Девушка с плачущим голосом

         рассказ

       Моя мама дура

Я сидел на скамье в парке и читал журнал. При этом  так  увлекся чтением, что не сразу  обратил внимание, что рядом кто-то всхлипывает.  Невольно я повернул голову  в ту сторону и увидел девушку, которая сидела с опущенной головой, вздрагивала плечами, всхлипывает и шмыгает номом.
- Что случилось? – спросил я, потому что не мог не спросить ее о том, что случилось.
- А вам-то что? – спросила она с вызовом голосом плачущего человека.
Некоторые люди плачут так, чтобы никто этого не заметил. Им негде выплакаться. Они ищут укромные местечки, отворачиваются, стирают с лица слезы, чтобы они незаметно покатились вновь по щекам. Однажды в метро я видел женщину, которая стояла, отвернувшись к темному стеклу, где отражались внутренняя часть вагона с пассажирами и за окном в полутемной глубине мелькали длинные кабели и что-то еще. Я не сразу понял, что она отвернулась от всех и плакала. В отражении стекла я хорошо видел, как по ее щекам обильными потоками текут слезы. Она не обращала на них внимание и отдавалась своим чувствам. Плечи только слега вздрагивали и при беглом взгляде ничего нельзя было заметить. Слезы стекали по щекам вниз и должно быть капали ей на шарфик и пальто. Я испытывал к ней сочувствие, но ничем не мог помочь. Наоборот, я сдерживал себя. Мне хотелось дать ей выплакаться.  В этот раз все было не так.
- Могли бы и пересесть, - сказала недовольно девушка.
- Да, пожалуйста, - ответил я и приготовился встать, чтобы пересесть.
-  Не надо, - не уходите, - вдруг сказала она.
Я внимательнее на нее посмотрел. Это была не девушка, а скорее очень молодая женщина.  Лицо ее выглядело сухим. Но это было лицо плачущего человека.  Она выплакала все слезы и ей нечем было плакать. Только плечи вместе со всхлипыванием вздрагивали, и перекошенное лицо несло все признаки печали и горя. Мне показалось, что она хочет поделиться своим горем.
- Так что у вас произошло, - спросил я, откладывая журнал на скамью.
- Все рухнуло, - сказала она.
И я приготовился слушать.
- Моя мама дура… Именно так я думала пока росла девочкой и до недавних пор. Представьте, она жила без мужа. Отца я плохо помню. Он часто пил и поднимал на мать руку. Они ссорились и в конце концов разошлись. На алименты она не подавала. Помните, как в песне: «Казаться гордою хватило сил». Я удивлялась такая красивая женщина и посвятила себя ничтожеству. На него посмотришь и сразу видишь, что из него ничего не получится, ни семьянина, ни толкового работника. У нее все в жизни не складывалось, ни с работой, ни с семьей. Я была представлена сама себе и думала, что у меня так никогда не получится. У меня будет любимый муж, дети. Я как-то не очень представляла, что стоило матери тащить на себе всю нашу семью: меня и бабушку. Я ее ни в чем не упрекала, только немного презирала, потому что думала, что у меня все будет в жизни хорошо. После школы я пошла работать и учиться. Скоро встретила своего парня. Мы очень полюбили друг друга.  И казалось, так будет всегда. Счастливо влюбленные люди способны на многое.  Мы сняли квартиру. Я ушла от матери. Ее угнетенность жизнью, колоссальная невезучесть плохо на меня действовали.  Мы мечтали расписаться, купить квартиру, завести детей. Он работал оператором и режиссером. Снимал художественные фильмы и документальные.
Она раскрыла сумочку и достала оттуда стопочку листочков из фирменного блокнота. Это был, похоже, именной блокнот, на котором в самом низу справа стоял монограмма, связанные печатные типографские буквы, обозначающие человека или фирму к которой он принадлежал. Из этих листков она достала фотографию и передала ее мне. Я увидел молодого привлекательного человека, белокурого с вьющимися кудрявыми волосам, который голубоглазо смотрел мимо кинокамеры, которая располагалась перед ним, улыбался и говорил кому-то,  что-то важное, потому что указательным пальцем свободной руки  показывал в ту же сторону.
- У него были большие планы и множество интересных мыслей. Когда он начинал рассказывать  обо всем этом и о том, как мы будем жить, я испытывала большое счастье.  У него хорошо работала фантазия. И из его слов я видела, какие фильмы он снимет, какая у нас будет квартира. Он мне рассказывал о наших детях.  Называл их имена. Своя жизнь мне стала неинтересной.  Я ходила на работу, заканчивала институт, но все время думала о нем.

Я его очень любила
 
- У него все получалось именно так, как он планировал. Друзья, работа. Потом случилось это. И он сказал, я должен быть там. Я не стала его отговаривать. Он всегда сам знал, что ему делать и как. И когда он мне сказал, я должен быть там, мне все стало понятно. Он уехал туда с камерой, а я его ждала. Ждала, когда он пришлет весточку в виде смс, позвонит по мобильному телефону, передаст через кого-то письмо или устное сообщение. Там, где он находился, не всегда была связь. Он все время говорил, что ему некогда и очень много работы. Потом от него перестали приходить смс, не стали приходить весточки и доходить звонки. И через некоторое время я узнала, что он попал в плен. Его пытали. Я не знаю, знал ли он то, что от него хотели узнать, или не знал. Может быть, над ним просто издевались. Его уговаривали поменять свое мнение, делать то, что прикажут, отречься от родины и подписать какие-то бумаги. Но он ничего этого не делал. Я знала, что он на это не способен. Его мнение, устремленности были второй его натурой и изменить им для него значило изменить самому себе.  Он их очень раздражал тех людей, которые его пытали, потому что всегда отстаивал свое мнение, интересы профессии и приверженности до последнего. Над ним долго издевались, избивали.
Она перебрала факсимильные листочки и вынула оттуда еще одну фотографию. 
- Они привязывали его к бамперу и радиатору боевой машины, которой проламывали стены и шли на таран.  Посмотрите…
   Я взял фотографию в руки и внимательно посмотрел на нее. Качество было очень плохое. Но на фото я рассмотрел  контуры и отдельные детали мощной военной машины, которые скрывались  распятым телом.  Его нельзя было узнать с разбитым в кровь лицом и изуродованным, израненным телом. Голова безжизненно наклонена набок и лежала на верхней части радиатора, руки разведены и привязаны к радиатору по сторонам. Изорванная сильно растянутая рубашка поднималась к груди, обнажая живот. Ноги так же разведены в разные стороны и так же привязаны по сторонам к радиатору.
Под большим впечатлением я сказал:
- Откуда у вас эта фотография?
-  Это неважно, - сказала она. – Она попала ко мне до того, как я все узнала.  Я все никак не могла понять, для чего они так с ним поступили. Через некоторое время они мне прислали сообщение, чтобы я перевела им деньги на определенный счет. Но у меня не было такой суммы.
Мы сидели и некоторое время молчали. Я не мог у нее ничего спрашивать. Она собиралась с силами, чтобы продолжить исповедь.
- Еще через некоторое время его тело вернули к нам в город на долечивание.  Именно, тело, иначе нельзя было сказать. Те люди, которые с ним там находились, позвонили мне, и сказали, чтобы я его встречала в больнице. И я сразу поехала его встречать. Я должна была его видеть и понимала, что он в тяжелом состоянии. Если бы вы его видели. Его трудно было узнать. Он плохо говорил. Разбитые губы плохо двигались. Так бывает, когда рваные губы плохо срастаются. Я узнала его скорее всего по глазам, серым, и как будто выгоревшим на солнце. Что-то в них оставалось от того человека, которого я любила. Именно тогда, с того времени начался наш путь к выздоровлению. За последний год мы вместе многое пережили. Все еще могло с нами случиться. Все то, о чем мы вместе мечтали. Я всегда была рядом с ним. На процедурах, в больничной палате, когда делали уколы и ставили капельницы, ночью и днем.  Мы боролись за выживание. У него произошли в организме какие-то мутации, перестройка иммунной системы. Врачи ничего не могли сказать. Из глаз начали расти волосы. Я очень испугалась. Но мы с этим справились. Волосы стригли, брили. Ему делали уколы. Сейчас я вам покажу, как он выглядел.
Девушка механически вытерла глаза от слез, которые из припухших глаз не текли, пролистала страницы блокнота и вытащила нужную фотографию.
- Вот, посмотрите, каким он тогда был.
Я взял в руки фото и внимательно посмотрел на нее. На постели лежал светловолосый мужчина и у него действительно из глаз росли волосы. Фотографию сделали в профиль. Из ближнего глаза торчал клубок светлых волос. Под впечатлением я вернул ей фото обратно.
Она вложила фотографию в стопку страниц предположительно на то же самое место и продолжила рассказ.
- Я оставила съемную квартиру и перешла жить к матери, потому что она серьезно заболела.  Когда ему стало лучше, мама умерла. Мне так хотелось для нее что-нибудь сделать. Хотелось, чтобы она узнала другую жизнь тихую и благополучную. Но я не смогла. Она умерла, не дожив до пенсии.  И тогда я подумал, зато у меня есть он.  Все силы помыслы и чувства я отдавала ему. И надежды мои росли по мере того, как ему становилось лучше.  Целый год я боролась за него и за его жизнь. И однажды его не стало. Врачи сказали, что они ничего не смогли сделать, и он умер от полученных ранений. Они сами были удивлены тем, что он до сих пор оставался жив. Я хотела от него ребенка. И мы ждали, когда сможем зачать его. Но не дождались. Теперь у меня ничего нет.
  Она говорила все это плачущим голосом.  С последними словами она вся замерла и глаза ее как будто остановились на чем-то далеком. Она смотрела перед собой куда-то далеко и молчала. 
 И в этот момент я вдруг понял, как велико значение мгновения жизни, в котором ты живешь. И я почувствовал, как все в мире зыбко и как все на глазах легко разрушается, и мечты превращаются в пепел.
- Теперь у меня ничего нет, - снова повторила она.
 Ее рассказ так на меня подействовал, что я не мог прийти в себя и все думал о жизни. Когда я пришел в себя и хотел обратиться к девушке, ее уже рядом не было.  Подле со мной лежал отложенный журнал, и в моих руках оставались листки с исписанными страничками. Мне хотелось вернуть их девушке. Я вскочил со скамьи и огляделся. Около меня ее не было. Она ушла и оставила их мне. Все странички были исписаны аккуратным почерком, человека, который хорошо и прилежно учился. Мне не потребовалось разбирать почерк, потому что он был ясный и четкий.  На листочках я прочитал все то, что она мне рассказала. Я не знал, как ее зовут, где она живет, не знал, как звали ее парня.  Их жизнь прошла передо мной  и осталась во мне, как нечто проходящее и бесконечно ценное.    

                Конец.