Кассандр - отрывок 3. Часть третья

18+


     Прошло еще три года… А жизнь становилась все хуже и хуже. 

     Ингилэйв шёл по коридорам Инквизиции, ничего не видя и не слыша. Вчера Ива дома была чересчур холодна, и это Светлого достаточно задело. Она не хотела его больше как жениха, мужчину, несмотря на все деньги и заботу. Лэйв психовал, и отец это видел. Прекрасно знал Энрике также следующее: девки на работе сходили по его сыну с ума. Одна прохода не давала, несмотря на то, что на работе оказалась и Ива, о чем говорилось выше.

     Но со Светлой произошла давно странная перемена: ей стало все равно даже на такой расклад событий. Пять баб вешалось на Аренского только так. А он, Светлый и благородный, просто жёстко отшвыривал наглых.

     Вот и сегодня, на него в коридоре налетели эти курицы. Обступили вокруг, схватив за руки, жалостливо смотря своими накрашенными глазами на сына Энрике. Они были в блузках и в мини – юбках выше колен, на высоких каблуках, и парфюм от них веял такой, что во рту появился его вкус. Сглотнув слюну, Аренский оттолкнул от себя одну особу. Та сразу стала поправлять свои растрепавшиеся волосы, которые вчера прибирала в порядок с  помощью бигудей. Все оказалось впустую. Хотя другие мужчины восхищенно глядели на красотку. Но только не Ингилэйв.

     - Ты жестокий! – сказала одна, достав косметичку и припудривая нос. – Нельзя так обращаться с женщинами! Синяки же будут на руках! А такой мужчина! Мечта! Мне б такого…
    
     Девушки обступили мужчину, причем еще теснее, и принялись обнимать за талию, гладя руками по спине, сильному прессу, а одна вообще прижалась грудью к нему, сверкнув глазами. Уж от такого сын начальника точно сломается, забудет о своей Иве,

     - Ингилэйв, я давно люблю тебя! Зачем тебе она? Она же не любит, посмотри на нее! Она же... - кричала каждый раз Лейла. Они часто с Инги ходили в рейды, и случилось так, что сын Гвелда прикрыл девушку ливнем пуль, когда Тёмные стали в нее стрелять, как по живой мишени. Уложил всех, но это была роковая ошибка. - Ингилэйв! Посмотри на себя! Брось её, возьми меня! Она тебя погубит, эта Ива! Да вдобавок может и изменяет давно. Мы будем прекрасной парой, я рожу своему любимому детей… И много!

     - Да пошла ты нах, сучка... - прошипел Властелин Времени, почувствовав, как бешено заколотилось сердце от перенапряжения. Как же все это надоело... Ведь не отцепится. Пока не получит своё, хоть на столе, хоть в парке, хоть где. Да маловато будет.

     Его нервы, сорванные по полной от тоски по любимой, от её отказа, да ещё невозможность оставить Кассандра... Походили на оголенные провода, по коим бежал электрический ток. Все это вылилось в психозы. Да такие, что теперь нереально стало их гасить успокоительным. Вдобавок, молодому Властелину Времени стало любопытно: что ж такое случилось, раз Ива по вечерам весёлая и довольная? Точно не из - за денег... Тогда ЧТО?

     В постели Ива до недавнего времени была холодной, даже оральный секс шёл как - то вяло. Пришлось брать все в свои руки. Да плюс девушка плакала. Ни ласка, ни объятия не грели. А поскольку Кассандр был дома, то Инги после секса того собирался и тупо сваливал домой. Как последний гад. Оставляя её одну... Ненадолго. Потом приходил Торстейн, и тогда... Покрыв матами в сто этажей братца и делая все как надо. .

    





      Он шел по коридору, кулаком вытирая слезы стыда и отчаяния. Дорвалась, тварь... Ингилэйву было достаточно лет уже, но его поступок с подчиненной вынес ему все нервы напрочь. Достав рацию из сумки, сын Энрике промолвил:

     - Ключи мне с вахты! Срочно! Быстро! От складского кабинета! На пятом этаже!

     После, когда рация пиликнула и отключилась, Властелин Времени сгреб то, что просил, причем резко, и отправился в аналитический отдел к возлюбленной. Та стояла у окна и задумчиво наблюдала за тем, что происходит во дворе. Там тренировались ребята в черном, и девушка невольно залюбовалась их движениями. Потому и не заметила Ингилэйва сзади. Который все понял.

     - Милая, на что ты там смотришь? - сухо спросил он. И ревниво. Сдвинув брови. Сама мысль о том, что те парни лучше него, травила душу и добавляла нервов.

     - Просто тошно мне от всего этого. Вспомни, что ты сделал! - Она резко обернулась, и слезы блестели на ее глазах. - А ты где там прохлаждаешься на работе, много еще за тобой бегает баб? - Она кинула пистолет на пол и пнула ногой. - Ты... Ты... от тебя несет женским парфюмом! Тварь! Изменяешь… Сначала со стволом, а теперь с бабенками! И еще пришел сюда. И почему после этого мне не полюбоваться на твоих бойцов, которые такого себе не позволяют?! Иди к тем, кто только что полапал моего жениха! Действительно, прав был Энрике и не только он.

     Руки у Властелина Времени тряслись. Еще немного, и он психанет по – полной. Нужно убирать Иву из анатитического отдела, а то она с горя начнет убивать. Вот этого еще не хватало… Либо сейчас отправится на тренировочное поле и будет также как и отряд наверстывать навыки.

     - Посмотрел бы лучше на своего отца… Он себе ТАКОЕ не позволит! Чтобы на него вешался женский штат! Поливая его слюной из своих накрашенных пастей, мечтая о детях… И что я вижу сейчас? Слезы? У Инги красные глаза… Что, уже руками в брюки полезли? Ась? Признавайся! Или мне сейчас офисную форму сбросить и остаться в одном нижнем белье перед окном, да?! Чтобы остальные полюбовались? Чтобы от меня несло мужским одеколоном последней марки? Или же соленый пот покажется сладким? Хочешь чтобы кто – то из убойного отдела пожалел меня и взял на подоконнике, когда бабье снимает брюки с младшего сына Гвелда?! А после развлекается?! – Ива подошла к избраннику и отвесила ему пощечину. – Сколько мне можно наблюдать, что эта Лейла течет по тебе?! Неужели так тяжело уволить эту стерву… - Она заплакала, горько и тяжело. Торстейн был прав.

     - Хоть твой отец и прекрасен, как звезда на небе, я в жизни на него даже не смотрела вожделенно! Потому что воспитание не позволяет заводить женатых. А работа уже нравится, и скоро я наверное поселюсь там, лишь бы одинокой себя не чувствовать… Мы же не ночуем в одной квартире, Ингилэйв! Если бы был жив наш ребенок, то дома бы мы чаще папу видели! Блять! – Ива плакала, так как вся атмосфера помещения, да еще женский парфюм, вывел ее из себя. Дома ее ждал супруг, Властелин Тьмы, который сейчас бы разорвал соперника только так. Сей факт утешал.

     Ингилэйв, вытерев кулаком слезы, вместо того, чтобы извиниться, выдал:

     - А плевать! Это всего лишь работа... - сказал твердо Властелин Времени, схватил за руку Иву и вывел из кабинета, потащив по коридору довольно грубо. - Ну сейчас я тебе покажу, насколько люблю мою милую, как не могу жить без нее! Ненавижу когда ты там куда – то в окно глядишь, на моих бойцов! Что, красивые, да?! А я значит тут распинаюсь, работаю, обеспечиваю… И никакой почти благодарности за мою любовь, блять! После того, как я вылез из того чудовищного леска!!! Откуда еще НИКТО из наших не выполз! Когда какие – то суки пытаются ко мне приставать… и я не могу их застрелить. Когда принимал присягу, то клялся не трогать никого из своих на работе! Придется тронуть… Всеръез…

     Открыв кабинет, он бросил взгляд на стол. На круглый, небольшой столик, который стоял недалеко у стены, возле двери. Стульев там было несколько. Похоже, помещение давно не использовалось никем. То ли под склад, то ли еще под что – нибудь… Ива замерла. Неизвестно, какие мысли витали у Лэйва в голове. Он был убит морально и обижен. От него так и веяло негативом, отчаянием, болью и стыдом. Все это отпечаталось на прекрасном челе Светлого.

     Спокойно, едва сдерживаясь, взял Иву на руки и посадил на стул. Как пушинку. Та поняла, что сейчас будет. Замерла, растерянно озираясь, и ее огромные глаза смотрели на Властелина Времени испуганно. Лицо побледнело. Слезы высохли. После дверь закрылась на замок. Щелчок ключей наводил на тревожные мысли. Лэйв увидел бутылку виски на полу, довольно дорогую, и налил себе я пластиковый стаканчик, стоящий на подоконнике, напиток. Природа требовала успокоиться хотя бы так. Смерив суровым взором невесту, он стоял и пил, держась левой рукой за дверную ручку из латуни, которая отливала желто – медным блеском в свете дня. Часы давно здесь не работали. Лэйв ухмыльнулся, увидев такое.

     - Ну так что, ты настолько не любишь меня? – Он прихлебнул напиток, а потом положил ключ в карман. – Я настолько опротивел за эти годы? Или мне проще найти себе девку для разрядки? Не оценила ты мой геройский поступок, когда я чудом остался жив в тайге. А мог бы сдохнуть. Считай, что наверное сдох. У тебя же есть Торстейн… Мертвый. Все никак не могу забыть, как он дрался в моей же квартире. Интересно, он может теперь кончать? Или нет? Или полностью сгнил в гробу? – Глаза сына Энрике светились хитростью и злобой. Он издевался, выдумывая нечто невообразимое, и представляя это. – Мне разрыть могилу и проверить, не сгнил ли его аппарат?

     В помещении было прохладно. Он подошел в полном обмундировании к окну и взглянул на своих бойцов. Усмехнулся. Белые волосы, золотые, рыжие, русые и темные мелькали по двору. Страйкбольные автоматы были гораздо проще настоящих. Настоящие тяжелее раза в четыре. Парни продолжали штурм заброшки, которая осталась от погрома Мегаланиями. Здания пришлось заново отстраивать. На это ушел год. Маги быстро справились со своей работой. Плюс еще отключенная тогда магия Тором дала свои бреши. У народа болела голова.

     - Какие красивые, не правда ли… Интересно, не сделать ли мне, как правой руке Энрике, фотографии их в одних брюках, или же без? Или же полностью обнаженных? И потом вручить той, которая впустила домой моего братца? А? На Новый Год? Что им терять? Баб много. Они вечно останутся молодыми. Ива? Мне надоело терпеть твою холодность. И я мужчина! А не мальчик, которому ничего не надо. Хватит уже прятаться от меня! Мне плевать на тех похотливых шкур! Из аналитического отдела… Мне продолжить дальше? Только моя речь тебе, милая, ой как не понравится…

     У Королевы Тьмы, и одновременно Волшебницы, перехватило дыхание. Вот это да… Он ревновал ее так, что и представить страшно стало. Простой, невинный взгляд на команду обернулся скандалом и этим кабинетом. Черная ревность обуяла мужчину. Лэйву хотелось допросить в данный момент ВСЕХ парней после тренировки, чтобы выяснить, не имеет ли кто на Иву виды. Потому как когда та начинала махать саблями в форме бойца, - у мужиков отпадали челюсти. И Лэйв видел, как многие ему завидовали. Сворачивая шеи. Иве же эти парни не были нужны вовсе. Она любила ТОРА. А он – ее. Недавно восстановившись после вторых родов, женщина чувствовала себя неважно. Двое сыновей от Властелина Тьмы росли в Мире Мертвых, и скоро, вернувшись назад, она увидит их снова. Долгожданных детей.
    
      - Знаешь, почему я плачу и пью сейчас? Это виски, которое крепче русской водки? Водка мне тогда не помогла. Я еле восстановился на работе. А мог бы и в тюрьму загреметь. ЗАЧЕМ ты это сделала? ЗАЧЕМ отдалась Торстейну… ЗАЧЕМ причинила мне неслыханную боль, от которой до сих пор сердце болит? – Он продолжал пить, слезы катились по щеке. В его Светлую бочку меда снова деготь влили. – Мне кажется или в тебе, милая, появилась Тьма? В этих светлых глазах? Я не могу выкинуть Кассандра на произвол Судьбы. Да, именно требование его оставить сейчас я вижу во взгляде… Ты бы видела, как он растет. Как играет. Но нет, упрямство Ивушки все портит! Могла бы ему мать заменить! А я за двоих вкалываю после работы. Терплю его капризы и странные сны. Когда же в моей Иве проснется настоящая мать?! Наверное, когда несчастный случай прервет его жизнь, снизойдешь и выйдешь замуж? Мое предложение в силе. Знала бы моя любовь, как оскорбила жениха, не приняв кольца…

     - Ты не в себе сейчас! Хватит меня ревновать к кому попало! Кто там мать, - итак понятно! Не носил дитя, - не понял, каково это! Не рожал! Отдалась, потому как нечего было вести себя, как тряпка! Вот так! – у Ивы начиналась истерика. Инги несло по полной.

     - После той тренировки пойдешь к бойцам и при мне все им скажешь, что чувствуешь к каждому из них. – Вот сии слова оказались конкретным перебором. Тем временем, бутылка почти опустела. – Мне интересно, кто тут еще развлекался на этом столе? Нужно ведь пар спускать от воздержания… Когда дома в квартире не желаешь даже поласкать меня и успокоить… Я вновь чувствую себя девятнадцатилетним дебилом, который смотрит на фотографии. На этот раз на твои.

     Ива встала и подошла к тому, кто когда – то спас ей жизнь. Она не знала, как погасить ситуацию. Лэйв, как самец, у которого замкнуло, смотрел на невесту, как на самку, и в его глазах читалась похоть. Либо нечто другое. Королева понимала: сына Гвелда уже либо бабы обработали, и поэтому он отрывается на ней, либо он не знает выхода из стен, который выстроил в тот роковой день для себя сам. Вот насчет не рожал она зря сказала. Родить мужчина НИКАК не мог. А вот зачать своих – да. Когда – нибудь.
    
     Подошла. Протянула руку к щеке, чтобы погладить, приласкать. Сын Гвелда и Тиль был совершенно на себя не похож. Он пожирал глазами возлюбленную, как хищник, очами, которые загорелись огнем вожделения. И хищно да коварно улыбался. Словно старший брат. В этот момент их нереально бы было отличить друг от друга. Одно лицо. Ухмылка и взгляд Тора. И в глазах читалось одно: убью, если изменишь мне хоть с кем – то из моих бойцов. Рука Лэйва схватила женщину за грудь и крепко сжала. До боли. Второй рукой он прикоснулся к бедру и вцепился после в промежность, сильными пальцами впившись в джинсы.
    
     - Что, больно? – прошипел он, кашлянув и усмехнувшись, - Поставь себя на МОЕ место! Мне было в разы больнее, когда отец все рассказал! О том, как ты кувыркалась с Торстейном в постели в том кафе! Да, я разнес кабинет дома, весь второй этаж, пытаясь заглушить эту чудовищную боль! Чем я хуже, а?! Да блять, сколько еще лет будем жить как соседи, как чужие люди?!
   
     Иве действительно было больно, причем Лэйв принялся выворачивать ей руками эрогенную зону, разорвав брюки и ткань упала на пол, как обычная тряпка. Они стояли, смотря друг – другу в глаза, и Инги наслаждался. Сейчас Ивушка получит сполна ооочень жесткий интим, какого еще не было в их отношениях.

     - Я задал вопрос! Отвечай! Думаешь, легла под Темного, и все с рук сойдет?! Я не пьян, и трахать себя залитием виски и водки от горя и измены надоело. Надоело ручкой работать по ночам, когда Кассандр спит. Надоело чувствовать себя парашей. Надоело кончать на простыню, а я же могу семенем зачать тебе сына… Но нет, - ты, Ива, не хочешь меня больше! Да, на меня вешаются бабы из аналитички, но у меня хватает мозгов, чтобы не начать их сношать, как озверевший самец! Мне не нужен гарем, мне нужна ТЫ! И сейчас… Сейчас больно, как и мне, ооочень больно!

     - Отпусти меня… Пожалуйста! – Королева Тьмы заплакала. – Мне больно!
 
     - Неееет… я не отпущу! Не отпущу ту, которая по праву приналдежит ТОЛЬКО МНЕ, а не брату или этим бойцам, кои на Иву засматриваются во время тренировок! Будто я не видел, как они желают оказаться на моем месте, раздеть, рвать на тебе белье, впиваться ртом в соски и в киску? Почувствовать твою плоть, как она обволакивает их члены… Продолжить? Я мужчина, а мы, мужики, видим друг – друга за версту, и если кто – то будет тут членом махать в твою сторону, - я его убью!

     - Инги, пожалуйста, не надо... Давай дома...

     Ответом ей был грохот. Он бросил тяжелый автомат, словно платочек, на пол, а вернее, отшвырнув к стене. После, вытирая слезы отчаяния, он положил жену Торстейна на стол.

     - А почему не надо? Никто не услышит, не увидит, и не придет! Даже отец! Даже Торстейн! Я имею право насладиться тобой! Мне хочется почувствовать себя мужчиной!

     Слезы душили Светлого. Слезы обиды, отчаяния, боли и унижения. Мда уж, много за столь короткое время пришлось пережить. Особенно в лесу. И надеялся сын Гвелда, - его героическое выживание в том страшном месте Ивушка оценит. Но нет. Рассказывать о связях с Темными ведьмами на том шабаше мужчина не собирался. Да, было приятно, когда то одна, то другая опускались на колени и делали минет, да и не только его, но тот случай сломал Властелина Времени окончательно. Позорно стать ДОНОРОМ для врага… только потому что это ИХ территория и не работает магия… воспользовались беспомощным состоянием несчастного.

     Ладно там Торстейн, в тот Новый Год, еще можно стерпеть, - а теперь еще и лес, где некуда бежать. Где пришлось принять все мучения и унижения. Потому и пришлось поубивать тех ведьм, потому как пошли слухи – несколько забеременело после той ночи. Сия новость от шаманки убила Светлого наповал. И он ворвался в их дома и вырезал ВСЮ деревню. Баб Лэйв убивал с особой жестокостью – чтобы в том месте не осталось его детей никогда, чтобы никогда они не появились с его чертами и генами в мире через век – два, чтобы не вскрылась страшная правда той же Иве… Чтобы не портилась кровь. 

     Потому как мужчины – Темные в то время либо надоели местным, либо избивали своих. Вот и решили дамы поразвлечься со Светлым, который стал для них как экзотика, бриллиант, незнакомое существо, кое никогда сюда не проникало. Попробовали. Как самки похотливые. И умерли. Матки их горели в костре вместе с трупами. Вместе с ЕГО детьми, которые только – только стали развиваться в стадии зародышей… оставив после обугленные кости и белый пепел.

     Как же горько… Вырезать ВСЕХ Темных, - это одно, но быть ими изнасилованным, привязанным к дереву… или даже прикованным… ТАКОЕ в планы не входило. И к ТАКОМУ мужчину жизнь НЕ ГОТОВИЛА: оставаться в том мраке и видеть, как его дети бегают по поселению, такие красивые и чужие одновременно. Этого еще не хватало: знать, – где – то среди дикарей остался твой генофонд, твой ребенок. И не один. Да плюс еще аналитический отдел, эта Лейла! Придется ее убить, раз никакие предупреждения отца не помогают. Уж лучше пусть возлюбленная родит сына или дочь, и не одних, чем жить с болью в душе и сердце. 

     Ингилэйв дорвал нижнее белье Ивы и сказал:

     - Я выпишу новую форму, когда закончим, дорогая! Мы же все равно когда – нибудь поженимся! Но измены я НЕ ПРОЩАЮ! И флирта тоже! Так получай настоящий и качественный секс, чтобы больше даже головы не поворачивала в сторону моих бойцов!

     После этого его рука метнулась к эрогенным зонам, и он, стоя перед женщиной, принялся ее мучить дальше. Она кричала и просила остановиться, но Светлому стало плевать.

     - Отрабатывай все семь лет боли и игнора, любимая! Я не трогал здесь НИКОГО и даже глаза не ломал, а тут женихи появились!

     - Нет… здесь… никаких… женихов… - пыталась говорить несчастная.

     - Да не ври! И где Торстейн сейчас? Где этот Темный, который говорил, будто ты, - его супруга?! Алло, гараж! Алло, Тор! Приходи, набей мне рожу! – Он расхохотался и порвал на любимой остальную одежду, приподнял Темную Волшебницу и кинул обрывки куда – то в угол. – Не слышит, сдох этот ублюдок! Ну как, приятно? – Кровь покрыла его пальцы. Вырываться стало бесполезно.

     После Ингилэйв стал наслаждаться беспомощностью Ивы. Он словно стал Темным, и не щадил ту, ради которой был готов отдать собственную жизнь. Но бешенство и злоба, ревность и ненависть к брату делали свое дело. Он, орально изнасиловав Королеву, хищно поглядывая на нее, потребовал, чтобы она сделала то же самое.

     - Ингилэйв… не надо!

     - Надо, надо! Чтобы больше сего никогда не повторялось! Поняла?! Я давно уже сыт твоими отказами от любого интима! Хватит уже надо мной издеваться! Думаешь, мне легко так жить?! У моих подчиненных семьи, дети, я тоже этого хочу! Но, к сожалению, моя милая со мной даже спать не желает! Поэтому придётся поступать так, чтобы не ныло сердечко от непереносимой боли… Как там Тор? Чего не приходит, а? Я жду! Но на тройничок я не согласен. Поняла? Ты моя! И точка. Полностью! Сейчас исследую Ивушку, проверю, не оставил ли братец там чего… а то мало ли. Вдруг уже впрыснул своё Тёмное дерьмо из яиц…
     - Ты не в себе! Мне больно!
   - А мне не больно было в тот день услышать от отца о связи с моим братом?! Сначала Карина с ним трахалась, теперь ты туда же, моя невеста… какой же я плохой наверное, раз мою доброту, нежность, ласку не ценят, не понимают! Содержу тебя, забочусь, и вот оно… В один самый не прекрасный момент узнаю о измене. Как же мне теперь жить?! А, милая? Скажи мне! Больно ей! Может, у Торстейна член побольше, потолще, чем у меня? Расскажи мне, чего он там умеет! Знала бы моя Ивушка, какое он дерьмо… скольких убивал, брал против воли… а я, глупый домашний мальчик, даже не попробовал женщину в свои шестнадцать-девятнадцать! Как обидно! Ну почти попробовал, да её убили за месяц до свадьбы. Она умерла у меня на руках! Понимаешь? И тут снова помог отец. Её звали Этайн Диаль. До сих пор вспоминаю её ласки, губы, красоту, нежность… вот сейчас бы к ней в постель!
     Он классически издевался. Чтобы Ива почувствовала то же, что и он. Считая: вот начнёт нехило ревновать и все станет по-прежнему. Глаза его сияли горечью, обидой, яростью. Вдобавок, Светлый испытывал ещё одну боль: он её спас в Новый Год, поцеловал даже, чтобы никуда не делась, и вот оно как значит вышло. Вот такая благодарность. За всю заботу, любовь.
     Но нет, женщина не чувствовала ревности. Ну было и было у него до нее с женщинами, и что? Ничего страшного. Не будь у Лэйва опыта - он бы остался таким же неучем, который шарахается от порносайтов. Как ни странно, сын Гвелда даже и не заходил на подобное. Также его грызла каждый день одна и та же мысль. Его любит Лейла. Девка, оборзевшая в край. Вторая Карина почти. Только кожа белая. Очень хотелось мужчине наброситься на стерву и шею ей свернуть. Чтобы больше не преследовала. Отцу все равно. Он давно уже не водит за ручку. Только сломил словесно, сказав правду. Больно, обидно, страшно. Она свалилась на голову кубарем, оставив неслыханную боль и незаживающую рану. И как теперь жить?
     Как доверять той, за кою жизнь готов отдать? Как ласкать её, целовать, спать с ней? Или же утолить свой дикий сексуальный голод на этом столеив кабинете? Никто и не услышит криков, неважно каких. Не придёт на помощь. Инги тоже можно понять. Он соскучился по нежности. Но желает получить её не от офисных баб. А от возлюбленной.
     Вдобавок, его достали подозрения, словно за Ивушкой кто-то на работе ухаживать начнёт. Безумно, сногсшибательно прекрасная будоражила умы многих из Убойного. И один, ну или два рано или поздно начнёт подкатывать. А дальше? Дальше труп вынесут в мешке. Ещё одного конкурента Лэйв не стерпит. Поэтому надо охранять. Охранять, как зеницу ока. Чтобы больше никто не выполз.
     А то придётся снова порвать весь свой отдел. На этот раз Тёмных ребят. Отец конечно сделал подлянку - подсунул врагов. Ох как жаль что пока их нельзя убивать! Пощекотал папаня нервы, нечего сказать! Прислал кого надо. И те самые матерые бойцы понимают: их начальник теперь не может ни спать, ни есть, ни отдыхать, а трахаться тем более. Ну не хочет Ингилэйв под столом руки держать! Поскольку рука не даст то, чего может живая женщина.
     Сочувствовали они также и Иве. Понимали: женщина очень страдает. Но при этом хорошеет. Некоторые не выдерживали, запирались в комнате отдыха или туалете, и, смотря на фотографию, мастурбировали. Понятное дело, молчали, с неимоверными усилиями сдерживая себя, когда жена Торстейна проходила вдоль рядов. И порой лишь один взгляд выдавал настоящие чувства и помыслы. Каждый мечтал оказаться с ней в постели, погладить, поласкать прекрасное тело везде. На самом деле отдел сочувствовал начальнику, который шикарную женщину бездумно и с позором просрал.
     А сын Энрике скрежетал зубами от злости, подозревая каждого. Порой его взгляд скользил по брюкам коллег, чтобы понять, кто там чего от Ивы жаждит. Да, Ингилэйв ухитрился все просрать. Все самое лучшее, кроме своей работы. Но в душе ему хотелось вернуть все назад, чтобы вернулись те любовь и теплота от милой. Он проклинал день, когда Энрике пригласил в дом Торстейна, а тот страстно влюбился в красавицу. Даже Гвелд не ожидал такого конца встречи.
     Но факт остаётся фактом: у Тёмного огромный опыт в общении с женщинами. Он в совершенстве знал их психологию, и пользовался только так. Но Ива сразила своей кроткостью и естественностью наповал. Естественно, тот стал думать, что бы такое сделать, чтобы женщина стала его. Он знал: брат неопытен и рано или поздно накосячит. И тот накосячил. Причём нехило.
     Через всю жизнь, всегда, этот косяк пойдёт по жизни Лэйва. Он наивно думал: надо помогать всем подряд, поскольку доброта - превыше всего. И перегнул палку. Но придёт день, когда, чтобы спасти все и всех, ему придётся совершить убийство. Наступив себе на горло. Со слезами на глазах. Навсегда поняв главное - не лезь не в своё дело. Да, он создаст семью, спустя много лет, только это станет совсем не то, о чем он с юности мечтал. Жизнь разобьет его розовые очки очень жёстко прямо на лице, и Ингилэйв все равно увидит мир таким, какой он есть. Ему станет больно. Непереносимости больно. Когда все идеалы рухнут.
     Идеалы, вбитые в голову.
     С самого детства.
     А сейчас он попросту мстит за связь с Тором. Проклиная его.
     Обнаженная, Ива лежала на столе, а Инги крепко держал её, продолжая дальше мучить. Но все равно, в этих цвета сапфира глазах, читалась любовь. И также просьба: прими Кассандра, познакомься с ним, и весь кошмар сразу закончится. Это все временно, потом тот пойдёт своей дорогой. Никогда Лэйв не бросит мальчишку. Он боялся за его жизнь.
-   Подумай! Все можно вернуть как было! Познакомься с ним, просто поздоровайся, по голове погладь! И все! Хватит ненависти! Я поражаюсь, как ты без секса живёшь. Как получаешь разрядку, так великолепно выглядишь?! Я устал лезть на стены! Ему нужна мать!

-   Заткнись! Нет! Ты разве не понял, каково мне было потерять нашего ребёнка?! Видимо, до сих пор не дошло. Подозреваешь на почве связи с Торстейном меня в измене… да уж! Когда бегом летишь домой, к своему полубрату! Может, он со временем женщину заменит, а?! Носишься с ним, как с писаной торбой! Думаешь, я ничего не знаю? И я имею право делать на этой почве все, что мне захочется! Хоть бы сходил на могилу брата, кстати. Как можно любить ребёнка, рожденного в результате кровосмешения?! Это же просто чудовищно! Насколько же ты глуп, Лэйв! А что касается бойцов - они понимают, насколько мне больно! И насколько ты глуп, поставив сына Тора на первое место! Ведь по логике его тоже надо ненавидеть, не так ли?
     Слова она выплюнула ему в лицо, буквально прошипев. Лэйва перекосило. У него не укладывалось в голове, почему Ива не желает хотя бы познакомиться. И не уложится. Поскольку такой характер.
-   Мать у него уже есть! И она, наверное, мечтает, чтобы ты наконец свалил от нее и Энрике! Мне хочется ласки, любви, нежности! Куда делся тот Ингилэйв, который спас меня от дикого поступка, который целовал меня в первый день знакомства, обнимал в постели спустя год с лишним? Сейчас я вижу поехавшего взбесившегося мужика, порвавшего на мне одежду. Готового чего-то там доказывать!

-  Доказать? Доказать, говоришь? Вот я тебе и докажу… не будешь впредь перед бойцами ходить! Меня видать мало, теперь моего брата в живых нету, он подох. Не сможет в тебя вонзиться, как тогда! Как же хорошо, что я умею убивать… ты хотя бы знаешь, как женщине вредно воздержание?! Что же ты от переизбытка гормонов не набираешь лишний вес, а? - Он хитро сощурил глаза, скривив губы.
     Ну все… он озверел капитально. И сейчас начнётся страшное. Ингилэйв, шашнув к шкафчику с влажными салфетками, резко распахнул его и достал оттуда одну пачку. Подошёл, размазал кровь возлюбленной себе по лицу, и бешено поглядел на нее, скинув пиджак и плащ.
-   Недаром говорится: женщина никогда не поймёт мужчину! Она будет до последнего ломаться, бояться, но прости, я вижу эти шикарные, блестящие волосы, грудь третьего размера, киску, талию, эту шею… - После последнего слова он немного сжал её горло и поглядел глаза в глаза. - Сделай мне минет, я так изголодался! А потом я тебя всю обкончаю, а далее кончу в тебя, чтобы точно никому больше не досталась… - Он впился в нее страстным, жадным поцелуем. Даже такая мелочь принесла облегчение, но ненадолго. Озверевший самец и очень голодный не собирался так просто сдаваться.- Ты моя, а не его, не их! Увижу, как обнимаешься с другим - убью! Сначала его убью, на твоих глазах, перед этим трахну во всех позах на его глазах мою милую, переломав ему или им все кости… скажи мне, с какого фига Тор плел мне, словно ты вышла за него замуж? О  да, ему лишь бы все изгадить! Ну что, у него там как, размерчик хороший? Вот отец в человеческой юности ломал девкам кости и насиловал до полусмерти, теперь я буду с тобой также… чем я хуже Энрике… хочу сравняться с ним во всем, дорогая, желанная моя!