1171. Хуторская чертовщина. Терракотовые рыцари

         Солнце приподнялось над горизонтом, в балке заметно потеплело, но вместо ожидаемого комфорта преподнесло очередное не приятное испытание двум приятелям, собиравшимся измазать себя грязью.
                Гнус, этот маленькое едва заметное насекомое кусалось больно и не приятно, с зудящим эффектом и опухлыми покраснениями после укуса.
                Налетевший рой, явно обитавший в районе этих болот, вёл себя нагло и агрессивно, размахивание руками только на малое мгновение вынуждало их отлететь, чтоб вновь в стремительном пикировании наброситься на свои жертвы.
           Единственным спасением от этого беспощадного гнуса оставалось только одно, как можно скорее измазаться слоем грязи.
       Подгоняемые желанием быстрее избавиться не только от гнуса, но и летающих по близости бзык и оводов, оба приятеля принялись старательно намазывать на свои тела добытую ими в болотце грязь.
            Это с виду простенькое занятие доставляло им невероятное удовольствия, с азартом отмечая, как их тела приобретали совсем иной цвет, вполне сравнимый по утверждению их приятеля Шобы с карашайтанами напавшими на него, где – то под Кизляром.
                Данная процедура проходила с восторженным настроем, в особенности доставляло им веселья, когда были измазаны грязью и их рожи.
                Оставалось только помочь измазать друг другу спины и предаться приятному безделью, распластавшись у края болотца.
                Цобцеберский было прилёг на спину, но почувствовав болезненный дискомфорт от нанесённых ему побоев опрокинулся на живот и положив свой подбородок на запястье сложенных вместе рук, обратился с просьбой к приятелю.
-Не посчитай за труд Тазя, намажь мне толстый слой грязи на спину.
- Хочу, чтоб грязь по скорее избавила меня от болезненных ощущений.
                Злотазан одобрительно усмехнулся с подковыркой говоря.
-Что – то я Песик не заметил на твоём лице страданий, когда удирал ты из болотца от чудища.
-Лупил так, что брызги летели во все стороны.
-Нашёлся с чем сравнивать, тогда я Тазик об этом и не задумывался, не до того было.
- А вот под остыл маленько, успокоился и начали давать о себе побои.
-Ох и били же меня, жуть сплошная, никакого сочувствия, а ещё бабами называются.
-Сделай Тазя доброе дело, не поленись, по толще слой намажь.
-Сейчас Песик сделаем, чего нам эту грязь экономить, для того и доставали, чтоб использовать по назначению.
                Злотазан сгрёб в обе руки солидный ком грязи, шлёпнул его на спину приятеля, (которой от такой щедрости болезненно ёкнул, но промолчал, хотя внутри себя разразился нецензурной бранью на грубую услугу своего товарища, прекрасно знающего о его проблеме), затем усердно сал размазывать её по всей спине не исключая толстый зад Песи.
                Что ни говори, а подобное занятие есть подсказка к творческому подходу с превращением своего приятеля в шоколадную фигуру.
                Размазав грязь по спине Песи, Злотазан не забыл намазать ему бока, а дальше поддавшись своим фантазиям, вначале налепил ему горб, на плечи пришлёпал погоны, но и этого оказалось ему мало.
                Порыв к творчеству распалял в нём неудержимое желание воссоздать из своего приятеля чёрного демона, добавив ко всему подобие не больших сложенных крыльев.
                Но это как – то не гармонировало в размерах, больше напоминавшее шершня с малыми крылышками.
                Как натура творческая и не довольная своим результатом, Злотазан добавил на спину Цобцеберского большой ком грязи, размазал его в виде черепашьего панциря, начертив на нём своим пальцем замысловатые рисунки.
                Окинув быстрым взглядом своё творение под сладостные всхрапывания своего приятеля и оставшись довольным своей работой, с чувством выполненного долга, завалился на спину.

                Недолго думая, нанёс себе на грудь и живот дополнительный слой грязи, нарисовал сердечко, пробитое стрелой и на том окончательно покончив со своим внезапным порывом к творчеству скульптора и художника в одном лице, заложил руки за голову и предался приятной дрёме.
           Драматичность прошедшей ночи и бурно проведённое утро окончательно сморило Злотазана и он крепко уснул, составив своему приятелю дуэт, оповестив не большое пространство вокруг болота своими всхрапами.
      Провалившись в сновидения, где он подобно рыбе бороздил просторы этого, как оказалось огромадного болотца без краёв и берегов, попав в царство болотного чудища.
                Да уж, перспективы у него были не ахти приятные, как уж так вышло, но неожиданно в плавающих щуках он распознал Рогача со Щусём, которые как оказалось устроили на него охоту.
                Вот так неприятность, которую не пожелаешь и врагу, приходилось проявлять изворотливость и хитрость, прячась в огромном размере растущих водорослей.
                К счастью, это вышло или нет, скорее всего да, появился беспечный во всех отношениях Песя, на которого и напали Щусь с Рогачём.
                Оно бы предупредить товарища избежать не приятной встречи с этими злодеями, да как – то было страшновато за самого себя, да и что – то подсказывало ему не вмешиваться в эту склоку, пока сам цел и невредим.
                Как говорят, своя рубашка ближе к телу, а собственная шкура ещё ближе к собственным костям, как тут ни крути и не юли хвостом, а в подобных случаях лучше понаблюдать со стороны.
                Исход этой ситуации подскажет правильный выбор, если что вдруг, то всегда успеется прийти на помощь побеждающей стороне, если им окажется Песя.
                Геройствовать следует тогда, когда уверен в собственных силах и твоё преимущество гарантирует лёгкую и быструю победу над поверженным врагом.
              Но в этот раз всё было совсем иначе, вот ошалевшего Песю прижимают ко дну и наступив ему на горло, откуда – то не понятно появившейся ногой без большого пальца на ступне, вынуждают открыть им тайну спрятанного золота.
       Эх Песя, Песя, трусливое создание, вместо того чтобы дать достойный отпор этим наглецам начал хныкать и мямлить, а затем и стонать, явно желая разжалобить этих двух негодяев, к которым Злотазан испытывал жуткую ненависть и полное презрение.
             Ну нельзя же так унижаться перед ними, следует проявить и терпение, глядишь помучают, помучают, да и отпустят на все четыре стороны, выпытав всё, что они хотели узнать от него.
                Разве можно так мучительно и жалобно стонать при этом ещё и не приятно кряхтеть, но самый наихудший вариант событий с его стороны, так это его личная просьба, обращённая к самому Злотазану. 
-Златик, ну Златик, сотвори милость, помоги мне избавиться от этого тяжкого груза.
-Не могу пошевелиться и сдвинуться с места, придавило меня, что и вздохнуть толком не могу.
                Вот оно дружеское отношение, взять и выдать его со всеми потрохами, уж коль сам попался, то, чего сюда своего приятеля приплетать.
               Раз попался по своей глупости, то будь добр, сам и выпутывайся из этой не приятной истории.
              А Песя как нарочно продолжал своё нытьё.
-Златя, а Златя, хватит тебе пузыри пускать, пора бы и проснуться.
                Что за подводные чудеса, разве он уснул?
               Да не может быть такого, ведь так не долго и захлебнуться, отходя ото сна подумал Злотазан. 
          Открыв глаза, было чему удивиться и когда это успело солнце оказаться по другую сторону?
                Это сколько же времени прошло?
             Неужели всё это время они с Песей пеклись на солнце.
         Вот тебе раз, проспать столько времени и не заметить, что намазанная грязь иссохла до камня образного состояния.
             Повернув свои зрачки в сторону постанывающего Цобцеберского в силу того, что невозможно было повернуть шею, а вместе с ней и голову, замечает это черепаха подобное существо не в силах двигать своими скованными высохшею грязью членами.
                Злотазан попытался пошевелить своими руками, но всё тщетно, грязевой панцирь трескался, но продолжал крепко до нестерпимой боли держаться на волосах.
                Выходило что узники терракотовых панцирей по собственному недоразумению вляпались в очень неприятную историю.
                Не будь их тела покрыты обильной растительностью в виде густой волосистости, всё было бы гораздо проще, бери и отдирай треснувшие кусочки высохшей грязи подобно наростам коросты.
                Но не тут то было, любое шевеление вызывало пронзительную боль, а лежать и бездействовать, равно неминуемой погибели.

              Подколодный был подобен упавшему рыцарю в доспехах со своего коня, не в силах подняться, да где там подняться, хотя бы используя метод рака, отталкиваясь руками, забраться в болотце и уже там отмокать до полного растворения засохшей грязи.
                Как бывает в подобных случаях проще давать советы товарищу, чем самому воспользоваться собственной подсказкой.
                Скосив на сколько это позволяли сделать глазные яблоки, Злотазан поглядывая на беспомощного Песю начал ему давать свои советы.
-Ну чего ты там мычишь и стонешь, отклянчивай свой зад и подгребай свои ноги под себя.
-У тебя же со стороны пуза грязь отошла, не успев затверденеть.
-Гни ноги в коленях и становись на карачки.
-Кто бы там тявкал,
                с обидой произнёс Цобцеберский,
-лежит пузом к верху и советы свои советует.
-И без тебя бы Тазик давно догадался, да какая – то падла мне грязюки на спину наложила, а она курва так ссохлась вместе с волосами, пошевелиться сплошная мука.
-Сам бы встал, да и мне помог.
-Не, ну и странный ты Песюндра, ты хоть взгляни в мою сторону, а затем просьбы проси.
-Да как я гляну пустомеля горемычный, когда всё за едино усохло.
- Рад бы это сделать да не могу.
-Ну тебе же Песик проще это проделать, а меня сковало так, что пошевелиться не могу.
-Да где там проще, спину тянет от самой головы и до самых пяток, и во всём этом виноват ты Тазик.
— Это с чего вдруг такие странные выводы я слышу?
- А нечего было мне столько грязи грузить на спину.
- Так сам же и попросил, а теперь я ему и виноват оказался.
- Ото меньше надо было дрыхнуть, тогда бы и не ныл.
— Это чё за странный упрёк?
-Сам – то не меньше моего храпака устроил, не разбуди я тебя, ещё бы дул до самого вечера, пока бы холод не пронял.
- Сам – то на спине лежишь?
- На спине в отличие от тебя, а на чём ещё мне прикажешь лежать.
- Лежу и наблюдая синеву безоблачного неба, только этот мелкий гнус доставать начал, лезет в нос и уши, мелкий такой, а злобно кусается, как бы ноздри ни вздулись и уши не опухли.
- Нашёл Тазик о чём беспокоиться, вот лежим мы с тобой такие беспомощные, а тут возьми и наткнись на нас мужичье хуторское, да у каждого в руках по дрыну, вот тогда бы мы с тобой взвыли, враз бы позабыли о всяких болезненных неприятностях.
-Даже Песик и не мечтай об этом, все от малого до великого сейчас большей частью в степи, да и те, кто хоть как – то может двигаться всё одно при деле.
-Не когда им по балкам шляться, да такое дурачьё как мы с тобой разыскивать.
-Лежи и радуйся, что до нас с тобой им дела нет.
- И то уже радостно Тазик, что мы предоставлены сами себе.
-Как представлю себе, что с моей спины отдирают пласт грязи вместе с в сохшими в неё моими волосами, так жуть берёт и морозец по коже пробегает.
-А ты не об этом думай Песюндра, а соображай, как нам избавиться от этого плена.
- А чего тут думать, особенно тебе Злотик, перевернулся на бок, а там и на брюхо прилёг.
-Немного терпения и можешь вставать на карачки.
-А ты Песя давай сам покажи, а я на тебя полюбуюсь, если у тебя получиться, то и я воспользуюсь твоим советом.
-Нашёл с чем сравнивать, у тебя же Тазя тонкий слой высохшей грязюки, легко отдирается.
-Может Песя и легко, да очень больно и не приятно.
- Ну чем вот так лежать и рассуждать, взял бы Тазя и попробовал, немного терпения, глядишь и получиться.
- Вижу, Песик с тобой каши не сваришь, всё приходится делать самому.
                Злотазан скорчив жалостливо страдальческую гримасу на своей роже и резкими выдохами отгоняя от своего носа злобную стайку кружившего гнуса, охая и ахая, а местами постанывая, медленно и не спеша начал свою попытку разогнуть левую руку в локте.
               Процедура оказалась не из приятных, но имеющая успех, достигнув максимального разгиба, он проделал несколько сгибательных и разгибательных движений, освободив себя от мучительного выдирания волос.
               Ничего нет приятного в данный момент, как свободное владение своей рукой.
                С большим удовольствием почесав себя во всех доступных местах и поковырявшись в носу, Злотазан предпринял попытку повернуться на бок, как советовал ему это сделать его приятель Песя.
                Вроде ничего необычного в этом нет, взял и повернулся на бочок, в другой ситуации может быть так бы легко и безобидно вышло бы, но только не в этот раз.
                Даже не большие перемещения тела были чрезвычайно болезненны, к тому же трескавшийся грязевой панцирь шумно лопался на отдельные фрагменты.
                С каждой новой попыткой всё свободней становилось двигаться, вот уже в ход пошла вторая рука, а там и ноги подключились, имея возможность сгибаться в коленях. 
            При большом желание намечалась вероятность приподняться, сесть на пятую точку, а там дальше, если постараться, можно было попытаться и встать или же в несколько движений добраться до воды, где и устроить себе водные процедуры, дав откиснуть грязи и смыть её с себя без всяких неприятных ощущений.

                Злотазан по своему темпераменту не имел наклонностей получать удовольствие от нанесения себе болезненных физических воздействий, его натура предпочитала приятный комфорт и всякие нежные излишества.
            В данный момент его невероятно злили постоянные подёргивания волос, это чем – то ему казавшиеся, тыканьем в его тело наподобие острых иголок.
       Как уж так вышло, даже поразительно и забавно было видеть, как это ловко получилось у него, что он согнутыми ногами почти упёрся поперёк обездвижено лежавшего приятеля. 
             Не будь этого препятствия, Злотазану только бы и осталось, что вытянуть во всю длину ноги и скатится в болотце, где его поджидали приятные для тела процедуры.
                Но этот Песя, как всегда, подвернулся не вовремя, да к тому же продолжал ныть и поскуливать с просьбами о помощи и своими бестолковыми советами.
                Уж какая бзыка или овод укусили Подколодного, но ему вдруг очень сильно захотелось пихнуть этого нудного Песю в его панцирь, чтоб он вместе с ним отлетел по дальше в сторонку.
                А тут ещё, как под руку, к нему прицепился этот Цобцеберский, прося Злотазана стащить его за ноги в болотце.
                Скрипя зубами и невероятно злясь, Подколодный возьми и пни своего приятеля своими пятками ему в бочину.
                Удар вышел так себе, но достаточно болезненный, чтоб заставить своего приятеля заорать благим матом, да и как было Песи не закричать от боли, когда с его спины, можно утверждать без всякого сомнения, были вырваны почти все волосы.
                От былой гордости пышных вьющихся волос практически ничего не осталось, если и удерживался черепаший грязевой панцирь, то только на густой щетине его толстого зада.
                Отвались этот панцирь полностью с Песиной спины, ещё неизвестно чтобы произошло в момент невероятной вспышки ненависти и агрессии, Злотазан либо был бы задушен цепкой хваткой за кадык или по крайне мере утоплен на мели, уткнутый своей рожей в ил.
              В том и было всё везение Подколодного, что Цобцеберский не смог преодолеть нестерпимой боли, завалившись на спину дрыгал ногами и руками, что та перевёрнутая черепаха.
         Выждав, когда из Песи вылетела вся ненависть и злость, а наступившая усталость заставила смериться со своей участью, Злотазан признав свою неправоту по отношению к товарищу, собрался повиниться перед ним и помочь тому переместиться в болотце.
                Превозмогая неудобства и возникающую боль, он с трудом встал на карачки, чтоб начать своё героическое передвижение по оказании помощи приятелю.
                Ещё из далека, а в такие моменты какие-нибудь несколько шагов могут показаться нескончаемой дорогой, Злотазан придав своему голосу сладостных ноток и подобно заблудшей овце, принялся блеять оправдательную речь.
-Песюша, друг ты мой любезный, прости, прости меня нерадивую тварь.
- Сам не знаю, чего на меня нашло, возможно всему виною укусивший меня овод.
-Оттого и дрыгнул своими ногами, позабыв, что ты рядышком лежишь и мучаешься.
-Ну прости меня бестолочь, не таи на меня злобы.
- А я за это тебе помогу забраться в болотце, где и отмокнет этот ненавистный панцирь. 
                Хотя и почувствовал Песя в этих словах подслащённое вранье, но не стал выяснять дальнейших отношений, пустая болтовня только оттянет сроки помощи.
              Не подавая вида и с чувством затаившегося коварства и обиды, Цобцеберский спокойным голосом произнёс.
- Да какие Тазя могут быть обиды.
-Ну вышло не большое недоразумение, так что теперь, другу перестать помогать?
- Ты мне лучше помоги приподняться, зайди спереди и ухвати за плечи.
-А там я перевернусь и плюхнусь рылом в воду.
                Злотазан решив, что очень легко ему удалось уладить конфликт с приятелем, без всякого подозрения на предстоящий подвох, подлез на карачках к ногам Песи, примеряясь ухватить его за плечи и в тот же момент пожалел, что так бездарно попался на крючок этого пройдохи.
                Стоило Подколодному склониться над Цобцеберским, как тот подобно стервятнику, вонзил свои пальцы в потресканную в куски высохшую грязь и с большим удовольствием вырвал вместе с сохшими в неё волосами нарисованное сердечко, пронизанное стрелой.
                Над болотцем и в его окрестностях раздался обречённый дикий вскрик, подобный раненому и издыхающему зверю.
               
                19 -20 ноябрь 2023г.