзают!
И старик-ёж горько всхлипнул.
Все трое, едва сдерживая слёзы, молча разглядывали казавшуюся им теперь бесполезной корзину с лекарством.
– А знаешь, что, Рыка! – неожиданно воскликнул Уша. – А я бы на твоем месте попробовал съесть все эти корни, всю корзину прямо сейчас!
– Всю?! В один присест? – не понимая к чему клонит Уша, переспросил Рыка.
– Ну да! Попробуй! Хуже-то всё равно не будет, а может быть, ты и поправишься разом.
– А что? Может быть, это неплохая идея! – неожиданно воодушевился совсем было скисший Рыка.
– Да ведь, у тебя просто живот заболит, Рыка! – воскликнул Храпа. А потом, подумав, добавил: – Впрочем, раз другого выхода нет, я бы на твоем месте тоже попробовал это сделать!
Пока Уша с Храпой рассуждали о том, как будет лучше, медведь, с досадой махнув на них лапой, высыпал себе в пасть сразу пол корзины корешков и принялся старательно жевать.
Надо сказать, что в отличии от котов, которые обожали валерьянку, медведь и прежде не больно-то её любил, а после курса лечения она и вовсе надоела ему до отвращения. А тут, – подумать только! – пришлось слопать за один присест целую корзину!
– Ну ты даешь, Рыка! – дружно восхитились Уша и Храпа, увидев, как в медвежьей пасти исчезает последний корешок.
– Всё! Теперь я готов спасать друзей! – бодро вскочив на ноги, крикнул медведь и громко икнул. – Ты со мной, Уша?
– Конечно! Я покажу тебе короткую тропу к поляне, где стоит крысиное изваяние…
– Не собираюсь я идти к этому мерзкому изваянию! – сердито зарычал Рыка. – Я хочу… – он снова громко икнул, – э-э-э… хочу сначала напасть на крыс, а потом освободить зверей! Или нет… сначала освободить зверей, а потом напасть на крыс!.. Или…
– Сначала нужно сокрушить крысиное изваяние! – серьёзно сказал Храпа.
– Почему это?! – удивлённо переспросили Уша с Рыкой.
– Неужели вы сами этого не понимаете?!– Потому что крысиное изваяние – это главная сила крыс! Если у них не станет этой опоры, они тотчас скиснут и загнутся! – сказал Храпа.
– Ты так думаешь? – переспросил Уша.
– Я в этом уверен, – ещё серьёзнее ответил Храпа.
– Да, – задумчиво произнёс Уша, – пожалуй Храпа прав. Мне кажется, что изваяние – это единственное, к чему крысы по-настоящему привязаны. Я бы сказал, что крысохвосты прямо-таки обожают это мерзкое многомордое… Тьфу, как вспомню, так прямо тошнит… фр-р, уф!.. это страшилище!
– Вот кого сейчас действительно тошнит, так это меня, – икнув, сказал Рыка. – Переел!
Уша с Храпой сочувственно посмотрели на друга.
– Зато у меня теперь… ик-ик-ик… лапы в порядке! – усмехнулся медведь. – Могу ходить, могу даже бегать…
Он на показ затопал на одном месте, чтобы друзья увидели, как окрепли его лапы.
– Тогда чего же мы ещё ждём? – спросил Уша. – Вперёд, Рыка! Бежим на выручку друзьям! Пока, Храпа! Не поминай нас лихом!
– Храпа, если нам с Ушей всё-таки придётся погибнуть от гадких крыс… Помни, что мы всегда ценили твою дружбу! – неожиданно сказал Рыка.
– Ещё чего! – сердито замахав лапами, ответил Храпа, – Я ни за что не собираюсь поминать вас лихом! Тем более что я и не знаю, что это означает. Я буду сильно-сильно желать вам победы! Я буду желать вам этого так сильно, что даже немного опасаюсь, что моя голова лопнет от напряжения. Но это ничего, пустяки! Главное, чтобы вы уцелели и победили.
– Спасибо, друг!
Уша проворно забрался на спину Рыке, и друзья двинулись к деревне по тайной тропинке паучка Петруши.
 
Глава 6
Медведь против истукана. – Оно живое! – Уша помогает Рыке сражаться. – «Я хочу, чтобы он мучился долго!»

Как только Уша с Рыкой (лапы медведя ни разу не подвели его за весь поход) очутились на поляне, они сразу же забрались в крысиную канаву.
– Уф-фр-р, – сказал Уша, ну вот мы с тобой и спрятались!
– Залегли! – поправил Рыка.
– Ты думаешь, крысы сюда придут? – спросил Уша.
– Придут! – заверил Рыка. – Они же не могут жить без своего гадкого пугала. Тьфу!
Медведь даже плюнул.
– И что тогда будет? – встревоженно спросил Уша.
– Тогда… тогда я выскочу из канавы и наброшусь на них!
– А я?
– А ты, Уша, сиди тихо и переживай за меня. Всё равно, ты слишком маленький, чтобы справиться с ними! Вот если бы это были не крысы, а мыши, тогда ещё другое дело…
– А помнишь, Рыка, странный боевой клич, который ты придумал? – неожиданно спросил Уша. – Жалко, что он вышел таким дурацким.
– Вот ещё! Отличный клич. Ведь тебе, Уша, одному из всех зверей удалось вылезти из ямы. Ты посоветовал мне съесть корзину валерьянки… Ты показал короткую тропинку… Вот увидишь, – ты всех спасёшь! Эй, смотри-ка: у тебя под лапой что-то шевелится!..
– Да это же Петруша! – воскликнул ежик. – Ну, что нового, рассказывай!
– Ничего нового, – вздохнул паучок. – Пленники грустят и голодают. Крысы только что закончили жарить для них ядовитые грибы. Да, чуть не забыл самое главное: перед тем, как начать травить наших бедных друзей, крысы собираются прийти сюда – к своему гадкому изваянию.
Рыка очень уставший после похода, слушая Петрушу, так рассвирепел, что почувствовал прилив новых сил.
– Короче! – зарычал он. – Сейчас вылезу из канавы и размолочу это пугало в порошок!
– Я с тобой! – воскликнул Уша.
– Хм… Удачи вам в этом деле, конечно, – недоверчиво покачал головой Петруша.
Рыка в один прыжок выскочил из канавы и всею медвежьей мощью обрушился на изваяние… Но безобразный глиняный истукан даже не покачнулся. Тогда Рыка стал яростно наотмашь бить по многочисленным мордам, хвостам и лапам истукана. И под страшными ударами медвежьих лап, куски изваяния понемногу отваливались, но… тут же отрастали снова! Уша беспомощно стоял в сторонке и молча смотрел на эту неравную борьбу. Ёжику казалось, что Рыка сражается не с глиняной статуей, а с очень сильным и опасным живым существом! В самом деле: под отчаянными ударами Рыки изваяние проворно изворачивалось, уклонялось, приседало, – а иногда делало и ответные выпады!.. Это гнусное существо тоже боролось!
Медведя так поглотила эта неимоверно трудная борьба, что он забыл обо всём на свете. Лапы и живот Рыки были изранены в кровь. Чем больше он нападал на истукана, тем сильнее становилось сопротивление многомордого страшилища. И медведь явно сдавал, слабел… Ёж только беспомощно скакал вокруг, смешно размахивая лапами. Возможно, глиняный истукан попросту не замечал ежа, точно крошечного комара. Вся тёмная сила чудовища, вся его мрачная энергия была направлена только на отчаянно дерущегося Рыку.
Уша бессильно опустился на землю, и в это мгновение услышал, как над его ухом чирикает воробей.
– Уша, – щебетала птичка, – Уша! Крысы идут! Крысы уже идут сюда!
– Как?! – медленно всем телом поворачиваясь на голос, переспросил ёж. Нервы его были до того напряжены, что соображал он медленно.
– Крысы-ы! – повторил воробей и взвился в небо.
– Рыка! – изо всех сил закричал Уша. – Скорее прячься в канаву. Крысы идут!
Услышав это, медведь попытался отступить от изваяния, с которым они сцепились так плотно, что эта борьба со стороны могла показаться танцем. Но, не тут-то было: истукан вцепился в Рыку и не отпускал его!
– Уша, – прохрипел Рыка. – Это ты, ты прячься в канаву! Скорее!
– Я… я больше не хочу прятаться! – всхлипнул ёж. – Я не хочу вести себя, как трус!
– Говорю тебе, прячься! Прошу тебя, – хрипел Рыка. – Нужно, – понимаешь, – обязательно нужно, чтобы хоть кто-нибудь из нас остался в живых!
При этих словах Рыки изваяние, до сих пор ничем не выражавшее своих чувств, удивлённо приоткрыло свои многочисленные рты.
Чудовищная злость и сила истукана убедили медведя, что лесные звери потерпели полное и окончательное поражение. Теперь, когда он, последняя надежда лесных зверей, побеждённый страшилищем, истекает кровью, спасения друзьям ждать неоткуда.
– Уша, прячься! Если ты не спрячешься, то из нас не уцелеет никто! И тогда в этом мире будут жить одни крысы! Ты понял, Уша?!
И, несмотря на свою растерянность, усталость и душевную боль, Уша понял эти последние отчаянные слова Рыки и со всего разбегу сиганул в канаву. И как раз вовремя! Плотная серая крысиная толпа уже приближалась к поляне.
 
Заметив или почувствовав приближение крыс, ожившее изваяние вдруг с силой отбросило от себя медведя. Окровавленный, обессиленный, он распластался на земле. Сейчас его мучила только одна мысль. Он не боялся приближения крыс, но с болью думал: «Как раньше! Я снова не смогу ходить. Как раньше!» Приближаясь к месту борьбы, крысы старались быстро оценить положение. Они всё поняли: медведь посмел покусится на их глиняную драгоценность! «Этого мы ему не простим!» Оскалив зубы и выставив вперёд острые когти, крысы пошли на Рыку! Сгрудившись вокруг раненого медведя, они дико завизжали и с безумной, злобной злой радостью принялись кусать и царапать его. И снова визжали и кусали! Уша выскочил из канавы, свернулся клубком и, подпрыгивая точно мяч, вонзился в крысиную толпу. В отличии от своего изваяния, крысы не были сделаны из глины, уколы ушиных игл были для них весьма чувствительны. Они визжали, подпрыгивали, отбегали в сторону, чтобы зализать раны… Жаль, что врагов было слишком много! Наконец одна из крыс, широко размахнувшись, поддала Уше задней лапой. И хотя она дико заорала, когда лапу её пронзили иглы, но Уша всё-таки отлетел в канаву, стукнулся головой о кочку и потерял сознание.
Остальные крысы продолжали терзать Рыку так отчаянно, что медведю показалось, будто ему пришёл конец. Вдруг среди этого сумасшедшего крысиного веселья раздался хриплый голос Нахалки:
– Хватит! Стоп, я вам говорю! – Видя, что её слова плохо доходят до обезумевших крыс, она укусила пару из них.
– Что-о? – возмутились крысы. – Ка-а-ак это «хватит»? Почему?
Им так нравилось причинять боль живым существам! Они были так рады, что в их лапы попался большой и сильный зверь. Вот он лежит перед ними – такой беспомощный – и истекает кровью… И вдруг им приказывают остановиться!
– Почему? Почему «хватит»?!
– Потому! – отвечала Нахалка. – Потому что я хочу, чтобы медведь, посмевший поднять свою грязную лапу на наше обожаемое изваяние, умирал больно и долго! Вот почему!
– Нахалка! От наших укусов он итак умирает медленно! – злобно оскалясь, возражали крысы.
– Нет! Я повторяю, крысы: стоп! Я хочу, чтобы он мучился ещё дольше, – жестко сказала Нахалка.
– Подольше… подольше, – отступая от Рыки, повторяли крысы.
– Мы оставим его здесь, – сказала Нахалка. – Великое изваяние позаботится о нём. К тому же пора проверить, готово ли угощение для наших мелких врагов! Нам надо ещё хорошенько продумать, как именно мы будем забавляться с зверями, прежде чем все они сгинут. Сгинут навсегда!
И, обнажив жёлтые зубы, Нахалка скрипуче захохотала. Вслед за ней надсадно рассмеялись её подчинённые.
– За мной, крысы! – она призывно махнула лапой.
– Нахалка, но ведь здесь был кто-то ещё! – потирая уколотый бок, сказала одна из болбад. – Кто-то колючий! Он нападал на нас сзади!
– Да, тут кто-то был! – подхватило несколько крыс.
– Колючий! Нападал! – Нахалка презрительно поморщилась. – Его больше нет! Я дала ему такого пинка, что вышибла дух из этого ежа. Хватит болтать! Крысы, за мной! Наши враги уже проголодались и… ха-ха-ха! хе-е-е!.. соскучились без нас!
Она снова надсадно захохотала. Остальные крысы захихикали вслед за своей предводительницей. Озираясь на неподвижно лежащего на земле медведя и злобно потирая лапы, крысы неохотно отходили прочь.
 
Глава 7
Новая песня для Большой Медведицы

Крысы ушли. Рыка этого не видел, но чувствовал. Обессиленный, он провалился в глубокий тревожный сон и во сне видел своих друзей. Они протягивали к нему руки и стонали:
– Спаси нас, Рыка! Спаси нас, Рыка!
– Я не могу! – отвечал им во сне Рыка. – Я не могу! Сначала окаянное крысиное изваяние, которое я пытался сокрушить, сильно ранило меня. Потом пришли крысы и закусали меня до полусмерти…
– А Уша, где же Уша? Ему ведь удалось убежать от крыс, правда? – спрашивали звери.
– Удалось. Во всяком случае, крысы его не схватили. Только где он сейчас, я не знаю!
– Не умирай, Рыка! – просили звери. Не умирай, пожалуйста!
А потом в Рыкином сне заговорило крысиное изваяние:
– Ты больше не жилец, медведь! Ха-ха-ха… я уничтожу тебя!
Голос изваяния был настолько громким и страшным, что Рыка проснулся и попытался вскочить на лапы. Но у него это не получилось. Он только с трудом приподнял голову и тут увидел, что изваяние увеличилось! Оно стало гораздо больше и во много раз отвратительнее. И оно действительно разговаривало с Рыкой! Рыка понял, что сон и явь смешались в его сознании! Где-то вдалеке отсюда звери действительно взывают о помощи! Только помочь им теперь некому! А изваяние обрело ещё большую силу и власть над всем живым и добрым, что ещё теплится на земле.
«Я умираю, – думал Рыка, – но не это печалит меня. Больше всего мне жалко моих друзей, над которыми сейчас начнут издеваться гадкие крысы! И Ушу… мне так жалко бедного маленького Ушу!» Рыка уже даже не замечал, что произносит эти слова вслух, говорит сам с собой, не обращая внимания на безобразно открытые рты и протянутые к нему лапы крысиного изваяния…
И вдруг сквозь тьму и горечь своего отчаяния он услышал голос Уши:
– Рыка, я здесь! Рыка, эй! Рыка-а-а! – Уша гладил медведя по голове, по всклокоченной, запёкшейся от крови, шерсти. – Когда крысы меня отшвырнули я обо что-то ударился. А теперь у меня только шишка.
– Уша, Ушенька, как я рад тебе, – чуть не заплакал медведь! – А я умираю, Уша!
– Не надо, – попросил Уша. – Не умирай, пожалуйста, Рыка! Ты поправишься, а потом я отведу тебя домой и потом…
– А звери, а наши друзья? – горестно прорычал Рыка.
При этих словах, при воспоминании об оставленных на произвол крыс друзьях Уша горько заплакал. Он плакал, как маленький, вздрагивая и размазывая кулачками, текущие по щекам слёзы.
Тогда медведю стало до того жалко Ушу, что, желая отвлечь ежа от мрачных мыслей, он попросил:
– Спой-ка мне одну из своих песенок!
– Ты что?! Разве теперь время для песен? – замотал головой Уша. – Смотри, Рыка, как потемнело! Кажется, уже наступила ночь… Рыка, а помнишь, как ты был влюблён в Большую Медведицу? Помнишь?
– Помню, – ответил Рыка. – Ты ещё сочинил для неё песню.
Уша с Рыкой разговаривали так, точно прощались друг с другом. Они вспоминали то хорошее, что пришлось оставить в другой, недоступной теперь им жизни. То, что отняли у них крысы!
Медведь посмотрел на ёжика, слабо улыбнулся и вдруг, повернув голову к небу, которое действительно темнело прямо на глазах, хрипло запел песню, подаренную ему когда-то Ушей.
– Каждую ночь я к тебе выхожу…
– Рыка, ты что? – удивлённо вскрикнул Уша. – Ты можешь петь?!
– Да, Уша! Я хочу спеть свою прощальную песню! Вернее, твою песню. Ведь это ты её сочинил! Песню Большой Медведице. Нашу с тобой песню, Уша!
Чуть-чуть приподнявшись на передних лапах Рыка хрипло и протяжно запел:

– Каждую ночь я к тебе выхожу,
Жду от тебя привета,
Ночь напролёт я печально рычу
До наступленья рассвета.
Но не колышутся лучики звёзд, –
Хоть бы разок улыбнулись!
Хоть бы однажды на грустный мой зов
Звёздочки встрепенулись!
 
Уша удивлённо слушал, как Рыка поет прощальную песню, а потом тоже запел:
 
– Где ты, Большая Медведица?
Видишь, в какой мы беде!
Скоро ли звёзды засветятся?
Нет нам покоя нигде…
Злобные, гадкие крысы
Мучают добрых зверей…
Вспыхни в полуночной выси,
Нас на земле пожалей!
Где же искать нам спасенья?!
Тёмная горькая ночь!
Верим: услышишь ты пенье
И поспешишь нам помочь!
 
Рыка восхищенно смотрел на Ушу так быстро сочинившего новую песню для Большой Медведицы. Он даже забыл на мгновение о боли и опасности – так ему понравилась эта Ушина песня.
И вдруг в тёмном уже совсем ночном небе засияли звёзды! Сначала одна, потом вторая, третья… А потом они сложились в созвездие прекрасной Большой Медведицы. А в ярких контурах созвездия неожиданно появились, как будто их нарисовала в небе чья-то невидимая рука, два изображения. Это были изображения Рыки и Уши!
– Рыка, ты тоже это видишь?! – изумлённо спросил ёжик, показывая лапой на звёзды.
– Вижу! – открыв рот от удивления, проговорил медведь.
И вдруг с неба посыпались звёзды! Или метеориты… Огненные метеориты, похожие на маленькие горящие мячи… Они падали прямо на крысиное изваяние! Этих крохотных мячиков оказалось так много, что страшилище не могло от них увернуться. Сначала изваяние пыталось сопротивляться: оно трясло лапами, скалило зубы, махало хвостами, но потом обмякло и вдруг начало плавиться, точно было не глиняным, а восковым. И чем больше оно плавилось, тем большую силу ощущал медведь в лапах и во всем теле. Такой огромной силы он не чувствовал давно! Раны уже не болели, – похоже, они совершенно затянулись, зажили!
– Она нас услышала! – воскликнул Рыка. – Большая Медведица нас услышала!
– Да-а-а! – изумлённо пролепетал ёжик, смотря на сияющие, точно звёзды, метеориты. – Она нас услышала!
– Скорее, Уша! Бежим спасать зверей!
Ловко забросив ежа на спину, Рыка помчался в глубину деревни, – к ямам с пленными зверями и к штабу крыс.
Он ещё не знал, что им незачем спешить! Потому что в ту самую минуту, когда метеориты Большой Медведицы разрушили главную силу крыс – глиняное изваяние, враги почувствовали такой ужас, что бросились бежать куда глаза глядят. Они сломя голову неслись прочь от этого страшного огненного дождя, ведь метеориты, разрушив изваяние, принялись и за крыс. И те, кому повезло увернуться от метеоритов, всё же сильно пострадали от небесного пламени: шерсть их была опалена, хвосты обгорели, носы потеряли чутьё. Они бежали и на ходу обещали друг другу больше ни за что на свете, никогда, никогда не возвращаться в эти места!
«Умные метеориты» сыпались и в ямы с пленниками, но здесь они никого не палили, а мягко устилали дно, поднимая его всё выше и выше. Вскоре ямы стали такими мелкими, что звери без труда выбрались наружу. Ослабевшие от голода и тревожного ожидания, они чувствовали, что произошло что-то чудесное. Потом они заметили крыс, в страшной панике удирающих из деревни… А вскоре к ним подоспели и Рыка с Ушей.
 
* * *

Через несколько дней люди вернулись в деревню, и коты радостно помчались навстречу своим хозяевам. Бедняги так соскучились без человеческой ласки!.. А люди в благодарность за спасение деревни от крыс заключили с обитателями Немышкина леса договор. Они пообещали ни при каких обстоятельствах не охотится на лесных зверей и помогать им с едой в холодное зимнее время. И люди сдержали своё слово. С тех пор зверям было спокойно и радостно жить в Немышкином лесу.
Вскоре медведь Рыка нашёл себе настоящую, не звёздную, медведицу, женился на ней, и у них родился сынок – медвежонок Тимошка. А лиса Прятка решила отдать свою дочь Лиску в музыкальную школу. Бобёр Кулачок построил мебельную мастерскую, и работал в ней со всеми лесными бобрами, – даже маленький Грызя старательно им помогал. Вороны Вредина и Болтушка получили в подарок от жителей деревни Немышкино много интересных книг и открыли в лесу библиотеку, куда с удовольствием приходили все звери. Паучок Петруша и его друзья-паучки подружились с болотными лягушками и создали небольшой оркестр, – Петруша был в нём дирижёром. Мудрый Караська спокойно старился в окружении внучат-карасиков, а старик Храпа расширил свой огород и посадил там множество редкостных целебных трав. Ну а отважный ёжик Уша открыл лесную поэтическую студию, которую звери назвали «стихийной». Полосатик подружился с драчливым Барсиком, и они вместе часто приходили в гости в Немышкин лес.
И каждую ночь звери Немышкина леса поднимали головы к небу и пели песни созвездию Большой Медведицы, потому что ёжик Уша сочинил ещё много таких песен – одна лучше другой. Звери были очень благодарны звёздам за то, что они помогли одолеть коварного и злобного врага.