Копейка ноль

Ах, это море!

Огромное, как рыбий глаз, блестящее, как рыбья чешуя, бьющее волнами как хвостом.

Даже когда лежишь на обрыве и смотришь на него свысока, всё равно страшно.

Оно страшнее, чем самая тёмная ночь, страшнее, чем живущий в кустах сирени вурдалак с рассечённым лицом, который силой Иришкиного воображения после просмотра мультфильма переселился из телевизора в сад.

Нет, в сравнении с морем, вурдалак как гусеница по сравнению с Иришкой.

Иришка не любит гусениц – да и кто их любит, кроме птиц? – и ей кажется, что море шумит и ворчит и машет руками-волнами совсем как она в те моменты, когда встречает гусениц на дорожках.

Неужели, гусеницы так же страшатся Иришку, как она страшится море? Но она – хорошенькая девочка шести лет, с большими голубыми глазами и светлыми кудряшками. Да не просто хорошенькая, она настоящая красавица! Именно её поместили в центр фотографии в детском саду.

- Пойдём, Ира, - зовёт папа. – Спустимся к морю!

Иришка неохотно поднимается, чтобы вслед за папой спускаться по узкой тропинке вниз, к морю. Как странно – море такое же огромное, как небо, а в небо поднимаются, а к морю спускаются. Не такое уж оно и важное, как оказывается.

Пляж усеян галькой и склизкими молочными сгустками, которые Иришка рассматривает с неподдельной брезгливостью. Папа, наблюдая, как морщится её ротик, поясняет:

- Это медузы, Ира. Они не умеют жить на воздухе, и когда их выбрасывает из воды, они становятся маленькими и слипаются.

- А зачем море их выбрасывает? – спрашивает Иришка. – Оно что, злое?

Папа ненадолго задумывается и, улыбаясь, сочиняет:

- Медузы как маленькие девочки, такие же любопытные. Они поднимаются на поверхность, чтобы разглядеть солнце и небо, а море им помогает – оно надувается и выталкивает их на сушу, так что оно доброе.

- Оно глупое, - не соглашается Иришка. – Разве оно не понимает, что медузы не могут жить на песке?

- Это ещё маленькое море, - опять смеётся папа. – Оно как ты. Вот пойдёт оно осенью в школу и поумнеет, а мы бросим в него монетки, и приедем на будущий год посмотреть, чему оно научилось за зиму.

- А зачем кидать в него монетки? – удивляется Иришка. – Разве от денег умнеют?

Папа запрокидывает голову и заливисто хохочет.

- Это такая традиция, - терпеливо разъясняет он. – Чтобы приехать на море ещё раз, отдыхающие кидают монетки. Если хочешь приехать ещё раз, надо бросить десять копеек, а если ещё и ещё и ещё, то уже пятнадцать.

- Какое-то это море и глупое и жадное, - делает Иришка вывод. – Оно похоже на автомат, который продаёт газировку.

- А ты не хочешь посмотреть, что у автомата внутри? – спрашивает папа, беря дочь за руку.

- Я и так знаю, что внутри, - пожимает плечами девочка. – Там трубы, по которым течёт газировка.

- Пойдём купаться! – папа бросает говорить загадками и увлекает Иришку в море, но она упрямится.

- Ты чего? – не понимает папа.

- Я вот думаю, - серьёзно заявляет Иришка. – Когда гусеницы выползают на дорожки, они так купаются? Будто дорожка - это море?

- Дорожка - не море, она состоит из бетона, а море из воды. Ты тоже состоишь из воды наполовину.

Иришка думает, а потом спрашивает:

- А другая половина из чего?

- Другая из мяса.

- А кости нужны для того, чтобы мясо не перемешалось с водой? – наивно распахивая глаза, спрашивает Иришка.

- И для этого тоже, - соглашается папа.

- А как же гусеницы? – спрашивает Иришка дальше. – У них костей нет, только вода и мясо. А у медуз и вовсе мяса нет…

- Поэтому гусеницы ползают, медузы плавают, а человек ходит.

Иришка ковыряет в носу и интересуется:

- Значит, вурдалак – тоже человек? Зачем же он тогда пьёт человеческую кровь?

- Вурдалак - это бывший человек, - объясняет папа.

- Что значит бывший? – вскидывает брови Иришка. – Как дядя Толя, бывший муж соседки тёти Марины?

Папа опять смеётся, берёт Иришку на руки, поднимает высоко и заходит в море.

Иришка замирает и прислушивается к нему, как к себе. Море шелестит и будто тихонько напевает, это её немного успокаивает, и она сжимает папину шею не так сильно.

Папа заходит по пояс и опускает Иришку в воду. Набежавшая волна окатывает её с головой и попадает Иришке в рот. Она отчаянно бьёт руками по воде и извивается, как гусеница, а когда снова может дышать, начинает истошно вопить. Папа спешит на берег, усаживает её на песок, гладит по голове и успокаивает.

Но Иришка отталкивает его руку и обиженно выпячивает губу:

- Ты хотел меня утопить!

- Ну что ты, Ира! Как тебе такое в голову пришло?

- А зачем ты опустил меня в воду?

- Чтобы сделать тебе приятное, но не получилось. - Папа разводит руками. – Что, пойдём к палатке?

Иришка кивает, и они поднимаются по крутой тропинке вверх. Пока мама готовит ужин, а папа спускается к морю в одиночестве, чтобы искупаться, Иришка опять ложится возле края обрыва и думает, думает, думает… Так кто она? Море, гусеница или девочка?

Так проходит два дня. Короткий отдых подходит к концу, и семья собирается уезжать.

Втроём они опять спускаются к морю, чтобы бросить монетки.

Иришка берёт пятнадцатикопеечную монету, вертит её в руках и возвращает папе:

- Я не хочу приезжать к морю много-много раз. Ещё один раз можно, дай мне две копейки.

Папа отыскивает в кармане монетку с цифрой два и передаёт Иришке. Завершив ритуал, вся семья возвращается на машине домой, в посёлок Кильчень.

По дороге Иришка интересуется у папы:

- А когда мы приедем на море в следующем году и опять кинем монетки, получается, что мы приедем ещё раз, а потом мы кинем монетки снова, чтобы опять к нему вернуться… Так это никогда не закончится! Так мы будем и будем приезжать на море каждый год!

Но папа ведёт автомобиль, он сосредоточен на дороге и почему-то не отвечает. А мама строго замечает:

- Глупости, Ира. Всё это глупости. Съешь лучше яблоко и помолчи немного.

Иришка впивается в белёсую мякоть яблока и опять думает… Думает, что бы ей такое придумать, чтобы съездить на море ещё один раз, ещё раз кинуть монетку и больше никогда-никогда не возвращаться!

Ей в голову приходит гениальная мысль и дома она, переодевшись, берёт ручку, бумагу, садится за стол начинает писать письмо министру. Высунув язык, она старательно выводит нестройными печатными буквами.

ДАРАГОЙ МИНИСТЭР Я ПРОШУ ТИБЯ ПРИДУМАЙ КАПЕЙКУ С ЦЫФРАЙ НОЛЬ ЧТОБЫ Я БОЛЬШЕ НЕ ЕЗДИЛА НА МОРЕ

И хотя мама фыркает и повторяет своё вечное «глупости», папа на другой день ведёт Иришку на почту, покупает конверт, запечатывает Иришкино послание и опускает его в ящик.