Задушевные разговоры

Задушевные разговоры.

 К Матвею по ночам стал приходить гость, да не просто гость, а с большой буквы Гость. Всё началось с того как Марта, подруга Матвея затащила его на курсы по тантрической медитации. На них какой-то лысый азиат, завёрнутый в красную портьеру, рассуждал о немыслимых вещах.

 Марта, хитростью заманившая Матвея на эти курсы была химиком. Больше всего в этой науке её интересовали: отравляющие вещества, и вещества психотропного действия. По последним она даже защитила диссертацию. В ходе предшествующих исследований она открыла, вернее, создала новое вещество. От слова вещество, у Марты в глупой улыбке раскрывался рот, растягивались губы, а глаза становились круглыми и блестящими.

 Вещество состояло из кофеина, эфедрина и первитина, и называлось кофедрин. Во время защиты, которую Марта провела блестяще, она полтора часа смогла говорить без перерыва, отчего у председателя комиссии сделалось озадаченное лицо. Время от времени он посматривал на Марту. Та вдохновенно говорила, красиво поводила руками, а глаза её сверкали подобно бриллиантам, зрачки стали цвета яшмы, и никто не посмел её перебить неуместными вопросами. Лишь председатель в конце речи, почесал левую щёку, по-том за правым ухом, далее, где-то в области сердца, как-то странно хмыкнул и произнёс: отлично.

 Вот, чтобы заманить Матвея на эти шарлатанские курсы, Марта из малю-сенькой бутылочки капнула Матвею в газировку. Сначала ничего не было, лишь газировка приобрела некий новый, пикантный вкус. Но, через полчаса они уже сидели в небольшом зале и слушали странную лекцию. Матвею даже стало интересно. Он сам учился в текущий момент в магистратуре, по гума-нитарной линии, но если бы его спросили, кем он в итоге станет, скорее всего, он пожал бы плечами.

 В настоящее время его тревожили вопросы пространственно-временного континуума с точки зрения детерминизма. И тут подвернулись эти странные курсы. Сначала была всё хорошо, половину из того, что говорил лектор, Матвею пришлось изучать в институте. Справедливости ради стоит сказать, что учился Матвей не  то, чтобы хорошо или плохо, скорее, из-под палки. Во-первых, чтобы не исключили из института, это влечёт массу забот, таких как армия, и необходимость идти работать. Во-вторых, стипендия, хоть и смеш-ная, но когда её лишают, веселья становится меньше.

 В ходе бакалавриата Матвею приходилось сталкиваться с историей религии, психологией, социологией, и разными видами философии. При всей лени и инертности Матвея, какие-то знания смогли задержаться в голове и не кануть в закоулках памяти.

 Марта, понятное дело, представляла иные научные дисциплины, и поначалу откровенно скучала, чтобы не уснуть под монотонный голос лектора, тихонечко, что-то клала в рот. После этого взгляд становился ясным, и голос муд-реца становился внятным, и даже тема становилась понятной. До поры, до времени. Потом словно кто-то надевал на голову Марте мягкую, лёгкую, пу-ховую подушку и голос лектора становился далёким, как весенний гром где-то там, за горизонтом.

 Матвей устав от обилия сведений не представлявших для него интереса, тя-нул Марту за рукав и показывал глазами на дверь. Но, та, мужественно хму-рила брови и отрицательно трясла головой. Матвей делал страдальческое ли-цо и смотрел на девушку как тот рыжий кот из мультфильма Шрэк. Марта вытягивала губы уточкой, и незаметно совала Матвею в руку самодельную конфету.

 Делалась она просто: немного печенья, размоченного в молоке, жидкий шо-колад и, несколько капель волшебного зелья – кофедрина. Всё это размешивалось, взбивалось, растягивалось колбаской, нарезалось на дольки, формовалось в виде боба и, потом, замораживалось. После принятия такой конфеты, в сознании наступало прояснение, и досидеть до конца лекции не пред-ставляло проблем. Когда монотонное бубнение прекращалось и можно было покинуть помещение, молодая пара спешила в разные интересные места го-рода и проводила время как все счастливые молодые пары.
 
 Примерно к середине занятий, после ознакомительных лекций о жизни Буд-ды, возникновении и истории буддизма, начались песнопения, вернее хоровое чтение мантр, воскуривание благовоний, и некоторые практические занятия посвящённые умению складывать определённым образом пальцы, и способам правильного дыхания.

 Постепенно мантры становились всё длиннее, и вместе  с этим возникло ощущение изменения сознания, и по спине стали бегать мурашки. Да и сам лектор, лама направления Чойнхорлинг уже не казался добродушным, пухлым дядечкой. В голосе его зазвучали металлические нотки, облик становился одновременно вдохновенным и грозным. Озадаченный такими изменениями в восприятии происходящего, Матвей приписал это побочному действию «волшебных» конфет Марты. Но она наотрез отказалась выслушивать размышления на эту тему. А когда Матвей попросил у неё конфету, в ответ она показала ему кукиш.

 Сны внезапно стали необычайно яркими, то же самое подтвердили и другие участники перформанса. Да и занятия стали более впечатляющими, Матвей начал чувствовать ауру Марты, и мог, как ему казалось вынуть из своей те-лесной оболочки незримую руку и погладить Марту. Та, в такие моменты за-мирала, и потом признавалась, что чувствовала прикосновение Матвея. При этом утверждала, что она каким-то образом понимала, ; это прикосновения принадлежат Матвею.

 Не все смогли выдержать курс до конца. Примерно треть перестала посещать зал духовных практик после одного, двух, трёх посещений. Ещё треть отсеялась, когда сны обрели фантастическую окраску – решили, что сходят с ума, и лучше прекратить экспериментировать. Треть, в которой находились, Матвей с Мартой выдержали до конца. В последний день была общая меди-тация и ритуал посвящения. Напоследок лама-лектор вручил всем, освящён-ную икону синего Будды медицины, и каждого персонально благословил. Теперь они стали тантристами со всеми радостями и тревогами нового со-стояния.

 Первое время Матвей и Марта пугались того, что с ними происходит. Сны стали многослойными и настолько яркими и убедительными, что казались более ощутимыми, чем действительная реальность. Потом как-то само собой пришло успокоение и понимание того, что пройденный курс они не зря смог-ли досидеть до конца. Через некоторое время текущие события отодвинули в прошлое воспоминания о молельном зале.

 В какой-то момент, Марта собралась и уехала в Новосибирск. Как она объ-яснила, ; постигать таинства биохимии. Матвей остался один, наедине со своей магистерской диссертацией. В одну из ночей, когда он находился между сном и бодрствованием, пришла в голову мысль помедититировать. Лёжа на спине, собрал ноги в позу лотоса, положил руки на живот и сложил пальцами мудру раскрытия сознания.

 В темноте комнаты, разбавляемой светом уличного фонаря, появилось нечто вроде белого свечения. Перед лицом Матвея появился белый шарообразный сгусток. Разбухая изнутри  ярким, холодным, белым светом, вдруг взорвался тысячами лучей брызнувших во все стороны. У Матвея перехватило дыхание, и он понял, что летит в ослепительно-белом туннеле. Потом свет перестал слепить, и стал перламутровым. Впереди виднелся тёмно-синий круг. Каким-то образом, подлетая к нему, Матвей с удивлением обнаружил, что перед ним гигантских размеров иллюминатор, через который виден космос. Иссиня-чёрное пространство, усеянное неимоверным количеством звёзд, созвездий, каких-то туманностей, иногда было видно пролетающие кометы.

 - Зачем ты меня позвал отрок? – Раздался голос, как показалось Матвею, прямо у него в голове.
- Я никого не звал. – Мысленно произнёс Матвей, испытывая приступ лёгкой паники.
- А, так ты значит в первый раз, у нас в гостях. Что ж, добро пожаловать – снова зазвучал голос в голове. Матвей отметил, что у голоса приятный, густой тембр и отлично поставленная дикция. – А где я? Куда я попал, как это получилось, может мне всё это снится. В последнее время мои сны живут собственной жизнью. Мне остаётся только быть наблюдателем. Я вроде как на съёмочной площадке, вроде посторонний, нот в то же время участник дей-ствия. Где я? – В ответ голос тихо и как-то ласково вздохнул – тебе рано ещё об этом знать, но, то, что ты смог найти и проникнуть в этот портал, делает тебе честь. Теперь ты сможешь заходить в него, когда пожелаешь, и сможешь задавать самые разные вопросы. А пока тебе следует вернуться обратно, если ты сейчас задержишься, то может случиться, что обратно дороги не сможешь найти. Поэтому ступай и возьми это на память, скоро мы с тобой встретимся. – Перед лицом Матвея сверкнуло золотое расплавленное кольцо, и в нём све-тилась радужная звезда. Через миг, кольцо вместе со звездой взорвалось яр-чайшей вспышкой и Матвея куда-то отшвырнуло, и стало темно.

 Когда Матвей открыл глаза было уже утро. - Странный сон, - подумал Мат-вей. Откинул одеяло, сел нашарил ногами тапочки, надел их, и тут, почувствовал боль в левой руке. С внутренней стороны запястья красовался ожог. Изумившись, Матвей, внимательно посмотрел на него. Он в точности повторял то кольцо со звездой внутри, взорвавшиеся перед лицом Матвея. Ожог, прямо на глазах у Матвея зарделся, а потом побледнел, и боль в руке прошла. Через минуту от ожога почти ничего не осталось. Лишь на ощупь его можно было почувствовать. Ещё через несколько минут круг снова появился в виде татуировки светло-коричневого цвета, почти неотличимой от цвета кожи.

 Весь день Матвей пребывал в лёгкой прострации. Не верилось в то, что сон мог оказаться явью. Но, рельефная тату заставляла снова и снова возвращаться к событиям этого странного как казалось сна. Что это было, было ли на самом деле? Как это можно объяснить с точки зрения науки, такого не может быть в принципе. Но, всё-таки это, же было, и значит, материалистическая точка зрения в корне неправа, ложна и лжива. Надо этой ночью ещё раз попытаться проникнуть в портал. Раз я смог один раз, то, наверное, второй раз будет проще. – Подумал Матвей, и стал дожидаться ночи.

 Но, ночь не задалась, как, ни пытался Матвей сначала настроиться, потом расслабиться, наконец, просто уснуть, ничего не получалось. Лишь с наступ-лением рассвета удалось забыться тяжёлым, сумбурным сном. Снилось, что приходится двигать какие-то сундуки, чемоданы, тяжеленные саквояжи, не-подъёмные баулы, пыльные мешки с каким-то барахлом. Разгребать какие-то старые обутки: заскорузлые кирзачи, гигантские окаменевшие валенки, мерз-кого вида женские туфли, исполинские галоши, закончилось всё тем, что пробираясь среди всего этого хлама застрял в какой-то отвратительной, оштукатуренной щели, и проснулся. Чувствуя себя совершенно разбитым, пошёл на кухню, выпил два стакана холодной воды, вернулся к кровати, лёг и уснул. В этот раз без сновидений.

 В последнее время Матвею стало не по себе. Марта на звонки не отвечала, из сети куда-то пропала, а тут ещё и с магистерской диссертацией начались проблемы. «Когнитивные особенности специалистов пространственно-временных видов искусства» ; такое замысловатое название носила его диссертация. – Какая когнитивность, какие особенности могут быть у танцоров и актёров? Разве только у режиссёров она может быть, эта самая пресловутая, хотя откуда? Разве только у драматургов и художников? Те, конечно, да, но, там такая когнитивность, что слово особенности слабовато звучит. – Так сам с собой размышлял Матвей, невидящими глазами глядя в экран монитора.

  Экран монитора вдруг погас, став на время «чёрным квадратом». Потом в центре него возникла белая точка, постепенно разраставшаяся. Вот она стала размером с рублёвую монету, двухрублёвую, пятирублёвую, и превратилась в белый круг. В центре него появилась чёрная точка, расширилась, так, что белый круг стал кольцом. Внутри него, что-то сверкнуло, и появилась двенадцатилучевая звезда. Тотчас же обожгло левое запястье и незаметное тату на внутренней стороне руки засветилось красным, потом зелёным, затем слепяще-белым.

 На экране кольцо со звездой взорвались, и вместо них появилось лицо пожилого мужчины с длинными до плеч серебристыми волосами и такого же ок-раса у него оказались усы и аккуратная бородка.
 
- Здравствуй Матвей – зазвучало в голове, голос был тот самый, что и в странном сне. – Здрасьте, - промямлил Матвей, силясь придумать, что бы сказать.
 Расслабься, вы ведь земляне, так любите говорить. Не пугайся с психикой у тебя всё в порядке. Портал так просто не открывается, должны совпасть многие составляющие, иначе тщетно, а порой опасно для жизни. От перенапряжения может остановиться сердце. Поэтому я решил тебя сам навестить. Как я понимаю, у тебя накопилось немало вопросов, на которые ты хотел бы по-лучить ответ.
- Ну, да, а как вы это делаете, в смысле появляетесь, вот например, сейчас вы у меня в компьютере, как вы это сделали?
- Это не те вопросы, которые тебя на самом деле волнуют. А, то, что я, как ты говоришь в компьютере, это всего лишь ментальный образ у тебя в сознании. Предвосхищу твой следующий вопрос. Ла, мы, в данном случае я, пред-ставители древнейшей разумной цивилизации в нашем пространстве.
- А есть другие пространства?
- О, сколько угодно, релятивистскими методами их сосчитать невозможно. Да и не все хотят, чтобы их сосчитали. И не все цивилизации с вашей земной точки зрения разумны. Хотя некоторые ведут своё летоисчисление ещё от прошлой вселенной.
- Как это? А, что вселенная не вечна?
- Ничто не вечно под луной, друг Горацио. – Мне кажется, такая форма ответа тебе наиболее приемлема.
- Пожалуй, что да, во всяком случае, это звучит стильно и образно.
- Вот и я о том же. К сожалению, наше время истекает, и я, как вы тут говорите: должен буду уйти по-английски.
- Постойте, как вас зовут? Когда мы увидимся ещё?
- Зови меня просто: Гость, а увидимся мы скоро, не пройдёт и полгода, это шутка. Мне пора. – При этих словах визуальный образ благообразного старца исчез. «Чёрный квадрат» стал заставкой Виндоус.

 В течение нескольких дней Матвей пытался сдвинуть с мёртвой точки свою диссертацию. Мысли всё время возвращались к Гостю. Матвей попытался составить список вопросов, но примерно на пятидесятом, заметил, что начал повторяться. Разорвав список в клочья, швырнул их в унитаз и отправился в ночной клуб.

 Следующий сеанс связи состоялся через неделю. Ночью сам собой включил-ся компьютер, на экране засветилось знакомое кольцо. Появилось приветливое лицо Гостя. – Здравствуй Матвей, ты чем-то огорчён?
- Ну, да, диссер ни фига не пишется, по-ходу зря такую тему выбрал. Предупреждали ведь, что на такой теме можно шею свернуть. А теперь уже поздно по-ходу завалю защиту, вообще кирдык, придётся в армию идти. Да и Марта куда-то запропастилась. А вы-то как?
- Ну, я как, нормально в целом.
- Вы как-то странно разговариваете.
- А, что странного?
- Да, вы как будто из соседнего подъезда, лексикон у вас, какой-то очень приземлённый.
- Ах, это, так ведь, чтоб тебе было проще общаться. Мне-то не принципиально с кем и как. Просто мне с тобой интересно, ты ещё так юн и неискушён, что мне хочется что-нибудь тебе подсказать полезное. Зачем лишние шишки. Вот, например, твоя диссертация: «Когнитивные особенности специалистов пространственно-временных видов искусства». Попробуй рассмотреть данную проблему в контексте эмоциональной, чувственной составляющей. У мастеров сцены физическое движение превалирует над умственным. И в этом их сила и слабость. Рассмотри это не торопясь, и всё станет на свои места. Да, и ещё, термины: пространство и время в текущее время можно чаще встретить в статьях по квантовой физике, нежели в пособиях по искусствоведению. Может быть, ты введёшь в оборот термин: визуально-динамичные виды искусства? Так оно звучит хотя бы осмысленно, а не притянуто насильственно за уши.
- Ух, ты, здорово, я как-то об этом не задумывался. Нам препода говорят: прочитать то-то и то-то, от сих и до сих, и будет вам счастье, короче зубрить заставляют. Тупые они, наверное, препода, вернее преподши.
- Многие с позволения сказать учёные, и не только земные, склоняются к точке зрения, что массив выученных знаний важнее аналитического способа мышления. То есть, эти весьма обученные индивидуумы, не в состоянии задаться вопросом – а, что если? Именно, после того как вопрос ставится именно так, возможны научные открытия.
- Ничего себе, вы выдали. Да если я такое попробую, брякнуть нашим преподшам, то всё ту-ту.
- Что, ту-ту?
- Да, ту-ту мне скажет диплом. Меня просто не допустят до защиты, придётся потом ходить, канючить, зубрить всякую ересь.
- В этом мире нет совершенства, ибо, как сказал один земной мудрец: в ве-ликом совершенстве, таится великий изъян.
- Вот вы говорите: земной, а есть ещё какие-то иные знания? И вообще нам тут не так давно сообщили, что пространств, с которыми мы непосредственно сталкиваемся четыре. Ну, то есть четвёртое это время, а есть ещё?
- Есть. Вам землянам, помимо времени доступны, почти всем, ещё два-три пространства.
- Какие?
- Это, то, что в некоторых источниках именуется: астрал, ментал и эфир. Есть некоторые персоналии, которым доступны и иные миры, но такое случается крайне редко. На Земле сие умение именуют нирваной. Хотя некоторые ваши поклонники Бахуса, таким термином именуют состояние запоя. Извини мне пора, да и ещё, напоследок – я думаю, что с Мартой вы скоро увидитесь. До скорого. – После этих слов компьютер сам собой выключился.

 Спустя три дня Матвея разбудил телефонный звонок, номер был незнакомым, да ещё и другого региона. Подумав, Матвей провёл пальцем по экрану.
- Алло, слушаю.
- Алло, алло, это ты Матвей? – Раздался дышащий голос Марты.
- Да, я. Ты, где Марта, куда ты потерялась, трубку не берёшь, в сети тебя нет, с тобой всё в порядке?
- Да, да, Матвей, со мной всё в порядке, я скоро приеду.
- Ты где была, куда потерялась? Когда приедешь?
- Скоро. Да я пыталась на работу устроиться, помнишь, я хотела биохимией заняться?
- Да, конечно, помню, что получилось, можно поздравить?
- Ага, поздравить, не, с чем поздравлять.
- Как, так, что, что-то не получилось?
- Ничего не получилось. Посмеялись тут надо мной, я ведь дура сюда свою диссертацию притащила, так они тут чуть не оборжались над моим кофедрином. Сказали, вы хорошая девочка, только ступайте вы лучше в свою деревню и займитесь там самогоноварением. Вот вам и будет практика по органической и неорганической химии. А потом приезжайте, мы вас лаборантом возьмём. Козлы бородатые.
- Они, что бородатые?
- Дурак ты Матвей, это я образно, все козлы ходят с бородами. Это форма речи такая, но я всё равно я тебя люблю. Я скоро буду в Бурятии. Пока дорогой.
- А-аа. Пока.
– В трубке слышались короткие гудки.

 Весь день Матвей был в приподнятом настроении, всё в душе пело, и даже диссертация начала легко писаться, те вопросы, которые раньше представлялись смутными и туманными, вдруг обрели кристальную ясность. Все сомни-тельные рассуждения он мог легко, аргументировано разобрать, что называется по косточкам. Ночью Матвею снились завораживающие пейзажи, вол-шебные замки, и золотые львы.

 Через два дня, ночью, компьютер снова включился и из экрана улыбнулся Гость.
- Здравствуй Матвей.
- Здравствуйте, дорогой Гость, располагайтесь удобнее, может быть чашечку чая?
- Спасибо, но, пожалуй, в следующий раз. Я тогда постараюсь появиться в плоти, так сказать материализуюсь. Как я понимаю, у тебя дела идут в гору, и с Мартой надеюсь у вас встреча не за горами?
- Ну, да. Вы умеете читать мысли?
- В определённом смысле да. Твои, например, мысли понятны, у тебя накопилась масса вопросов, попробую на некоторые из них ответить. Например, ты хочешь знать, почему, мы, чёртовы инопланетяне не хотим помочь Земле? В самом деле, насколько это возможно, мы оберегаем её, стараемся, чтобы жизнь, особенно разумная не исчезла, не истребила сама себя, как это было в прошлом. Да такое было, в некоторых эпосах об этом прямо написано. Здесь и сейчас, мы не торопимся помочь, потому, что знания, полученные не в поступательном движении, ничего кроме разрушения не принесут. Оттого, что ты дашь дикарю автомат Калашникова, он не станет добрее, мудрее или гуманнее. А дай ему танк, он станет только ещё хуже. Вот и весь ответ, земляне должны сами найти точки соприкосновения друг с другом и не только на поле боя. Только когда вы все осознаете, что вы жители одной планеты, а не разных стран, с вами захотят контактировать более взрослые «старшие братья» по разуму.
 Про НЛО скажу просто, - вы ведь наблюдаете за муравьями, другими живыми существами, ставите фотоловушки на диких животных, беспилотники используете с той же целью. Вот и НЛО тоже роботы, правда, они несколько разумнее ваших. И кстати Матвей, никто не отменял право воли, это к тому, что, как ты смотришь на то, чтобы стать как мы, бестелесным, фактически бессмертным. Тебе будут доступны знания всего мира, всей Вселенной. И ты больше не будешь зависеть от физической оболочки. В любой момент ты сможешь создать плоть по собственному желанию. Единственно, что когда ты будешь покидать созданную физическую оболочку, она, по всей видимости, умрёт. Особенно, если ты изберёшь как форму обитания человеческое тело. Оно не способно подобно диким животным существовать вне сознания. Подумай, мне пора. – Компьютер выключился, Матвей сжал голову руками и просидел так всю ночь.

 Следующей ночью Гость пришёл снова. На этот раз он появился не на экране, а в плоти,  в комнате Матвея. На нём был серебристый струящийся бала-хон. Гость повернул кресло у компьютерного стола в сторону Матвея, сел в него, и закинул ногу на ногу. Помолчав, произнёс – здравствуй Матвей, как я понимаю, ты сегодня немало думал. Можешь не отвечать, если ты пойдёшь со мной, обратно возвратиться тебе будет не суждено. Я предлагаю билет в один конец. Но это билет в бессмертие, в то, что буддисты называют нирваной, это бестелесное существование, незамутнённое сознание. Ты сможешь стать почти Богом. Всё зависит от твоей воли. Если ты откажешься, что ты, конечно, вправе сделать, мы больше никогда не увидимся. И. извини, тебе придётся забыть о том, что наши встречи, и задушевные разговоры когда-то были. Теперь, я должен тебя покинуть, может быть, мы ещё увидимся, а теперь спи. – Матвей, почувствовал свинцовую тяжесть во всём теле, лёг на бок, закинул одну ногу на кровать и провалился в глубокий без сновидений, здоровый сон.

 Утро началось с телефонного звонка. Это была Марта, она вернулась в Улан-Удэ, хочет встретиться. Матвей помчался к ней так, словно у него выросли крылья. Увидев её растерянное, виноватое лицо, едва не задохнулся от пере-полнивших его чувств. Они обнялись, слились в едином порыве. Через час, Марта, сидя с ногами на кровати, завернувшись в одеяло, спросила: а если у нас будет ребёнок? – И испуганно посмотрела Матвею в глаза. Он вдруг вспомнил Гостя, и его предложение о путешествии в бессмертие, на мгновение замер, широко улыбнулся и воскликнул – это же здорово, нас будет трое, ур-р-р-аа! – Марта улыбалась, по щекам её текли слёзы. – Ради этих слёз, ради этой улыбки, ради нашего бэби, я отказываюсь от бессмертия! – Возопил мысленно Матвей. Тату на левом запястье медленно растворилось. Матвею вдруг показалось, что он забыл о чём-то очень важном, но на самом деле, о чём-то бессмысленном и ненужном.