Танки в 1945 и 2023 годах

Помню, как был удивлен при просмотре предпоследней серии фильма «Освобождение» эпизодом, как командующий танковой армии Богданов приказал своему адъютанту найти и привезти хоть каких-то пехотинцев, потому что его танки подвергаются атакам немцев с фаустпатронами и горят, и без того, чтобы «выкурить» фаустников, атаковать не могут. Адъютант привел взвод саперов и те разобрались с фаустниками, и танки пошли в атаку, не неся больших потерь.

Потом, читая многие мемуары наших полководцев Второй мировой войны, понял, зачем танкистам поддержка пехоты. Немцы это поняли еш=ще во время боев в Польше и Франции, и поэтому в их танковых дивизиях была своя танковая пехота вместе с артиллерийскими полками. И это давало им преимущество в боях с нашими механизированными корпусами, в которых танков было много, а вот артиллерии и пехоты почти не было.

В этой заметке я постарался рассказать, как воевали наши танкисты в конце войны, научившись у немцев правильному использованию своих бронетанковый войск, и как в настоящее время используют танки израильтяне, не имея поддержки своей пехоты, и к чему это приводит.

Лев Петрович Кашицын родился в 1926 г. в Ульяновске. Его отец, 1904 г.р., в 1941-м ушёл на фронт, и в ноябре 43-го от него перестали приходить письма. А в декабре того же года пришло письмо из Житомирской области, от местных жителей, сообщавших о гибели отца и месте его захоронения.

Лев Петрович в то время уже стал курсантом Ульяновского танкового училища – несмотря на то, что ему было всего 16 лет! В мае 1943-го, сразу после окончания 10 класса, аттестат получил в школе и сразу пришёл в танковое училище вместе с 5-ю одноклассниками.

Начальник училища генерал Кашуба, Герой Советского Союза, потерявший в Финляндии ногу, сначала не хотел принимать таких зелёных юношей, но потом, во время второй встречи, присмотрелся к ним и распорядился принять.

Трое из этих одноклассников Кашицына в 1945-м году погибли на фронте, а трое остались живы, и впоследствии окончили академию.

Ребята учились в основном на КВ-1С, на командира танка. Водили очень много. И не только танки КВ, но и Т-26, БТ-7, а также немецкие Т-III и Т-IV. Была серьёзная физподготовка – кроссы, а зимой лыжные марши до 20 км.

Курсантов обучали разбирать и собирать все агрегаты ходовой части, заменять торсионы, балансиры на всех видах танков. Заменить гусеницу, каток, отрегулировать зажигание, топливный насос – вот какие билеты были на госэкзаменах. К концу обучения ребята всё это могли сделать своими руками.

Выпустить их должны были в мае 1944-го. Но в начале 1944-го года в училище пришли новые танки ИС-2, и курсантам добавили еще 2 месяца на их изучение. Закончили в итоге только в сентябре 1944-го года.
«18 октября мне, несовершеннолетнему, присвоили звание младшего лейтенанта. Я был самым молодым офицером».

В Челябинске были сформированы экипажи, которые получили танки ИС-2. Из них потом, под Москвой, был организован 89-й отдельный гвардейский танковый полк: 4 роты по 5 танков. Неделю проводили стрельбы, а потом отправились на Первый Белорусский фронт.

Вошли в состав 5-й ударной армии, и приняли первый бой в январе 1945 года. Кашицын вспоминал: «Только мы перешли границу, нам задача – на Одер. Мы по Польше шли, ни в какие бои не ввязываясь – некогда, и нас боялись, такое огромное количество танков шло. За сутки проходили до 70 км. И 29 января 1945 г. вышли к реке Одер».

Переправы нашим войскам долго не получалось навести. Немцы всё время бомбили. Чтобы им помешать, ставили дымовую завесу. У строителей был тяжелейший труд – забивать сваи в дно реки вручную.

Но построили первый мост. 10 танков Т-34 прошли. ИС-2 тяжелее, но пять танков потихоньку переправились. Закрепились на плацдарме, а тут лёд тронулся и снёс мост. Начали строить второй. Немцы не прекращали бомбить и обстреливать, поэтому сапёров много погибло.


Плацдарм был полтора километра в ширину. Танкисты там несколько домов заняли. Затем начали бои. Снаряды им подвозили на катерах.
«Катера идут к плацдарму, но к берегу-то не подходят. У них осадка 1-1,5 м минимум. И они останавливаются далеко от берега. Одеваешь комбинезон, ватник и в воду. Таскали все, кроме механиков-водителей. Придёшь, вся одежда мокрая. Но никто не болел. Хоть бы насморк был у кого! Никто даже не чихнул»,– вспоминает Лев Петрович.


Там произошёл следующий удивительный случай.
Держали плацдарм, и пустили разведку боем – несколько Т-34. Два из них подбили, сразу один за другим. Где-то в кустах был зарыт и хорошо замаскирован немецкий танк «Тигр». Пушка у него мощная, оптика – великолепная. Два Т-34 горят, и никому из танкистов не видно, где он там.

И вот надо же: летят 2 наших штурмовика Ил-2. А радист пехоты сидит, связь держит и вдруг слышит, как их пилоты между собой переговариваются. Радист говорит в эфир: «Ребята, вот немецкий танк подбил наших». Ведущий ведомому: «Что такое? Ты слышал?» Тот отвечает: «Да». Радист им: «Ребята. Вот дом с красной крышей, а за ним сад и там где-то немецкий танк спрятался. Он две 34-ки подбил». Они развернулись, и подбили этот «Тигр» с воздуха. Им он сверху был хорошо виден.

«Сами, без поддержки пехоты, старались не ходить»
Вообще, с немецкими танками и самоходками сталкивались нечасто. Ощущалось явно, что немцы уже не имели большого количества бронетехники – с нами сравниться они уже не могли. Поэтому им приходилось прятаться и действовать из засад. Однажды пехотинцы увидели, где стоит замаскированный танк, и показали: «Я посмотрел в прицел – хорошо видно, танк стоит. Что он там делает? Я прицелился и выстрелил. Попал ему в борт, взорвалось внутри и башню снесло. Вот такой был случай».

В другом танк Кашицына, совместно с другими машинами, подбил две немецкие самоходки. Правда, и сам был подбит. Получилось это так: утром, когда туман растаял, довольно близко, в метрах пятистах, наши танкисты увидели немецкие самоходки. Две из них было подбито сразу, а третья успела танк Кашицына подбить, и он сгорел. Экипаж уцелел: вовремя успели выбраться. А сразу после боя им дали другой танк.

Лев Петрович с недоверием и иронией относятся к таким случаям «киношного» героизма, когда танк подбит, горит, а наводчик продолжает стрелять: «Когда танк горит, куда стрелять-то можно? Там ничего не видно и дышать невозможно в нём».

Но в целом, ИС-2 был малоуязвим для врага. Его очень тяжело было подбить, а в лоб так вообще невозможно. В полку всего до конца войны были уничтожены всего четыре танка, а так – бывало, гусеницы снарядом срывало, и всё, но не подбивали.

Из этих четырёх танков – два были Кашицына. Один – подбила немецкая самоходка, а другой подорвался на мине. Но Лев Петрович говорит – не по моей вине. Дело было так.

Приказали наступать по полю. Кашицын возражал: «Оно заминировано!» В ответ: «Вперёд!» Пошли. Дорога была между двумя озёрами. Впереди шла самоходка СУ-76. Вдруг прогремел взрыв, и от неё в буквальном смысле только куча лома осталась. Оказалось, что этот проход был заложен фугасными бомбами.

Впереди метрах в восьмистах виднелась железная дорога. Вдоль неё вырыто ограждение. И немцы нахально выглядывают оттуда и показывают кулак. Приказали наступать туда.
«Я говорю: «Товарищ майор, наверняка поле заминировано. Видите, как они себя ведут?» - «Давай!» - говорит».
Поехал, не стреляя, с открытым люком. Метров пятьдесят проехал и подорвался на мине. Один опорный каток сорвало, в экипаже никто не пострадал – оглушило только. Танк тягачи вытащили. А экипажу Кашицына другой танк дали.

Для ИС-2 главное было найти цель, установить, где она, и всё. Сами искали и пехота, которую танкисты поддерживали. А немецкие танки, даже «Тигры» – они бегали от ИС-2 и старались действовать издалека, да из засады.

Сами, без помощи пехоты старались не ходить. В особенности по «зелёнке» – чтобы не напороться на засаду. Однажды подъехали к лесу – глядь, а пехота лежит. В лес идти без неё нельзя. Ротный послал Кашицына узнать у пехотинцев: в чём дело, почему лежим?

«Я бегу через поле. Меня обстреливают. В руках держу пистолет. Думаю – я сейчас, как офицер, подниму пехоту в атаку. Подбежал к окопам – а там ужас сколько побитых и раненых людей. Старшина раненый говорит: «Вон там дзот? Он чешет нас до леса метров, наверное, за 50. Мы не добежим. Нас всех положат». Я говорю: «Так почему же вы не дали сигнала? Красная ракета есть?»


Нашли красную ракету. Пустили её в направлении того дзота. Обратно Кашицын даже не успел возвратиться. Пара выстрелов из ИС-2 – и нет того дзота, пехота встала и пошла.
Прицельная боевая дальность стрельбы ИС-2 составляла где-то один километр. Считается, что два километра. Однако с двух километров плохо видно, и надо ещё нужное поле обзора иметь. У «Тигров» оптика была лучше. На советских танках подобная появилась уже только после войны.

В наградном листе написано, что Кашицын уничтожил девять противотанковых пушек противника. Сам Лев Петрович к этим записям относится с иронией: кто там считал, сколько чего подбили и уничтожили? Записали в штабе, что подбил 9 немецких пушек, а сколько их было на самом деле – кто знает?

Читал в мемуарах многих советских генералов критику в адрес маршалов Жукова и Конева за то, что ввели в Берлин танковые армии. В результате было сожжено около тысячи танков и погибло много танкистов. Танк в городе, особенно с узкими улицами и с развалинами – хорошая цель для пехотинцев, укрывшихся на верхних этажах. Связка гранат или фаустпатрон, и ни танка, ни экипажа. Думаю, эти генералы правы, зря Жуков и Конев послали танки на улицы Берлина.

А теперь ту же ошибку повторяют израильтяне, атакую сектор Гала, где дома превратились в сплошные развилины после ковровых бомбардировок, своей бронетехникой без поддержки пехоты.

Израильские войска штурмуют Газу и публикуют фото- и видеоматериалы. Эти тщательно отобранные пресс-службами кадры могут создать впечатление, что в боях на территории палестинского анклава действует высокотехнологичная, вышколенная и закаленная в боях армия. Но это – только одна часть реальности.

Другая – видео, которые выкладывает ХАМАС. Практически на всех видно, что ХАМАС использует тандемные боеприпасы – это позволяет с первого выстрела пробивать дополнительную защиту и успешно поражать танки. В некоторых случаях палестинцы выводят из строя и комплексы активной защиты, которыми славятся поздние версии танков «Меркава». Это те самые устройства, которые должны перехватывать снаряды противотанковых гранатометов еще до их соприкосновения с броней.

Но показательно не то, что это происходит, а то, как это происходит. На одном из видео прячущийся в складках местности араб просто дает «Меркаве» немного проехать вперед, после чего подбегает к ней, аккуратно кладет рядом с комплексом активной защиты заряд взрывчатки, выдергивает чеку и отбегает к исходной позиции. Затем следует взрыв – и комплекс выведен из строя. После чего боевик спокойно берет спрятанный рядом же гранатомет и, тщательно прицелившись, просто расстреливает израильский танк в упор.

Палестинец абсолютно спокоен, потому что его в процессе всех этих манипуляций никто попросту не видит. Обзор из танка всегда ограничен, а сопровождение пехоты – отсутствует. При этом танк не был отставшим от группы одиночкой – рядом видно другую израильскую бронетехнику, обзор из которой тоже предельно ограничен.
И таких видео – десятки.

Вечная классика
«Пехота не идет за танками» – проблема классическая и свойственная далеко не только евреям и далеко не только в этой войне. Она преследует танкистов едва ли не с момента появления первого танка. Если противник действует умело, а своя пехота нерешительно, то она, наткнувшись на мощный огонь, залегает и не двигается. При этом танки, неуязвимые к стрелковому огню и способные какое-то время переносить огонь противотанковых средств, идут дальше.

В итоге танки и пехота действуют раздельно, не поддерживая друг друга. Для танка в ближнем бою этот номер чаще всего смертельный – сколько триплексов и камер не поставь, а вражеский солдат все равно подберется на дистанцию уверенного выстрела.

Проблему отстающей от танков пехоты советские военные советники начали замечать еще в ходе Гражданской войны в Испании, когда в бой пошли поставленные республиканцам БТ и Т-26. Вскоре, в 1939 году, СССР и сам вступил в Советско-финляндскую войну – и Красной армии пришлось столкнуться с созданной финнами долговременной линией обороны. И в ходе ее штурма у советской стороны были серьезные проблемы с взаимодействием танков и пехоты – и сейчас в архивах хранятся сотни рапортов танкистов о том, что пехота не следуют за ними.

Впрочем, не избежали этой проблемы и финны – в ходе контратак их немногочисленные танкисты тоже жаловались на то, что их совсем не поддерживают собственные пехотинцы.

Затем грянула Великая Отечественная – и этой же проблемой в той или иной степени страдали все ее стороны. Причина была понятна – идти под пули психологически гораздо проще, прикрывшись толстой броней. Поэтому уровень взаимодействия пехоты с танками определялся прежде всего качеством пехоты. А оно традиционно складывалось из нескольких компонентов – подготовки, психологической накачки и обстрелянности.

В итоге, когда с качеством пехоты было все хорошо, танки успешно применялись в городских боях как средство поддержки пехоты, а благодаря своей пехоте вражеская просто не могла подобраться к танкам и их сжечь. Поэтому даже при штурме Берлина новое «чудо-оружие» в виде фаустпатронов показало себя неважно. Подавляющее большинство потерянных Красной армией танков было утрачено из-за противодействия панцерваффе и артиллерии, а не благодаря германской пехоте.

Тревожный звоночек
Но РККА-1945 и ЦАХАЛ-2023 находятся в разных вселенных. Если бравшая штурмом Берлин Красная армия была выкована в самых масштабных и тяжелых сражениях в истории, то сегодняшние израильские военные – армия относительно мирного времени. И вооруженные силы Израиля, похоже, несколько деградировали. Это показывают многочисленные видео – не только те, где арабы жгут одинокую бронетехнику. Где-то евреи надолго кучкуют свои «Меркавы» десятками под открытым небом, а где-то рассаживаются толпой вокруг техники и позволяют ронять на себя мины с беспилотников. Любой более-менее серьезный противник такого поведения бы, конечно, не простил.

Правда, собрать в тылу кучу танков не так уж и страшно, ведь у противника все равно проблемы с дальнобойным высокоточным оружием. Но об отсутствии прикрытия танков пехотой в боях так уже не скажешь – ведь бои ведутся на очень специфическом театре, изрытом тоннелями. ЦАХАЛ сам выкладывает видео, где демонстрируется хитрость ХАМАС в обустройстве подземных коммуникаций, выходы из которых могут оказаться вообще где угодно – даже в расстрелянном пикапе.

Именно поэтому обеспечить прикрытие любой бронетехники пехотой особенно важно – ведь противник обладает просто фантастическими возможностями для выхода в тыл и фланг легкими силами. Но у израильских военных с этим проблемы, и это при том, что только одних мобилизованных у ЦАХАЛ – триста тысяч человек. Конечно, всех их на штурм сектора не пошлешь, но ведь и город Газа, который окружили и берут штурмом – отнюдь не мегаполис.

Проблемы взаимодействия, тем не менее, не приговор. Через это проходили практически все пережившие длительный период мира армии, а также армии, испытывавшие недавно стремительный рост. Все эти проблемы можно пережить, взаимодействие наладить.

Но если сделать это не получится, то последствия для Израиля могут оказаться серьезнее, чем кажется. За тем, насколько евреи быстро и эффективно справятся с Газой, следит весь исламский мир. Пока что текущий миропорядок достаточно крепок. Арабы, персы и турки не спешат ставить на окончательное решение израильского вопроса все фишки. Но мы живем в эпоху перемен – и когда обстоятельства изменятся, отсутствие или ослабление вашингтонского зонтика может спровоцировать региональные государства на более решительные действия. Ведь сомневаться в желании региональных игроков уничтожить Израиль, по крайней мере, как существующее сегодня национальное еврейское государство, не приходится.

Когда дойдет до момента истины, спасти или погубить это государство сможет любая соломинка. И порожденное практикой понимание, что ЦАХАЛ уже не тот, что в шестидесятые и семидесятые, вполне может выступить в качестве таковой.

В своей заметке я не пытался охарактеризовать действия бронетехники в современной войне, ибо они еще только совершенствуются. Появились новые средства борьбы с танками - дроны-камикадзе, барражирующие боеприпасы и еще кое-что, применяемые пока редко. Об этом будут писать специалисты и после нашей СВО, и после войны на Ближнем Востоке.