Парень Китайский дракон

 Под названием "Китайский дракон"
 "Повесть о Монголии"
 АВТОР: КАПИТАН Ф. С. БРЕРЕТОН

Автор книг "Герой Панамы", "Том Стэплтон, бойскаут", "Великий
Самолет", "Индеец и скаут" и др. ЛОНДОН, ГЛАЗГО И БОМБЕЙ. 1912

 I. ЭБЕНЕЗЕР ВЫСКАЗЫВАЕТ СВОЕ МНЕНИЕ. II. ДОРОГА В ЛОНДОН 28
 III. ХОТЕЛ РАБОТУ  IV. ОТВЕТСТВЕННУЮ ДОЛЖНОСТЬ 66
  5.Против ЛОНДОНСКИХ ПРЕСТУПНИКОВ-ИНОПЛАНЕТЯН 84
 6. ПРОФЕССОР ДЕЛАЕТ ПРЕДЛОЖЕНИЕ 101
 7. В МОРЕ На КИТАЙСКОЙ ДЖОНКЕ 121
 8. В УЗКОМ УГЛУ 138
 9.. ИГРА В ДЛИННЫЕ ШАРЫ 157
 10.ВДОХНОВЕНИЕ ЭБЕНЕЗЕРА КЛЕЙХИЛЛА 176

 XI. ДЭВИД ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ПУТЕШЕСТВИЕ 194
 XII. ЧАНГ ОБЪЯВЛЯЕТ О СВОЕМ ПОРУЧЕНИИ 211
 XIII. В КИТАЙСКОЙ ТЮРЬМЕ 230
 XIV. ЦУ-ХИ ПОРАЖЕН 247
 XV. ДИК И ДЭВИД МЕНЯЮТ СИТУАЦИЮ МЕСТАМИ 265
 XVI. СНОВА СВОБОДА 282
 XVII. ГЛАВА ПРИКЛЮЧЕНИЙ 299
 XVIII. УЖАСЫ МОНГОЛЬСКОЙ ПУСТЫНИ 317
 XIX. БОРЬБА ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА 336
 XX. ТАЙНА РУИН 352

ПОД ПРИКРЫТИЕМ КИТАЙСКОГО ДРАКОНА

ГЛАВА I.Эбенезер высказывает свое мнение

Мистер Эбенезер Клейхилл был человеком, который произвел впечатление своей индивидуальностью на одного,
так что те, кто уже однажды получил, но мимолетный проблеск его может
не плохо, но узнал его, однако долгое время после этого.

"Скорее всего, тебя поражает его нос", - заявил старый Айзек Уэбстер,
когда вечером устроился со своими закадычными друзьями в уютном
гостиная "Трех голубей". "Она просто самая могущественная, как всегда
Я сею, и я посеял силу нюхов, у меня есть, мистер Джарни.'

Он фыркнул и посмотрел на этого человека, как будто бросал ему вызов
опровергнуть утверждение или даже усомниться в нем; ведь Джарни был
сухощавый парень, старый, видавший виды лодочник, в
состав которого, по-видимому,
впиталось довольно значительное количество соли. Мужчина был невысокого роста и с манерами. В его голосе была такая
язвительность, которая делала его непопулярным, хотя
когда он выступал в уютном зале трактира, было
мало тех, кто не слушал, потому что Джарни путешествовал. В отличие от Айзека
Вебстер не был домоседом всю свою жизнь, но видел
вещи и людей, которые по большей части были странными для старого
закадычные друзья, собравшиеся вместе вечером. Никто не смеет спорить
Jarney высказывания, т. к. это был прокладывать себе открыть чтобы курс
язвительный, едкий сарказм, в который Jarney преуспел.

Айзек кашлянул, обнаружив, что Джарни не ответил. "Я видел
силу нюха, у меня есть, мистер Джарни", - повторил он своим самым торжественным тоном.
Лодочник, удобно расположившийся в огромном кресле в центре
круга вокруг пылающего камина, вращал глазами, пока они не остановились
на говорившем. Он вытащил короткую глиняную трубочку, которую выкуривал
приложив ко рту руку, на которой было много пятен от смолы, и рассматривал ее
с большим интересом. Его губы свернулись обратно в то, что предназначается, чтобы быть насмешливой улыбкой, затем снова пошел трубе между его беззубые десны.- Вы нагляделись на носы, мистер Вебстер, - проворчал он.
- Ну, как и все мы. Большую часть дня нас окружают носы. Я
мог бы рассказать вам об одном негре с Каролинских островов
у которого был нос, мимо которого за день не пройдешь, такой он большой и
привлекательный. Но вы говорили об этом Эбенезере Клейхилле.'

- Тот, кто недавно приехал в эти края, - вмешался другой из мужчин,
собравшихся у костра. - Тот, у кого вы исполняете обязанности садовника, мистер Вебстер.

- Или, скорее, тот, кто женился на леди, которой вы были садовником
до этого три года назад, - рискнул третий. - Это была миссис Харбор; теперь
Миссис Эбенезер Клейхилл.

Вебстер кивнул на круг. Достаточно правдиво было то, что он был садовником в
"Гавани", доме, который занимала миссис Клейхилл, и это также было правдой
достаточно правдиво было и то, что эта леди недавно вышла замуж; всего несколько месяцев назад
она была известна как миссис Харбор. Жители Эффингтона, маленькой
рыбацкой деревушки на побережье Хэмпшира, уже были достаточно знакомы
с леди; потому что в маленьком городке новостей немного, а
то, что есть, быстро становится общим достоянием. Но г-н Clayhill был
недавний завоз, из которых жители еще не знают,
так что Исаак Вебстера, который, естественно, имел лучшие возможности
зная его, чем другие, в Effington, были призваны
высказать свое мнение на своего нового хозяина.

- Ну, как я уже говорил, когда меня прервали, - снова начал Айзек,
свирепо глядя на старого солта, развалившегося в своем кресле: "Я говорил, что первое, на что обращаешь внимание, это его нос, он такой большой и красный. Я бы поклялся в этом в суде без дрожи. А еще у него глаза; разве
они не острые, просто! Что касается остального, я не знаю, так как мне есть что сказать. Он кажется приятным в общении джентльменом, хотя я не так уверен, как он не хочет уже урезать зарплату.'

Объявления, как было, дала пищу для разговора
в остальной части тот же вечер, и мы можем быть уверены в том, что мистер Эбенезер был как откровенно и подробно обсудили в гостиной три
Голуби как он когда-либо был в его жизни раньше. Но мы говорили, что
он был человеком, который производил впечатление своей индивидуальности на всех, и Айзек ни в коем случае не ошибался, когда утверждал, что нос Эбенезера был главной характеристикой. В первый момент это привлекало чье-то внимание, пока человек не понимал, что дальнейшее изучение было бы грубостью, и быстро переводил взгляд на какую-то другую часть его лица. В другом месте
не было ничего благоприятного; для джентльмена, который так
недавно женился на Миссис Харбор было около пятидесяти лет, и было
решительно бегающие воздуха. Его глаза были посажены ближе друг к другу, чем это принято обычно, в то время как его пухлые щеки, отвисшие веки, а также морщины и швы на лице, казалось, подчеркивали непосредственное
впечатление недоверия, которое он вызывал. В остальном он был
умеренно высокого роста, плотный и широкоплечий, и очень лысый.

Через три месяца после женитьбы, когда он поселился в
Хейвен", мистер Эбенезер Клейхилл однажды был занят в своем кабинете. The
Утренняя почта принесла ему множество громоздких документов, а эти лежат
разложить перед собой. Одна из них, казалось, особенно привлекла его внимание, поскольку он перечитал ее содержание по меньшей мере в третий раз и сел задумчиво разглядывая строки. Медленно, по мере того как он вникал в смысл документа, его толстые руки соединились, и он потер их одна о другую, как будто ему было особенно приятно. Его маленькие поросячьи глазки загорелись совсем чуть-чуть, в то время как морщины на лбу и лице разгладились сами по себе немного разгладились.
 "Мы с удовольствием сообщаем вам, что это дело сейчас
 удовлетворительно завершены, - продолжал он читать, снова начинают проходить через  документ. "Как мы вам время от времени сообщали,
 вопрос о судьбе мистера Харбора был одним из тех, которыми должны были заниматься суды,  и задержка была неизбежна. Но теперь мы можем сообщить, что
 судья в кабинете разрешил нам предположить смерть мистера Харбора на основании  представленных доказательств, которые, можно сказать, показались нам  абсолютно убедительными. Поскольку это так, теперь нет причин для этого
 Миссис Харбор, как исполнитель воли покойного мистера Харбора,
 не следует сразу приступать к оформлению завещания на него. Для этой
 цели мы остаемся в вашем распоряжении и просим  остаться.--Искренне ваша,

 JONES & JONES,

 _Лицензиторы.

 P.S._ - Мы ошибаемся, говоря, что миссис Харбор является исполнителем,
 и т.д. Конечно, это должна была быть миссис Эбенезер Клейхилл. Мы просим
 извиниться.'

Читатель может задаться вопросом, почему такое короткое и, по-видимому, неважное письмо должно так сильно занимать мистера Эбенезера, и мы спешим сразу же предоставить ту необходимую информацию, которая позволит ему разобраться в происходящем
полностью. В конце концов, имея перед глазами каждый факт, читатель вряд ли сможет не понять удовольствия Эбенезера, поскольку лежащее перед ним письмо
практически избавило его от всех дальнейших забот о потребностях этой
жизни. Нуждающийся коллега, пока три месяца назад, Эбенизер, с
общение перед ним, почувствовал, что у него больше нет необходимости схемы,
нет причин, чтобы заложить коварные планы и выполнять их с большей хитростью и хитер; его жена пособия по завещанию упоминалось, и с
ее, как естественное следствие, Эбенезер себя.

Но все же мистер Клейхилл не был вполне удовлетворен в своем уме относительно
этого состояния, на которое он теперь мог почти наложить руку; и в течение примерно трех часов он мерил шагами свой кабинет, занимаясь иногда
вялый, измученный вид с документами на столе, в то время как он
ожидал прихода сотрудника адвокатской конторы, который написал ему.

"Не буду чувствовать себя вполне уверенным, пока не поговорю с этим парнем", - сказал он самому себе, прищурившись, в то время как глубокая морщина прорезала его лоб, что совсем не добавило ему привлекательности. Действительно, в такие моменты Эбенезер больше походил на злоумышленника, чем на мирного сельского джентльмена. Я не буду чувствовать себя комфортно или в безопасности, пока не поболтаю, и не тогда, пока
деньги не будут в банке. А, вот и Дэвид. Конечно, неповоротливый мужлан!
Мне кажется, пришло время, когда он должен чем-то зарабатывать себе на жизнь.
'Уродливо нахмуренный лоб стал еще сильнее, когда мистер Эбенизер выглянул из окна.Последняя выходила на широкую, посыпанную гравием подъездную аллею "Гавани", откуда открывался непрерывный вид на нее до самых ворот и дальше, до края деревни. И, проследив за его взглядом, можно было увидеть парня верхом на прекрасном коне.лошадь, скачущая к дому. Он был около пятидесяти ярдов, так что что четкое представление о нем должна была быть получена, и хотя Эбенизер был
рискнул срок молодежи неуклюжий, мало кто бы согласился
с ним; ибо Дэвид Харбор был тонкий, если что, и, а также это
можно судить о молодости, когда установил, хорошей высоты. Одно
было совершенно ясно; он великолепно сидел на своей лошади, как будто привык к седлу, и хотя животное, без сомнения, было энергичным, как он доказал
теперь, когда он ехал по посыпанной гравием дорожке, изгибаясь и приплясывая, Дэвид управлял им рукой, коленом и голосом так, как это может делать только опытный наездник. В остальном юноше на вид было около восемнадцати
лет, он был определенно светловолос и отнюдь не дурно выглядел. Несмотря на то, что Эбенезер хмуро смотрел на него, Дэвид сиял солнечной улыбкой, не подозревая о недружелюбных глазах, которые внимательно изучали его. Но секундой позже он поймал взгляд мистера Эбенезера, и сразу же молодое лицо стало серьезным
и задумчивым, в то время как Дэвид ответил на пристальный взгляд честным взглядом, что заставило собеседника поспешно отвернуться.

- Я называю его неуклюжим мужланом, и Сара согласна, - пробормотал
Эбенезер. - Это утешает. Когда я женился на ней, у меня были опасения, что этот
ее пасынок может создать проблемы между нами. Но я ошибался; Сара
думает о нем так же мало, как и я. Скоро мы отправим его заниматься своими делами;
тогда не будет езда изящных лошадей или территории, если я
знаю, что это. Дэвид должен зарабатывать себе на жизнь, как мне пришлось. Он должен узнать
что значит быть ущипнутым, и тогда, если он не будет вести себя прилично, он
будет полностью предоставлен сам себе. Какое счастье, что этот старый Гавань
оставил все как есть!'

"Выглядит так, словно он хочет меня съесть", - сказал Дэвид самому себе
направляясь к конюшням. "Последние две недели я был свидетелем грядущей ссоры
с тех пор, как они с мамой вернулись домой. Я нравлюсь ему ничуть не больше,
чем ... Но этого я говорить не буду. Только у меня такое чувство, что я не
хотел здесь. Я в путь; я дорого. Моя жизнь стоит денег;
это то, что я быстро почувствовал себя'.

Он сполз с седла, отстегнул подпруги, и поставив его на
деревянная лошадь за упряжь номере, привели зверя в конюшню.
В течение пяти минут после его исчезновения есть такси подъезжает к
дверь, и Мистер Эдвин Джонс, адвокат, не был объявлен. Его сразу же
провели в комнату мистера Эбенезера, и вскоре он был усажен в
кресло. С этой выгодной позиции он исподтишка изучал мистера Эбенезера.
Эбенезер.

"Странный старина", - сказал он себе. "Боже", что за нос! И мне не нравится
его внешность в целом. Но с другой стороны, он мой клиент; для меня этого достаточно.Гм!

Мистер Эбенезер взял в руки письмо, которое привлекло столько его
внимания.
"Я хотел задать несколько вопросов", - сказал он. "Сейчас, я полагаю, нет
еще какие-то сомнения по этому поводу. Миссис Клейхилл имеет право продолжить дело в соответствии с завещанием, оставленным вам мистером Харбором?

"Гм! это так", - признал адвокат. "Как упоминалось в нашем письме,
выполняя ваши инструкции, мы обратились в суды, и
судья, перед которым предстало дело, полностью изучил доказательства и
разрешил предположить смерть мистера Харбора. Это так, кстати
ясно доказать будет и получения завещания. Заминки быть не может,
если, конечно, кхм! - если не поступит другое более позднее завещание.'

'Именно так, именно так, - воскликнул Мистер Эбенезер, торопливо, но есть
никакой другой воли. Г-н Харбор покинул Англию три года назад для Китая. Вы
знаете, что он любил раскапывать старые материалы, связанные с
зданиями и предметами искусства. На него напали боксеры и убили. Он
составил это завещание двумя годами ранее, после своей женитьбы на миссис
Клейхилл, и, несомненно, не видел причин изменять его.'

"Конечно, нет, конечно, нет", - ответил адвокат. "Только есть
сын. В этом завещании оставлена небольшая сумма на его содержание и обучение
до достижения двадцати одного года. После этого он получает две тысячи
фунтов. Не так уж много, мистер Клейхилл, для единственного ребенка, когда состояние такое
большое, примерно восемьдесят тысяч фунтов.'

Джентльмен, сидевший в кресле, неодобрительно кашлянул и
быстро взглянул на мистера Эбенезера. Ему не понравилось уродливое выражение лица, появившееся на лице его клиента, когда он рассматривал его.
"Рад, что я не Дэвид", - сказал он себе. И из того, что я узнал, я
не могу отделаться от ощущения, что мистер Харбор, должно быть, составил более позднее завещание. Но
вот пожалуйста; его нельзя найти. У нас нет никакой информации об этом,
в то время как наш покойный клиент, несомненно, мертв, убит в Китае. Это плохо Дэвиду не повезло; мне нравится этот мальчик. '
- Возможно, - сказал он мгновение спустя, - вы получите
подписи миссис Клейхилл на этих документах, когда мы сможем сразу приступить к подтверждению
завещания. Поскольку я назначен соисполнителем миссис Клейхилл, я смогу
завершить их, когда вернусь в офис. Я, конечно, оставлю
выплату пособия Дэвиду миссис Клейхилл.'

Мистер Эбенезер просиял, когда, наконец, его посетитель ушел. Он хитро потер свои руки, а затем яростно высморкался своим огромным носом.
- Ну, Сара, что ты об этом думаешь? - спросил он, глядя на
Миссис Клейхилл, которая присоединилась к нему в его комнате. "Дело
практически закончено. Воля должна быть доказана в течение нескольких
недель, и тогда мы сможем успокоиться. Не нужно будет задавать вопросов,
и не на что будет отвечать. '

"И, насколько я понимаю, ответов не предвидится", - ответила его
жена. "В конце концов, это правда, что Эдвард написал мне из Китая как раз
перед своей смертью, сказав, что он снова улаживает свои дела,
другими словами, что он составляет новое завещание. Но что толку от
упоминая об этом? Если бы он поступил так, как намекал, никакого нового завещания найдено не было.
Кроме того, у меня есть основания полагать, что любое изменение не пошло бы
мне на пользу. Эдвард в последнее беспокоило меня'.

В задней части ее ума Миссис Clayhill вспомнил, как она пришла к
выйти замуж за Эдварда Харбор. Ему было тогда сорок лет, и у него был
один мальчик, Дэвид. Его жена умерла несколько лет назад, и не было никаких
сомнений в том, что Эдвард, выбирая себе вторую жену, выбрал ту, которая, как он предполагал, охотно отправилась бы с ним в путешествие. Но через год или больше Эдвард
живя в Англии, миссис Клейхилл решительно отказалась и шагу ступить из
страны. Эдварду, к его великому сожалению, пришлось уехать одному, оставив
Дэвида на попечение жены. Более того, почти не оставалось сомнений в том, что
как только ее муж исчез из поля зрения, миссис Клейхилл попыталась
забыть его, и это с некоторым успехом, так что Эдвард получил только
большинство писем отрывочные, с большими промежутками между ними. Принимая во внимание все обстоятельства, было вполне естественно, что Эдвард Харбор,
страдающий от обращения, с которым к нему обратилась жена, которой в
время их брака, он завещал почти все свое имущество, должна
сделали кардинальные изменения. Скажем сразу, что он составил новое
завещание, только последнее из-за его безвременной кончины так и не попало
в руки его поверенных. О нем также не было никаких записей в Китае.
Миссис Клейхилл, казалось, была единственной, кто знал, что произошло изменение
, и она предусмотрительно не произнесла ни слова по этому поводу. Итак,
случилось так, что у Дэвида отняли имущество его отца, в то время как
его мачеха, которой мальчик не понравился с самого начала, с мистером
Клейхилл, муж, которого она приобрела после смерти мистера Харбора,
должен был получить все деньги, зная при этом, что, хотя
такой шаг был законным, он не соответствовал желаниям Эдварда Харбора.

- А мальчик... что с ним? - едко спросила миссис Клейхилл.Эбенезер ухмыльнулся; дела у него шли великолепно. "О, Дэвид", - сказал он. "Он должен научиться работать; я отправлю его в городскую фирму. Больше никаких бездельничаний и верховой езды для него, моя дорогая".

Это было бессердечное соглашение, и нужно признать, с самого начала
мы уже знакомы с мистером Эбенезером, от него этого следовало ожидать. Что касается миссис Clayhill, хотя имея некоторые достопримечательности, она была
не так, как читатель уже догадался, удивительная женщина! Где Дэвид
был обеспокоен тем, что она могла быть драконом, и мы говорим чистую правду
когда мы говорим, что в течение последних трех лет парень был рад
вернуться в школу, чтобы сбежать из дома, который был для него таким только по названию.
- Ах, вот и он, - воскликнул вдруг Мистер Эбенезер, как тяжелая нога была
слышал в зале, а через секунду дверь в комнату была
бесцеремонно распахнулась, и вошел Дэвид.

- Привет! - весело воскликнул он. - Я за книгой. Побеспокоил вас, да?
Извините.'
Он повернулся на каблуках и собрался уходить, потому что увидел, что
двое, которые теперь отвечали за него, обсуждали какой-то вопрос.
"У меня другая челюсть", - сказал он себе. "Это то, за чем они всегда охотятся
сейчас. Полагаю, что-то связанное с деньгами. Или это я. Не стоит
удивляться. Они не слишком любят Дэвида Харбора ".
Не его вина, что он не говорил и не думал более уважительно о
своих родителях. В конце концов, хотя они были связаны с ним только случайностью
после женитьбы они были его законными опекунами, и если бы они были добры, Дэвид
был бы только рад вести себя с ними как сын. Бог свидетель,
парень иногда тосковал по счастливому дому.

- Дэвид! - Повелительным тоном произнес Эбенезер. Он уселся
себе в центр коврика у камина и яростно высморкался.
Миссис Клейхилл лениво откинулась на спинку стула и посмотрела на пасынка
так, словно он ей очень наскучил. - Возвращайся, Дэвид.
- Ну? Что это?' Дэвид снова вскочил в комнату, и стояла, держась за
к ручке двери.- Закрой дверь. А теперь я хочу поговорить с вами. Тебе восемнадцать?- Нет, семнадцать и пять месяцев. Мне говорят, что я выгляжу на восемнадцать.'"Хм! В любом случае ты достаточно взрослая, чтобы понять. Вы понимаете, но  естественно, что я не могу быть ответственным за свое содержание.'  Дэвид поколебался. Он очень мало разбирался в денежных вопросах, но всегда понимал, что его отец был богатым человеком и достаточно обеспечивал свою семью. - Я не понимаю, - ответил он.
"Позвольте мне сказать это прямо. Ваш отец умер; он оставил небольшую сумму
, чтобы покрыть ваши расходы. Этого должно быть достаточно; вы должны
а теперь позаботься о себе сам.'
- Но, - выдохнул Дэвид, с трудом улавливая суть
разговора, - он оставил гораздо больше, чем это, на содержание
семьи. Я один из членов семьи".

"Верно, - с сожалением признал Эбенезер, - ты один из членов семьи, но
это не дает тебе права развлекаться и бездельничать. Ваш отец
указал только сумму на ваши расходы. Остальное его имущество
оставлено твоей мачехе, и она может распоряжаться им, как ей заблагорассудится. Она не намерена
что вы должны остаться здесь подольше и хорошо провести время. Вы должны работать чтобы заработать себе на жизнь. Вы должны перейти в офис в Лондоне, где ваш успех будет полностью зависеть от вас самих".
"Но..." Дэвид был как громом поражен. Он не собирался бездельничать. На самом деле он надеялся вскоре поступить в инженерную школу, где
для увлеченного молодого парня было бы много работы. Что шахматном порядке
ему всего был холод Эбенезера и его высказывания в отношении
вещи, оставленные Эдвард Харбор. - Но, - выдохнул он снова, - нет
наверняка какая-то ошибка. Я не рассчитываю на деньги, оставленные мне отцом. Я буду работать , чтобы заработать себе на жизнь, и покажу, что могу зарабатывать так же, как другие. Но он составил завещание в Китае. Он написал мне об этом. Все было оставлено мне, с солидным пособием матери.'

Эти слова стали шоком для двоих, сговорившихся лишить нашего героя
его наследства. До этого момента миссис Клейхилл воображала, что она была
единственным человеком, которому написал Эдвард Харбор. Но она забыла Давид,
или положить его из ее подсчетам из-за его молодости; тогда как, в качестве
на самом деле, Эдвард был более открытым с сыном.

"Бесполезно мелочиться, мальчик", - писал он. "Деньги для меня более или
менее бесполезны, потому что я люблю дикие места, покинутые человеком
на протяжении многих веков. Тем не менее, по воле случая при рождении у меня есть большое имущество, которым я могу распоряжаться, и при обычных обстоятельствах оно отошло бы, в значительной степени, твоей мачехе. Но ты достаточно взрослый, чтобы понимать суть дела. Мы не можем согласиться. Она не вынесет изгнания даже на несколько месяцев,
ради меня, и, чтобы покончить с неприятным делом, боюсь, я
должен признать, что совершил ошибку, женившись на ней. Как бы то ни было, я
пересмотрел свои дела и недавно переделал свое завещание. При первой же
возможности я передам его на ответственное хранение. Но здесь оно должно оставаться пока я не уеду в глубинку. Само собой разумеется, я договорился, что мое имущество перейдет к тебе с определенными выплатами за твою
мачеху ". -"Но ...боже милостивый! Послушайте его! - воскликнула миссис Клейхилл высоким фальцетом.

'Что это ложь, заявил Авен-Езер, наотрез, глаза узкие, брови
бороздчатый, особенно неприятно смотреть на его лицо. Дэвид покраснел до
корни его волос. Его никогда не называли лжецом, за исключением одного раза, когда мальчик был крупнее его, и он его хорошенько поколотил. Он сделал
шаг вперед, в то время как его глаза сверкнули. Затем он взял себя в руки,
и крепко сжал губы. Секунду спустя он снова взялся за ручку двери.

- Это правда, - твердо сказал он. - У меня есть письмо, подтверждающее это. Он написал мне, что отправляет ту же информацию моей
мачехе ".

Это была бомба в сердце вражеского лагеря с целью отомстить. Миссис
Лицо Клейхилл сильно покраснело; казалось, она была на грани
приступа жестокой истерии. Эбенезер, напротив, побледнел
как его собственный носовой платок. Он сердито посмотрел на Дэвида и запнулся, когда
попытался заговорить. На самом деле это было вообще очень грязное дело.

"Дэвид! Как ты можешь?" - раздалось от миссис Клейхилл. "Я никогда не получала писем.
Твой отец не внес никаких изменений в свои показания".

- На самом деле, - заявил Эбенизер, сложив руки вместе и
пытаясь изобразить спокойствие, - он оставил только одно завещание, и
оно в пользу вашей мачехи. Его смерть была установлена
судами, и теперь будет исполнено завещание, о котором я говорю. Вы
более или менее нищий. Вы зависите от небольшого пособия, выплачиваемого
нами, и от вашего собственного ума. С этого момента вы будете использовать последнее. Я
приняли для вас должность в транспортной конторе. Вы будете жить в
комнатах в Лондоне, и ваши рабочие часы будут длиться с половины девятого
утра до шести вечера. Приступайте немедленно. '

Сказать, что Дэвид был ошеломлен, значило бы мягко выразить его состояние.
С раннего возраста он намеревался стать инженером, и
отец поощрял его честолюбие. Внезапно он заподозрил, что эта
работа в Лондоне была всего лишь заговором с целью убрать его с дороги, и что его
мачеха получила письмо, о котором он говорил. Это разозлило
чтобы его будущим распоряжался человек, почти незнакомый ему, и
более того, тот, кто не прилагал никаких усилий, чтобы скрыть свое недоброжелательство. Кроме того,
Дэвид был гордым и вспыльчивым.

"Я ничего подобного не сделаю", - быстро воскликнул он.

"Значит, вы меня не слушаетесь?" - сердито спросил Эбенезер.

"Я отказываюсь входить в офис".

- Тогда завтра ты уходишь из дома. Твое содержание будет выплачиваться тебе
регулярно. Ты можешь постоять за себя.

На мгновение двое заговорщиков уставились на Дэвида, в то время как последний придержал
дверь. Даже сейчас он не хотел думать плохо о своей мачехе,
хотя не было никакой любви между ними; что миссис
Clayhill по сути мирской женщиной. Если бы она не была такой, она не смогла бы
сидеть там и видеть, как этого юношу лишают прав, которые, как она знала,
принадлежали ему. Она не могла позволить своему второму мужу продолжить
проверку завещания, которое, как она прекрасно знала, не соответствовало
желаниям ее покойного мужа. Но она была жадной женщиной и давно
решила свергнуть Дэвида. Кроме того, в лице Эбенезера она нашла бессердечного
негодяя, который полностью поддерживал ее.

- Вы будете делать, как вы заказали, либо лишиться всего, - воскликнула она, в
пронзительный тонов, которые были немного испуганы.

"Что означает, что вы здесь не особенно нужны, и вам
лучше уйти", - кисло добавил Эбенезер. "Примите этот пост или покиньте его. Это имеет значение
небольшая разница со мной; но ожидания, а наслаждаться здесь больше,
вы не должны'.

Давид взял в глубокий вдох; ситуация только начинает светать
на него. Это был кульминационный момент, которого он более чем наполовину ожидал, но
который, как мальчишка, он выбросил из головы. Но вот он был здесь, обнаженный и
крайне убогий. Он не хотел; у этих людей не было никакого интереса в
Эдвард Гавани или в своем сыне. В том, что сын встал на их сторону. Деньги
он был причиной всех неприятностей. Двое, стоявшие перед ним, сговорились
отнять у него, Дэвида, имущество, предназначенное для него его отцом.
Давид сразу же принял решение.

- Вы хотите, чтобы я ушел, - сказал он как можно спокойнее. - Я уйду
немедленно. Вы говорите мне, что я нищий. Очень хорошо, я буду работать на себя;
но я предупреждаю вас. Я изучу этот вопрос; это еще не
абсолютно доказано, что отец был убит. Возможно, его взяли
в плен; его смерть только предполагалась. Но я позабочусь об этом
так или иначе. Я разыщу то завещание, о котором он написал мне
и моей мачехе. И когда я найду его, я вернусь; до
тех пор помните, что я не прошу помощи ни у кого из вас. Я буду заботиться о
себе.

Он повернулся, закрывая дверь бесшумно за ним. Быстро
он пошел в свою комнату, упаковал немногочисленные ценные вещи и запасной костюм в
саквояж, не забыв и нижнее белье. Затем он направился к конюшням и
появился несколько мгновений спустя со своим велосипедом. Несколько напуганная пара
заговорщиков наблюдала за ним, пока он крутил педали по подъездной дорожке и выезжал
через ворота.

"Пух! Отпусти его. Скатертью дорога! - бушевал Эбенезер, сморкаясь
в нос.

"Я его боюсь; он всегда был таким", - со слезами на глазах воскликнула миссис Клейхилл
. "Дэвид - очень решительный мальчик; он докопается в этом деле
до самого дна".

"Которое, оказывается, особенно глубоко", - отважился сказать ее муж. "Ну же,
Сара, люди, которым угрожают, живут долго. Прежде чем он окажется где-нибудь поблизости от Китая, мы
мы докажем свою волю, и деньги будут нашими. Мы можем позволить себе
посмеяться над молодым идиотом ".

Они видели, как Дэвид свернул на дорогу и исчез за деревней.
С этого момента в течение многих недель он был для них мертвой буквой. Но
дистанция им не помогла. Тот факт, что они совершали что-то неправильное
преследовал молодоженов. Через некоторое время
воспоминание о Дэвиде стало для Эбенизера и его жены еще большим испытанием
, чем само его присутствие. Подтверждение воли, свободное использование
денег не могли положить конец делу. Совесть говорила строго и непрестанно
мистеру и миссис Клейхилл.




ГЛАВА II

Дорога в Лондон


Приближался вечер, когда Дэвид Харбор выехал из подъездных ворот
"Гавани" и повернулся спиной к негостеприимному дому и
мачехе, которая так позорно обошлась с ним. Высоко подняв голову, с
странным замиранием в сердце, но при всем этом не утратив мужества, он
быстро проехал на педалях через деревню Эффингтон, кивнул кислому
олд солт Джарни, который, кстати, всегда улыбался Дэвиду, промчался
мимо паба "Три голубя", где местные сплетничают о
заведение было разлито вместе с элем и вскоре оказалось на открытой местности
.

"Пора сесть и немного подумать", - сказал он себе, нажимая
на педали и позволяя своей машине скользить вниз по склону, пока
она сама по себе не остановилась. "Теперь мы сядем здесь и все обдумаем
и посмотрим на это дело. Я должен рассмотреть пути и
средства".

Он был практичный молодой человек, был Дэвид Харбор, и уже
серьезность намерений двигаться он сотворил весом на него. Не то, чтобы он
был склонен стесняться или вернуться назад, не у всех, только будущее
был таким затуманенным. Его движения были такими неуверенными; отсутствие какого-либо
определенного плана или хода процедуры было таким неловким.

'Три фунта, тринадцать шиллингов и четыре пенса полпенни, - сказал он,
опустошив свой кошелек и отсчитывая деньги, как он сидел на обочине
валун. "Богатство месяц назад, когда я учился в школе, бедность при таких обстоятельствах
если только... если только я не смогу найти какую-нибудь работу и таким образом зарабатывать деньги.
Это то, что я сказал, что сделаю, и я это сделаю. Где? Ах, Лондон!"

Как и у многих до него, его взгляд и мысли сразу же устремились в
направление огромного мегаполиса, одновременно золотой магнит, который
привлекает людей с амбициями и ресурсами, и убежище, где живут все, кто
столкнулся с ужасным несчастьем, все, кто ничего не стоит и больше не имеет
честолюбивые люди могут спрятаться и стать потерянными для мира.

- Да, Лондон это место, - сказал Дэвид, отчеканивая каждое слово, забивая его
деньги. - Сегодня ночью я проеду так далеко, как только смогу, съем что-нибудь у
кондитера и посплю под стогом сена. Завтра я закончу
путешествие. Оказавшись в городе, я найду работу, даже если это будет всего лишь грузчик
в доках.'

Некоторое время он сидел на валуне, прокручивая в уме прошлые
события; он все еще был несколько сбит с толку. Следует помнить, что
такие серьезные вопросы, как завещания, не беспокоили его голову
до этого дня. Как мальчишка, он верил в тех, чье естественное
положение должно было побудить их поддержать молодого человека, вверенного
их заботе. У него не было никаких подозрений об интриге, посредством которой его
мачеха хотела лишить его состояния, которое, как ясно говорилось в письме его отца
, должно было перейти к нему. Он воображал, что все
все будет продолжаться так, как было, пока он не закончит свои инженерные
исследования; тогда будет достаточно рано обсуждать финансовые вопросы. Его
недавнее собеседование стало для него большим потрясением.

"Теперь я начинаю все это понимать", - сказал он. "И теперь я могу понять, что имел в виду мистер
Джонс, адвокат, когда я видел его в последний раз. Он хотел предостеречь меня
против мистера Эбенезера, но не осмелился сделать какое-либо открытое заявление. Я
пойду к нему: я отнесу это письмо.'

Он позаботился о том, чтобы унести с собой все, что ценил больше всего, и
корреспонденция его отца в тот момент была надежно помещена в
внутренний карман. Дэвид положил пальцы на письма, а затем прочитал то,
в котором Эдвард Харбор упоминал о распоряжении своим состоянием.

- Да, я передам это мистеру Джонсу, - решительно повторил Дэвид. - Он мне
всегда нравился, и отец безоговорочно доверял ему. Но я не буду просить ни о какой помощи.
Я намерен обойтись сам, хотя бы для того, чтобы показать мистеру Эбенезеру, что я
могу сдержать свое слово. Ну вот, мы снова в пути. Не использовать в положении сидя
еще и ноющий.

Это было замечательно, что разница план, сделанный ему: Дэвид чувствовал когда-либо
намного счастливее. В будущем, вместо того, чтобы появляться как огромное темное облако
перед ним все уменьшалось, пока не превратилось в пятнышко; его прежний, солнечный взгляд
вернулся к лицу, которое некоторое время назад было несколько измученным, и
после этого Дэвид крутил педали в прекрасном темпе, быстро оставляя позади пройденные мили
и отчего его щеки порозовели. Становилось так темно
что через несколько минут ему пришлось бы зажечь фонарь, когда он заметил
фигуру, идущую по дороге перед ним, и когда он поравнялся
с мужчиной, тот окликнул его.

"Привет, - раздался вишневый голос, - сколько миль тебе ехать до
Лондона?"

"Шестьдесят четыре", - быстро ответил Дэвид. "Ты идешь туда пешком?"

"Каждый дюйм", - последовал сердечный ответ. "Я делал это раньше и
сделаю это снова. Железные дороги слишком дороги для таких, как я, чтобы
тратить на них деньги. Ты тоже оттуда?

Дэвид спрыгнул с седла и обошел свою машину рядом с
незнакомцем, который, очевидно, был моряком. Его мешковатые бриджи говорили об этом
отчетливо, в то время как непринужденность этого человека и его многочисленные морские
выражения лица, даже без помощи отличительной одежды,
сделали бы его профессию более чем вероятной.

"У меня недельный отпуск на берег, и я собираюсь прогуляться, чтобы повидать стариков",
сказал незнакомец. "Я кочегар и все остальные с "Неутомимого". Кто ты такой
? Судя по разрезу твоего брюшка, ты будешь таким же джентльменом, как наши официанты.
Разве это не так? '

Дэвид рассмеялся над непринужденностью этого человека и прямотой, с которой он задавал
вопросы.

"Я ищу работу, - быстро сказал он, - хотя я полагаю, что я тот, кого
вы описали. Но я поссорился дома, и теперь я ухожу искать
работу".

Кочегар, мужчина лет тридцати, резко остановился,
и обернулся, чтобы поближе взглянуть на Дэвида. "Убегай, что ли", -
воскликнул он. "Тогда арестуй меня, если ты не глупый ребенок. Однажды я сделала то же самое
когда была примерно твоего возраста. Сбежала из дома, где меня хотели, убежала от
родителей, которые знали, что для меня лучше. Теперь я вижу, что был дураком,
что я старше. Шутка ли, отошлите ее за корму, мистер, и давайте сядем и все обсудим
. Итак, что за шум? Сделал что-то вы прямо
не приказывал, а? Влез в долги, наверное. Куришь и возьму
Бакка губернатора? Это один из них, не так ли? И вот вы Макин'
твою мать, что убогое--'

- Немного лечь в дрейф, - крикнул Дэвид, невольно рассмеявшись и
бессознательно употребив одно из морских выражений незнакомца. - Ты
думаешь, я дурак, да? Думаешь, я с кем-то плохо обращаюсь?'

С самого первого он приглянулся красивый, бритый
тар топот его пути в Лондон, и он понял в один миг, что
честный сотрудник с опытом собственного позади него, чтобы помочь, был
стремится давать советы, и поощрять то, что он считается
прогуливал, чтобы вернуться домой. Резко и в истинно моряцкой манере Андус
ответил ему.

"Если я нахожусь на борту правильного корабля, а ты сбежал из хорошего дома,
тогда ты дурак, к тому же драгоценный большой человек", - воскликнул он. И есть
не сомневаюсь, как вы относитесь к некоторым плохо; mostlike это твой
мать. Может, это твой отец. В любом случае, давайте бросим якорь где-нибудь поблизости
и выйдем покурить. Я умею вязать, когда курю, а поскольку уже темно
, больше нет необходимости торопиться. '

Он направился к воротам, сел на верхнюю перекладину и,
достав пачку табака, нож и трубку, измельчил немного
сорняков в последнюю.

- Ну, - начал он снова, когда он получил сжигание сорняков и огромный
курение дыма, исходящего от его губ. - Дай мне еще несколько секунд, чтобы
Подумайте над этим. Andus не дурак, заметьте, юноша, и он не
Tryin', чтобы давать уроки в один как у него уйма более eddication. Но я видел
одного ас, который сожалел о том, что сбежал из дома. Это я. Я знаю одного
ас, который никогда не переставал чувствовать, что поступил неправильно, и страдал из-за этого
. Это снова я, все время. И я не собираюсь влюбляться
в кого-то другого и держать рот на замке, когда я знаю, что он
направляется прямо к тем же скалам и отмелям, и ему грозит опасность
разбиться вдребезги. Вот ты где. Поверь тому, кто знает
о чем он говорит. '

Некоторое время он молчал, выпуская дым изо рта и
время от времени поглядывая вниз на Дэвида, который стоял в нескольких футах от него.
Что касается последнего, то чем больше матрос говорил, тем больше этот человек ему нравился
. Это был честный ринг о его легком тоне, прямых манерах
о словах, которые он использовал, которые пленили нашего героя. Ни на секунду
он не боялся, что сам изменит свои планы, что бы ни было сказано.
Нет, теперь Дэвид очень тщательно обдумывал свои действия. Он сказал
себе, что плохо вел себя не он. Это были его мачеха
и ее муж. Но, в случае ошибки, он бы поставил факты
это открытая моряк.

'Я полагаю, ты должен был остановиться здесь на ночь, а потом ехать обратно завтра'
предложил Andus, хладнокровно, как будто он говорил самым обыденным делом.
"Твой дом недалеко, и ты будешь там ко времени завтрака.
Они были бы так рады тебя видеть, что о ссоре забыли бы. Ты бы
начал заново, с новой краской сверху и снизу, и все такое
в форме корабля. Что ты на это скажешь, юноша?'

- Что ваше намерение благое, и ваш совет остается неизменным при обычных
условиях, - горячо заявил Дэвид. - Но это не обычное бегство
из дома. Я расскажу тебе, как я ушел из дома".

Он сел на перила ворот и тихо рассказал Андусу, как относились к нему его
родители, и как он был уверен, что эти двое были
сговорившись лишить его собственности, предназначенной для него его покойным отцом.
"В любом случае, - закончил он, - я был никому не нужен. Я должен был покинуть дом и
пойти в офис, хотя было хорошо известно, что я надеялся поступить в
инженерный колледж. Я отказался от офиса, и мне сказали убираться.
А теперь скажи мне откровенно, что ты думаешь.

Моряк глубоко погрузил лезвие ножа в миску своей трубки
и тщательно размешал содержимое, прежде чем решился ответить.
Через его лоб пролегла глубокая морщина, а глаза были полузакрыты.
Дэвид мог легко определить это, потому что луна уже взошла, и ночь была
необычайно яркой. Тогда Андус чиркнул кремнем и сталью и высасывал пламя
из своей трубки до тех пор, пока нашему герою не показалось, что он никогда не перестанет.

- Расскажи мне об этом адвокате, - внезапно потребовал он. - Он был другом
твоего отца?

- И моим, - ответил Дэвид. - Он мне нравится. Я уверен, что он пытался
предостеречь меня от человека, который женился на моей мачехе.

"Тогда слушай сюда, юноша", - беззаботно воскликнул Андус. "Я беру свои слова обратно
все те слова, которые я бросал в тебя. Ты не такой дурак, как я думал
тебе за. Более того, я почти уверен, что это тебе
причиняют вред, а не этим твоим родителям. Бесценная прекрасная
пара, чтобы быть уверенным! Броситься за борт в грязную ночь было бы не слишком
для них. Мне кажется, на данный момент у них лучший аргумент
. Из того, что я слышал, у них в руках деньги и
организация дел. Они знают все, в то время как у вас нет никого
, кто мог бы вам помочь. Но если бы вы встретились с этим адвокатом, вам было бы лучше.
Идите прямо к нему и прислушайтесь к его совету. И мы все можем быть очень
также для руководящих парня обратно к себе домой, когда он Makin' дурака
сам же, как Andus сделал, когда он был молод, но меня арестовать, если он впору
советовать здесь. Отправляйся прямо в Лондон".

"Я так и сделаю; а пока мы проведем ночь вместе. Что ты собирался
делать?" - спросил Дэвид, чувствуя себя лучше после беседы с
моряком.

"Что ж, повесьте мне гамак под одним из этих стогов соломы", - крикнул
Андус. "Там будет тепло, и парень сможет спать лучше, чем в
чужой постели. Завтра я встану с первыми лучами солнца, и
направляюсь в ближайшую деревню. К тому времени я смогу немного поесть, а
потом отправлюсь пешком в Лондон. '

"Тогда я предлагаю сейчас отправиться в ближайшую деревню, перекусить
а затем найти подходящий штабель, под которым можно поспать. Я действительно голоден;
Я почти ничего не ел с завтрака".

Андус охотно согласился на это соглашение, и они вместе пошли
по большой дороге, пока не пришли в деревню. Там они подкрепились
хлебом и мясом, запивая их какао, поскольку Андус был одним из
многих, быстро увеличивающихся отрядов Королевского военно-морского флота, которые присягнули
быть трезвенниками.

- А теперь перекурим еще раз и устроимся на ночлег под стогом, - крикнул моряк,
когда они покидали деревню. 'Луна, что ярко мы могли бы шутить так же
толчок на какое-то время, пока мы сонные. Затем мы сядем в гавани о'
какой-то, и заложить на ночь. -Завтра вечером ты будешь в
Лондон, и, если повезет, я буду там к вечеру. Я часто получаю
Картер или какой-такой парень, что подвез меня. Однажды джентльмен на моторе протаранил
меня насквозь; но это была необыкновенная удача".

"Я отправлю тебя поездом", - великодушно заявил Дэвид. "У меня немного денег,
но на твой билет хватит".

"Тогда вы шутить не будете", - тепло отозвался моряк. "Говорю вам, сэр, я
не забуду те дни, когда я был дураком и сбежал из дома. Арестуйте меня! У меня
было не так уж много наличных, и я хорошо помню, что у меня не было лишних полпенни
. У вас на борту не такой большой груз, чтобы вы могли позволить себе
перевалить часть его. Я собираюсь пройти это пешком".

"Ты поедешь верхом", - решительно сказал Дэвид. "Это принесет мне удачу
оказать услугу другу, подобранному на дороге. Кроме того, у меня
будет достаточно денег. Я продам этот велосипед, как только доберусь до
Лондон. Тогда я смогу получить от солиситора часть полагающегося мне
пособия. Но я намерен работать; я не буду слоняться без дела
в зависимости от пособия. Я пробью себе дорогу, хотя бы для того, чтобы показать
моей мачехе, что я могу это сделать. '

Ветреный моряк опустил руку ему на плечо с такой силой,
что Дэвид закашлялся и поперхнулся.

"Это ты все время", - крикнул он. 'Когда я впервые взглянул на тебя,
прищурившись, через свой погодный глаз, я увидел, что ты не из тех, кто мягок
. Например, из тех, кого достают из сухой столовой или из
продуктовый магазин. Прокладывать себе путь - одна из лучших вещей, которые
может сделать мужчина, только мало кто это осознает. Но ты это сделаешь;
Я пытаюсь сделать то же самое. У каждого есть продвижение по службе, что показывает, что он хочет
работать. Но здесь много стеков. Отключите все лампы. Мы
не будем рисковать, стреляя имущество, которое не принадлежит США.

Они искали подходящее место, и очень скоро были растянуты на
масса рыхлой соломы, которые были сложены возле одного из стогов.
Растягивая его по своим телам, они испытывали восхитительное ощущение тепла
вскоре он пришел к ним, и в мгновение ока они уснули. Солнце
струившееся по его лицу, разбудило Дэвида на следующее утро.

- А теперь, - крикнул он, разбудив Андуса, - умойся, а потом завтракать.
Мы вместе прогуляемся до ближайшей станции.

Полчаса спустя Дэвид с удовлетворением увидел, как Андус садится в
железнодорожный состав, и сердечно пожал ему руку, когда последний выходил
.

"Подождите немного", - крикнул добродушный моряк, помахав
рукой на прощание. "Идите прямо к этому адвокату. Держитесь за свое оружие,
и в конце концов вы победите. '

Гораздо более довольный встречей с этим путником и беседой, которую он имел
с ним, Дэвид снова сел на велосипед и быстро крутанул педали
по главной дороге в Лондон. Он больше не чувствовал, что сомнения и
неопределенность, которые угнетали его на предыдущий день. Он составил свои
планы, и светский человек, честный малый, несомненно одаренный
здравым смыслом, одобрил его действия. Отныне он будет двигаться вперед
без остановки и колебаний.

"Я продам велосипед, найду комнаты, где можно жить, и дам
объявление о работе", - сказал он себе. "Потом я увижусь с мистером Джонсом".

Прошел час, прежде чем ровный ход его путешествия был
нарушен. Он весело бежал под сильным порывом ветра, под палящими лучами солнца
, когда вдалеке он увидел автомобиль
, катящийся по дороге. Быстро ремонтировать его, он скоро увидел, что это
была карета, с кучером восседал на поле, правда ли
были ли пассажиры в автомобиле он не мог говорить, но в течение нескольких
минут он пришел вместе со мной, и, когда он проходил мимо, увидел двух
дамы пределах. Затем он пронесся дальше, крутанув педали мимо включенного тягового двигателя
он таскал камни и вскоре снова был на расчищенной дороге. Затем до его ушей донесся громкий крик
, за которым последовали другие. Он повернул голову и посмотрел через
плечо, в результате чего машина закачалась. Действительно, Дэвид был настолько
занят происходящим сзади, что забыл
направить своего коня. В один момент, поэтому он побежал в кювет на
стороне дороги, и погружался с головой в изгородь.

"Это бывает, когда смотришь через плечо", - сказал он, сразу же беря себя в руки
. "Но, похоже, там, позади, произошел несчастный случай. Я видел
лошадь в задней части этой повозки, когда она поравнялась с паровозом.
Затем она рванулась вперед, и - да ведь кучер спрыгнул с козел!
Трус! Он бросил этих леди на растерзание - трус!

Расстояние было настолько коротким, что он смог оценить ситуацию в целом
, и было ясно, что кучер на козлах автомобиля
потерял голову и самообладание. Дэвид видел, как он держался за
поводья, когда лошадь рванулась с места; но в тот момент, когда она понеслась по дороге,
мужчина вскочил со своего места и, сильно ударившись о дорогу, покатился
снова и снова в канаву. Предоставленный самому себе, конь шел вдоль
дорогу по бешеным галопом, что карета покачивалась у него за спиной в тревожном
образом, и, угрожая перевернуться в любой момент.

Джордж! почти за это время, - выдохнул Дэвид. 'Лошадь до смерти напуган
ее остроумие. Она не остановит пока он разбил карету и те
в нем. Разве этот кучер не заслуживает того, чтобы его пнули ".

Он выскочил на середину дороги и наблюдал, как обезумевшее существо
надвигается на него. Позади, в районе
тяга двигателя, он видел людей, машут руками и бегут по
дорога, а немного ближе Кучер сидел в
канавы, держась за поврежденный локоть. В одном из
окон вагона на мгновение появилась голова, и Дэвид мельком увидел очень
испуганное лицо. Крик даже достиг его ушей; тогда он отпрыгнул
с дороги и схватил свой велосипед.

"Я увернусь от этого экипажа", - сказал он себе. - Я никогда не смогу держать
в которой лошади идут только на велосипеде, но на
машину я мог бы сделать это. В любом случае, я буду стараться'.

Он вскочил в седло и мягко крутанул педали. К этому времени он уже
послышался скрип быстро вращающихся колес по щебню, в то время как
из глубины кареты донесся не один крик. Затем
лошадь, казалось, направилась прямо к нему. Дэвид рванулся вперед, перекинув голову
через плечо, и метнулся на противоположную сторону дороги, просто
избежав лап обезумевшего животного. В мгновение ока карета
поравнялась с ним, и некоторое время он мчался рядом с ней, замечая
, что во многих случаях она была на волосок от опрокидывания. Затем
блестящий маневр не приходила ему в голову.

'Не могу попасть на борт со стороны или спереди, - говорил он себе.
'В педаль велосипеда бы что-то поймать, и я должен прийти
Кроппер под колесами. Я попробую зайти сзади, но это нужно будет сделать.
Эта скотина старается изо всех сил. '

Сбежавший конь действительно скакал изо всех сил, фактически быстрее, чем раньше,
так что даже если бы Дэвид захотел поравняться с ним, он
обнаружил, что это невозможно, потому что экипаж теперь немного отъехал вперед. Но
отчаянным усилием он сократил дистанцию, держась прямо
позади автомобиля, чтобы спастись от ветра, который при таком темпе был
его собственное творение. Постепенно он приближался к задней части экипажа, пока
не оказался почти между колесами. Затем, быстро, как молния, он соскочил с
своего седла, бросив свою машину, и бросился к задней
оси транспортного средства. Его пальцы вцепились в нее, и мгновение спустя
его сбили с ног, и он волочился по дороге. Но его
не били. Дэвид не был слабаком и вскоре изменил
свое положение. Рывком и рывком он поднялся на ноги. Бешеный
прыжок подхватил его на ось, и после этого он почувствовал, что победа
перед ним.

"Через верх, на ящик, а потом по шахтам", - сказал он
самому себе. "Бесполезно пытаться карабкаться по бокам. Эта мерзкая штука
уже готова опрокинуться, а с моим весом, добавленным на одну из сторон
, она бы опрокинулась. Что касается верха. '

Это была нелегкая задача, которую он поставил перед собой любыми средствами, поскольку
вагон опасно раскачивался, а поручней, за которые можно было бы уцепиться, не было. Но
Дэвид пренебрежительно относился к рискам; он даже не рассматривал их. Теперь он стоял на
оси и, протянув руку вверх, ухватился за верхушку. Одним прыжком он оказался на
это, и после этого ему пришлось приложить все усилия, чтобы не быть сброшенным
в любую сторону. Но постепенно он проложил себе путь вперед, пока не оказался рядом со штрафной.
Затем внезапный поворот лошади отбросил его вправо, пока
ноги и бедра не оторвались от крыши автомобиля. Даже тогда он не был
избит. Извиваясь и переваливаясь, он плюхнулся вперед, на край ложи
, и когда его тело соскользнуло с крыши, ему удалось ухватиться за
поручень. По счастливой случайности, одна нога наткнулась на ступеньку, и благодаря этому, а также
его хватке за поручень, он вскоре оказался там, где был машинист. Однажды
там Дэвид был в своей стихии. Он вытащил кнут из гнезда,
протянутого через борт козелка, и ловким ударом
кнута сумел зацепить его под поводья, которые волочились по
дороге. Через полминуты они были у него в руках. И тогда началась битва,
которая привела бы в восторг сердце мастера лошадей; ибо Дэвид уговаривал
и пытался управлять обезумевшим животным как голосом, так и поводьями.

"Ух ты! спокойнее, мальчик! - крикнул он, крепко зажимая рот. "Эй!
осторожно, мальчик, осторожно!"

Однако, обнаружив, что ничего не получилось, он откинулся на спинку сиденья,
уперся ногами и начал тянуть изо всех сил, вгрызаясь в
пасть зверя. Через минуту темп уменьшился. Он тут же начал звать
лошадь.

"Эй! полегче, мальчик, полегче".

Меньше чем за пять минут он остановил его и,
выпрыгнув из коробки, взял животное за голову и стал гладить и
успокаивать его.

"Пожалуйста, выйдите и встаньте сбоку", - обратился он к дамам. "
Двигатель испугал его и заставил рвануть с места. Он все еще
немного нервничает, но через несколько мгновений он снова успокоится. Однако было бы
лучше выйти. Пожалуйста, поторопитесь.'

По правде говоря, Дэвид почти ожидал, что животное снова бросится наутек, потому что
не успел он договорить, как оно встало на дыбы, сбивая его с ног. Но у него было
огромное преимущество в понимании лошадей, и, как это часто бывает,
испуганное животное, казалось, понимало это. Потею сильно и до сих пор
дрожа, Он наконец остановился, позволив ему погладить ее шею.
Тем временем дама только что спустились, и помогли другого, чтобы следовать за ней.
Дэвид посмотрел на них с любопытством. Оба были очень бледны после такого
ужасающего опыта, но старший из двоих казался более
возмущенный, чем напуганный. Она подошла к Давиду и осмотрел его
критически.

"Как вам удалось сесть в экипаж?" - спросила она; и затем,
когда он сказал ей: "Я считаю, что вы вели себя благородно. Вы спасли
наши жизни, не говоря уже о карете. Это был храбрый поступок, и я и моя
дочь более чем обязаны вам. Что касается нашего кучера, то он
трус. Я должен уволить его немедленно'.

Румянцем гнева на щеках, и немного погодя она повернулась к
лицо преступника. - Вы можете ездить туда в одиночку. Я пойду пешком, - сказала она
сурово, когда мужчина подошел с велосипедом Дэвида. "Ты не подходишь для того, чтобы
водить дам. Ты покинула свой пост самым позорным
образом. Пойдем, Шарлотта, возможно, этот джентльмен прогуляется с нами".

"Я подвезу тебя, если хочешь", - быстро заявил Дэвид. "Кучер
может поехать на моем велосипеде. В какую сторону, пожалуйста?"

Он быстро запрыгнул на водительское сиденье и взял поводья в
уверенной манере. Затем, когда дамы сели в
автомобиль и направили его, он тронулся с места. Через полчаса
он остановился перед загородным особняком, окруженным прекрасным садом. В
однажды из конюшни позвали грума, и Дэвида пригласили войти
в дом.

"Вы, конечно, пообедаете с нами", - сказала пожилая леди. "Я миссис
Картвелл. Это моя дочь, и... ах, Ричард, подойди сюда.

Она поманила молодого человека, проходившего в этот момент через холл, и
представила его как своего сына. Затем в нескольких словах она объяснила
ситуацию.

"Ей-богу! Это был прекрасный поступок", - воскликнул молодой человек, которому
Дэвид дал около двадцати лет. Настоящий мужественный поступок. Как на
земля тебе удалось взобраться на вагон, когда он шел на
в таком темпе, когда вы были на велосипеде? Но позвольте мне тысячу
раз поблагодарить вас за ваш поступок. Вы, несомненно, спасли маме жизнь.'

Он очень сердечно пожал Дэвиду руку, а затем сделал все возможное
чтобы наш герой чувствовал себя непринужденно и чувствовал себя как дома. Затем, после
обеда, он настоял на том, чтобы он остался на день или около того, потому что два молодых человека
сразу понравились друг другу.

"Пойдем, - сказал он, - тебе особенно нечего делать. На велосипеде
тур небось? Остаться здесь на день или два, и немного порыбачили с
меня.

'Не могу, хотя многие все равно спасибо, - ответил Дэвид, желая, чтобы
он мог бы остаться. "Я не в велосипедном туре. Я еду в Лондон, чтобы найти
работу. У меня там есть кое-какие важные дела".

Вскоре его новые друзья узнали о том, что наш герой
открывает себя миру, и хотя он не рассказал им о своих
причинах ухода из дома, они поняли, что он был оправдан.

Если вы не можете остановиться, вы можете хотя бы вспомнить адрес этого
дом, - сказала миссис Cartwell. Мы будем рады принимать у себя в гостях
вы в любой момент, и я рассчитываю, что вы будете писать. И теперь мы не
больше задерживать вас.

Они отпустили его с дальнейшими словами благодарности, в то время как Дик Картвелл
сопровождал его около пяти миль в пути.

- Смотри, - сказал он, когда они вцепились руками в последний раз, - мы
ожидал увидеть вас снова, и надеемся, что вы будете писать. Я чувствую, что мы еще не
половина поблагодарил тебя.

Дэвид отмахнулся от этих слов и сел верхом на велосипед. "Я не хочу
спасибо, - отрывисто сказал он. "Но я бы хотел приехать. Я напишу, когда
Я нашел работу и понемногу преуспеваю. В настоящее время у меня нет
времени и права бездельничать и развлекаться.'

Он пошел вниз по дороге, размахивая на ***, не подозревая, что
они придут снова при странных обстоятельствах. Крутя педали
изо всех сил, он наверстывал упущенное время, и как раз в тот момент, когда начали опускаться вечерние сумерки
, нашел свой путь в великий Лондон.

Пожалуйста, направить меня к какой-то маленький дом, где я могу получить жилье, он
попросил милиционера, который шел по тротуару.

Констебль, красивый, дородный парень, оглядел нашего героя с головы до
ног. Затем он улыбнулся ему и положил массивную руку ему на
плечо.

"Пойдем со мной", - сказал он. "Моей жене нужен жилец. Мне сказали
сегодня утром, когда я уходил на дежурство, что я должен попытаться найти кого-нибудь.
На какое-то время ты сойдешь. Как насчет того, чтобы прийти?

Дэвид быстро улыбнулся ему в ответ. "Великолепно!" - воскликнул он. "Я был бы рад
прийти. Я буду избавлен от кучи хлопот в поисках комнаты.'

Той ночью он скользнул в уютную постель на чистейших простынях
чувствуя, что фортуна действительно была к нему благосклонна; с тех пор как он покинул
дом, он только и делал, что заводил друзей. Там был Andus, свежий
матрос, Миссис Cartwell, не говоря уже о член, ее веселый сын. И теперь
там был констебль; для лучшего товарища, чем констебль подшивать ничего
не существовать, в то время как его жена приняла материнское интерес к Дэвиду. Это было
хорошее начало жизни; но будет ли будущее таким же благополучным?




ГЛАВА III

Хотел найти работу


Грохот колес на улице снаружи и яркие лучи
утреннего солнца разбудили Дэвида в его первое утро в Лондоне. В
мгновение ока он встал и оделся.

"Предположим, вы приехали, чтобы начать новую жизнь, сэр", - сказал констебль Хемминг, когда
появился его жилец. "Завтрак готов, и вы можете его есть
в задней части гостиной или здесь, на кухне, вместе с хозяйкой
и мной.

"Тогда я остановлюсь на тебе", - заявил Дэвид, улыбаясь. "Да, констебль, я
здесь, чтобы начать жизнь. Мне придется поискать работу; но прежде всего
я должен съездить в город, чтобы обратиться в адвокатскую контору. Я должен
найти туда дорогу'.

- Я поведу вас, - пришел ответ. 'Дом в аренду заключается в том, что дорогой к
города, что я должен прийти сюда. Каждое утро я езжу на автобусе в
центральный полицейский участок и там получаю приказы. Я на особом дежурстве
в наши дни. Мы охотимся за бандой иностранных грабителей, которые приехали
в Лондон, чтобы досаждать нам; но что ты собираешься делать? Студент-медик,
а?

Дэвид энергично покачал головой. - Ничего такого грандиозного, - сказал он. "Я должен
найти какую-нибудь работу, и мне поначалу все равно, какую именно, до тех пор,
пока я могу заработать что-нибудь, чтобы оплатить свой путь, пока я оглядываюсь".

Глаза констебля широко раскрылись от изумления, и некоторое время
он критически рассматривал своего жильца, пока его жена занималась
сервировкой завтрака на столе. Он вспомнил тот разговор
который у них был с ней прошлой ночью. Они согласились без
малейших колебаний, что Дэвид - молодой джентльмен, привыкший к более или
менее изысканной обстановке. В нем не было ничего тайного или скрытного;
но они не предполагали, что он ушел из дома с намерением
в одиночку прокладывать свой путь в мире. Эта информация о том, что он должен найти
какую-то работу, сразу показала, что он зависит исключительно от
самого себя.

"Почему, - заявил Хемминг, - ты выглядишь так, словно тебе место в офисе?
или в армии в качестве офицера. Хочешь найти работу? А как же твои
родители?"

Вероятно, его официальная подготовка заставила его снова взглянуть на Дэвида, и
на этот раз с некоторым подозрением.

"Я поспешно ушел из дома после ссоры", - быстро ответил наш герой. "Мне сказали,
Что я не нужен. Произошла ссора из-за денег; я ушел
полный решимости идти своим путем.'

- Но, - начал констебль, как и Андус, ветреный моряк, чувствуя, что
он должен дать здесь несколько хороших советов, советов, почерпнутых из его собственного возраста
и довольно большого опыта. "Но послушайте, сэр. Разве вы не совершили
большую ошибку? Не лучше ли было бы все обдумать и повернуть
вернулся? Скорее всего, твои родители рекламируют тебя. Я должен был бы
предоставить информацию ".

Дэвид остановил его с приятной улыбкой, подняв при этом руку.
Затем в нескольких коротких словах он рассказал констеблю и его жене о том, что
произошло, воздержавшись, однако, от упоминания о завещании.

- Итак, - сказал он, переводя взгляд с одного на другого.

"Я беру свои слова обратно; ни один парень, у которого есть хоть капля гордости, не мог бы поступить иначе",
тепло заявил Хемминг. "Так тебе нужна работа, любая работа?"

Дэвид кивнул. "Все, что угодно, лишь бы продержаться какое-то время", - сказал он.
"В конечном счете я намерен покинуть страну".

"Ты бы не фыркнул, если бы я упомянул работу лифтера?" - спросил
Хемминг несколько застенчиво, как будто ему было почти стыдно представлять
такую работу вниманию Дэвида.

"Где? Когда он открыт? Могу ли я воспользоваться лифтом?" - быстро спросил наш герой
. "Сегодня я едва мог приступить; завтра я буду свободен".

"Тогда ты можешь поехать со мной в город", - сказал констебль,
смеясь над его рвением. "Случилось так, что один старый солдат, который
принадлежит к корпусу комиссионеров, сказал мне пару дней назад
, что его фирме нужен молодой парень. Это одна из крупных лондонских компаний.
магазины; посмотрим, что мы сможем для вас сделать".

Дэвид тепло поблагодарил его, а затем, вспомнив о своем велосипеде, упомянул
о нем.

"Я хочу его продать", - сказал он. 'У меня есть некоторые готовые деньги на меня; но
машина будет здесь бесполезны, и деньги, которые я могла сделать для него полезна.

- Конечно, и я мог бы отвести вас туда, где за вас дадут справедливую цену.
но если вы последуете моему совету, то немного подождете. Предположим, что это
Лондонская фирма находится на приличном расстоянии от вашего жилья, велосипед был бы кстати
чтобы отвезти вас на работу; машина в данный момент не повредит, и
я верну его по цене, когда вы захотите с ним расстаться. Оставьте его себе на
некоторое время. Теперь, сэр, если вы готовы, мы отправляемся. '

Через пять минут они были на улице, констебль выглядел прекрасно
и дородно в своей форме, в то время как джентльменский вид молодого
парня, идущего рядом с ним, вызвал замечания соседей. Они
сели в автобус в конце улицы и направились
в город. Затем они спустились поближе к особняку и
вскоре разговорились с швейцаром.

- Вы упомянули фирму, которой нужен молодой человек для лифта, - сказал мужчина.
констебль. "Эта работа все еще продолжается?"

Швейцар опытным взглядом оглядел Дэвида с ног до головы и
отметил его прямую фигуру, приятную внешность и общий вид
превосходства. Затем он несколько раз подряд кивнул головой.

"Эта работа все еще продолжается, - сказал он, - и такой молодой парень, как этот, - это
как раз то, что нужно; но он не хочет постоянно носить на руках лайковые перчатки
. Эта фирма ищет парня, который может выглядеть умным, когда
он находится в лифте, и в следующий момент может снять свою ливрею и почистить и
привести в порядок вещи. Парни, которые не любят пачкать пальцы, никому не нужны.'

"Тогда я к вашим услугам", - быстро выпалил Дэвид. "Я не боюсь запачкать
свои пальцы чистой работой - я имею в виду честную работу. Что касается сообразительности, то здесь я
не могу претендовать на то, чтобы судить.'

Хемминг лукаво подмигнул своему другу, которого звали Тиллер,
в то время как последний снова окинул Дэвида критическим взглядом, пока
тот не покраснел под пристальным взглядом. Затем голова сержанта Тиллера снова начала
раскачиваться вперед-назад в манере, очевидно, характерной
для него, в то время как на его лице появилась улыбка.

"Я бы сказал, вы справитесь", - заявил он. - Теперь готов приступить к работе?

Дэвид на мгновение задумался. "Готов начать сию же минуту", - сказал он.
"Но сегодня мне нужно кое с кем встретиться в городе в рабочее время.
Завтра я мог бы спокойно приняться за работу.'

Затем вы можете оставить его мне, Хемминг, - сказал сержант, - я возьму
с ним вместе, и шансы, что он получит этот пост. Я раньше работал
в той же фирме, и поскольку они знали, что у меня лучшее представление о том,
какого молодого человека они хотят, они предоставили мне возможность найти мужчину.
Одну минутку, мистер, я попрошу разрешения отлучиться на некоторое время, а потом мы
сядьте на автобус до Оксфорд-стрит. У фирмы, о которой я говорю, есть
большой модный магазин недалеко от Бонд-стрит.'

Через час Дэвид и его новый друг были в пункте назначения,
ожидая за огромными стеклянными дверями заведения, размеры и
богатое убранство которого повергли нашего героя в изумление; для поездок в
Лондон не часто бывал на его пути. Миссис Клейхилл, его мачеха,
никогда не утруждала себя тем, чтобы брать его с собой.

- Там тысячи фунтов вещи здесь, - шепнул
сержант, как они ждали на собеседование с менеджером, и, очень
естественно, фирма тщательно следит за тем, кого нанимает. Вон лифт
вон там. Человек, работающий на нем, действительно должен быть у двери. Из того, что я
считать, что силы, которые здесь оставил. Они лишние
хотите получить замену. Ну, пойдем'.

Сердце Дэвида слегка затрепетало, когда его провели в кабинет
менеджера; он чувствовал, что это собеседование много значит для него. Быть
правдивый, он предпочел бы начал свою жизнь в какой-то размещать более
соответствии со своим воспитанием; но тогда, подумал он, нищие не должны
будьте разборчивы, и пока работа была честной, это помогало ему пережить
трудное время. Кроме того, было его собеседование с адвокатами.
Было бы прекрасно иметь возможность заявить, что он уже нашел работу
и ни в чем не нуждается. Секундой позже он оказался перед миниатюрным
мужчиной, одетым очень элегантно, который рассматривал его тем же критическим взглядом
, что и в случае с сержантом.

"Просто молодой человек, сэр", - сказал тот, кивая в сторону нашего героя.
"Констебль Хемминг представил его мне. Он недавно в Лондоне, и это
будет его первая работа".

"Знаете что-нибудь о лифтах и механизмах?" - резко спросил менеджер.

"Да, сэр; в школе я работал в цехах и собирался стать
инженером".

Давид ляпнул эти слова бездумно, а потом может укусил
его язык в следующее мгновение. Потому что, если бы он был откровенен с другими
людьми и описал, как он покинул дом, здесь, где он мог бы быть
нанят на работу, он хотел бы, чтобы его прошлое осталось неизвестным. Но он
забыл, что вся его внешность, речь, осанка - все говорило о
его воспитании. Он не заметил, как старый сержант подмигнул
менеджер. Он видел, как тот наклонился вперед и прошептал.

"Констебль сказал мне, что его увезли из дома, сэр", - сказал
сержант на ухо менеджеру. Парень настолько честен, насколько их изображают.
Я поддержу его, чтобы дать сатисфакцию. Дайте ему испытание. Он из тех
парней, которых можно привлечь к чему угодно; он джентльмен во всем ".

Дэвид покраснел бы, если бы услышал эти слова, но он
наблюдал за менеджером. Последний снова пристально посмотрел на него,
внезапно улыбнулся и затем задал вопрос.

"Какое жалованье?" - спросил он.

"Пятнадцать шиллингов в неделю", - ответил наш герой.

"Ерунда! Мы начинаем с фунта в неделю. Мы дадим вам
месячный испытательный срок. Часы работы с половины девятого утра до шести. Когда вы сможете
прийти?"

"Завтра, сэр. Я хотел бы провести испытание сейчас, но мне нужно встретиться кое с кем
в городе сегодня днем".

"Тогда идите к лифту и получите урок. Завтра мы ждем вас.
У вас есть темный костюм?

Дэвид быстро кивнул.

"Тогда надевайте это: у нас есть ливрея, которая должна вам подойти. До свидания".

Из кабинета менеджера вышел очень взволнованный Дэвид.
Внезапное назначение на должность за фунт в неделю вызвало у него головокружение, это
это была такая удача. Он едва слышал, как старый сержант объяснял лифтеру его
поручение. Почти бессознательно он пожал руку
первому и поблагодарил его за помощь. Затем он вошел в лифт и
наблюдал, как его инструктор поднимал и опускал его. Десять минут спустя он
уже сам управлял процессом, и в течение получаса был
эффективен. В то утро он около двух часов управлял лифтом в полном
одиночестве, к полному удовлетворению своих работодателей, развозя ряд
покупателей по другим частям здания.

"Вы справитесь", - заявил менеджер, когда наступил полдень. "Вы устойчивы
и не теряйте голову. Не забывайте, что существует строгое правило, согласно которому все двери должны быть
закрыты перед перемещением лифта. Так легко происходят несчастные случаи. Теперь примите
небольшой совет. Каждый может видеть, кто ты. Не болтай; держи себя при себе
и ты не наживешь врагов. Завтра утром в
половине девятого.'

Он отпустил его кивком, и очень скоро Дэвид снова оказался на улице
.

"А теперь о мистере Джонсе, адвокате", - сказал он себе. 'Я не чувствую
так сильно по поводу собеседования, как я сделал вчера. Эту работу делает такие
разница. Я позвоню вниз в его адрес, и спросить, когда он может
свидания со мной.

Он сразу же пошел в офис, позвоните, и быстро сумел организовать
увидеть адвоката в два часа. Затем он отправился в город,
от души поел в дешевом ресторане и, наконец, отправился в офис мистера Джонса
. Его принял очень удивленный адвокат.

"Как же, ты самый лучший из всех людей!" - провозгласил он, когда наш герой вошел. "Садись
вот сюда. Ты должен мне что-то сказать; тебя что-то беспокоит, это
я сразу чувствую. В чем дело?

Дэвид сразу же рассказал ему, как он ушел из дома, и причину такого
поступка.

"Я решил позаботиться о себе сам", - сказал он. "Я решил найти работу
в Лондоне и отказаться от должности в офисе, которую предложил мистер Клейхилл
".

Лицо мистера Джонса было серьезным, когда он слушал. "Это был
смелый курс, - сказал он. "В этом огромном
городе трудно найти работу. Претендентов так много; но, конечно, есть твое
пособие. Оно позволит тебе прожить какое-то время.

Дэвид быстро покачал головой. "У меня уже есть работа за двадцать
шиллингов в неделю", - сказал он. "Я хочу, чтобы вы и другие поняли
что я намерен оставаться один и вести свою собственную битву. Я намерен быть
независимым; я не буду требовать этого пособия, пока оно мне действительно не понадобится. '

- Тогда, мой мальчик, тем больше чести для тебя, - заявил мистер Джонс, пожимая
его руку. - Но, конечно, пособие твое. Я должен сделать
организовать это в моем собственном распоряжении, а не на вашей
мачехи. Так там была сцена, Дэвид? Вы сказали идти. Но почему?
Деньги, я полагаю ".

В нескольких словах Дэвид рассказал о том, что произошло, и о том, как ему
сказали, что его почти не интересует имущество его отца.

- Я знал, что отец написал домой, - заявил он. - Он прислал мне письмо
сказав, что он предложил изменить завещание, и он написал своей
мачеха намекает на то же самое. Она отрицает этот факт; но вот мое
письмо.'

Он достал его из кармана и ждал, наблюдая за мистером Джонсом, пока
тот просматривал его, и постепенно он увидел, что выражение лица адвоката становится
все более и более суровым.

- Это очень серьезно, Дэвид, - сказал он наконец, - и хотя это письмо
без сомнения доказывает, что твой отец составил завещание позже, и что твоя
мачеха намеренно скрыла этот факт, все же я боюсь, что это имеет значение
не может быть изменено. Это более позднее завещание не подлежит обнаружению. Получены доказательства
, которые настолько убедительны, что суды предположили смерть вашего
отца. Теперь ничто не может помешать исполнению воли теперь в
наше владение.'

Он внимательно посмотрел на Дэвида за каких-то пару мгновений, а потом толкнул
его очки обратно на его нахмуренный лоб. 'Ничто не может изменить
важно теперь, - добавил он, - если потом это будет не найдено. Что, кажется,
мне быть и речи'.

- Не думаю. Я намерен найти это; я поеду в Китай".

От внезапного заявления Дэвида у мистера
Джонс. Он снял очки со лба,
лихорадочно протер стекла и снова водрузил их на нос. Он схватился за подлокотники
своего кресла, прежде чем ответить.

- Что? - требовательно спросил он. - Поезжайте в Китай! Но...

"Да, Китай - огромная страна", - согласился наш герой, подбирая слова, слетевшие с его губ.
"но я состоял в тесной переписке со своим отцом. Я знаю
точно, где он останавливался, и дорогами, по которым он путешествовал. Это ограничивает
ту часть, которую нужно искать. Как я туда доберусь, я не знаю. Возможно, на это уйдут годы
, но я пойду. Что-то подсказывает мне, что мне
повезет. '

Между ними повисло долгое молчание, прежде чем мистер Джонс решился его нарушить
. Сначала он был склонен смотреть на Дэвида как на глупого молодого
парня; но он кое-что знал о парне и о его отце до
него и знал, что наш герой - уравновешенный человек. Кроме того он
слышал, что он был практичным, и очень устойчивой. Он вызвал в
своем воображении фигуры мистера и миссис Эбенезер Клейхилл и отвернулся
от них с некоторой долей раздражения.

- Все это очень прискорбно, - сказал он наконец, - и если бы это
не то чтобы я сейчас чувствовал, что должен защищать ваши интересы, у меня возникло бы
искушение уйти в отставку с поста душеприказчика, на который ваш отец
специально назначил меня. Конечно, у меня будет интервью с мистером
Эбенезер и миссис Clayhill, и, как я уже сказал, я буду настаивать на том, что я
есть платить деньги. Далее, я посоветуюсь один из моих
юридический друзей от вашего имени. С этим письмом перед ним, он
возможно, он посоветует вам обратиться в суд, чтобы арестовать
администрация будет Г-Clayhill Авен и его жена,
в ожидании дальнейших поисков. В этом случае у тебя было бы время отправиться в
Китай и пересечь землю, пройденную твоим отцом. Но как тебе
удастся туда добраться, выше моего понимания.'

Он посмотрел на Дэвида, и постепенно его серьезное выражение лица сменилось
улыбкой. Он вспомнил несколько слов, которые миссис Клейхилл обронила во время
беседы, которую он однажды имел с ней. Давида она заметила, когда
Мистер Джонс попросил ему вслед, - он упрямый мальчик. Как только он сделал
его разум, чтобы выполнить что-либо, ничто не поколеблет его. Он просто
как и его отец". И тут Дэвид вгляделся в лицо адвоката,
неосознанно сохраняя выражение упрямой решимости. Квадратный
Подбородок, уже в таком юном возрасте демонстрирующий целеустремленность, был
поставлен по-бульдожьи. Тонкие губы были сжаты в одну решительную линию.
Глаза ни разу не дрогнули и не дрогнули.

'Джордж! - крикнул мистер Джонс, зашевелился вдруг из его профессиональных
успокойтесь, я вам помогу. Мне очень нравится ваш настрой, и, неофициально
конечно, я считаю, что вас преследуют. Если дело в деньгах, то почему ...

Дэвид быстро поднял руку. - Нет, спасибо, мистер Джонс, - сказал он,
тепло. "Я собираюсь сделать это сам. С вашей стороны ужасно любезно
подумать о том, чтобы предложить деньги; но я заработаю то, что хочу, и положу это на свое
пособие, если понадобится. Если я могу, я не буду касаться последнего. Тех людей
я не увижу, что я теперь всегда держу слово. Но вы помогаете
меня неимоверно, обсуждая этот вопрос. Проконсультируйтесь с этим вашим другом
, и если он скажет, что заявление с моей стороны вместе с этим письмом
моего отца может приостановить раздел всего его имущества на
какое-то время, тогда есть надежда. У меня будет немного времени. Возможно, я
смог найти завещание, которое, как мы знаем, он составил.'

Глядя на это дело, когда предоставлен самому себе, мистер Джонс не мог не
признать, что было что-то от диких гусей про нашего героя
разрешение поехать в Китай. Вывод будет оставленные Эдвард
Убийство Харбора боксерами было настолько невероятным, что
усилия казались потраченной впустую энергией, неудача - предрешенным исходом.

'Но, наоборот, мальчик, возможно, повезло, - сказал он себе. Есть
Провидение смотрит за такие молодые люди, когда их собственное
родители плохо обращаются с ними. Возможно, Дэвид наткнется на этот документ,
возможно, нет. В любом случае, поездка в Китай откроет его разум и
поможет ему в будущем, и если это так, то время не будет потрачено впустую.
В том, что он поедет туда, я абсолютно уверен. '

Он отпустил нашего героя, тепло и ободряюще пожав руку
и пообещав связаться с ним; и не прошло и недели
, как Дэвид снова появился в офисе адвоката.

"Я проконсультировался со своим другом, - сказал ему мистер Джонс, - и он считает,
что обращение в суд будет успешным. Я получу его
сделано от вашего имени, и, конечно, я возьму на себя расходы. Когда-нибудь
Возможно, вы сможете вернуть мне долг. Если нет...".

Дэвид сразу встал. "Я, без сомнения, верну вам долг", - торжественно заявил он
. "Я намерен преуспеть в мире; когда-нибудь я смогу
сэкономить деньги".

И что "когда-нибудь" будет очень скоро. В то же время я пойду к
суды. Это ваше письмо, о котором я позабочусь, будет
приобщено к делу в качестве доказательства, и судье будет сообщено, что вы собираетесь
Китай. В результате он вполне может распорядиться, чтобы поместье было оставлено в
руки попечителей, доход будет передан в соответствии с имеющимся у нас завещанием, в то время как
само имущество останется нетронутым в течение определенного периода. Через три
недели дело должно быть рассмотрено. '

В те дни наш герой очень много работал в заведении, где
он отвечал за лифт.

'Мы не получили умнее молодой человек,' менеджер
объявлен более одного раза, в то время как кажется, что ничто не встревожило его. Он содержит
свой лифт и ливрею в безупречной чистоте и очень внимателен к нашим
клиентам. Я повышу ему зарплату.'

И растить их он сделал, Дэвид получении двадцать два шиллинга в неделю после
он был там две недели. Вверх и вниз он ездил весь день в
своем лифте, объявляя на каждом этаже различные отделы магазина
, которые там можно найти. Резкий молодой человек, что у него было, он только знал, что ИНС
и выходы из заведения, а был идеальным источником информации. Он
подбирал поезда для клиентов фирмы, направлял других в различные
районы Лондона и всегда проявлял готовность и вежливость.
Поэтому неудивительно, что он завоевал уважение и
доверие его работодателей. Что касается других сотрудников, он был с ними в
отличных отношениях, за исключением очень немногих случаев, последними были
мужчины, которые, как и остальные, замечали очевидное превосходство нашего героя, и
ревнивый человек старался сделать ситуацию для него неприятной.

"Позвоните Дэвиду Харбору", - прозвучало однажды по всему этажу магазина, когда
в заведении не было покупателей, а наш герой занимался уборкой
своего лифта. Он быстро закатал рукава, надел ливрейную
куртку и быстрым шагом направился в кабинет управляющего, недоумевая, зачем его
вызывают.

- Садитесь, - сказал тот, когда он вошел и закрыл дверь.
- А теперь, Харбор, я хочу сохранить конфиденциальность. Вот уже шесть недель, как у нас
пропало несколько ценных вещей.

При этих словах Дэвид поднялся со своего места, яростно покраснев, в то время как его
глаза сверкнули на менеджера.

"Вы же не хотите сказать, что я ..."

- Тут, тут, - тут же перебили его. - Сядь, Харбор. Я сказал
, что ценности пропадали в течение последних шести недель. Вы
пробыли здесь ровно месяц; дела шли своим чередом до вашего приезда. Ваш
приезд сюда ничего не изменил. '

Дэвид достал из кармана носовой платок и вытер лоб;
от этой новости внезапная мысль о том, что он может быть подозреваемым,
бросила его в сильный жар. - Я рад, что ты так говоришь,
сэр, - сказал он. Я начал чувствовать себя неуютно'.

И я старался сразу показать вам, что вы были не
подозреваемое лицо. Я сказал вам, что хотел поговорить с вами конфиденциально.
Что ж, мы считаем, что здесь замешан кто-то, кто грабит
фирму. До сих пор наши усилия по розыску негодяя доказывали, что
безрезультатно. Мы обратились в полицию. Они посоветовали нам оставить здесь для наблюдения кого-нибудь,
заслуживающего полного доверия, мистера Харбора, полностью заслуживающего доверия, на чью
решимость и мужество мы могли бы рассчитывать.
Режиссеры попросили меня предложить название. Я назвал ваше без
колебаний. '

Он откинулся на спинку стула, чтобы понаблюдать за эффектом, который произвели его новости на нашего героя,
и безмятежно улыбнулся, когда увидел, что последний убрал носовой платок
и принял самое деловое выражение лица.

"Да, сэр", - быстро ответил Дэвид, ожидая дальнейшей информации.

"Таков план. Вы и полиция должны работать вместе, и когда
все покинули это заведение, вы войдете снова с
помощью ключа, который я вам вручу. Вы будете патрулировать различные отделы
ночью и выскользнете до того, как утром прибудет прислуга.
Ваше место у подъемника на некоторое время займет заместитель.
Будет сообщено, что вы заболели. Конечно, это предприятие может быть сопряжено с некоторым
риском.'

"Я рискну", - тут же заявил Дэвид. "Я бы предпочел насладиться этим
опытом, не то чтобы я стремился стать ловцом воров. Еще, я в
тебя работают, и будут подчиняться все заказы дал мне'.

"Значит, вы согласны?" - спросил управляющий.

"Конечно: я буду подчиняться вашим приказам, поскольку нахожусь у вас на службе".

"Но вы могли бы отказаться от этого риска, если бы захотели. Тем не менее, у нас есть
дело рассмотрено. Там будет зарплата фунт ночное время
вы не сторож, а либерал награду, если преступник задержан.
Теперь я хочу, чтобы вы закончили свою работу и присоединились ко мне в полицейском участке.
Не позволяйте другим сотрудникам видеть, как вы туда направляетесь. Мы заключим наши окончательные
договоренности с представителями полиции. '

Можно себе представить, что Дэвид был несколько взволнован после такого
объявление. Ни на мгновение он не подумал о том, чтобы отказаться от задачи,
возложенной на него; ибо он смотрел на это как на долг. Он получал хорошую
зарплату, эти люди были добры к нему, и если бы он мог служить им,
тем лучше. Кроме того, это могло бы привести к лучшей и более высокооплачиваемой
должности. Он отполировал медь своего лифта, снял ливрею и
вышел из здания, оставив одного из чиновников закрывать
заведение. Затем, свернув на боковую улицу, он поспешил в полицейский участок
. Оказавшись там, вскоре были сделаны окончательные приготовления. Менеджер
мы уже знали, что Дэвид остановился у полицейского, и, к
удовольствию нашего героя, он узнал, что констебль Хемминг должен был дежурить у магазина
его сменил друг. Обоим должны были выдать ключи,
а Дэвиду подарили корзину с едой и напитками. Ему вручили
электрический фонарик, а также спасательный круг и
свисток. Таким образом, он вернулся к созданию в десять, что
ночь, и осторожно проскользнул в магазин.

Просто продолжайте двигаться и делать вещи все время, подшивая его посоветовали.
Свет всегда прикидываю на всех этажах, так что у вас не
трудность в том, чтобы. Но удивительно, как сонный парень поступает,
особенно когда он закончит работу более одного раза. Продолжай двигаться
вот в чем дело. Всегда помни, что нужно ступать тихо. Если заметишь что-нибудь
смешное, молчи и иди ко мне предупредить. Кончик палки, просунутый
в почтовый ящик, скажет мне, что меня разыскивают. Не пугайся. Это
только дураки и младенцы убегают от собственной тени.'

Тем не менее Дэвид счел суровым испытанием пройтись по огромному магазину все
оставаться одному в тихие ночные часы было своего рода испытанием. Потому что
там были сотни незначительных звуков и странных шумов, которые привлекли его внимание и
пробудили его подозрения. Тем не менее, он освоил его страхи, и вскоре начал
очень нравится работа. Он также не забывайте советы констебля.
За все время своего дежурства он ни разу не присел, кроме как поесть
. Все остальное время он ходил по заведению,
не производя ни звука своими ватными подошвами, и благодаря
движению ему легко удавалось не заснуть. Действительно, так хорошо он спал
в течение дня, когда он вернулся с констеблем, он не обнаружил никакого
желания отдыхать ночью. Упражнения, которые он делал, поддерживали его бодрость и бодрость,
готовность ко всему. Но прошла неделя, а до тех пор ничего не происходило
. Субботним вечером, вскоре после полуночи, наш герой
внезапно осознал, что до
его слуха доносится еще одна странная смесь звуков, которая глухим эхом разносится по магазину. Мгновенно он оказался на
qui vive_.

"Кто-то движется внизу", - сказал он себе. "Да, в подвале:
Я спущусь в том направлении".

Схватив свой спасательный жилет и электрический фонарик в другой
руке, он прокрался к лестнице и, присев на корточки, заглянул через
перила. Никого не было видно, и теперь его ухо не могло уловить ни звука
. Затем, внезапно, до него донесся звук. Это был шепот мужчины.
Мгновенно Дэвид схватился за перила и опустился головой
пока он был способен заглянуть в подвал, в центре которого одна
один огонек. Клик! Послышался приглушенный звук
шагов, а затем внезапный отблеск света на дальней стене. Как
Дэвид посмотрел и увидел, как дверца огромного шкафа, в котором сотрудники
имели обыкновение вешать свои шляпы и пальто, открылась, и появилась фигура мужчины
. В его руке был электрический фонарик, и им он осветил
путь позади себя. Затем появилась еще одна фигура, а за ней еще двое
. Они вошли в магазин, неся с собой тяжелую ношу.

"Наконец-то", - сказал наш герой, с трудом поднимаясь по лестнице. "Пора мне
пойти предупредить констебля Хемминга".




ГЛАВА IV

Ответственная должность


В подвале послышался приглушенный звук множества ног , когда Дэвид
проскользнул к дверям магазина, где находился
почтовый ящик, через который он мог передать сигнал констеблю
Хеммингу; и некоторое время стоял неподвижно, прислушиваясь.

"Лучше быть абсолютно уверенным, что они поднимаются сюда", - сказал он
себе, на цыпочках возвращаясь к началу лестницы в подвал. "И
есть еще одна вещь, которую следует учесть. Если они проникли через этот
шкаф, они уберутся этим путем, если, конечно, - честное слово! это
не изменит ситуацию очень существенно ".

На первый взгляд, и вспомнив, что он читал о других
во время краж со взломом Дэвид считал само собой разумеющимся, что люди, которых он видел
входящими в подвал, получили доступ к шкафу через
дыру в стене. Затем, внезапно, в его мозгу промелькнула мысль
что, вероятно, они просто прятались там в течение дня,
никем не замеченные, за исключением, возможно, сообщника в магазине. В этом случае
их отступлению был отрезан.

На вопрос, - сказал он себе, наклоняясь над подвалом
перила. 'Есть, что тяжелые посылки. Они не принесли
в. Нет, они каким-то образом пробили стену. Дай-ка подумать. '

Мысленным взором он осмотрел окрестности магазина, но
обзор жилых помещений мало помог ему. Поскольку, хотя к магазину примыкало
смешанное имущество и, действительно, было пристроено к
его стенам, большая часть помещений была разделена на многочисленные
офисы и мастерские, в то время как арендаторов было огромное количество.
Однако его размышления были внезапно прерваны, потому что один из четырех
мужчин внизу внезапно появился и поспешил вверх по
лестнице, его резиновые подошвы не издавали ни звука. Дэвид мгновенно встрепенулся.
на каблуках и побежал в кабинет директора, второй-полиамид
убежище возле двери, через которую он должен был дать сигнал. Он
пронесся через открытые распашные двери кабинета и, обернувшись,
заглянул сквозь стеклянную ширму, которая помогла его сформировать. Его сердце начало
бешено биться, потому что все мужчины к этому времени достигли первого этажа
и направлялись прямо к кабинету управляющего.

"Они, конечно, сразу увидят меня, - подумал Дэвид, находясь на грани
паники. - Я не могу выйти так, чтобы они меня не заметили. Где мне
спрятаться?"

Ответ пришел к нему в ту же секунду, когда он обежал взглядом
офис, ни за что на свете, как загнанный зверь. "Ах, за
книжным шкафом. Для меня этого вполне достаточно.'

Совсем рядом с ним, на расстоянии фута от одной из стен
кабинета, стоял большой письменный стол с кожаной столешницей, на котором были разбросаны чернила, бумага и
ручки. И на ней, прямо в конце, был прикреплен небольшой
книжный шкаф, заполненный каталогами и разнородной смесью книг
и бумаг, помимо кипы образцов кожи. Это было единственное
возможное укрытие, и Дэвид нетерпеливо скользнул к нему. Пространство
сзади его едва хватало, чтобы вместить, так как наш герой был
склонен к некоторой громоздкости и обещал однажды обладать
широкими плечами и большими конечностями. Однако, сильно надавив, он смог
откатить стол на пару дюймов вперед по паркетному полу, и
это без единого звука. Едва он успел устроиться в пространстве
позади, как вошел один из незнакомцев.

'Идите сюда, идите сюда, - Дэвид слышал, как он сказал, с
особенно гнусавым акцентом, а слова были невнятными, как будто иностранец
я дал им волю. "Ну вот, отложите это, мы еще не готовы к этому
. Ба! почему бы не зажечь свет именно здесь? Повсюду в магазине горят лампы
, и полиция знает о них и больше не обращает внимания. Но
здесь, где мы хотим, их нет. _Peste!_ Как глупо со стороны владельцев!'

Мужчина прямо за ним хихикнул, в то время как Дэвид мог
слышать глубокое дыхание двоих, которые несли длинный странный
предмет.

"Во всяком случае, она тяжелая", - сказал он себе. "Давай посмотрим на них, прищурившись.
Я очень рад, что здесь нет лампы. Свет проникал бы
сквозь книги и показать мне приятно. Мое слово! Это нормально
пип-шоу! Есть с десяток ниш, с помощью которых можно получить вид на.
Это электрический фонарик. Разве этот парень не следит за тем, чтобы свет падал на
и на пол тоже! Все они в перчатках. Это интересно ".

Он почти забыл думать о себе и о несомненной опасности своего собственного положения
. По четыре человека в кабинете директора, из них не более
чем письменный стол ширина от Давида, заняли большую часть своей
мысли. Это правда, что Света не было в этой конкретной части
магазин; но, затем, в другом месте было электрических ламп, и
освещение в целом и управления в частности, хотя
не блестящее, было достаточно для нашего героя. Его глаза привыкли к
полумраку, и когда он всматривался между книгами на пыльных полках, он
смог прежде всего заметить тот факт, что все четверо грабителей были одеты в кид
перчатки на руках и резиновые ботинки на ногах Что касается остальных, трое
несомненно, были смуглыми и носили усы, в то время как
четвертый, единственный, чья внешность была явно английской, был
чисто выбритый. Он прислонился спиной к стене рядом с книжным шкафом
и тяжело дышал, пока Дэвид оглядывал своих спутников.

"Не могу понять, почему эти цилиндры такие тяжелые", - услышал наш герой его
ворчание. "Судя по этим вещам, с их веревочным покрытием, можно было бы
сказать, что они были такими легкими, что с ними мог бы играть ребенок. Но, боже мой! от них
парня ударяет. Где сейф?"

"Ш-ш-ш, друг мой. Люди найдут нас раньше, чем мы найдем сейф, если вы
будете так беспокоиться", - заявил мужчина, который первым вошел в
офис и который на мгновение воспользовался своим электрическим фонариком. "Сейф находится в
здесь, без сомнения, учитывая, что это было здесь сегодня утром, и тому подобное
вещи передвигать не так легко, как коробки. Взгляни на сейф, мой
друг.'

Спрятанный в тайнике, Дэвид пошла горячая по всему, пока шарики
пот катился с его лба, и его одежда прилипла к нему
дискомфортно; для лидера банды-за такого спикера
казалось, он вдруг признается должностное лицо в магазине, который
уже несколько лет службы с работодателями, а кто был экспертом в
отдел ювелирных изделий.

"И все это время является взломщиком", - подумал Дэвид, руководствуясь здравым смыслом
ему показалось, что этот человек также был экспертом в этой области; ибо в противном случае, как
он мог носить такой деловой вид? Как он мог казаться таким
беззаботным, таким привычным к полуночным входам в закрытые помещения? "Странно",
подумал наш герой. "Это просто показывает его хитрость. Предметы, которые
исчезали, не были камнями или ювелирными изделиями. Ценные меха
исчезли, и Хенриксен не имеет никакого отношения к этому отделу. Так они
охотятся за сейфом? Я бы прямо рассмеялся, если бы это не оказалось
явно опасным; наш менеджер позаботился о том, чтобы опорожнить его. Внутри
бесполезные книги; ничего больше. '

"Узри сейф, мой друг", - снова торжествующе произнес Хенриксен, его
глаза сверкнули, когда он повернулся к гладко выбритому мужчине рядом с
книжный шкаф, в то время как его электрический фонарик играл на огромной массе крашеной
стали, в которой хранились самые ценные драгоценности и деньги магазина
обычно по ночам. "Вы ворчите из-за веса пары
цилиндров; посмотрим, будете ли вы ворчать, когда мы возьмемся за
золото. Но мы должны двигаться; нам предстоит большая работа, и сейчас
двадцать минут первого после полуночи. Да, именно в это время".

Его хладнокровие было поразительным. Дэвид увидел, как он указал на аккуратные маленькие часики
, пристегнутые к его левому запястью, и в тот же момент заметил, что перчатки
он носил, были красноватого цвета, а на левой-был разделить
обратно. Затем он перевел взгляд на цилиндры плотно лежал на полу, и
из них на других людей.

"Они могут быть любой национальности", - подумал он. "Если посмотреть на них сейчас, они
не кажутся хулиганами, но вот, пожалуйста, старые идеи
разрушаются каждый день в году. Криминальное лицо не всегда означает
убийцу или грабителя. Некоторые из самых хитрых парней, известных
полиции в последнее время, имели довольно ханжеский вид.
Ухоженный, джентльменски воспитанный преступник, который является умным лицемером, обладает
сегодня у него больше шансов, чем у человека с лицом бульдога,
лбом индейца кри и узкими, полузакрытыми глазами китайца.
Чем они сейчас занимаются?'

Он вполне мог задать этот вопрос, поскольку Дэвид не привык к взломостойким
предприятиям. До этого момента он с трудом осмеливался представить, как эти
люди попытаются взломать огромный сейф в офисе. Затем он
вспомнил о цилиндрах, и, вспомнив о них, и опираясь на свои
скудные инженерные знания, он понял, что современные методы
применяются не только учеными, которые в основном их открывают, и
современными производителями, но также и современными злоумышленниками. Он знал, что
кислородно-ацетиленовое пламя прогрызет себе путь в стальной массе, такой
прочной, что к ней не прикоснется даже хорошо закаленное сверло. Также, что
это прожгло бы путь гораздо быстрее, чем тот же самый можно было бы проложить с помощью
лучших инструментов. Все это подсказывали ему его прошлые знания. Но как
бы эти люди взялись, и----

'Это не то, что я хочу быть заинтересован только теперь, - он
вдруг, рассказанная им самим. "Я хочу выбраться из этого, и без их
зная, как это делать? Дура я буду, если я должен
посмотреть их работы и увидеть их уйти без вызова лиц
снаружи. Как это сделать?'

Он мог задавать себе этот вопрос тысячу раз, но все равно не находил
ответа. Как он ни ломал голову, он не видел выхода из
затруднения. Он был пойман в ловушку; он был фактически пленником. Движение
С его стороны было бы фатальным; возможно, эти люди были вооружены.

"Вооружен - это стрелялка, магазинный пистолет!" Он чуть не сказал слова
громко, неожиданно, за его опасности была доведена в полном объеме лицом перед ним. В
человек, Henricksen, что-то вытащил из брючного кармана и хранение
на стол, за которым Дэвид уже сказано. Что блестело в
ослабевшие лучи. Он ярко вспыхнул, когда случайно упал электрический фонарик
направил луч в его направлении. Это был пистолет Браунинга без тени сомнения
. Это заставило Дэвида Харбора на мгновение полностью остановиться; даже
его сердце, казалось, перестало учащенно биться.

- Расстегните коврики, - услышал он голос Хенриксена, как будто тот был за милю от него.
- закрепите реквизит, и давайте отправляться. Когда все будет готово, Споликофф
идите и следите за дверью и окнами, пока Ованович поднимется
по лестнице и очистит каждую драгоценность, которую, по его мнению, стоит иметь. В
Адмирал протянет мне руку помощи. Очки у вас есть, адмирал?'

Индивидуальный говорил, он с чисто выбритым лицом, искали в
внутренний карман и выпустил две длинные случаях. Он положил их на стол,
и затем помочь его товарищи. И теперь у Дэвида не могло быть никаких
сомнений в том, что банда была опытной и хорошо обученной.
В ходе разбирательства не было ни заминки, ни ложного хода. Они ушли
о работе любят мужчин, которые делали то же самое раньше, и которые в каждом
чехол знал, что от них требовалось. Огромный толстый ковер или циновка - Дэвид
не мог сказать, что именно - была размотана снаружи двух
обтянутых веревкой цилиндров и быстро закреплена на четырех деревянных ножках,
настолько надуманный, что позволяет использовать телескоп по воле владельцев. Второй коврик был
перекинут с одной стороны, создавая подобие палатки, причем крыша предназначалась
без сомнения, для того, чтобы задерживать блики готовящегося к использованию пламени и
не давать ему отражаться на потолке. В то время как боковая занавеска будет
защищайте от лучей витрин магазинов и глаз любопытных или
подозрительных прохожих.

"А теперь о горелке", - сказал Хенриксен, усаживаясь на стул
под тентом и надевая очки темного цвета. "Наденьте
свои очки, адмирал. Я знал человека, который был почти ослеплен
ярким пламенем, и в любом случае, предположим, что возникли проблемы,
вы не смогли бы увидеть, когда хотели зацепить его. Почини эти резиновые
трубки. Через секунду у нас все будет хорошо ".

Дэвид глубоко вздохнул, наблюдая за происходящим, и еще раз его
глаза внимательно осмотрели каждого члена банды. "Двое русских", - сказал он себе,
глядя на темноволосых мужчин, которым приказали покинуть офис.
"Споликофф и Ованович. Иностранец, которого не хотят видеть в этой стране,
а адмирал, я полагаю, бывший моряк - неудачник, уволенный с
нижней палубы, закоренелый преступник. Единственный англичанин среди них
какой, должно быть, хитрый парень Хенриксен! Кто бы мог подумать
, что человек, работающий в ювелирном магазине, может быть таким
двуличным негодяем! А вот и его пистолет".

Да, вот он, мерцающий в тусклом свете, завораживающий Дэвида,
каждые полминуты обращаю его взгляд в ее сторону, приглашая
осмотреть ее подробнее, вызывая у него зависть, заставляя его пальцы чесаться от желания завладеть
и взять ее в руки.

"Почему бы и нет? С большим размахом я мог бы это сделать. Почему бы и нет? Это риск. Я
приму это. '

Это было типично для парня - прийти к внезапному решению, и
приняв такое решение, приступить к выполнению задачи со всей своей
смелостью и решимостью. Разве это не характер Дэвида? Разве он уже не
проявил мужество и решительность? Какие слова миссис Клейхилл
сказала о нашем герое? "Упрямый", - она представила его в ложном свете.
"Упорствует в том, на что решился; совсем как его отец".

В такие моменты ее не слишком приятные черты лица приобретали несколько свирепый вид
"Разве она просто не сердится?" Дэвид обычно говорил, уходя своей дорогой,
что считает лучшим на данный момент отлучиться. "Просто искры сверкают
из ее глаз. Не похоже, что она может быть дружелюбной. Должно быть, я
отъявленный упрямец ".

Таким он и был. Дэвид был упрямым парнем без тени сомнения,
но с одной оговоркой - он не был эгоистичным, и он обладал
здравым смыслом; он мог критиковать свои собственные действия и импульсы. Если бы он
однажды, по зрелом размышлении, придя к выводу, что определенное
решение было неправильным, у него хватило здравого смысла изменить его. Его упрямство было
ограничено вопросами, в которых, по его мнению, не могло быть ошибки.
Засвидетельствуйте его намерение постоять за себя, проложить свой путь в одиночку в
этом мире. У Дэвида это было постоянной и прочно укоренившейся целью перед ним
сейчас. Его волевой подбородок выпячивался самым выразительным образом всякий раз, когда
этот вопрос приходил ему в голову, что случалось почти всегда. Но вот был
пистолет.

"Я возьму это", - сказал он себе, его мышцы напряглись. "Один долгий
потянись, и вот оно. Ах! они отворачиваются; У меня будет
шанс очень скоро.'

"Теперь спичку, подожги пламя", - услышал он голос Хенриксена, и
заглянув под похожее на палатку сооружение, увидел внезапную вспышку, и
профили этого человека и "адмирала". Последний держал спичку
поднося ее к концу длинной латунной горелки, которую Хенриксен сжимал в своих
руках. Дэвид заметил, что две отдельные трубки сходятся к концу
в одну, из которой теперь вырывается небольшое пламя, в то время как Хенриксен
пальцами управлял двумя кранами, по одному для каждой из трубок.
Еще дальше резиновая трубка шла к каждой из металлических трубок, ведущих к
горелке, и заканчивалась у одного из баллонов, или, скорее, чтобы расположить их в
правильном порядке, начиналась там, подводя газ к горелке.

- Вы двое, слезайте, - сказал Хенриксен, увидев, что у него загорелся огонь.
"Споликофф, продолжай двигаться вверх-вниз, и если услышишь щелчок защелки, сядь
как можно плотнее. Полиция заглядывает в магазин каждый раз, когда
они проходят мимо и могут увидеть тебя. Адмирал, потяните немного за этот коврик.
Свет будет слишком сильно падать из-за угла ".

Каким умным преступником он был! Дэвид удивлялся, что это могло быть то же самое
изящный, обходительный мужчина, который ждал его в ювелирный отдел, и заманил
клиенты, чтобы купить вещи, которые он предложил. Затем его глаза внезапно закрылись,
потому что пальцы Хенриксена манипулировали кранами горелки, и сразу же
яростное пламя вырвалось наружу, отбрасывая вокруг себя ослепительный свет. Заглянув
за угол ковра, который придвинул к себе "Адмирал",
и прикрыв глаза от солнца огромным справочником, Дэвид уловил
взгляните на очень горячую струю пламени, играющую на дверце сейфа
рядом с замком. Казалось , что он действительно мог
видите, как отслаивается краска, в то время как почти сразу же металл под ней
раскалился добела. За меньшее время, чем он мог себе представить
казалось, что на нем появились язвы, как будто пламя пожирало его частями.
Затем, очень неожиданно, "Адмирал" снова вытащили на ковер, и
матовая и цифры под палатки были уничтожены. Дэвид нежно
удален один из тяжеловесными томами, протянул руку через
Открытие, и сам обладал револьвер браунинг.

До сих пор, так хорошо! - подумал он. 'Теперь нужно убираться с этого места. Интересно
смогу ли я перелезть через стеклянную перегородку? Нет, не подойдет; я
должен быть замечен Хенриксеном сразу.'

Он на секунду забыл, что негодяй, носивший это имя, и который
в своей повседневной жизни считался умным и способным продавцом в
в тот момент на нем были темные очки, через которые он
не мог видеть ничего, кроме отблесков ацетиленового пламени. Дэвид не смог
вспомнить, что, даже вооруженный этими очками, яркий свет был таким, что
человеку, манипулирующему паяльной трубкой, потребовалось бы несколько минут отдыха, чтобы
приучить глаза к меньшему освещению. Затем
ему в голову пришла мысль. Он вытянул шею за край книжного шкафа и уловил
отблеск пламени. Его блеск был очень сильным. Это заставило его зрачки
с болезненной внезапностью сузиться, и, отвернув голову, он обнаружил,
что все вокруг было темной пустотой. На данный момент его собственные глаза были
бесполезны. Этот опыт придал ему смелости.

"Я выползу и пройду через офис за палаткой", - сказал он. "Тогда
Я увернусь от русского Споликоффа. А! что это?"

Внезапно на улице раздался автомобильный гудок, и он услышал скрежет
звук проезжающего автомобиля. В следующее мгновение раздался резкий щелчок,
который был легко слышен за тихим ревом кислородно-ацетиленового пламени.
Яркий свет быстро погас. Хенриксен открутил краны и
перекрыл газ.

"Не двигайся", - услышал Дэвид, как он прошептал человеку, известному как
"Адмирал". "Это полицейский инспектирует. Он не увидит яркого света; он
не смог бы с этой палаткой. Из-за чего он поднимает весь этот шум?'

Это был констебль подшивать без сомнения, и если бы правда была
догадывались, честный парень вдруг начинают бояться за сохранность
о нашем герое. Вместе с ним дежурил второй констебль, патрулировавший
окрестности магазина, и последний сообщил о внезапном появлении яркого света
внутри. Хемминг был настроен скептически; но он тотчас же отправился в почтовом ящике,
и открыл заслонку с громким щелчком. Да, действительно, показалось, что над кабинетом управляющего что-то сверкнуло
, подумал он, но оно сразу же погасло.

"Его покормили", - предположил он своему товарищу. 'Переключились на
свет в кабинете на некоторое время, а затем перевернул ее снова. Он
слышали защелка идти, он бы кричал, Если случилась беда'.

Но изданного им звука было достаточно, чтобы встревожить Хенриксена и
его товарищей. Дэвид увидел, как "Адмирал" внезапно пригнулся к полу
и полез в карман. Хенриксен сорвал с глаз очки и
выйдя из палатки, нащупал на столе оружие, которое он оставил
там. У него вырвалось рычание, когда он не смог его найти. Его пальцы пробежались по
кожаной поверхности, по ручкам, чернильнице и бумаге, но все равно
безуспешно. Затем он повернулся к своему товарищу.

"Этот парень наделал много шума", - сказал он. - Я так и думал, что он может быть
подозрительно. Предположим, он не видел и не слышал Споликова; но где мой
Браунинг? Я могу поклясться, что оставил его здесь на столе".

"Я видел вас", - последовал ответ. "Ты положил это рядом с чернильницей:
разве это не там?"

"Никаких признаков этого. Пока не очень хорошо вижу, потому что этот яркий свет ужасен
несмотря на затемненные очки. Но я везде запустил пальцы, и
стрелка нет. Возможно, его забрал Споликофф. '

Между тем, Давид снова спряталась за книжным шкафом, и для
момент почти дрожал. Это правда, что он теперь был вооружен; но была
что помочь ему против таких негодяев, учитывая, что он был как крыса в
ловушка, подшитые в ближайших кварталов? Он даже безумно подумывал о том, чтобы сделать
рывок к выходу из кабинета менеджера, и готовил свои
мышцы к этому усилию, когда темноволосая фигура скользнула в дверь.
стеклянный дверной проем, который должен был быть мгновенно обнаружен нашим героем, но не таковыми для
остальных, потому что они стояли спиной в том направлении, хотя даже если бы это было
иначе, их глаза все равно вряд ли были пригодны для такой задачи.

- С-с-шиш! - прошептал мужчина. - Это Споликов. Пришел полицейский
к отверстию и загремел. Я нырнул вниз и сидел неподвижно; затем мне удалось
добраться до места, откуда я мог видеть сквозь щель в ставнях. Двое
констеблей разговаривали снаружи. Я видел, как они расступились и пошли прочь по
тротуару. Все снова стало ясно. '

"Адмирал" вздохнул с облегчением и вытер пот со лба
, в то время как Хенриксен обернулся и пристально посмотрел на мужчину,
все еще не в состоянии его видеть.

- Немедленно возвращайся к этому окошку, - хрипло приказал он, - и
следи за полицией. Дай нам сигнал, когда они появятся. I'm
боялся, что они могут увидеть яркий свет. Вы ушли с моим стрелком?"

Споликофф быстро отверг обвинение. "Вот мой собственный", - сказал он. "Но
возможно, это взял Ованович; у него есть привычка одалживать вещи! Я пойду
и спрошу его".

"Ты просто отойди прямо к этому глазку", - приказали ему.
Ованович может отдать пистолет, когда спустится. Должен сказать, что он
не задержится надолго; то место наверху не займет много времени на уборку. Боже! не заставит
это будет улов! Я уже вложил в фирму тысячу фунтов
за последние шесть недель. Понедельник - их банковский день, и я считаю
мы снимем двойную сумму, как только откроем этот сейф. Продолжайте,
Споликофф. А теперь, адмирал, повернитесь к нему спиной; нам предстоит долгая работа
нам.'

Дэвид вздохнул спокойнее, когда Хенриксен на мгновение отказался от своих
поисков револьвера. Затем он увидел, как двое мужчин снова прокрались в палатку
и еще плотнее задернули боковую занавеску. Он подождал, пока
отблески пламени снова не достигли его глаз, а затем начал
скользить к дальней стороне книжного шкафа. Бах! грохот! Том, который
без его ведома лежал на самом краю стола, упал
обернулся при этом движении и с глухим стуком рухнул на пол. Хенриксен и
его товарищ выскочили из-под укрытия, как будто в них выстрелили.

"Что это было? Что это было? - задыхаясь, спросил первый, очевидно,
напуганный шумом. "Что-то упало совсем рядом с нами. Оглянитесь".

Но это было именно то, с чем они столкнулись с трудностями, потому что
они снова надели свои дымчатые очки и зажгли огонь
играя на сейфе. Однако, Адмирал опустился на колени и
пошла ощупью по полу недалеко от стола до его пальцы пришли в
соприкосновение с упавшей книгой. У него вырвался низкий смешок.

"Вот из-за чего весь сыр-бор", - засмеялся он. "В поисках
того стрелка вы, должно быть, просто положили книгу на край
стола. Конечно, она взорвалась: этого было достаточно - просто чтобы напугать нас. Будь благословен, если
эти очки никому не мешают. Даже сейчас я ничего не вижу; это
все чувства. Но это действительно книга, ошибки быть не может. '

Хенриксен снова зарычал: он ненавидел подобные помехи. Верно,
ему приходилось мириться с ними и раньше, в ходе своей криминальной карьеры.
карьера, но он воображал, что к этому времени он уже закалился. Его разозлило, что
его так легко напугать. В тот момент он тоже был почти
подозрителен; странное исчезновение его револьвера вкупе с
упавшей книгой, как правило, тревожили его.

"Я сегодня какой-то нервный", - сказал он себе, выругавшись. 'То есть, если я
когда-нибудь будет принято, я раз пятьдесят, а иметь его в другом месте, а не здесь
когда я дома, как это было. Пойдемте, давайте приступим к работе;
На то, чтобы обойти этот замок, уйдет пара часов ".

Пара часов: тогда у Дэвида было достаточно времени. Должен ли он
остаться там, где он был, и нет риска дальнейшего движения по вопросам
успокоились немного?

Чтобы быть абсолютно откровенным в отношении него не было сомнений в его сознании на
этот праздник, сомнений, порожденный страх того, что может произойти. И кто,
вспомнив все обстоятельства, может почувствовать удивление? Там, где он был
была охрана. Ему уже доказали, что задняя стенка
книжного шкафа - отличное укрытие. Тогда почему бы не оставаться там в
безопасности? Почему бы не подождать немного и не посмотреть, что подвернулось?

"Бах!" - он мог бы пнуть себя. - "Ты что, обалдел?" он почти
громко зарычал. "Поджать хвост, потому что ты
боишься этих людей - боишься, когда у тебя револьвер! Гур!"

Он стряхнул капли пота от уголков его глаз, и когда-то
более сжала украдкой за дело. И снова он уловил
отблеск кислородно-ацетиленового пламени, в то время как мягкое гудение струи
ударило ему в ухо. По улице с урчанием проехал еще один автомобиль
и раздался гудок; затем наступила тишина. Дэвид добрался до
края витрины, хитро огляделся по сторонам и сразу же прокрался к
дверь. Он повернулся, чтобы посмотреть на яркий свет, и мельком увидел
Ногу "Адмирала", видневшуюся за занавеской. Затем он уставился в
основная часть магазине с нетерпением ждут Spolikoff, но без
успех.

'Придется обмануть его, - сказал он себе. "Нужно добраться до двери и поднять
тревогу. Предположим, я это сделаю? Что произойдет?"

Теперь он был примерно в пятнадцати шагах от офиса и постоял несколько
секунд, обдумывая вопрос. Что будут делать грабители, когда
сработает сигнализация, и констебль Хемминг вставит свой ключ в замок
и распахнет дверь?

[Иллюстрация: ГРАБИТЕЛИ В МАГАЗИНЕ]

"Это ясно как божий день", - подумал Дэвид. "Они сбегут внизу прямо
прочь. Возможно, они будут стрелять на ходу. В любом случае, они выйдут и
скроются прежде, чем полиция догадается, что они делают. Я должен положить
этому конец.'

Он снова прокрался вперед по направлению к двери, размышляя, каким
путем ему следует идти; затем, словно сомневаясь, он повернулся к
входу на лестницу, ведущую в подвал.

"Почему бы и нет?" - спросил он себя. "Я спущусь туда и..."

Волосы у него чуть не встали дыбом; сердце, казалось, внезапно остановилось, и он
мышцы словно парализовало на одну короткую секунду; потому что к нему приближалась фигура
, темная фигура, бесшумно крадущаяся по полу; и в
мгновение ока он узнал этого человека. Это был Споликофф, русский, посланный
Хенриксеном следить и опекать.




ГЛАВА V

Лондонские преступники-инопланетяне


Если когда-нибудь Дэвид Харбор, захотелось сыграть труса он был в
именно в тот момент, на этой авантюрной ночь, когда он пришел так внезапно, и
так неожиданно, лицом к лицу с одним из мужчин, которые занимались
ограбление магазина его работодателей. Позади себя, в кабинете, он оставил
Хенриксен и негодяй, известный как "Адмирал", деловито занимались
своим кислородно-ацетиленовым пламенем, прожигая дыру в сейфе, который, как они надеялись
и воображали, был хорошо заполнен золотом. Наверху был некто Ованович,
вынимавший из шкафов все их портативные ценности, в то время как здесь, на
первом этаже, был русский Споликов - человек, от природы склонный к подвигам
насилие - помещен туда, чтобы следить за той самой полицией, которую собирался вызвать наш
герой. Тот самый человек, от кого он хотел бы сохранить
дальше было воровство по отношению к нему в полумраке.

Дэвид глубоко вздохнул. Его рука сжала револьвер, который ему
удалось заполучить. С усилием он контролировал свои мышцы.

"Беги! Зови на помощь!" - казалось, кто-то кричал ему в ухо. "Спокойно",
сказал он себе, собрав все свое мужество. "Спокойно, мой мальчик; играй в
игру. Нет смысла убегать; он будет так же удивлен, как и я".

Но, как оказалось, ни о каком удивлении не могло быть и речи. В то время как Дэвид
был готов ко всему - выстрелить в этого человека, повалить его на
землю кулаком, броситься к двери и постучать в нее
это... Споликов бочком подошел к нему и заговорил шепотом, который почти
скрыл свой иностранный акцент.

"Это вы, адмирал?" - спросил он. "Они снова проехали, эти полицейские;
но я не подал сигнала. В этом нет необходимости; теперь никто не видит их блеска.
Ты вытащила так хорошо занавес раунда.

Дэвид кивнул. Ему было интересно, сможет ли он доверять самому себе ответить
парень, за него было очевидно, что его собственная личность не была даже
подозревал. Затем, ободренный этим фактом, он ответил мужчине
хриплым шепотом.

"Я пришел сюда, чтобы убедиться. Все в порядке, не так ли? Полиция
не могла заподозрить, что мы поднесли горячее пламя к сейфу. Смотри
эй, мой мальчик, Хенриксен хочет, чтобы ты поднялся к Овановичу и подал
ему руку помощи. Когда уберешь драгоценности, поднимайся на следующий
этаж. Он говорит, что вчера поступило несколько новых мехов, и ты могла бы унести их с собой
на руках столько, что хватило бы тебе на год. Действуй быстро. '

Русский посмотрел на него на мгновение, как будто он подозревал, хотя, как
на самом деле, он был загадочно перевести смысл
слова, на столько же он был не отличный английский ученый.

"Поднимитесь и помогите Овановичу, да", - повторил он. "Тогда... я не
понял... вы сказали?"

"Ш-ш-ш! Полиция!"

Внезапно в почтовом ящике раздался грохот, после чего и он, и
Русский быстро опустились на землю, в то время как Дэвиду показалось, что слабый
свет над офисом померк. Затем снова воцарилась тишина. На тротуаре послышались тяжелые
шаги, и после этого снова воцарилась тишина.
Медленно он и русский поднялись на ноги.

"Что это было?" - спросил мужчина. "Ты сказал, что я должен помочь Овановичу".

"Послушай, - прошептал Дэвид, говоря очень четко, - "помоги Овановичу с
драгоценностями".

"Да, да, они у меня".

"Тогда отведите его на этаж выше".

"Этажом выше. Да, да, у меня это тоже есть".

"Где вы найдете несколько ценных мехов, привезенных только вчера".

"Только вчера, меха; ценные меха. Да, продолжайте".

"Ты можешь унести на своей руке столько, что хватит тебе разбогатеть на год. Понял
это?"

Споликофф энергично кивнул и произнес несколько гортанных слов
одобрения.

"Сейчас?" - спросил он. "Ты здесь дежуришь?"

"Да, - сказал Дэвид, - Иди сразу; нет необходимости спешить обратно".

Его рука почти не дрожала, когда он взял русского за рукав
и подтолкнул его к лестнице, потому что слабый свет над зданием
внезапно высветил ему еще одну фигуру. Мужчина спускался по лестнице.
он поднялся по лестнице и был почти у подножия. Дэвид увидел, что за спиной у него был
подвешен сверток. Без сомнения, это был Ованович, спускающийся
теперь, когда его задача была выполнена.

- Скажи ему; поднимайся немедленно, - сумел прошептать Дэвид, хотя его язык
почти прилип к небу. "Я возвращаюсь к Хенриксену".

Он соскользнул сразу, выскользнула за огромные витрины, а потом уставился
обратно через стекло на двух россиян. И как он так плотно
ощущение о его грудь и шею, медленно уменьшается. Он нарисовал первый
несколько минут он спокойно дышал. У него почти вырвался вздох
, потому что Споликов был абсолютно обманут. Было ясно, что он
ни в малейшей степени не подозревал. Он принял нашего героя за
Адмирала и выполнял инструкции почти по-детски. Он
сразу направился к Овановичу, и несколько секунд они шептались на
лестнице. Затем они повернулись спиной к первому этажу и поднялись, перепрыгивая через две
ступеньки за раз, словно стремясь поскорее добраться до места назначения.

"Поймали их", - хотел крикнуть Дэвид, но сдержался,
вместо этого обнимаю его за плечи. Я верю, что они у меня есть. Теперь об остальном
о бизнесе ". Его мозг напряженно работал в последние несколько минут,
и он уже наметил курс действий. В конце концов, это было
в точности в духе молодого человека; его друзья знали, что он чрезвычайно
практичен. Эдвард Харбор, его отец, пытался научить своего сына
разумно и осмотрительно вести себя в любой момент.

"Прежде всего, реши, что ты собираешься делать", - часто говорил он. 'Не
старт без плана, все бессистемно, и, когда вы находитесь на полпути
из-за этого дела не обнадеживают. Отойдите немного, так сказать,
и имейте ясный обзор; затем составьте свои планы и приступайте к делу.
Практично? Конечно, так оно и было. Управление здравым смыслом? Кто может
в этом сомневаться? Немного продвинутый для человека возраста Дэвида? Конечно, если вы
хотите так это описать. Но это стоит исправить. Другие могут быть
обучены так, как был обучен наш герой, и это обучение имеет свои несомненные
преимущества; ибо практичный молодой человек имеет бесконечно большую ценность
в наши напряженные дни, чем парень, вечно собирающий шерсть, у которого нет
энергия и инициатива, которая начинается задач только потерпеть неудачу, кто преуспевает только
где в ходе процедуры были уже заложены, и когда
предыдущие практика становится совершенной. Это неопределенность, с которой мы хотим
научить наших парней справляться, а также непреложная уверенность в этой
жизни.

'Получили 'em,' Давид воскликнул опять страшным шепотом. 'Теперь закрыть
дыр и разрыва заговорщиков. Сначала вниз - это главная
нора, о которой я должен позаботиться.

Теперь он потерял весь свой трепет. Правда, он был более чем немного
взволнован; но его рука больше не дрожала. Он уже видел этот
возможности добиться гигантского успеха в том, что на первый взгляд казалось
чрезвычайно сложной задачей. Он сразу же прокрался к
лестнице, ведущей в подвал, и, перепрыгивая через три ступеньки
за раз. Затем он подбежал к шкафу, через который четверо мужчин
получили доступ в магазин. Вышел его электрический фонарик, и луч был
мелькнуло в интерьер.

'Как я и думал: эти ребята, должно быть, нанял дом или номер в одном
зданий лежащего против этого места, и уже продолбил дыру
чистые сквозь стену. Затем они прорезали заднюю стенку шкафа.
Нет, они не, они скважин через лес в большой круг,
и так удалось снять кусочек, не издавая ни звука. Если бы они имели
использовали увидел, я бы слышала их. Теперь я закрываю шкаф и
запираю дверцу.'

Этот шкаф был не хлипким, а прочно сколоченным предметом
мебели, прочно прикрепленным к стене и имеющим дверцы, которые скользили
по пазам. Дэвид осторожно сдвинул дверцы на место, нашел ключ
в замке и задвинул засов. Затем он попытался открыть шкаф.
Он был закрыт и не поддавался его усилиям.

"Отверстие для петли номер один исчезло", - сказал он. "Теперь предупреждение и номер
два".

Он спланировал весь ход движения и снова взбежал по
лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз. Быстрый взгляд подсказал ему, что
кислородно-ацетиленовая горелка все еще используется. Тусклое свечение на потолке рассказывало
свою историю без тени ошибки, в то время как пока он прислушивался, до его слуха донеслось тихое жужжание
. С верхнего этажа не доносилось ни звука.
Он сразу же подошел к двери и потянул на себя крышку почтового ящика
откройте. Щелчок! Яркий свет упал на кабинет управляющего. Лежащий
распростершись на полу и посмотрев в том направлении, Дэвид увидел
голову человека, высунувшуюся из отверстия. Затем парень вышел и замер
прислушиваясь. До его уха донесся шепот, и адмирал сразу же - ибо это, без сомнения, был он
- скользнул обратно в кабинет управляющего, чтобы помочь в
задаче взлома сейфа. Отражение на потолке быстро поведало свою историю
снова.

- Выйди со спасательным кругом, а потом наверх, - сказал Дэвид. "Нет времени
ждать; эти ребята уже наверняка нашли свои меха".

Очень ловко он просунул конец спасательного жилета через клапан,
и оставил его вклиниваться в нужное положение. Затем он побежал по этажу к
лестнице и взбежал по ней. Миновав первый этаж, он вскоре оказался у
входа на второй. И когда он подошел к ней, его взгляд упал на две
фигуры русских. Они, пошатываясь, шли по центральному проходу
между стеклянными витринами, их руки были набиты мехами. Они были
шагах в тридцати, наверное, и шептались, подходя.

Осмелится ли он это сделать? Осмелится ли он распахнуть дверь этой части магазина перед
их лицами?

Дэвид с твердым щелчком сомкнул зубы; его подбородок принял такое положение, что
квадратность бульдога, за которую он был печально известен. Он хладнокровно шагнул в
образовавшийся проем, взялся за железную противопожарную дверь, которой был оборудован вход в
каждый из отделов магазина, и с грохотом захлопнул ее
. Защелка с ручным приводом вошла в свое гнездо с
хрустом. Дверь открылась быстро. Отверстие для петли номер два было закрыто.
Грабители неизбежно разделились.

"А теперь последний ход".

Сознавая, что шум, который он произвел, вполне мог долететь до Хенриксена,
и все же надеясь, что этого не произошло, Дэвид спустился по лестнице
быстрее, чем когда-либо прежде в своей жизни. Он достиг первого этажа как раз в тот момент, когда
из почтового ящика донесся звук. Ему показалось, что он слышит голоса снаружи. Он
был уверен, что кислородно-ацетиленовое пламя работает, и в эту секунду
наблюдал, как его отражение, казалось, стиралось с потолка над
кабинетом менеджера. Затем он поступил умно. Он с грохотом открыл наружные
двери лифта, запрыгнул внутрь и гнал лифт до тех пор, пока
не оказался на полпути через проем, ведущий на первый этаж. Он принес
он отдыхал там с внезапным рывком, и, бросившись плашмя на ее
пол, направил свое оружие на дверь кабинета менеджера. И тут
в том направлении послышалась суматоха. Две фигуры появляются
беспорядочно из проема, их руки вытянуты перед собой,
дымчатые очки уже сорваны с их лиц. В то же мгновение
раздался звук поворачиваемого ключа в замке, а затем главный вход в
магазин распахнулся.

"Стойте там, Хенриксен и адмирал!" - крикнул Дэвид. "Стойте, где вы
находитесь, или я стреляю. Констебль, придержите дверь, я закрыл другие
места ".

Звон! Бах! Откуда-то сверху, над нашим героем, раздался выстрел из револьвера
выстрел, и он услышал, как ракета ударилась о крышу лифта и
звякнула об пол рядом с ним. Звон! Последовала секунда, и затем он почувствовал,
лифт движется. Лифт поднимался. Кто-то привел его в действие
сверху. Он сразу догадался, что произошло. Двое
Русских, запертых в меховом отделе, услышали, как работает лифт. Они
распахнули двери и, просунув руку внутрь, схватили веревку,
с помощью которой она приводилась в действие. Дэвид в один момент вскочил на ноги и
схватился за ручку, которая приводила в действие веревку. Мгновенно он принес
остановив машину и снова повернув ручку, он вернул лифт
в прежнее положение, и в этот момент сверху раздался выстрел.
Затем он окинул взглядом магазин и сразу же оценил положение,
которое изменилось в течение нескольких секунд. Там были два
стражники у двери, подшивать и еще один, последний из которых был в
тот момент, с силой дует в свой свисток. У входа на лестницу
на лестнице, ведущей в подвал, стоял адмирал с револьвером в руках.
в то время как другого негодяя нигде не было видно; но минуту спустя он появился
гонки вверх по лестнице и ворвался в отдел.

- Дай я стрелок, - воскликнул он, задыхаясь. Они заперли
тумба под коробках нас. Отдай ее мне. Я не боюсь пустить его в ход ".

Он выхватил оружие из рук своего товарища, и в тот же миг произошла
вспышка. Констебль, дуя в свисток, шатаясь, вошел в
дверной проем. Дэвид сразу же наклонился вперед, навел свое оружие и
нажал на спусковой крючок. И в течение секунды он выпустил три
пули в направлении Хенриксена, потому что у него был автоматический пистолет,
класс оружия, требующий тщательного контроля, и которое выстрелит
семь выстрелов за меньшее количество секунд, автоматически перемещая новый
патрон на место после каждого выстрела. Конечно, пули поразили
Дэвид, и Хенриксен тоже. Он резко обернулся, и тогда наш герой понял, что такое
оказаться под огнем. Что-то просвистело у его щеки. Волосы на
его голове беспокойно зашевелились. Казалось, раскаленное докрасна клеймо от
внезапного удара прошло прямо сквозь его тело. Но он был готов к игре до последнего. Он
немного наклонился, навел револьвер на прицел, насколько это было возможно,
и снова нажал на спусковой крючок.

Мгновение спустя Henricksen шел шатаясь, с одним из стекла
показать случаях. Он расстроил все дело и рухнул на пол
вокруг него разбилось стекло; тогда его товарищ
бросился вперед и наклонился, чтобы поднять оружие, которое он уронил.

- Отойдите от этого места, - хрипло скомандовал Дэвид. - Я сброшу вас,
Адмирал, будьте уверены, как только вы сделаете шаг. Теперь руки над головой.

"Адмирал, адмирал, что это?" - донеслось из дверного проема. "Где ты,
Дэвид Харбор?"

"В лифте, на полпути наверх", - крикнул наш герой, смутно удивляясь
слабость собственного голоса. 'На полпути вверх, подшивать. Человек, который стрелял
на тебя, и кого я только что отправил вниз Henricksen, один из
здесь сотрудники. Парень с поднятыми руками известен как адмирал".

"Фух". Раздался пронзительный свист Хемминга. "Адмирал, вы
сказали? Разыскивается дюжиной заглавных букв. Мошенник, фальшивомонетчик, взломщик, кто угодно".

"И двое русских наверху, которых я поймал в меховом отделе.
Итак, Хемминг, наручники у тебя?"

Чувствуя странную дрожь, Дэвид снова взялся за ручку лифта, и
опустил его на уровень пола, не обращая внимания на выстрелы, которые все еще раздавались
сверху. И все это время он держал свое оружие направленным на
человека, стоявшего так близко к Хенриксену.

- А теперь, Хемминг, - позвал он. - Закрой дверь, иначе он может попытаться сбежать.
Надень на него наручники; но прежде всего, включи свет прямо
за дверью.

Все это было сделано всего за пару минут. Констебль Хемминг был резкий офицер,
и не гнушался принимать советы или указания от какого-нибудь одного. Он затопил
магазин свет одним движением пальца. Затем наступило
металлический звон стали. Что-то яркое блеснуло под электрическими
лампами, в то время как офицер прошел по этажу, захлопнув за собой дверь
. Щелчок. Один из браслетов был надет на запястье
безутешного адмирала.

- Идите сюда, - скомандовал Хемминг, подтаскивая мужчину к
батарее, прикрученной к полу. "Положи сюда другую руку. Теперь, двигайся, если
сможешь. Тебе придется забрать дом с собой".

Он пропустил конец своей цепи через отверстие в батарее и
защелкнул браслет на другом запястье мужчины, оставив адмирала
прочно прикованным к этому месту.

"Что теперь?" - требовательно спросил он. "Похоже, вы здесь неплохо заработали. Адмирал!
Черт возьми! Самый разыскиваемый из всех! Это дело рук!"

"Подойди к двери и открой ее. Но сначала забери стрелявшего", - сказал
Дэвид. "Не забывай, что у нас наверху те русские парни".

"Русские! Кто? Где? - спросил Хемминг, его лицо выражало безграничное
удивление.

- Споликофф и Ованович, двое мужчин примерно тридцати лет, смуглые
с черными усами, - ответил Дэвид, выходя
пошатываясь из лифта. 'Они ничего не сделали, но огонь на меня сверху вниз. Верхней части
лифт похож на решето'.

Шагая, он споткнулся и, пошатываясь, наткнулся на один из витрин
, за который ухватился пальцами. Тем временем Хемминг отступил
восклицая.

"Споликофф! Ованович! Русские. Мужчины лет тридцати. Смуглые. Темные
усы - Мистер Харбор, вы столкнулись с отличной компанией.
Удивительно, что они не превратили вас в фарш. Споликофф и
Ованович! Известные анархисты; взломщики, которые взламывали шпаргалки
по всей стране.'

Он вытер лоб ярко-красный платок, который он
снял изнутри шлема, и надувал щеки и губы.
Для констебля Хемминга захват, который они с Дэвидом
совершали, был еще более ошеломляющим. Затем он подошел к двери, как во сне,
и открыл ее как раз в тот момент, когда на место происшествия прибыли трое констеблей.

"Мы услышали свисток и пришли", - объяснил один из них. Криспен лежал на
коврике. Он ранен в голову; я бы сказал, серьезная рана на голове. Мы
наложили первую повязку. Он сидит, прислонившись спиной к стене,
чувствуя себя бодрым. Что все это значит?

"Что все это значит?" констебль Хемминг едва мог сдержаться.
"Что все это значит?" - снова выдохнул он. "Ну, просто отличный снимок! Ты знаешь
за этим наблюдал молодой парень. Боже мой, он загнал в угол
Адмирала. Я надел на этого джентльмена браслеты и крепко приковал его к батарее.
крепко приковал к батарее. Один из парней внизу, а наверху,
запертые, находятся двое русских, двое русских, за которыми мы охотимся уже много дней
- Споликофф и Ованович.'

Не было никаких сомнений, что новость произвела впечатление на его товарищей, которые пришли
толпой в магазин после Хемминга.

"Они будут стрелять при виде", - сказал один из констеблей, когда они обсуждали
этот вопрос. - И как же нам их схватить? - спросил я.

"Давайте спросим Харбора. Харбор", - крикнул Хемминг, проходя через магазин,
в то время как в дверь ворвалось еще с полдюжины полицейских.
"Где он?" - спросил я. "Где он?"

Они обнаружили Дэвида, пресмыкающегося на коленях, который выглядел особенно бледным
вокруг жабр.

"Был немного расстроен", - неубедительно объяснил он. "Что случилось? Вы
захватили русских?"

Не было никаких сомнений в том, что он действительно потерял сознание, пока
офицеры обсуждали ситуацию, и теперь был озадачен, не понимая, что
они делали. Хемминг помог ему подняться на ноги и пристально посмотрел
по его квартирант. Он задавался вопросом, Что заставило Дэвида, чтобы упасть на пол,
и не догадавшись, в чем причина.

Слишком много волнений, возможно, он все равно думал, что мы дадим ему
проект. Здесь, сержант, некоторые нашатырь этого юнца.'

Они смешали вещи, прежде чем его лицо, и Дэвид осушил стакан в
глоток.

- А теперь, - выдохнул он. "Эти русские?"

"Они наверху, верно, - сказал сержант. "Я слышал их
минуту назад. Как они расположены? Дайте нам представление о том, как мы можем добраться до
них? Предположим, они вооружены?

Молодой человек, все еще выглядевший чрезвычайно бледным, схватил офицера
за рукав и повел его в лифт. Затем он включил свет
и предложил ему осмотреть крышу.

"Боже мой! Здесь дюжина отверстий, пулевых. И... кровь на
полу. Чья? Твоя?

Он мгновенно развернулся к Дэвиду и, как и Хемминг, смерил его
очень критичным взглядом.

"Сущий пустяк", - сказал наш герой несколько слабо, все же улыбаясь.

"Поставьте людей наблюдать за всем вокруг".

"Уже сделано", - последовал быстрый ответ. "Я расставил людей, как только мы
услышали, что поднята тревога".

"Поставьте двоих у входа на лестницу в подвал и пришлите еще двоих
подойдите к большому шкафу, стоящему спиной к стене, - вот ключ.
Пусть они пролезут через дыру, через которую проникли грабители, в задней части
шкафа, и узнают, что там произошло, в чьем помещении они находятся,
и все такое.'

"Он как офицер", - воскликнул сержант. "Дыра в стене! Вы же не
хотите сказать, что эти парни прорвались из внешнего помещения и
замаскировали вход с помощью шкафа? Это похоже на внутреннего
сообщника".

"Он там", - быстро сказал Дэвид, указывая пальцем на фигуру, лежащую
среди осколков битого стекла и содержимого перевернутого кейса.
Хенриксен, мы знали его как; из ювелирного отдела. Сержант,
снаружи противопожарных дверей, которые я закрыл для тех
русских, есть стальная заслонка. Второй этаж, не забудьте. Человек мог бы увидеть их насквозь.
Тогда мы могли бы втолкнуть их в дверь или добраться до них на лифте ".

Им потребовалось всего несколько минут, чтобы подготовить свои планы. Сержант с облегчением вздохнул
Дэвид достал свой револьвер, а сам направился к двери наверху, доложив
что русских можно увидеть в дальнем конце магазина. Затем
Хемминг присоединился к нему, в то время как констебля отправили в ближайший
на станцию, чтобы раздобыть больше оружия. К тому времени, когда он вернулся, на месте происшествия было
пятьдесят констеблей, которые охраняли дом снаружи, а также
внутри. Что касается нашего героя, то он знал, что он был ранен
Выстрелом Хенриксена, и, без сомнения, шок и потеря крови
привели его к потере сознания. Но теперь он справился с этим. Выпитый
глоток чудесным образом оживил его, и это, а также
желание довести дело до конца придавали ему бодрости и улыбки. Он
взял револьвер у одного из офицеров и по сигналу полицейского
сержант наверху, приведите в действие лифт. С ним был инспектор
и четыре офицера, все вооруженные револьверами.

"Сержант и Хемминг получили приказ стрелять, если люди не остановятся по
своему приказу", - сказал первый. "Вы можете отвести нас подальше, пожалуйста. Мы
собираемся напасть на них".

Едва он произнес эти слова, лифт еще не достиг уровня
первого этажа, когда сверху раздался громкий звонок. Раздались глухие выстрелы
, а затем два резких взрыва. Дэвид дернул ручку на себя и
отправил подъемник вверх. Еще одним рывком он остановил его
все еще находясь на втором этаже, они распахнули двери. Мгновенно все
находившиеся в доме люди выбежали наружу. Но, к счастью для них, в
огнестрельном оружии не было необходимости. Сержант справился с ситуацией с удивительным мастерством.
Он увидел двух русских, бегущих к нему, и, подождав, пока они
окажутся достаточно близко, приказал им остановиться. Выстрелов тотчас ответил ему:
пули бились в дверь. И тогда он послал двух в
возвращение. Всего два, но желаемого эффекта. Споликов бросил свое
оружие и обхватил правую руку. Ованович тяжело бросился вперед и
упал лицом вниз. Через две минуты они были в надежных руках
полиции.

Когда Хемминг и инспектор вместе с менеджером магазина,
спешно вызванные на место происшествия полицией, отправились на поиски Дэвида,
они нашли его скорчившимся в углу комнаты, белого как полотно,
изо рта медленно текла кровь.

'Рана грудной клетки, - сказал инспектор, вцепившись в ситуации с
опытный глаз. - У нас есть хирург ниже; я пошлю за ним.

Когда наш герой пришел в себя, он лежал в красивой
удобной постели, на нем играли яркие лучи от теплого камина. A
медсестра стояла рядом, под рукой, и рядом с ней, очень обсуждении какого-либо вопроса
серьезно, был какой-то человек, чьи черты, казалось, были знакомы. Давид
озадачен чудесно. Он начал беспокоиться о том; потом, устав
даже такая мелочь, он отправился в блаженный сон.

"Пожалуйста, сестра, всего самого лучшего", - сказал менеджер магазина
перед уходом. "Заказывайте все, что хотите. Я беру на себя
все расходы. И, пожалуйста, присылайте постоянную информацию портье в
the lodge. Я договариваюсь с ним, чтобы он "постоянно звонил мне".

"Ни за что не потерял бы этого парня", - сказал он Хеммингу, когда
последний устроился в своем кабинете с менеджером магазина. "Он
справился великолепно; он продемонстрировал великолепное мужество и находчивость; казалось, что он
разработал свои планы как генерал. Я чувствую себя ужасно из-за этого;
как будто, предлагая такому умному молодому парню такую работу, я был
ответственен за его ранение. Конечно, я буду посылать вам телеграмму каждые три
часа, сообщая, как у него идут дела.'

Да, Давид произвел сенсацию на Всемирной Лондонской. Ни мистер Эбенезер тоже
красивое лицо пошло алыми, когда он читал отчеты, и увидел
фотография нашего героя в газетах. Он яростно высморкался своим огромным носом,
затем сел и угрюмо уставился в огонь. Дэвид Харбор
уже стал чрезмерно большой занозой в боку этого джентльмена.




ГЛАВА VI

Профессор вносит предложение


"Значит, ты снова дрался, не так ли?" - спросил мистер Джонс, когда
пришел навестить Дэвида в травматологическом отделении больницы общего профиля,
куда его доставили прямо из магазина. "И на этот раз
произошло настоящее кровопролитие. Ты знаешь, что пролежал здесь ровно
четыре недели, на два дня меньше, чем целый месяц?"

"И это начинает ощущаться очень долго", - последовал шутливый
ответ, потому что пациент, который был так болен совсем недавно, теперь был на хорошем
высоком пути к выздоровлению. "Я просто жажду снова оказаться на улице. Завтра
Я встаю; через неделю мне разрешат прогуляться в парке. Через две я
вернусь к себе домой".

- Возможно, - согласился мистер Джонс, растягивая слова в манере, решительно
профессиональный. Если вы не достаточно хорошо. Если нет ... ну, не важно для
момент. Но вы достаточно сильны, чтобы подписать свое имя; послушайте, что я
прочитаю, и подпишите, если согласны. Конечно, я не собираюсь вас беспокоить
с рядом деталей. Вы можете полностью положиться на меня; я все улажу за вас.
'

Он быстро намекнул Дэвиду на некоторые вопросы в связи с
письмом, которое он получил от своего отца, и завещанием, которое мистер Эбенезер
Клейхилл так стремился уладить. Затем он получил
подпись нашего героя.

"Следующее, что вы услышите об этом деле, будет из газет",
сказал мистер Джонс, прощаясь. "Я надеюсь, что у нас все получится".

Представьте себе интерес общественности, когда просочилось, что герой
кражи со взломом возле Бонд-стрит также был заявителем через своего
адвокат просит отложить исполнение определенного завещания. Документы
быстро получается целая история; ибо мистер Джонс, пусть привыкает, как
правило, профессиональным taciturnness и тишина, сейчас открыла губы
завещание, и рассказал всю историю, как он его понимал.

"Не то чтобы эта история повлияла на решение по этому делу", - сказал он своим
друзьям. "Британское правосудие слишком уравновешено для такого; но
это приобретет больше друзей для мальчика. Это представит его дело таким, какое оно есть,
а не таким, каким его могут исказить другие, и вызовет всеобщее сочувствие. '

И это вызвало сочувствие у нашего героя. Не только это; что касается информации
после получения информации о том, что он очень скоро выйдет из больницы, дело
было возвращено для судебного разбирательства на более поздний срок без указания особых причин.

"Если, конечно, судья и присяжные не горят желанием вас видеть", - засмеялся
Мистер Джонс, снова приходя навестить Дэвида и по своему обыкновению задавая вопросы. "Но
Рад слышать, что у тебя все так хорошо. Через неделю ты возвращаешься домой.

"Домой", - сказал Дэвид. "Да, к констеблю Хеммингу. Он был здесь, чтобы
договориться.

- Ко мне домой, - спокойно перебил мистер Джонс. - Вы должны понять
что вы не инвалид пока. Вам требуется помощь и комфортно
окрестности. Не то чтобы я утверждал, что констебль Хемминг отказал бы вам в них
но вы получите их в большей степени там, где я живу, в
сельской местности, за пределами Лондона. Хемминг знает об этом предложении и одобряет его.
Кстати, теперь он сержант Хемминг - повышен в звании за участие в
работе по поимке тех людей. Теперь я увижусь с домашним хирургом и получу его
отчет.'

"О, Дэвид?" - весело сказал последний, когда к нему обратился адвокат.
"Дэви идет на поправку; мы обследовали его под рентгеновскими лучами.
Пуля попала в четвертое ребро с левой стороны и должна была
убить его на месте. Но ему повезло; похоже, он был рожден для удачи.
Пуля прошла вдоль ребра, прошла наполовину назад и вышла наружу.
Проблема с ним в том, что ребро было сломано, и один из сломанных
концов пробил легкое. Отсюда кровотечение изо рта и другие неприятные и
беспокоящие симптомы; но сейчас у него все будет хорошо, если он полежит еще
месяц. Когда он сможет выписаться, мистер Джонс? Скажем, через неделю".

Соответственно, Дэвида увезли из больницы по окончании лечения.
о том периоде, глубоко благодарный за всю проявленную к нему заботу и доброту,
и оставивший после себя многих друзей. Автомобиль доставил его к дому мистера Джонса
, и после этого он перешел под опеку жены этого джентльмена.
Три недели спустя он присутствовал на следствии по делу Хенриксена и там
впервые дал описание того, как он видел, как грабители вошли
в магазин, и как он был вынужден спрятаться. Затем
последовал суд над адмиралом, а также над Споликовым и Овановичем,
двое последних к тому времени оправились от ран. Излишне говорить
и судья, и присяжные высоко оценили поведение нашего героя.

"Конечно, мы не ожидаем, что вы захотите вернуться к нам, - сказал
менеджер магазина по окончании судебного разбирательства, - хотя, если вы
если хотите приехать, мы будем рады видеть вас у себя. Но вы сейчас так богаты,
что можете поискать что-нибудь получше. Начнем с того, что наши директора
вручили мне чек на сто фунтов, который должен быть немедленно выплачен
вам.'

Дэвид закашлялся от этого намека. Это заставило его дышать так глубоко, что его
уже зажившая рана заболела. "Сто фунтов", - выдохнул он.
'Этого достаточно, чтобы принять меня в Китай'.

'Вряд ли, я думаю; но есть еще кое-что. Spolikoff и Ovanovitch были
гораздо разыскивается полицией за экстрадиции в свою страну. Они представляют собой
опасный класс преступников, которые в последнее время наводнили эту страну. В
России они были анархистами и, как известно, задержали и ограбили
поезд. Россия стала для них слишком горячей, и поэтому они прибыли на эти
гостеприимные берега, чтобы продолжать грабить. За
их поимку была предложена награда. Вы, конечно, ее получите. Сумма трех
сто фунтов стерлингов.

Неудивительно, что Дэвид снова ахнул. Когда он согласился остаться на вахте
в магазине у него не было почти ни гроша. Правда, у него было при себе несколько фунтов,
а также велосипед, при этом всегда оставалось небольшое пособие, которое
ему причиталось; но перспектива много зарабатывать ни в коем случае не была
блестящей. И здесь было четыреста фунтов - четыреста сверкающих
соверенов, которыми он мог распоряжаться, как ему заблагорассудится, чтобы оплатить проезд в Китай, если он
пожелает этого.

"Тогда я отправляюсь в Китай!" - воскликнул он, когда оправился от своего
изумления такой удачей. "Я отплыву при первой возможности".

- Это означает, что вы уйдете, когда я, как назначенный вами опекун, позволю
вам это сделать, - сурово воскликнул мистер Джонс, стараясь скрыть
улыбку; рвение и энтузиазм Дэвида восхитили этого джентльмена.
Мистер Джонс был таким человеком, с кем чужим бы представить даже не
улыбнулся, гораздо меньше рассмеялся. Давид сам всегда считал
ему-то влажное одеяло; но он не знал его так хорошо тогда. На самом деле,
поверенный был принцем хороших парней, и
в какой-то степени добросердечным. И это правда, что он назначил
себя опекуном Дэвида.

Пока суд официально поставил меня в такое положение, - сказал он, - и,
конечно, пока вы снова; за то я прекрасно знаю, что вы
начнется через следы, и смириться с отсутствием вмешательства. Теперь, Дэвид,
отдай эти деньги мне. Я дам тебе официальную расписку в получении, и
когда тебе понадобятся деньги, ты сможешь получить их без вопросов. На данный момент
Я позабочусь об этом. Золотые соверены имеют свойство прожигать
дыры в карманах молодых людей ".

Когда, наконец, дело, которым так интересовался наш герой, предстало перед
в суде его здоровье полностью восстановилось; и его прямые
доказательства, рассказ о том, как он ушел из дома, чтобы проложить свой собственный
путь в мире, и его приключения на маршруте завоевали для него признание.
добрая воля множества людей. Все дело читалось как роман и
оказалось удивительно привлекательным, в то время как мистер Эбенезер, который был вынужден
давать показания, как и его жена, предоставил злодеев для этой
всепоглощающей драмы. Затем стало известно, что Дэвид решил
отправиться в Китай, чтобы навести там справки и найти завещание своего отца.

"Как здравомыслящий человек, я полагаю, мне следовало бы обдать холодом эту
схему, - заявил судья, - но, честно говоря, я ей сочувствую. Мне нравится
мужество истца".

Оказалось, что и другие тоже. Пока мистер и миссис Эбенезер
Клейхилл был полностью разоблачен и подвергнут публичному осуждению,
Дэвид стал еще большим героем и на следующий день получил очень
важное письмо.

 "Сударь" - он побежал, - 'ознакомившись с фактами вашего обращения в
 судов, и, кроме того, старый друг вашего отца, я
 с удовольствием предлагаем вам разместить на персонал я собираю на
 отправляйся в Китай. Мы отправляемся исследовать старые монгольские города, руины
 которых были обнаружены давным-давно. Я понимаю, что твой
 отец тоже был заинтересован в этой работе. Мы отплываем гораздо меньше
 чем через месяц, и если вы примете это предложение, ваш проезд
 будет оплачен, как и возвращение, в то время как вопрос о зарплате может
 быть решен в ближайшем будущем. Пожалуйста, напишите возвращение'.

Дэвид телеграфировал. Приход. Очень приятно, - он послал, лаконично, хотя он
не дали, как правило, к такой непредсказуемости, а на следующее утро
нашел его по адресу, который был указан в полученном письме.
Невысокий, плотный, чисто выбритый мужчина поднялся со стула, когда о нем доложили, и
направился к нему с протянутой рукой.

- Дэвид Харбор? - спросил он с приветливой улыбкой.

- Да, сэр. Приходите по получении письма от профессора Падмора.
Это ... э-э... это вы?..

Теперь маленький джентльмен откровенно рассмеялся, лучезарно глядя на нашего героя, при этом
его мясистый подбородок заметно затрясся. "Я профессор?" - крикнул он, положив
руку Дэвиду на плечо. - Ты считаешь, что я на него не похожа, а теперь считаешь
вы? Признайтесь в этом. Как профессор, я должен быть лысым, как лысуха, носить
огромные очки, слегка заикаться и быть немного глуховатым. Эх! не так ли
?'

Дэвид не смог удержаться от смеха; добродушие маленького человека было на удивление
заразительным. Он и не пытался отрицать сказанное; этого было достаточно
. Профессора достаточно часто были тем классом людей, которых рисовал
этот джентльмен. "Вы такие разные, сэр", - выпалил он. "Вы..."

"Я профессор Пэдмор, ужасный человек, уверяю вас", - усмехнулся
маленький человечек, - "и так случилось, что я также был вашим другом
отца. Прекрасный человек, Дэвид, галантный малый, но опрометчивый, немного опрометчивый.
Слишком доверял китайцам. Это и было причиной всех неприятностей.
Ну, а теперь садись. Курите?

Он протянул портсигар, но Дэвид покачал головой.

"Тогда неважно", - улыбнулся профессор. "Ничего страшного, если вы этого не сделаете. Возможно,
позже. Вы еще достаточно молоды - даже слишком молоды, на самом деле. Парни, которые
курят, дураки, сэр, с большой буквы. Но я написал вам,
да, я увидел название в газете, и меня привлек случай. Это было
так необычно, большинство подобных споров настолько обычны. Все они
отвратительный; у этого были своеобразные черты лица. Так получилось, что я тоже
хотел, чтобы молодой человек, джентльмен, вы понимаете, поехал со мной в
Китай. Что ж, тогда вы были там, открыто заявляя о своем желании
поехать в Китай. Вы были как раз тем человеком, который подходил для моей ситуации, в то время как я был просто
возможностью, которую вы искали. Хорошо; Я написал. Вы приезжаете;
будут опасности и трудности неисчислимые'.

Он закурил сигарету и повернулся на каминном коврике на своей итоговой
слова тяжелый взгляд на Давида. Он застал последнего смеющимся.

"А? Что?" - вежливо спросил он.

"Ничего, сэр, - заявил Дэвид, - просто все так весело и так
приятно, что я как раз тогда подумал, что вы полная противоположность
обычному профессору. Вы должны быть очень суровым и несгибаемым молодым
товарищей.

'А я нет. Именно так; по правде говоря, я и сам чувствую себя молодым, таким же
молодым, как и вы, и изо всех сил стараюсь забыть, что годы идут,
и что я с ними становлюсь все толще. Но я могу быть суровой. Дэвид,
нам придется столкнуться со многими опасностями и трудностями. Я хочу, чтобы ты
знал, что я хочу, чтобы ты был полностью готов. И хотя я приятная
достаточно, как правило, нужно усвоить одну вещь - без
дисциплины, без одного признанного лидера, и только одного, никакая экспедиция
не может быть успешной. Эта экспедиция должна увенчаться успехом. Я руководил несколькими
другими, но это важнее всего. Абсолютное подчинение моим
приказам должно быть правилом, и вы должны быть готовы его выполнять. '

На несколько коротких секунд показалось, что характер маленького человека
полностью изменился, в то время как внешность его лица, несомненно, изменилась. Потому что
внезапно он стал суровым. Морщины прорезали его лоб,
в то время как полузакрытые глаза смотрели на Дэвида так, что это произвело на него впечатление
. Тогда он понял, если не сделал этого раньше, что профессор
Пэдмор мог быть совсем другим джентльменом, нежели тот веселый человек, который
приветствовал его несколькими минутами ранее, мог быть суровым и властным,
и мог вести людей за собой, когда это было необходимо, и какой бы серьезной ни была опасность.

'Я готов отдать те же послушания, я должен дать в армию, -
Давид сказал, трезво. - Что же касается опасностей и лишений, они приходят в
рабочий день. Я не ищу легкости и наслаждения в Китае. Мой
бизнес-это серьезно. Я не буду с ним справится, пока я путешествовал
далеко и было много приключений'.

- Тогда ты сделаешь для меня. Садитесь вот тут, сейчас за свою зарплату'.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы определиться с этим пунктом, а затем профессор
перешел к изложению своего проекта.

"Есть такие монгольские города", - сказал он. "Ну, я уже провел
кое-какие раскопки и привез домой несколько редких предметов; но
на каждого найденного нами до сих пор лежат тысячи захороненных.
Мы отправляемся на их поиски. Наш корабль доставит нас в Гонконг. Там мы
высаживаемся и остаемся здесь на некоторое время, пока мы не наберем необходимых
слуг, некоторых из которых я нанимал раньше. Затем мы садимся на пароход до
Шанхая и, наконец, отправляемся в Пекин. Когда мы уедем из города на
север, начнется наша настоящая работа. Ты все еще хочешь приехать? Тебе не
страшно?

Дэвид снова рассмеялся. Он ничего не мог с собой поделать, потому что профессор
снова был веселым, приятным товарищем, обращаясь с молодым человеком так, как будто
он сам тоже был таким. "Я приду и буду только рад быть одним из
гостей, сэр", - сказал он. "Сколько человек вы берете?"

"Нас будет четверо, отплывающих из Англии. Когда мы отправимся из Пекина, там
нас, по слухам, будет человек двадцать. Рабочих для раскопок
можно найти в различных местах, которые мы посетим. Теперь наряд я
закупки, которые для вас; у меня есть список, который я всегда хожу. Длинный
опыт научил меня, что хотел.

Это был не Дэвид воскликнуть на такую щедрость, и упоминать
тот факт, что денег у него было предостаточно. Профессор заставил его умолкнуть на
один раз.

"Уберите это, сэр", - сказал он. "Вложите в надежное дело. Не волнуйтесь
занимайся этим, пока не вернешься домой. К тому времени они чудесно вырастут. Но
пойдем сейчас; мы поедем в дом, где всегда есть мое
оборудование. '

Когда Дэвид вернулся на крышу мистера Джонса в тот вечер, с него сняли мерки
для пары костюмов из плотного твида коричневатого цвета хаки. Также
для двух пар прочных ботинок и гетр.

"Рубашки и вещи по этому описанию мы можем изготовить готовые", - сказал
Профессор. "В жаркую погоду вы будете носить только хлопок, а такие
вещи лучше всего покупать в Китае. В очень холодную погоду, и
в другое время мы часто надеваем местные костюмы. Теперь вам понадобится
магазинный пистолет того же образца, что и у всех нас, таким образом,
для такого оружия требуется только один класс боеприпасов:
винтовка и пистолет. Они, вместе с компасом, дополнят ваше снаряжение.
Приходите сюда через неделю, и мы посмотрим, как примеряется одежда ".

Это были напряженные дни для нашего героя. Казалось, нужно было сделать тысячу и одно
дело, да так много, что часы летели незаметно. Но наконец настал самый
волнующий день из всех. Он попрощался с мистером и миссис Джонс и
отправился за реку, чтобы повидать сержанта Хемминга и его жену. Затем он присоединился к
профессору, и они вместе поехали в доки. Только на
следующее утро, когда они были уже далеко в море, Дэвида
представили двоим, кто, помимо профессора, должен был сопровождать его
путешествующий компаньоны, и которые отправились пополнять штат
экспедиция отправляется в Китай исследовать монгольские руины.

- Дэвид, - бесцеремонно крикнул Профессор, облокотившись на
поручни корабля и разговаривая с пассажиром, - пойдем, познакомишься с одним из
музыкантов. Дик, это Дэвид. Дэвид, Дик. Пожмите друг другу руки".

"Ты! Да что ты, это совершенно не укладывается у меня в голове!"

Пассажир, беседовавший с Профессором, обернулся,
улыбаясь, когда были произнесены эти слова, и протянул руку; но в тот
момент, когда его взгляд упал на нашего героя, он отшатнулся в изумлении. Тот
в следующее мгновение он прыгнул вперед и пожимая руку Дэвида, как будто он
никогда не перестанут.

- Ты! Дэвид Харбор, всех людей! Мы с тобой будем попутчиками в путешествии,
в составе одной экспедиции. Это слишком хорошо!'

Это был Дик Cartwell, молодой человек, к которому Дэвид принял такое
фантазии на его насыщенной поездки в Лондон, сын леди, которая так
чудом избежал аварии в безудержных брогам.

"Круто!" - воскликнул Дэвид со своей стороны, вне себя от восторга. "Я
никогда не спрашивал имени другого парня. Просто представь, что это ты!
Какое время мы проведем вместе!"

- Возможно, - сказал профессор, улыбаясь проницательности и
дружбе, проявленной этими двумя, и безмерно радуясь тому,
что они знают друг друга, - возможно, вы будете так добры, чтобы
объяснить. Когда Дик Картвелл пришел ко мне и умолял взять его с собой в
это путешествие, я колебался ".

Он сурово посмотрел на красивого молодого человека, хотя на его губах играла
улыбка.

- Я говорю! - протестующе воскликнул Дик.

- Я колебался, - продолжал профессор, заставляя Дика замолчать, подняв
палец. "Я сказала себе, что мне нужен мужчина, уравновешенный мужчина, привыкший
экспедиции. Кроме того, я только что прочитал о некоем Дэвиде Харборе,
совсем молодом парне, и я подумал, что одного молодого человека будет достаточно
хлопот и без того предостаточно. Но я уступил, и вот я обнаруживаю, что вас знает один
другой. Дэвид сказал вам прийти ко мне, сэр? '

Дик снова запротестовал под громкий смех, а затем резко повернулся к
Профессору. "Это просто случайность, сэр", - сказал он. "Но самая счастливая
случайность, которую только можно вообразить. Мы с Дэвидом познакомились совсем недавно
. Он познакомился с моей матерью по дороге в Лондон. Там
это был почти несчастный случай. Он вмешался в самый последний момент".

"Как и в случае с грабителями. Расскажи мне все об этом", - попросил
профессор со свойственной ему отрывистостью. "И так ты спас тех
дам, Дэвид", - сказал он немного позже, став серьезным. "Я рад,;
вы уже не раз доказывали, что у вас есть холодная голова
на плечах, и это именно то, чего хотят в Китае. Я надеюсь
Дик будет культивировать подобную крутость, и, если отбросить шутки, я рад, что
вы оба со мной. Теперь хочу познакомить вас с другим участником нашего
Вечеринка. Он уже был со мной однажды и совершенно бесценен.
Вот он идет. Alphonse, _mon cher_.'

Молодой профессор обратил внимание на необычных фигура человека
можно себе представить, и назвал его гуляли по палубе. И по его
зову пассажир подошел к Дэвиду, Дику и их работодателю в
самой юмористической манере. Маленький человек, на самом деле меньше, чем
Профессор, Альфонс был удивительно широкоплеч. Его плечи были
необычайно широки, в то время как поражал тот факт, что его
голова - крошечная, похожая на пулю, покрытая самым коротким щетинистым чубом
волос, который стоял прямо везде был глубоко между
плечи. В остальном, чрезвычайно широкий жилет, короткие,
толстые ноги, которые, тем не менее, двигались очень быстро, и очень привлекательное
лицо составляли личность Альфонса. От длинных заостренных носков
его французских ботинок до макушки заросшей щетиной головы
пассажир был странным, в то время как голос и шутливость добавляли ему
эксцентричности.

"Месье, я имею честь слышать, как вы зовете меня", - сказал маленький человечек,
приближаясь на зов профессора маленькими гарцующими шажками, которые
можно было подумать, что его нанял профессор танцев, в то время как он низко поклонился
, взмахнув фуражкой с могучим козырьком, опять же, как и его сапоги и
вся его фигура, полностью и убедительно французского происхождения. "Ты
позвонил Альфонсу".

"Чтобы познакомить с ним этих двух джентльменов. Альфонс, это те двое
, которые сопровождают нас. Я верю, что они будут так же довольны тобой, когда
наши путешествия закончатся, как и я. Альфонс Пишар, Дэвид, Дик. '

Все трое горячо пожали друг другу руки, с огромным энтузиазмом в случае с
Французом. Действительно, Дэвид поймал себя на том, что подсознательно удивляется
маленький человечек, и удивлялся, откуда взялась вся его энергия. И как его привлекло лицо
Альфонса. Под щетинистой копной волос скрывался
широкий лоб, пара честных, искрящихся голубых глаз, красивый нос и
волевой рот и подбородок.

Ни единого волоска не было видно на этом сияющем, выглядевшем здоровым лице, пока
один не доходил до подбородка, с которого свисала коротко подстриженная бородка
очень узкая и загибающаяся вперед на кончике.

- Тогда я буду иметь честь и удовольствие обслуживать всех троих. А?
сказал Альфонс, отступая и кланяясь еще раз, и надевая свою отвратительную
шляпа с размаху. - Господин, положитесь на меня. Я должен увидеть каждый
комфорта. А теперь, если месье позволит, я пойду в каюты, чтобы
распаковать вещи".

Профессор отпустил его кивком и улыбкой.

"Лучший из парней", - воскликнул он. Пришла последней экспедиции Кук и
услуга.'

'Повар и камердинер! - воскликнул Дэвид, удивленный тем, что такие лица
должно быть необходимым, когда участники экспедиции были явно
пойду в часть, где им придется обойтись без этого. "Я подумал, что нам следует
готовить самим или нанять китайца для этой работы. Что касается камердинера, то почему,
одежда не беда нам хотелось бы думать.

- Наверное, нет, - пришел ответ. Но потом, как альфонс более чем готовить
услуга. Я должна тебе кое-что сказать. Говорят, что армия живет на свой
желудок. Исследовательская группа делает то же самое, но в другом смысле. Работа
иногда бывает тяжелой, и потребуется все наше внимание. Очень хорошо,
можно иметь хорошую родной готовить. С другой стороны можно было бы очень хорошо
есть, пожалуй, один. Увидеть результат-сырые продукты, диспепсия; вы и
Я и Дик непригодны для действительно хорошей работы. Потерянное время. Упущенные возможности.
Кроме того, альфонс не больше, чем повар или услуга. Он умен, и имеет
обилие мужество. Но вы увидите. Он-жизнь и душа
экспедиции. Он поддерживает жизнь и нам, и себе".

Прежде чем корабль пробыл в море целую неделю, Дик и Дэвид убедились, что это
очень верно, потому что Альфонс всегда улыбался, всегда был полон юмора. И
если же ничто в его слова, чтобы рассмешить,
его комичные ужимки, кланяясь и процветает всегда обращает улыбкой, если не
взрыв смеха, в котором малыш сиял от счастья, он никогда не был
возмутило.

Нет необходимости описывать путешествие до самого Гонконга. Оно прошло так же, как и в других
рейсах, с многочисленными играми на палубе среди пассажиров,
случайными танцами или концертом, и одним ужасающим штормом, который смел с
палубы всех, кроме команды, и приковал пассажиров к
салун. Дик и Дэвид наслаждались движением корабля. Ни разу
они не шарахнулись от кают-компании, когда наступало время приема пищи, и не почувствовали
брезгливости.

"Для меня это просто парни", - сказал себе профессор, потирая руки
вместе, его лицо сияло от удовольствия и хорошего самочувствия. "Ничего
побалуйте себя ими. Они окажутся отличными компаньонами".

В Гонконге группа пересела на каботажное судно, а добравшись
до Шанхая, зафрахтовала местное судно.

"Можно сказать, что наше путешествие начинается здесь", - сказал профессор,
наблюдая, как Альфонс раскладывает их вещи в огромной, просторной каюте
на корме. "Мы поднимаемся вдоль побережья до определенного места, примыкающего к части
Залива Печили. Затем мы приземляемся и осматриваем некоторые руины, о которых я
слышал. Оттуда мы можем вернуться в Шанхай и сесть на поезд до
Пекина, или мы можем путешествовать по суше. Мои ребята, завтра мы наденем наши
более грубая одежда ".

Этот круиз по заливу Печили оказался самым приятным
впечатлением, и Дэвид и его друг Дик максимально использовали каждый его час
. Они встретились с четырьмя матросами-туземцами, которых профессор
нанял в Гонконге, китайцами, которые раньше были у него на службе, и
помогли команде огромной, широкой лодки натянуть канаты, и
натяните на нее дополнительный брезент. Затем, по желанию профессора, они изучали
язык по три часа каждый день, сидя среди мужчин, или больше
часто с четырьмя участниками экспедиции. И даже неделю они
нашли, увидели некоторые улучшения в своих знаниях.

- Вы только придерживаться его, и вы станете прекрасными лингвистов,'
объявил профессор, - и найдете самые силы, чтобы разговаривать
ценный. Что касается ваших инструкторов, китайца, когда он проявляет интерес
к чему-либо, нельзя победить, и эти мои слуги, похоже,
решили, что вы оба научитесь говорить в рекордно короткие сроки
время.'

Руководитель и непонятно ветры задерживали ход лодки безмерно, так
что через десять дней после выхода из Шанхая, она была только половина пути к ней
пункт назначения. Затем поднялся попутный ветер, длившийся целых два дня, который
долго нес ее в нужном направлении. Но к вечеру оно совсем утихло
, оставив огромное местное судно барахтаться в маслянистой
желтой зыби и медленно дрейфовать к берегу.

"Ничего не оставалось делать, кроме как ждать и надеяться на перемены к лучшему", - сказал
Альфонс. - Господин профессор, может спать; другие господа, может
работа на язык. Уже они знают больше, чем я, которые были
месяцы и месяцы в стране.'

Но были и другие вещи, привлекшие внимание нашего героя и его
друг помимо китайского языка. Действительно, в ту же ночь произошел
перерыв. Проснувшись на рассвете, Дэвид на мгновение прислушался
к шлепанью волны, ударявшейся о борт
судна. Затем он услышал цепи гремят, а, спустя мгновение, нежный
радуйся, наткнулся на воду. Отбросив противомоскитную занавеску, под
которой все сейчас спали, он выскользнул из палубной каюты, и направился к
поручням. Там уже была фигура, смутно различимая на фоне тех мест,
где волна разбивалась на своей вершине и белой пеной омывала
Поверхность. "Тише!" - услышал Дэвид и мгновение спустя понял, что это был
Альфонс.

"Ах, ха, это месье Давид? Хорошо, - услышал он
шепот маленького француза. "Я могу доверять месье Давиду. Он и раньше подвергался опасности; он
понимает осторожность".

"Но... в чем дело? Почему нужна осторожность? - спросил наш герой,
стараясь говорить тихо и гадая, что бы это мог иметь в виду француз
. "Я слышал, как кто-то окликнул нас; должно быть, это еще один корабль".

Альфонс тут же взмахнул рукой, он стал твердым, как доска, и одновременно указал на нос судна.
он указал на корабль.

- Посмотрите туда, месье. Вы правы, там есть лодка. Она подошла
к борту, и так тихо, что мало кто из нас ее услышал. Месье
знает, зачем она здесь?"

Дэвид не мог даже предположить, но ведь он никогда раньше не был в заливе
Печили. Однако Альфонс знал эту роль и имел представление о ее
опасностях.

- Послушайте, месье, - прошептал он. "Я видел лодку три дня назад, и
мне показалось, что я уловил сигналы, проходящие между нами и ней. Она отплыла вправо
скрывшись из виду, но той ночью прямо перед этим
судном вспыхнул фонарь. Сегодня вечером я обнаружил то же самое, но зная, что там было затишье Я был уверен, что никто не сможет приблизиться к нам так, чтобы мы не услышали, потому что им
пришлось бы использовать метлы. _Bien!_ Я не хотел спать. Я выполз на
палубу. Я ждал и наблюдал. И вскоре поднялся легкий бриз. Наши
матросы не двигались; они не предпринимали никаких усилий, чтобы направить судно на прежний курс, хотя и передвигались по палубе. Я снова увидел вспышку фонаря, а затем, всего несколько минут назад, я заметил незнакомца, приближающегося к нам. Месье, это китайский пират. Она приходит, чтобы забрать
наше оружие и пограбить те коробки, которые профессор носит с собой.'

- Тогда чем скорее он предупредил, тем лучше, - сказал Дэвид с трудом, голос его слышно. "Серьезно".

"Месье, возможно, пойдет в каюту и разбудит двух джентльменов",
предложил Альфонс, и в его словах не было ни тени дрожи. "Я останусь и
понаблюдаю".

'Послушайте, - прошептал Дэвид, с нетерпением. - Я предупреждал два в
каюта, а затем пойдет на четырех китайцев, которые являются частью нашего коллектива.
Я доставлю их обратно в нашу каюту как можно скорее. Тем временем,
если будет движение в этом направлении, удалитесь в каюту сами,
и плотно закройте дверь. Это единственный способ проникнуть внутрь, за исключением большого люка под вспомогательной лестницей, ведущей на крышу каюты.'- И что? - спросил Альфонс, все так же круто, как и раньше, как если бы это были обычным делом.

Сделает для меня, и четырех мужчин, заявил Дэвид. "Если главная дверь
закрыта, мы проскользнем туда. Предупреди об этом остальных".

Через мгновение он исчез и в течение полминуты
разбудил профессора и Дика. В нескольких словах он рассказал, что
происходит.

"Встаньте у двери и впустите Альфонса", - сказал он. "Я иду за мужчинами
мы вступили в бой в Гонконге; им можно доверять ".

Он взял свой магазинный пистолет со стеллажа, на котором
хранилось все оружие, и снова выскользнул на палубу. Затем, низко пригнувшись, он побежал
к люку, который вел в помещения, занимаемые людьми,
прикрепленными к экспедиции. Он как раз спускался по ней, когда его
взгляд упал на примерно два десятка согнутых и темных фигур, крадущихся по
палубе. Мгновение спустя один из них отдал резкий приказ, и сразу, с
крики и вопли, весь отряд бросился к корме судна.
Нападение на группу профессора вот-вот должно было начаться. Отступление Дэвида
было полностью отрезано противником