Осень и талант любви

Дина Рубина (1953) полагает, что в молодости надо делать что хочется, в старости – не делать того, чего делать не хочется. Много чего делать не хочется, но что-то надо делать, чтобы желания не отправились в зимнюю спячку, отлынивая от обустройства осени жизни.  А вот с Бернардом Шоу (1856 – 1950) согласен на все 100 (или на 72) – в старости есть только одно утешение – то, чего ты не смог получить в молодости, тебе уже и не нужно. Шоу жизни Бернарда длилось без малого век – вторую половину девятнадцатого, первую двадцатого.

Пытаюсь понять, чего мне хочется в начале века двадцать первого. Отвлекает осеннее цветное разнообразие – за окном голубое небо и солнце мерцает в бледно-зелёной, жёлтой и фиолетово-коричневой листве. С цветом у меня сложные отношения – люблю, а как звать, не знаю. Не вписанное в рамку окна солнце светит с левой стороны, знаю, что оно над неровной кромкой леса, но вижу только освещённую сцену за окном – кусты, за ними ветви яблони, дальше остроконечная пирамида высокой ели. Если откинуться в кресле, верхушка ели протыкает верхний край окна. Ниже на ветках ели шишки, солнцем обласканные. Ветки кустарника перед окном покачиваются, листья яблони дрожат. Голубизна побледнела, за вершиной ели появился прозрачный мазок белого. Ничего не меняется и всё становится другим, каждое мгновение, каждый миг. И во всём то, что было и то, что будет. Словно вращается виниловая пластинка – просвечивает звук следующего витка, того же радиуса, или отдаётся эхо звучания пройденного витка.

Прорычал невидимый вертолёт.

Давно не слышал винила.

Вот он, почтенный возраст, – пытаешься сосредоточиться на желаниях и необходимом, а сам в окно смотришь не насмотришься, зная, что скоро небо затянет, солнце спрячется, станет накрапывать дождь, будет холодно и мокро…

А начался день с укоризны самому себе, – сбежать хочешь! Да, хочу – вот оно, желание!

В посёлке хорошо – расхаживай часами с палками по лесным тропинкам, читай книжки ангелочкам без крыльев, ложись рано, вставай поздно. Зато в Большом городе тьма инопланетян, машины времени гудят в подземных норах, время прячется в зазеркалье, можно забыть о датах в паспортах и о границах средств существования.

А что за границами доступного? Вспомнил, – богатые старыми не бывают. Откуда это? – Эхо Токаревой, "Мои мужчины". Старший Михалков промелькнул.

  «Умерла Наталья Петровна Кончаловская.

   Я случайно увидела Сергея Владимировича в эти дни. У него было опрокинутое лицо. Я поняла, что Наталья Кончаловская была для него ВСЕМ.

   Параллельные влюбленности украшали его жизнь, как сорванные цветы в вазе. И так же непременно вяли. А семья, как утес, – вечна, и надо всем возвышается.

   Сергей Владимирович овдовел. Часто ходил обедать в Дом литераторов. Однажды увидел красивую молодую женщину. Подошел к ней и сказал:

   – Я поэт Сергей Михалков. Я хочу с вами познакомиться.

   Молодая женщина (ее звали Юля) вспыхнула от удовольствия и проговорила:

   – Какое счастье видеть самого Михалкова!

   – Если хотите, вы можете видеть меня постоянно, – отозвался Сергей Владимирович.

   Это было объяснение в любви и предложение одновременно.

   Моя подруга Наташка ждала предложения десять лет, но так и не дождалась. А Юля получила его сразу, одновременно со знакомством. Сергей Владимирович был свободен, ему было восемьдесят шесть лет, тянуть некогда.

   Михалков женился на Юле. Ей тридцать семь лет. Разница почти в пятьдесят.

   Когда я увидела Юлю в первый раз, то удивилась: красивая, породистая, из хорошей семьи. Что, нельзя найти ровесника?

   Я, конечно, не спросила, но подумала. Юля прочитала мои мысли и сказала:

   – Для меня важен не возраст, а личность.

   Это позиция. Многие согласились бы жить со стариком, импотентом и карликом, лишь бы это была яркая и талантливая личность, которая питала и обогащала.

   Бог дал ему длинную жизнь.

   Сергей Владимирович и Юля жили дружно и радостно.

   У Юрия Нагибина есть такие слова: "Только в старости люди любят друг друга по-настоящему".

   Можно понять: на первое место выступает не страсть, а нежность. Страсть – чувство плотское, а нежность – божественное. Непреходящее. Страсть может уйти, а нежность – нет.

   Я пригласила Сергея Владимировича и Юлю на свой юбилей. Я отмечала юбилей в Доме литераторов, так что им недалеко идти. Только перейти дорогу.

   Они пришли. Любо-дорого смотреть: оба высокие, стройные, в черно-белом. Сергей Владимирович с тростью, трость с серебряным набалдашником.

   Возраст ему шел. Сергей Владимирович выглядел лучше, чем в средние годы. О нем невозможно было сказать: старик. Нет. Патриарх.

   <…> Мои гости выходят покурить. Мы с Сергеем Владимировичем остаемся одни за столом.

   – Тяжело быть старым? – спрашиваю я.

   – Смотря кто рядом, – отвечает он. – Меня любят…

   И я понимаю: вот основополагающие слова. И слова простые, не парадные.

   Если рядом человек, которого ты любишь, а он тебя, – можно жить хоть сто двадцать лет, как Моисей, и года не в тягость».

Но здесь не сказано «богатые старыми не бывают», а я помню эту формулу, хоть и не помню, где выведена. Продолжаю изыскания…

Вот, всё же Токарева! Сборник "Сволочей тоже жалко".

  «Семьдесят лет – это молодость старости. Виктор Петрович сохранил стать: стройный, поджарый, ничего лишнего, а глубокие морщины не портили лица, даже украшали.

   Многие к старости хорошеют. Душа выступает наружу. И если душа добрая, ясная и благородная, то и лицо такое же. И наоборот. Грязное нутро вылезает наружу, в этом случае старики бывают отвратительные.

   Виктор Петрович всегда был красивым, но в последнюю неделю он дополнительно похорошел. Дочь Таня заметила перемену в облике отца.

   – Влюбился? – пошутила она.

   – Почему бы и нет? – благородно прокомментировал зять. – Сергей Михалков женился в восемьдесят три года.

   – Он был талантливый и богатый. А богатые мужчины старыми не бывают, – сказала Таня.

   – Талантливые мужчины старыми не бывают, – поправил зять.

   Виктор Петрович согласился с зятем. Талантливые люди действительно не бывают стариками. Они скорее большие дети. Талант – это отсвет детства в человеке».

Любовное влечение и таланта образуют союз и улаживают отношения с возрастом. Почему бы и нет.

Спасибо Виктории Самуиловне за ясность текста. Талант пишущего отзывается в читающем. Зритель в театр на хорошей пьесе становится тем, кого видит на сцене.

Возраст возрастом, но во всём можно принять участие, оставаясь самим собой. Даже если талант не проявлен и нет твоего имени на обложках, можно найти в себе ребёнка, который стоит любви. Детей надо любить, их же есть царствие, земное и небесное. Каждый человек талантлив уже потому, что был ребёнком. Развился ли талант, набрал ли силу, зависит от множества обстоятельств. Любовь угадывает в человеке талант или даёт волю фантазии, наделяющей любимого дарованиями.

Талант и счастье родственны. Можно не писать того, что издаётся, но, если пишущий испытывает удовольствие, перенося его отсвет словами на бумагу или на образ бумаги, светящийся на экране – это переживание существования, творческое движение, полёты во сне и наяву…

P.S. Сегодня, 20 ноября 2023 года, Токаревой, урождённой Шефтер, исполняется 86 лет. О самой Виктории Самуиловне много интересного написано. К примеру, Александр Щербаков 5 (пятёрку Александр сам поставил, но заслужил же) в эссе "Писательница Виктория Токарева" упомянает эпизод "Токарева-Данелия", как историю романтических отношений. Судя по всему, Виктория не только талантливый писатель, но и в любви талантлива, уже потому, что тень свободы влечений в её жизни проступает отчётливо, но никаких трагедий и скандалов нет как нет. Талантливая женщина…