Пожиратель километров гл. 7

Так вот как чувствуют себя мастера на марафонах! Я птицей летел во главе клина, боковым зрением поглядывая на соперников. Дыхание свободное, ноги легкие, марафонские тапочки собственного пошива ничего не весят. Я сам задаю головокружительный темп - посмотрим, кто его выдержит.

 30 км прохожу по графику мастера, и ведь еще никакой усталости! И вдруг в правый бок вонзается нож. За что? Пытаюсь себя успокоить, что это пройдет. Останавливаюсь, делаю наклоны. Бегу, сильно сжав печень. Ну, потерпи же, родная, завтра непременно тебя почищу, напою оливковым маслом с лимоном, ты ведь так любишь этот напиток. Обходит один, другой. Вижу в их глазах страдание, а я совсем не устал, только вот эта боль не дает бежать в прежнем темпе. Еще сорок минут мучений, финиш, я второй. Даже бывший тренер поздравил с высоким результатом, но я не рад кандидатскому нормативу. Упустил такую возможность стать мастером! Но ничего, скоро будет еще марафон, надеюсь, обойдется без сюрпризов.

Но что-то сломалось в моей машине. Мой карбюратор чихал, и колеса отказывались крутиться как прежде.  Ну что ж, на все воля божья. Может, тогда родить еще дочку? Это проще, а сколько радости на всю жизнь.
"Последняя попытка стать счастливым,
как будто призрак мой перед обрывом
и хочет прыгнуть ото всех обид
туда, где я давным-давно разбит. (Е. Евтушенко)

... Три группы орущих, совершенно неуправляемых детей. Стараюсь сохранять спокойствие, хотя бы внешне. Девочки ревниво смотрят, как бы другая не получила больше внимания. Некоторые мальчишки видят во мне недостающего отца. А это что за взгляды с улыбочками там в углу?

Время первой любви - к мальчикам постарше и... ко мне. Что в таких случаях надо делать? Может, поцеловать эту девчонку, так преданно смотрящую в глаза всю тренировку? Прихожу домой и в изнеможении падаю на диван. Нет, бегать самому гораздо легче. Еще ни один год придется учиться стать психологом - и для себя, и для детей.

... Песчаные пляжи Финского залива тянутся на много километров. Мы бежим по самой кромке прибоя. Соленый воздух, яркое солнце, безмерное счастье. Группа удалась: есть звездочки, есть не очень способные, но они паровозики, тянущие весь состав, есть фанаты, есть юмористы, разряжающие монотонность. Я бережно отношусь ко всем. А это кто примостился на моих коленях? Надо бы еще в поход их сводить.

... Ну и маршрут я выбрал! Уже кончились потные бутерброды с капельками влаги на сыре, опустели термосы, а мы не только идем - еще и бежим.
- Вон до того дерева, - кричу я, и все срываются в надежде заработать баллы, ведь в моем рюкзачке лежат призы.
- А теперь десять раз прыгаем с обрыва в песок.
Страшно. Девчонки закрывают глаза.  Но ведь на них смотрят мальчики.
- А-а-а-а...  звук разносится по мохнатым прибрежным соснам, его подхватывают остальные, с кувырками, смехом... и плачем тоже. Кто-то в сторонке - ничего, всему свое время.
Ноги уже не идут, дело к вечеру, но над головами взлетает мяч. Это чудо человеческой мысли просто волшебно. Откуда только силы у них взялись! В электричке все спят. Только я вглядываюсь в их миленькие личики. Кто из них станет чемпионом? Да разве это так важно?

... Мой стол завален спортивной литературой - сколько же всевозможных методик придумано! Роюсь в букинистических магазинах, выписываю журнал. Нахожу что-то полезное в других видах спорта. Но главное - интуиция. Глаза - лучшая книга, дыхание важнее теории.

А сам.... Лежу в больнице - нашли болезнь, почти неизлечимую.
- Не волнуйтесь, теперь попробуем схему номер три. Уколы, горсти таблеток, ингаляции, гнетущие стены, пропитавшиеся кашлем больных.
Ко мне приходят дети. Переодеваются в закулках коридора, и мы выбегаем в парк. Много нельзя пропускать. Кому охота начинать все сначала.

Через месяц после медицинских экспериментов мой пульс зашкаливает за 120. Я сбегаю.
-  Без нас ты скоро умрешь, и больничный тебе не дадим, - слышу я за спиной.

Теперь начнется еще и борьба за жизнь: голодовки, моржевание, сыроедение, йога и, конечно, походы. Я раздеваюсь до плавок и босиком иду по лесу - под дождем, весь в мурашках. Дух сырой земли входит в тело.
- Я здоров, я здоров, - кричу  деревьям, и они касаются меня своими длинными руками.

Я по-прежнему тренируюсь, не так сильно, прислушиваясь к телу - что же со мной, неужели все?
 А дети? Они стали такими бесстрашными, что и зимний марафон им по плечу. На пьедестале  - только мои! Любимая игрушка - таблица с их рекордами. Она висит в клубе марафонцев, где мы нашли свой уголок. После бега - сауна, чай с сухариками - на хлеб еще карточки не ввели. Кто-то на день рождения приносит торт, кто-то из детского сада -  бутерброды с шоколадным маслом.
... Какая большая семья! Я уже не замечаю, где свои дети, где чужие. Все забиваются в крохотную комнатку моей семьи, за стенкой  родители - они так хотели пожить в отдельной квартире!  В нашем доме отличная лестница в четырнадцать этажей. Топот детских ног разносится по всему зданию. Что это? Куда все бегут? А теперь прыгают. И я не отстаю.

...Где они сейчас,  мои родные детишки? Пригодились ли им тренировки? Некоторые еще заглядывают в мое " окошко ВК" - меня уже трудно узнать, но я двигаюсь, я многое хочу и потому Бог дает силы. Я счастлив без медалей, без этой непонятной многим одержимости.

Но тогда спорт на этом не закончился. Меня лишь испытывали на прочность. В тридцать девять только все и началось.