Русалочий пруд

Помнишь, как однажды тебе захотелось яблок. Нет, не из райского сада, а настоящих антоновских яблок. Где их искать? - В этом для меня никаких сомнений не было! Сразу вспомнился атаман Антонов, тамбовский Робин Гуд. И мы сели на поезд, а сошли на какой-то дальней станции, где трава ну почти по пояс. Это - тебе по пояс, а мне не совсем - мне выше колена просто. Ну это так, неважно!  И было там очень хорошо. Дико. Не намусорено. Там была еще какая-то река. Не помнишь названия? Вот и я не помню! Но главное, что нам с ней было по пути. И мы шли вниз по течению и слушали тишину. А потом река, извинившись, повернула налево, а мы, помахав ей на прощание, повернули направо. А там за лесом показалась деревня. Чудно! Все дома в ней были казистые, ровные и нисколько не заброшенные. Просто сказка, а не деревня! Прошли мы по главной улице с оркестром в виде стаи щенят, собравшихся полаять не по злобе, а явно от скуки и от к нам новеньким любопытства. А в самом центре этой чудо-деревни возле колодца сплетничали веселые кумушки. Одна из них посмотрела на нас особенно внимательно и решительно взяла себе на постой. И пошли мы за ней следом на другой конец деревни. Кстати и деревни той название я тоже забыл. Вот хоть убей опять слово вылетело как воробей! Была хозяйка наша не молодая, но и не старая тоже. Был у нее большущий черный кот - как раз на заборе сидел. Нас увидел, соскочил, покружил вокруг и вроде как одобрил опять на свой забор обратно вскочил и глаза прикрыл. А избушка хозяйкина - загляденье просто васнецово-билибинское, правда, был у нее один существенный изъян, никаких куриных ножек мы у нее не нашли. А хозяйка уже пироги месить собралась.
- Угощу вас сегодня на славу, - говорит:
- А пока вот испейте молочка утреннего с картошечкой горячей. А заморите червячка да и идите в баню! А как помоетесь, тут и пироги поспеют яблочные. Такая антоновка знатная этот год уродилась. Идите, идите! Я там вам все приготовила.
А в бане пар! И вкусно пахнет квасом и разными целебными ведьмовскими травами. Делаем вид, что моемся. А на самом деле ты гоняешь меня по бане веником. С азартом хлещешь по спине, ну и ниже, по заднице. А ты даже язык высунула от усердия, так тебе хочется непременно мне попасть между ног. Нам дико весело. Я кричу:
- Ну ты и бандитка!
- Ха! Да еще какая! – охотно соглашаешься: это ты еще меня вжик! не знаешь! Это ты еще вжик! меня узнаешь! Это все еще цветочки!
 Я было собираюсь задуматься насчет "ягодок". Но на это ты не даешь мне времени. Все норовишь попасть мне веником по очень интересующему тебя месту. В не совсем притворном ужасе выбегаю из бани. Ты преследуешь меня. Я же устремляюсь к спасительному, как мне кажется, озеру. Местные откровенно хохочут. Бабы поддерживают тебя, Светку, а мужики - за меня. Вот оно, озеро! Озеро, спаси-помоги! Бросаюсь в воду. Ты за мной следом. Я плыву быстро. Но ты плывешь быстрее. Скоро, ох скоро ты меня догонишь! Ой, что тогда будет!? Отплыв от берега, я чувствую, что что-то происходит. Что-то странное и не совсем хорошее. Плыть становится легче.  Но ног под собою я более не чую. Что за дьявольщина? Да просто их нет больше, моих ног! А есть хвост, огромный чешуйчатый рыбий хвост! О Господи, был Антон, а стал кто? ... тритон! Тут с кровожадным криком «Ага!» ты уцепилась мне в руку. А я только мычу и булькаю. Ведь я уже не человек. К счастью, дар речи все-таки ко мне вернулся и я истошно ору:
- Светка, посмотри под ноги! Там где были ноги! Их больше нет!
 Ты ошарашенно смотришь на меня, как-то странно с недоверием улыбаясь. Потом в воду. Ныряешь. Крутишься в воде колесом. Явив миру шикарный русалочий хвост. Тебе он кстати очень идет.
- Уй, как здорово! - визжишь ты в полном восторге.
Ты носишься вокруг меня как дельфин. Насладившись новым обликом всласть, ты подгребаешь ко мне лежа на спине. Тяжело дышишь. Твои прекрасные груди то вздымаются, то опускаются. То вздымаются, то опускаются. Так что невозможно глаз отвесть. Заметив куда я гляжу, ты собираешь обеими руками волну. Обдаешь меня дождем брызг. Выхожу из гипнотического состояния. Спрашиваю:
- Ну и что мы будем делать? Жить что ли в этом озере? Сырой рыбой питаться?
- Не хочу сырой рыбой! – протестуешь ты, и быстро сочиняешь мистическое заклинание-отворот:
- Не боись! Сейчас мы этим отворотом чары туманные разгоним, кто бы их там на нас не наложил, наклал, наслал. А ну давай повторяй за мной:
Я не русалка! Ты не тритон!
Я твоя Светка! А ты мой га…
ой, миль пардон, ну конечно же, Антон!
Обратно нам ноги верни, Посейдон!
Мы оба замолчали. Мы прислушались к своим ногам – да нет вот ведь блин по прежнему ничего не происходит. Ох застряли, застряли мы в этом болоте да при этих хвостах!
Стали думать дальше. Наконец я предложил кое-что в этом заклинании поменять.
- Понимаешь, ситуация бредовая. И поэтому здесь требуется что-то бредово-маразматическое. Повторяй за мной:
Ты не тритониха! Я не русал!
Ты не хабалка, и я не хабал!
Узнаем, кто с нами так поозоровал,
применим к обидчицам мы аммонал!
«Ну ты жесток!», - задумчиво сказала ты. «Жесток—не жесток, но кажется, обратное превращение хвостов в ноги уже началось. «Ой! – обрадовалась ты: и я это чувствую. Но на этом чудеса дивные не закончились. Вода вокруг нас вдруг забурлила, закипела, вой, правда, не стала поднимать, так просто вздулась ретиво, и из глубин начали всплывать синие шары. Мне даже показалось, что я вновь очутился в Испании, на Средиземном море, в неуютной компании медуз, которые жалят почище крапивы. Я подумал-подумал и осторожно тронул рукой один такой шар. Шар вдруг подпрыгнул и оказался головой девушки – этакой Мальвины с голубыми волосами, нет, с синими волосами, синими губами и с синими же сосками в центре очень-очень пышных грудей. Заметив мой взгляд, русалка заулыбалась:
- Тебе нравятся мои сиси? Пятый размер. Даже у самой австрийской императрицы Сиси были меньшие сиси, чем у меня.
- И у нас, и у нас! - Из воды взмыл еще десяток синих голов, предъявив нам со Светкой еще двадцать образцово-показательных сисей! Или сись? Я занервничал, а занервничав рассвирепел:
- Да отстаньте вы от меня со своими сисями-мисями!
- Как, тебе мало? – вскричали уязвленные русалки: ну давай поплывем тогда к нашей королеве, а по совместительству, к нашей матушке. Она там на дне озера живет и никогда ек всплывает, потому что у нее пятнадцатый размер и на поверхности из-за таких сисей ее всегда заносит и переворачивает. Хочешь посмотреть на ее сиси?
- Да не нужна мне ваша матушка! Да не нужны мне ваши сиси, ни пятого размера, ни сто пятого! Не нужны вы мне совсем!
 Русалки вмиг задумались, пытаясь представить себе сто пятый размер грудей.
- Ну зачем ты так, - принялась успокаивать меня первая русалка, одновременно тщась как-бы ненароком ухватить меня за то, что у меня между ног. Понимаешь, ты нам крайне необходим. Дело в том, что нас русалок тут много, а тритонов у нас нет. Вот беда-то какая, представляешь? Твоя подруга нам в сущности и не нужна вовсе, пусть себе плывет своей дорогой, а вот ты, о, если бы ты согласился сделаться тритоном, ты бы нам так помог, так помог!
И она посмотрела на меня синими бездонными просящими глазами. Так посмотрела, что Кот из «Шрэка», наверное, пошел бы нервно курить в сторонку. Даже если бы до этого никогда не курил.
- Ну вот что! - сказала ты: Я конечно девушка терпеливая, но теперь и я в гневе. И сейчас к вам мчится со всех ног жирный белогривый полярный зверь из семейства собачьих! Тот самый, который подкрадывается незаметно.
Каким-то чудом в твоей руке оказался все тот же банный веник и ты начинаешь щедро охаживать им русалок пониже спины. Вжжик! Вжжик! Запел веник.
- Ауу! Ваауу! Вопят русалки, пытаясь прикрыть руками это свое «пониже». Наконец, взмахнув на прощанье хвостами, они как усталые подлодки уходят в глубину к себе домой. Ты же, взяв меня за руку,  начинаешь буксировать к берегу.
- Стойте! Стойте! Оказывается, одна русалка еще выглядывает из воды: а кто же все-таки такой хабал?
- Муж хабалки! - отвечаешь ты, не удосуживаясь даже обернуться.
- А хабалка, кто такая хабалка?
- Ну что ж, ты сама напросилась, сейчас поясню: хабалка – это вздорная, грубая, крикливая, нахальная женщина, да еще и вульгарного поведения!
- Антон, ты действительно считаешь нас хабалками? – опечалилась русалочка. Я хотел было заверить бедную русалку, что это не так - ну не совсем так, что мне тогда просто в рифму пришлось. Но ты меня опередила:
- Да, он так считает!
 И ткнула меня основанием веника туда, куда давно собиралась попасть. Ой-ой, как же это было больно! И я на некоторое время потерял дар речи. Кое-как мы выбрались на берег. Смеркалось. Местные давно разошлись по домам, и с экранов всех телевизоров весело смеялся собственным шуткам Евгений Петросян. Мы шли к бане, я чуть впереди. Ты всю дорогу подстегивала меня веником и повторяла:
- Вот тебе за русалок! Вот тебе за их сиси! Вот тебе за их пятый размер!
Мне было уже почти не больно и очень смешно...

По твоим глазам вижу, ты мне не веришь. Хохочешь и кричишь:
- Да врешь ты все! Ну признайся же, ведь врёшь, ведь выдумал всё, не могло такого быть вовсе!
И может, и признался бы я тебе, Светке, да ведь и тебя я, собственно говоря, тоже выдумал.