Сон наяву

Как необычно погружаться в липкую дрему при открытых глазах. Как плавно тонуть в ледяной воде. Неизбежно, страшно и больно. Безразлично и спокойно. Серый туман сомкнулся над головой. Глаза закрылись, сердце забилось сильнее, дыхание участилось. Грезить наяву, жить в грезах. Все равно, что ходить по радуге и выжигать до черноты ступни ног. Или лететь на собственной Тени, а после по осколкам собирать разбитое вдребезги тело. Абсурдно, невероятно, сюрреалистично. На этот раз не было ничего неожиданного. Две пары рук, две пары ног. Голова с болью внутри. И поля серого теплого пепла от горизонта до горизонта. Преломление света необычное, поэтому пурпурное небо соединяется с серой далью идеально прямой линией. Что же, раз есть ноги, значит надо идти. Шаг, другой. Пепел мягкий и приятный. Проминается под ногами, малыми вихрями следит за щиколотками. Идти легко и приятно. Слишком пустой пейзаж немного сковывает, однако в остальном тепло и спокойно. Сам не замечаю, как перехожу на легкий бег. За спиной потревоженный моими ногами пепел поднимается уже до пояса. Будто подстегиваемый серой пеленой, бегу все быстрее и быстрее. Облако за спиной уже выше меня. Не заметил, как оно начало обгонять и обволакивать. Веками спавший прах был потревожен и, видимо, не очень-то доволен этим. Теплая волна сильно толкнула в плечи. Упал, прокатился боком. Встать уже не смог. Иллюзорное тело крутило и метало в сером водовороте. Невероятной силы ураган, тысячелетия не знавший движения, во всю свою могучую силу играл с плотью мира. Я был лишь малой песчинкой в центре этого катаклизма. Ветер разогнал частицы до такой скорости, что они раскалились. Накалили мое тело и вспыхнули со мною вместе. К неистовству воздушной стихии яркой вспышкой присоединилась стихия огненная. Красно-черные росчерки то тут, то там возникали на сером безумстве ветра. Вскоре росчерки стали закручиваться в крутые спирали, собираться в смерчи. Опустошенный мир наслаждался какофонией и грохотом вселенских сфер. Черная точка выделилась на полыхающем фоне. Незаметная черная песчинка, как снежинка на ветру, покачиваясь, удалялась от вспыхнувшего ада. Я слышал своими глазами, как за моей спиной плоть мира, терзаемая ветрами и огнем, начала проваливаться сама в себя. Черная воронка ширилась и проглатывала в себя все больше и больше. И огонь, и ветер выли, словно в агонии. Под их вой и прощальную вспышку пламени я встречал рождение нового Черного Солнца.