Под склонами гор

          Не желая ни учиться, ни трудиться, но, желая сильно разбогатеть, двое молодых лоботрясов из Камчатского села Шаромы Сазов и Зарничный решили добывать деньги преступным путём. Воровать в селе было нечего – местные жители жили небогато. Многие не работали, перебиваясь случайными заработками. Некоторые из них занимались браконьерской рыбалкой, сбывая приезжим перекупщикам добытую икру. Вот на них-то – перекупщиков, Сазов и Зарничный замыслили нападать и отбирать приготовленные для скупки икры денежные суммы.

          Для начала решили подыскать оружие. После недолгого поиска прикупили у отставного военного незарегистрированное охотничье ружьё и, отпилив приклад и часть ствола, соорудили так называемый обрез. Позже приобрели пневматический пистолет, по внешнему виду похожий на боевой. Затем Зарничный съездил в город, откуда привёз двоих своих знакомых – Щербина Дмитрия и парня по имени Андрей. Прошлой весною он находился с ними на лечении в городском психоневрологическом диспансере и знал, что за небольшое вознаграждение они с лёгкостью согласятся на любое преступление.

          Новых членов криминальной группы в целях конспирации поселили в лесу в палатке. Для отработки навыков решили напасть на Салуниху – местную самогонщицу – Салунину бабу Веру и экспроприировать у неё все сбережения. Тёмной апрельской ночью, закрыв лица масками, через запертую дверь попросили бабу Веру продать самогон и, как только двери открылись, ворвались в жилище. Однако обнаружить деньги новоиспечённым разбойникам не удалось и, крепко стукнув пожилую женщину обрезом по голове, они поспешно ретировались. В качестве добычи им в тот раз удалось захватить лишь двадцать бутылок заготовленного для продажи самогона.

          Районные сыщики то ли в силу чрезмерной занятости, то ли недостаточного желания уголовное дело по факту нападения на Салуниху возбуждать не стали и вскоре все разговоры об этом поутихли. Тем не менее положительный результат был на лицо: после пережитого нападения баба Вера, демонстрируя на голове внушительного размера шишку, заявляла, что её «бизнес» очень опасный и гнать самогон на продажу она больше не будет.

          Выждав некоторое время, разбойники стали обдумывать на кого бы совершить очередной налёт. Со скупщиками икры дело не клеилось. Эти люди себя не рекламировали, то есть не ходили по селу с сумками, набитыми деньгами, скупая у браконьеров деликатесный товар, а поэтому перспектива разбогатеть на них отодвигалась на неопределённое время. После нападения на Салуниху сократился и численный состав группы: от чрезмерного употребления трофейного самогона у дурковатого Андрея окончательно «снесло крышу», и его пришлось срочно отправить в город.

          Вскоре дело всё же подвернулось: прознав, что супруги Гайдаровы сняли в сберкассе деньги и собираются в город за покупками, группа стала готовиться к новому преступлению. По плану Зарничного Сазов и Щербин должны были остановить на дороге за селом автомашину Гайдаровых и, угрожая оружием, отобрать деньги. Своего непосредственного участия в нападении руководитель группы не предусмотрел, ограничившись лишь доставкой налётчиков к месту преступления. Утром он отвёз подельников на автомашине к мосту на реке Бродовая, а сам возвратился в село. Обеспечивая алиби, разбудил свою девушку и поехал с ней кататься по селу.

          Во дворе дома Гайдаровых укладывали в автомашину вещи, когда к ним подъехал Зарничный. Он поприветствовал односельчан и пожелал счастливого пути. Супруги ответили словами благодарности, не догадываясь, какой «счастливый путь» приготовил для них этот человек…

          Большой ствол поваленного на мосту дерева перекрывал проезжую часть дороги и Николай Гайдаров, остановив автомашину, вышел. Весеннее солнце выглянуло из-за леса и осветило окружающее нежным розовым светом. Всё казалось спокойным и умиротворённым. Идиллия была нарушена внезапно появившимися из-под моста двумя налётчиками в масках. Угрожая обрезом и пистолетом, они потребовали у него деньги. По-видимому, Николай не воспринял происходящее всерьёз. Он сказал, что узнал Сазова и посоветовал тому «не дурачиться». Это его и погубило – малоумный Щербин тотчас выстрелил Николаю в живот.

          Суд признал, что выстрел произошёл по неосторожности, в результате удара по локтю руки дверцей покатившейся назад автомашины. Лично у меня это вызывает сомнение. На следствии Зарничный говорил, что исполнителям преступления пришлось «завалить» обоих потерпевших и для вероятности перерезать им горло, так как Гайдаров на мосту узнал Сазова. Тем не менее суд признаёт те или иные обстоятельства установленными только в том случае, если они подтверждаются достоверными доказательствами, все же возникшие сомнения истолковываются в пользу обвиняемого. В суде Щербин и Сазов в один голос утверждали, что выстрел произошёл неумышленно, а поскольку доказательств иного рода не имелось, суд признал произошедшее результатом неосторожности.

          Истекающего кровью Николая и взывающую о помощи его жену Ирину разбойники затолкали в салон «уазика» и, убрав с дороги дерево, поехали вглубь леса. Остановились только тогда, когда лесная дорога под склоном горы уткнулась в наполненный талой водой овраг. Первого вытащили Николая, а за ним Ирину. Обоих развели в стороны и положили лицом вниз. Понимая, что их будут убивать, Ирина умоляла не делать этого и обещала никому не рассказывать о происшедшем. Всё было напрасным – почуяв запах крови, душегубы не могли остановиться.

          Когда Сазов отошёл в сторону, раздался выстрел – Щербин застрелил Гайдарову. Впоследствии Сазов скажет, что подельника оставил наедине с потерпевшей, так как у него давно не было женщины, и он думал, что тот будет вступать с ней в интимные отношения. Затем бандитское оружие в руки взял Сазов, желание убивать у него было всегда. Подойдя к Николаю, он приставил ствол обреза к его голове и нажал курок…

          Обыск убитых разочаровал преступников – больших денег обнаружено не было. Раздосадованные, они прикрыли трупы ветвями и поехали к заброшенному карьеру, где должна была состояться встреча с главарём. Узнав о случившемся, Зарничный приуныл, такое развитие событий не входило в его планы. Он тщательно пересчитал добытые деньги, которых оказалось сорок пять тысяч рублей, и поделил, забрав себе большую часть.

          Убийство в мае 2001 года семьи Гайдаровых было раскрыто только спустя пять лет. Собственно особой заслуги сыщиков в этом не было. Многие жители села после таинственного исчезновения Гайдаровых сразу предположили, что односельчан убили и даже называли фамилии убийц. Этим дело и ограничилось. Работники уголовного розыска осмотрели обнаруженную в карьере автомашину, опросили ряд свидетелей, и уголовное дело производством приостановили. Заметая следы, Зарничный отправил Щербина в город, а вскоре сам уехал в столицу, «кинув» знакомых коммерсантов на большую сумму денег, которую взял под предлогом покупки всё той же браконьерской икры.

          В одиночестве Сазов решил не бросать начатое дело и стал подыскивать единомышленников. Он встретился со своим бывшим одноклассником Ежовым, проживающим в селе, и предложил участвовать в бандитских набегах. В радужном цвете Сазов описал роскошную житуху с деньгами, добытыми преступным путём, а над опасениями товарища, откровенно посмеялся. Он рассказал, как совершил убийство Гандаровых, и это нераскрытое преступление привёл в качестве примера. «Нет тела – нет и дела», – повторял Сазов, зазывая бывшего одноклассника в преступное сообщество.

          Не дождавшись согласия товарища, Сазов приблизительно через неделю позвал его помочь косить траву. Устроившись на время трактористом в один из кооперативов, он в эти летние дни занимался заготовкой сена. Когда бывший одноклассник приехал на полевой стан, Сазов сразу же перешёл к делу: вынул из кабины трактора обрез, вставил в стволы патроны и заявил: «Ну, всё, парень – отжил своё». Затем подошёл к Ежову и два раза в него выстрелил. Однако патроны были холостыми и вреда не причинили.

          Предупредив напуганного товарища, что если он расскажет кому-либо о недавнем разговоре, ему больше не жить, Сазов перезарядил обрез и заставил Ежова сесть в трактор. Через некоторое время езды остановились у склона пологой горы. Заглушив двигатель, Сазов провёл Ежова вглубь леса, где указал на человеческие останки в виде двух черепов и костей с сохранившейся одеждой. «Полюбуйся! – заявил он, – и после небольшой паузы добавил, – будешь много говорить – таким же станешь». Угрозы подействовали на Ежова, и он согласился стать членом будущей банды.

          На этот раз Сазов планировал убить в городе водителя автомашины такси. «Таксисты всегда с деньгами, – заверял подельника Сазов, – завалим таксиста – «поднимемся!».

          Жильё криминальной паре в городе представил старый знакомый Сазова – Щербин. После двухдневного отдыха и обсуждения планов вышли «на дело». На стоянке такси в районе Комсомольской площади попросили водителя одной из автомашин – пятидесятилетнего Рачонка отвезти их в посёлок Сокочи. Тот вначале было отказался, но затем передумал и согласился.

          По пути за городом, Сазов вынул обрез и, угрожая, потребовал от водителя остановиться. Затем вывел Рачонка из автомобиля и, убедившись, что на дороге никого нет, выстрелил ему в живот. Согнувшись, Рачонок рухнул на дорогу. Сазов перезарядил обрез, передал подельнику и потребовал добить раненого. Напуганный происходящим Ежов подчинился и, отвернувшись, выстрелил в спину лежащего человека.

          Добыча и в этот раз оказалась невеликой. Обыскав убитого и автомашину, обнаружили всего две тысячи рублей, что явно не хватало на роскошную «житуху», о которой так много и красочно говорил Сазов.

          Сбросив тело в канаву и присыпав снегом, убийцы доехали на захваченной автомашине до посёлка Центральные Коряки, а оттуда на рейсовом автобусе возвратились в город. Первым делом зашли в кафе и потратили добытые деньги. В тот вечер они наелись, хватило и на выпивку…

          Арестовали Сазова в декабре 2006 года поздно вечером, тихо и незаметно, когда он подходил к дому. Не церемонясь, застегнули за спиной наручниками руки, посадили в автомашину и повезли. По дороге свернули в лес и после непродолжительной тряски подъехали к реке.

          – Выходи! – скомандовал один из работников уголовного розыска, и как только Сазов это сделал, спросил:

          – Будешь говорить, или как?

          Арестант выбрал «или как» и тотчас получил удар ногой в грудь, отчего скатился по заснеженному берегу в реку. Оказавшись по пояс в холодной воде с закованными руками, напуганный Сазов, преодолевая течение, шагнул к спасительному берегу, но несколько пуль, шлёпнувшихся рядом о воду, заставили остановиться.

          – Будешь говорить, – повторно поинтересовался «опер», стрелявший из пистолета.
          Для размышления времени не было. Стуча от холода зубами и отплёвываясь, Сазов согласился на откровенный разговор.

          В салоне автомашины он признался в убийстве Гайдаровых и написал явку с повинной. По прибытию в город в присутствии адвоката подробно рассказал о преступлении, хотя неискренне – главную и непосредственную роль исполнителя расстрела сельчан отвёл Зарничному, полагая, что тот всё ещё находится в розыске. В то время он не знал, что организатор шайки арестован и на всех допросах отрицает любую свою причастность к исчезновению людей. Когда на следующий день Зарничному дали почитать показания Сазова, тот сильно возмутился, «пошёл в расклад» и полностью сдал товарища.

          Уголовное дело по обвинению Зарничного и Сазова в убийстве Гайдаровых поступило в суд в июле 2007 года. По делу одновременно проходил Щербин, в отношении которого ставился вопрос о принудительном лечении в психиатрической больнице. Врачебная экспертиза установила, что преступление он совершил в состоянии невменяемости. Дело же по убийству водителя Рачонка органы следствия выделили в отдельное производство, и оно рассматривалось под председательством другого судьи.

          Позиция Сазова и Зарничного в ходе судебного заседания сводилась к тому, что они ни в чём не виновны, а на предварительном следствии оговорили себя и друг друга. Выработав определённую линию защиты, Сазов искренне клял всех работников уголовного розыска, по злой воле которых без вины оказался под стражей, и заученно отвечал на все вопросы.

          Особенно тщательно к суду подготовился Зарничный. Отксерокопировав почти всё уголовное дело, он каждый исследованный документ счёл нужным в обязательном порядке прокомментировать. В силу дефекта речи – заикания, Зарничный говорил долго, нудно анализировал каждое доказательство, представленное следствием и, ссылаясь на законы, просил признать их недопустимыми и недостоверными. Такая рассудительность и скрупулезность, наверное, была в крови. Отец Зарничного – чекист на пенсии, много лет проработал в местном КГБ. Кстати, в 1996 году, гуляя по лесу с ружьём, Зарничный «из простого любопытства» застрелил мужчину, собирающего черемшу. За это убийство он был освобождён от уголовной ответственности в связи с совершением в состоянии невменяемости. Как разумно говорил тогда восемнадцатилетний убийца. На него в период прогулки, видите ли «что-то напало» и он, «не отдавая отчёт своим действиям», выстрелил.

          Бывший невменяемый в этот раз выглядел очень даже вменяемым, грамотно выстраивающий линию защиты. В отличие от него Щербин, напротив, говорил мало. Он только постоянно улыбался и старательно делал вид, что на самом деле дурак. Однако пояснения Щербина не совсем свидетельствовали о его психической неполноценности. Он довольно внятно отстаивал свою позицию о непричастности к убийству, говорил о нарушениях уголовно-процессуального закона, которые, по его мнению, имели место при расследовании дела.

          К окончанию судебного заседания ничего не изменилось: Сазов и Зарничный стояли на своём – не виноваты! Судья, рассматривая дело, проверяет все доводы подсудимых о невиновности, но по ходу судебного разбирательства видно, что подтверждается по делу и какие конкретные деяния совершены теми, кого судит или напротив не совершены. По этому делу вся несостоятельность доводов преступной группы о невиновности была видна всё больше и больше. Это понимали и сами подсудимые, они приутихли, на вопросы отвечали нехотя и односложно.

          Судебные прения – заключительная стадия процесса. Стороны анализируют доказательства, высказывают своё мнение и предложения, после чего подсудимым предоставляется последнее слово и суд удаляется в совещательную комнату для принятия решения. В своём выступлении государственный обвинитель предложила квалифицировать действия Сазова как умышленное убийство, а действия Зарничного как организатора разбоя, сославшись на то, что доказательств его причастности к убийству Гайдаровых не имеется. Упрекая подсудимых за то, что они неискренны и не раскаялись, государственный обвинитель предложила назначить им наказание в виде лишения свободы в максимальных размерах. Однако, сделав паузу, попросила определить наказание Зарничному условно, но только в том случае, если он расскажет суду всю правду.

          Мне стал понятен ход мыслей государственного обвинителя – разглядев натуру Зарничного, она не сомневалась, что, услышав её предложение, он незамедлительно выдаст всех и вся. Так оно и произошло. Во время речи прокурора Зарничный заёрзал, опасливо озираясь на Сазова, который впился в него суровым взглядом, как бы требуя не поддаваться на «провокацию», а затем поднял руку и попросил объявить перерыв для консультации с защитником.

          После небольшого перерыва сторона защиты заявила ходатайство о возобновлении судебного следствия, и оно было удовлетворено. Возрадовавшись, что государственный обвинитель не усмотрел в его действиях наличие состава вменяемого преступления – убийство двух человек и, рассчитывая на условное наказание, Зарничный стал рассказывать, как было организовано нападение на Гайдаровых, и кто на самом деле и как их убил. Заканчивая, он призвал Сазова сознаться в совершённом преступлении и показать место, где находятся останки убитых людей. В ответ на пламенный призыв «расколовшегося» подельника, Сазов только пренебрежительно ухмылялся, а на вопрос, как он относится к показаниям Зарничного, ответил, что тот «от радости свихнулся», и чтобы получить условное наказание «плетёт чё попало».

          Показать место, где лежат останки людей, Сазов не пожелал. «Будь человеком, – просил сын Гайдаровых, обращаясь к убийце, – мне надо отца и мать похоронить – это мой долг». Однако призывы сына погибших родителей были напрасными: он обращался к преступнику, у которого ничего человечного не было. Известно, что сын Гайдаровых несколько лет искал останки убитых родителей. Он объездил множество дорог и осмотрел немало мест. «Под склоном вон тех гор положили мы их, – показывая рукой, бахвалился в своё время Сазов перед Зарничным, – там они и лежат – хочешь посмотреть?». Смотреть на останки убитых односельчан Зарничный не пожелал, но на следствии рассказал о словах подельника. Под склонами тех гор долго искал своих непогребённых родителей и их сын, но не нашёл… Вряд ли тогда Сазов обманывал своего товарища. Впоследствии Ежов тоже привёл следственную группу к подножию тех же гор, пытаясь найти место, где когда-то Сазов демонстрировал ему останки людей. Всё сходится, под склонами гор, которые хорошо видны с посёлка, по-видимому, лежат останки убитых людей. Ну, а что с теми, кто лишил их жизни и кто организовал нападение. По приговору суда Сазов получил двадцать лет лишения свободы, Щербин признан невменяемым и направлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу, а Зарничный за организацию разбоя – пять лет лишения свободы, то есть в максимальном размере. Многие скажут – мало! Вступившее в законную силу судебное решение судья не комментирует…, да, что там…, соглашусь – мало! Однако судья лишь применяет законы, а пишут их другие.