Мы всегда с тобою, братишка! ч. 9. Василий

.Тихое июльское утро. Заря только-только  окрасила в карминовый цвет верхушки деревьев, ветви кустов влажны от ночной росы. Наша «могучая кучка» из четверых братьев сбросив остатки недолгого летнего сна, бодро шагает к реке, чтобы успеть на первый теплоход, идущий в протоки Амура . Отец доверил сегодня руководить рыбалкой  старшему сыну Сергею, и мы уже предвкушаем, как бьются упругие спины рыб в наших садках.

  Дорога до пристани не очень долгая, идти быстрым шагом всего полчаса и вот мы уже на пристани с нетерпением ожидаем погрузки на речной кораблик. Небольшие речные теплоходы, носившие названия минералов, с ранней весны и до глубокой осени доставляли на другой, едва видимый берег нашей могучей реки, множество разного люда: дачников, рыбаков, весёлые компании на законные выходные, просто желающих отдохнуть от городской суеты и жизненных проблем.

  Сегодня в их числе и мы. Вокруг нас июль – макушка лета, учебники и тетрадки счастливо позабыты до сентября и нас теперь ждёт рыбалка на Чумной протоке – отец дал Сергею подробную карту рыбацких угодий на левом берегу Амура и пожелал без улова не возвращаться.

   Сегодня герой дня – Вася. Мой первый старший брат. Разница в два года нами совсем не чувствовалась, да и мы и не придавали этому большого значения. На минувшей рыбалке он поймал больше всех карасей. Даже скупой на похвалы отец улыбнулся такой  удаче и пообещал ему на следующую рыбную ловлю, то есть сейчас, дать свою лучшую снасть – спиннинг. Конечно, он и здесь схитрил, этих спиннингов у него было множество, но то, что отец выделил Васе не удочку, а настоящую механическую рыбацкую снасть, очень радовало брата. Готовились к рыбалке целую неделю: копали червей получше, «морячков», которые имели полоски на туловище и долго могли прожить на крючке, снова и снова проверяли снасти, готовили новые грузила и поплавки.

       Грузила отливали из расплавленного на огне свинца в столовой или чайной
ложке. Они часто терялись на рыбалке в протоках. Поэтому металл искали  вез-
де и большим счастьем была находка где-нибудь на свалке больших кусков телеграфного кабеля в свинцовой оболочке. Тащили добычу домой и устраивали мелкий ремонт своим нехитрым рыбацким приспособлениям.

     У каждого из нас была своя удочка. И очень дорожили своими бамбуковыми сокровищами, которыми, однажды расщедрившись, наделил нас отец. Мы росли в семье последней группой детей, из трёх мальчишек. Маме было трудновато кормить трёх постоянно голодных обжор, а государство цинично экономило на таких больших семьях, совершенно не помогая материально. Его единственную помощь помню в виде дешёвого костюма, купленного со скидкой в 8-м класс за счёт школы.

    Вася, почти мой сверстник, был как и я, лёгок на подъём. Если нужно было что-то сделать, он тут же бросался исполнять, тем более, что это нужно было для всех. И не особенно упрямился, хотя настойчивостью его природа не обделила. Мы учились в одной школе, и если мне нравились гуманитарные предметы, то Вася благополучно успевал по всем, не делая предпочтения никаким – он просто занимался предметами. И всё-таки в математике он успевал лучше, потому и поступил сначала в лётно-техническое училище, а потом и в политехнический институт. Он никогда не горячился, обдумывая перспективы дела, приступал к исполнению, лишь когда всё было ясно.

    Отзвенели школьные годы. Нужно было выбирать профессию и Вася решил поступать с приятелем в военное училище. Тут ещё и армейский призыв подоспел. Отец, помня  своё болезненное участие в войне и недавно пережитые бои на советско-китайской границе, не стал бряцать патриотизмом и, взяв удостоверение ветерана, не стесняясь, пришёл к военкому.
  -Здравствуй, полковник, помнишь как мне орден за войну вручал? - отец, не спрашивая разрешения, присел напротив офицера. – Как же помню,Константин Васильевич, - ты ещё тогда сказал, что многое вам задолжали. Так исправляем понемногу сегодня. – Вот что, полковник,- продолжал отец, - мой сын Василий должен в армию идти, однако надумал в военное училище поступать, но видится мне, что не потянет там, здоровьем слабоват.. Что посоветуешь?
 Военком задумался, потёр подбородок. – А пусть поступает в гражданское лётно-техническое в училище в Омске, там полувоенный режим, и от призыва в армию он освободится. Годится?   Пойдёт!   Отцовское лицо просветлело и обрадованный глава семейства скорым шагом  отправился  домой.

   Вася, после беседы с отцом не стал настаивать на военном поприще и согласился на учёбу в Омске. Поступил туда легко, так как хорошо знал математику, физику, и стал учиться на оператора  аэродромной локаторной станции. Несколько раз приезжал домой, рассказывал об учёбе охотно, но мне как-то подумалось, что душа его не лежит к этой работе. И действительно, после окончания училища он стал работать в аэропорту Благовещенска и поведение его сильно изменилось не в лучшую сторону. Видно, сказывалось вредное воздействие электронного излучения РЛС. Он всё более становился нервным,раздражительным.
 
  А тут и личная жизнь его изменилась. В один из выходных он познакомился в парке с Натальей, воспитательницей детского сада. Сердечный роман Вася не стал затягивать, во всех делах он был скор на руку и вскоре предложил ей выйти замуж.Свадьбу сыграли в родном селе невесты неподалёку от Благовещенска. Весело и шумно гуляли три положенных дня, а потом новобрачные уехали в свадебное путешествие к океану во Владивосток.

 Отработав оставшиеся полгода срока по распределению, Вася уговорил Наталью переехать в Хабаровск. Работать по прежней специальности он не стал, опасаясь исполнения предсказаний врачей о возникновении белокровия из-за электронного  облучения и  пошёл работать сантехником на завод. Но надежду учиться в институте не оставил, поступил и даже закончил его, став инженером по вентиляции.

   Тут и дети подоспели. Сначала родилась Иринка, его радость и надежда. Умная и сообразительная девочка помогала скрашивать трудности быта и семейные неурядицы – Наталья, когда-то ласковая и любимая подруга, а теперь жена, со временем превратилась в сварливую, неопрятную женщину, забитую бытом, постоянной нехваткой средств и раздражавшуюся по всяким мелочам.

 Вася не мог нарадоваться старшей дочерью, Иринка училась в школе на отлично, и не было ни одного случая, чтобы мама краснела из-за неё на родительском собрании. Чего нельзя было сказать о второй дочери – Наде, бойком и шаловливом создании, доставлявшем с самого рождения немало хлопот.

  Развал страны, полуголодные бедствия 90-х годов, постигшие людей, не обошли и Васино семейство. Пока Василий, потерявший работу на закрывшемся заводе, искал новое место, Наталья, беременная третьим ребёнком, будущим Алексеем,ходила по чиновничьим инстанциям, добиваясь выделения положенной по очереди квартиры их многодетной семье. Не выдержав такой картины, Василий вместе с ней и детьми явился на приём к местному вождю и пригрозил чем-то.. Скандал удалось замять, и квартиру в конце концов предоставили.

  Мы виделись с ним в этот период несколько раз. Получив квартиру, Вася приободрился и начавшееся заболевание крови,осложнённое гипертонией,временно отступило. Он приобрёл дачный участок на склоне Хехцирских сопок и в один из летних дней мы приехали туда отдохнуть. Сидя на табуретке возле импровизированного стола с незамысловатой едой, он по хозяйски рисовал семейное будущее:
- Вот Иринка отучится, станет кандидатом, выдадим её замуж и будет у неё не такая трудная житуха, как у нас.Сад здесь разобьём, малину высадим, голубику.Люблю варенье из них,- весело щурясь на закатном солнце говорил брат. – Вот я этот дом купил на кровные, половина была «подкожных».– Это как?,- спрашиваю, – Да, сэкономленные от Натахи. А то она на тряпки всё изводит, ни радости никому, ни проку. Ничего не подозревавшая жена в это время несла к столу только что собранный урожай сочных, спелых помидоров.
- Не удивляйся, - Вася приблизил лицо ко мне,- она немного глуховата стала после болезни, недослышит, приходится говорить громко. Но я голос не повышаю, когда надо она всё узнаёт.

   Поработав на участке до заката, мы со всей Васиной семьёй поспешили на электричку, чтобы приехать домой к ужину.

Через год я снова напросился к нему в гости и приехал как раз в дни ремонта его квартиры. Задумавшись о чём-то, он сидел на балконе в полном одиночестве .
– Вот все разбежались по своим делам,- грустил он, - один сижу, бедую. – Так давай я помогу, зря что ли приехал, - говорю. - Что надо делать?
- Да вот задумал комнату Ирихи оклеить обоями, да видно не справлюсь. – Она сейчас на экзаменах, Надюха с матерью к своим уехали, я один и остался на хате.
- В чём проблема, - говорю, - что, два мужика малюсенькую комнатку не смогут оклеить  по-быстрому?
 И мы принялись за дело. К вечеру комната сияла новенькими стенами, в ней пахло сырой бумагой, светилось закатное солнце и я испытывал радостное ожидание чего-то светлого и удивительного.
- Пойдём, провожу тебя до автобуса. Заодно зайдём, пропустим по маленькой, - он суетливо похлопал себя по карманам в поисках курева.- А ты что, не будешь? - в его голосе таяла надежда на компанию.
- Нет, не хочу, мне и так хорошо, что тебе помог, - отвечал я.- Надо будет – так позови снова. Или сам приду.

     А через два дня он действительно позвал меня на сбор лесных ягод. Я приехал к нему ранним утром, когда только-только обозначилось рассветное солнце. Нужно было ехать первой электричкой около получаса до тех мест, где, по его мнению, поспевшей голубицы  была целая пропасть.
   Выйдя из вагона, мы убедились, что не одних нас привлекло возможное обилие ягоды. Наталья, его жена, в этот раз не пошла на сбор, сославшись на нездоровье и в это легко можно было поверить – её кашель и внешний вид в последние дни ясно говорили об этом.
  Склоны Хехцирских сопок раскинулись перед нами широким зелёным ковром.Вася и приехавший с ним Саша, наш младший брат, по-хозяйски осмотрелись, поправили одежду и двинулись впереди меня.Василий шёл быстро размеренным шагом опытного промысловика-ягодника. Собирать грибы и прочие дары природы было его страстью,  и равных в этом деле ему среди нас не было. Смородина ли в отцовском саду, голубица или кишмиш в тайге – всё для него было горячностью охоты, она захватывала его всего и оторваться от этого занятия стоило для него  больших усилий.

- Ты слишком не отрывайся, гляди за нами, - напутствовал меня Вася, - Сашок знает, как собирать, и тебя подучит. Только внимательно гляди и будешь с полной торбой ягоды. И мы разбрелись по болотистой ложбине, заросшей кустами голубицы. Набрав горсти две ягод, чувствую, как начинают гореть шея, уши от укусов гнуса – вездесущей маленькой, серой мошкары, которая, казалось, проникала всюду, оставляя после себя вспухшую до изумления кожу.

   Часа через три, чувствуя страшную оскомину от съеденных ягод и, собрав небольшой котелок лесного урожая, встречаю братьев в условленном месте на бровке железнодорожного полотна. От их потрёпанных тайгой геологических ветровок, покрытых стаями гнуса,  шёл пар. Утомлённые ходьбой по болоту, они устало присели на брошенные рабочими шпалы.

  - Ягод мало, гнуса много, да, Сашок? - разочарованно процедил Василий, обращаясь к младшему брату, – В былые годы литров по десять набирали за такое время, а теперь и банки не набирается.Мокрая сигарета мелко дрожала у него в пальцах, он медленно выпускал дым и улыбался чему-то непонятному мне.

- Давай перекусим чего-нить,- протянул он утомлённо, - да в обратку пойдём, сегодня не наш день, вишь хмарью потянуло, скоро дождишко капать начнёт, а это нам ни к чему. Мы присели на высушенную добела коряжину, и, разложив на белой холстинке нехитрую снедь, передохнули за коротким обедом.

  Обратно к электричке возвращались молча. Гравий нервно хрустел под ногами, закатное солнце медленно согревало влажные спины.

   Семья стояла для него на первом месте. Дочери, особенно старшая, первенькая, Ирина были для него настоящей радостью. Однако болезни, он страдал гипертонией со времени работы на РЛС и анемия, всё больше давали о себе знать.Головные боли, не проходившие долгое время, изматывали его, а лечения какого-либо в последние годы он вообще не признавал – разуверился в медицине.

   Со временем я  стал сравнивать его со своим дядей, братом отца, Василием Васильевичем, таким же говорливым и быстрым в делах. У них было много общего по образу жизни и поступкам. Вася подружился с его сыном Володей, своим двоюродным братом, часто гостил  у него во Владивостоке. Как стало известно позже, кузен по хлопотам отца, ветерана войны, поступил в престижный вуз, стал прокурором, но потом стал адвокатом.

   Когда мою сестру Елену настигла беда, в казарме МВД избили её сына,моего племянника, он своими хлопотами в судах и прокуратуре настойчиво помогал ей добиться справедливого решения вопроса. Она получила денежную компенсацию за травмы, которая хотя бы частично восстановила здоровье сына.

  …Вася ушёл неожиданно, когда ничто не говорило о беде и весеннее небо,ясное и солнечное,рассказывало о новом счастливом времени.  После обеда, он, никогда не отдыхавший, вдруг  решил  посидеть в своём любимом кресле у нового телевизора. Из него он уже не поднялся..
        С его уходом оборвалась одна из последних ниточек, соединявших меня с жизнью нашей большой семьи, медленно исчезающей теперь в бездонном  омуте памяти.
    
                (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)