Ночь 22 июня в крымской степи

Тёмная, тёмная крымская ночь. Не видно собственных рук. В кромешной черноте лишь далёкие мигающие звёзды помогают не перепутать низ и верх, небо и землю.

Ощущаю себя в космическом пространстве, где нет веса, горизонта, границ. Кажется, что сделаю шаг, и оторвусь навсегда от Земли, затеряюсь в безднах бесконечности Космоса. Появился страх одиночества, будто я одна в безбрежности Вселенной. Расхотелось в астронавты! Не хочется скитаться меж звёзд вечно!

Иду, спотыкаясь о шары степного растения перекати-поле. Идти без солнечного света сложно. Чувствую себя беспомощным слепым новорожденным котёнком. - Не видно ям, бугорков под ногами. Вытягиваю руку и не вижу, словно её нет. Смотрю на ноги – их нет!

Осматриваю себя… - меня нет! Не вижу землю по которой ступаю, вижу лишь черноту, наполненную звёздами, звуками, запахами; слышу собственное дыхание и биение сердца.

Оглушительно стрекочут цикады непривычным для уральца гудящим звоном. В терпкий аромат полынных трав струйками проникает запах солёной воды морского залива. Привычной робости от всепоглощающей черноты ночи нет. Тело и душу охватило чувство свободы, защищённости непроглядной темнотой от любого зла. Ночь в степи создала иллюзию полёта в межзвёздном пространстве Космоса. Кажется, сделаю шаг и, оторвусь от земли - взлечу. Лишь ощущение тверди под стопами возвращает мозг в реальность.

Пробираюсь по узкой насыпной дороге через мелководье Сиваша. Тёмная водная гладь обступает со всех сторон. Не видно ни конца, ни начала дороги. Не знаю, куда иду. В метре ничего не видать кроме звёзд. Кругом - море! И мне едва исполнилось шестнадцать лет! А там, - вдали, в нереальности прошлого, тускло светит фонарь на одиноком столбе возле единственного саманного дома в безбрежной степи Крыма. В нём спят мои одноклассники после трудового дня на колхозных полях.

Внезапно, вдали - в спящую степь, пронзая диким ржаньем Сиваш, влетел табун лошадей. Замерев от неожиданности, пытаюсь увидеть коней на фоне света далёкого фонаря. Отчётливо слышу, как кони носятся возле дома, где спят друзья, на противоположном берегу залива. Разглядеть не получается. Конский топот, словно обнаружив меня, полетел прямо на меня!.. – по воде! Вмиг осознаю опасность оказаться растоптанной под копытами степного полудикого табуна.

Дорожка, на которой стою - узкая и нам не разминуться! Пытаюсь срочно свернуть с их пути. И не получается! Призрачный табун с жутким ржанием налетает со стороны водной черни Сиваша, но не сметает, а заключает в дикий хоровод! - Огромные скакуны носятся вокруг меня, едва не касаясь. Темно! Едва вижу их мускулистые тела и гривы. Их четверо.

Только то не кони! - это призраки коней?!.. – Духи. - Высоченные до неба, они встают на дыбы, занеся огромные копыта над моей головой! Отчётливо вижу подковы у лица, напряжённые рельефы мускулатуры ног; открытые в оглушительном ржание морды, ряды огромных зубов, расширенные ноздри; дикие чёрные глаза, мечущиеся космы грив!.. – потусторонний жуткий не земной хоровод!.. – Бог ты мой!.. - Но как они прекрасны и мощны! Как божественно совершенны в первозданной свободе! Они не касаются земли! Не касаются воды! Но если решат, то растопчут вмиг.

Они испытующе вглядываются не в мои глаза, а в глубины души, в мои мысли, в прошлое и настоящее, словно проверяют меня на подлость и страх. Они, будто спрашивают, что тут делаю одна в их ночи, в их свободе, в их степи, в небе, море, куда не отваживаются ходить ночами, и даже днями, местные жители, оттого и «пригласили» работать на свои поля нас - детей Урала. Они «пытают» меня, а я хочу понять: «Кто они?..».

Нет паники… - только изумление. Понимаю, что вижу души тех, - военных лошадей – трудяг, что рвя жилы, тянули пушки по раскисшей грязи Крыма, кого рвали на куски снаряды, кому вспарывали животы осколки авиабомб, секли пулемётные очереди. Они освободились от боли и обрели свободу от нас – от людей их убивших. Я видела их глаза напротив своих. Их грозные гигантские копыта угрожающе нависли надо мной, только страх не сковал, а родилась теплота: «Вы живы!».

Словно прочтя мои мысли, трое Призраков умчались над водой Сиваша за смолкающим вдали табуном. На секунды задержался только один. Он стоял, занеся копыта передних ног над моей головой. Его глаза изучали странного человека. – На голове – уздечка. Он за десятилетия после гибели её не снял, копыта – с подковами!.. – огромный, сильный, величественный. Прочтя в моей душе всё, мой Тулпар, опустил передние ноги, развернулся и исчез, догоняя остальных. Кони убегали в Азовское море, не касаясь воды.

А я пошла на ощупь дальше. Дорога оказалась размытой, пришлось перепрыгнуть канаву. Залив кончился. Светает. Впереди колосится поле ржи. Села рядом, гляжу на залив. Тьма рассеивается. Степь просыпается. Красиво! Но почему на душе грустно и тревожно. Думаю о тех, кто тут погиб. Их кости повсюду белеют на земле, распахиваются тракторами, на них растут арбузы, картофель, пшеница. Пытаюсь представить давно минувшие события – кровопролитные бои. Что-то мучительно хочется вспомнить, но не получается.

- Зачем люди убивают?!... Ведь так тихо! Что тревожит меня?!.. – Неожиданно, словно кто-то подсказывает: «22 июня!..». Смотрю на часы, а на них - ровно четыре утра! Осеняет: «В этот день, в этот час, в эту минуту началась кровопролитная война в 1941 – ом году. В этот час, в этот день первые снаряды разорвали нашу землю, человеческую плоть, людские души! Оттого и молчат – не поют сегодня, жаворонки?!.. – Тихо!.. - Я пришла сюда, чтобы понять».

Поднимаюсь. Через три часа проснутся друзья и нам идти работать – полоть кукурузу, бахчевые на израненные боями поля. Далеко-далеко, за километры, на противоположном берегу Сиваша, среди голой выжженной степи стоит белеет саманный домик. Он, как улей, плотно заставлен раскладушками, где спят уральские дети, не знающие войну. Фонарь на столбе ещё светит, но его свет рассеивает утро.


Ночь в крымской степи.

Анонс:
История-быль. В 1973 группа уральских школьников работала всё лето на колхозных полях Крыма в Красноперекопском районе – убирали урожай картофеля, пололи поля с кукурузой, арбузами. Жили в саманном доме на берегу морского солёного залива Сиваша.

Фотоснимок автора. Южный Урал. Гайская степь Оренбургской области.1978 год. Ковыль,