Не божественная комедия

Средь гор скалистых монастырь
Один — сироткою стоял.
Взирая в небес синих ширь —
Он вечность с небом разделял.
Здесь жизнь мирна, всюду покой;
И тишина царит над всем.
Век здесь чудесен — простотой;
Богатство ненужно совсем.
Монашки здесь скромно живут;
Роднит их вера — как семья.
О! есть монашка одна тут —
То сказ о ней. Что же, друзья:
Звалась монашка та: Надежда!
Ей двадцать лет было годов.
Её обязанность — вода;
Кувшин пустой ей уж готов.

Итак, монашка с именем: Надежда
С кувшином шла в жару к ручью.
Скромна монашечья одежда —
В ней моды я не узнаю.
Идёт Надежда; Солнце блещет —
В небесах синих над землёй.
Ветер в кустарниках трепещет;
Лист всякий шепчет шорох свой.
Зверёк какой-то травоядный —
С опаской вслед Нади глядит.
Он вечно чем-то перепуганный;
Он в каждом хищника, знай, зрит.
Но неопасна ведь Надежда;
И — вновь грызёт он корешки.
Покинул страх — важна еда;
Полны должны быть вы — кишки!
Вот Надя уже у ручья;
В кувшин водицу набирает.
Ручей бежит в кувшин — звеня —
Водой до верха наполняет.
Полный кувшин воды набрав;
Поставив у ручья его —
Надежда обувь с ножек сняв —
Моет ступни. Нет ли кого?
Да, нет! И моет ножку до колена;
Рясу свою кверху задрав.
Красива ножка. На ней вена —
Мило змеилась вид теряв —
В покровах нежных её тела —
Спеша таинственно к ступне.
Изъян ли это? То ли дело —
Прыщ, бородавка на лице.
Омыв одну ножку; вторую —
Надежда принялась уж мыть.
И обнажив ножку другую —
Водицу начинает лить.
Вдруг рядом хруст; камень катится —
К прохладе вод, к току ручья.
Вся встрепенулась словно птица —
Надежда. Ну, а с ней и я.
Одела обувь; огляделась —
Ох, нет ли здесь рядом кого?
Кувшин подняв —  прочь устремилась;
Не по себе ей. Отчего?
И взгляд мужской ось спины чует:
Что кто-то вслед её глядит.
Страх в Наде дрожью пробегает;
К монастырю она спешит.
И вот уж деревце у входа —
За ним калитка в монастырь.
Зло ни проникнет внутрь сюда:
Сёстры читают тут псалтырь!

Там, у ручья, ты не ошиблась —
К тебе был взгляд мужской остёр.
Ты с демоном там повстречалась;
Тебя приметил его взор.
Он к твоей ножке гимны сложит;
Он вечность перед ней склонит.
Он тебя снова встретить хочет;
Кто ему это запретит?
Вот он у деревца таится;
Но в монастырь ни сделать шаг.
Как он сейчас на небо злится:
Что он святыне его — враг?
Так пламень кожи его тлеет —
Что деревца чернеет ствол.
Он сейчас злится и тоскует —
Что тебя встретил и нашёл.
Устав тебя там дожидаться —
Он вниз к ручью один спешит.
Он жаждет к тебе прикоснуться;
На след твой на земле глядит.
К нему склонился и целует —
С землёй его уста слились.
Рыдает, о тебе тоскует;
Твой след ему — что неба высь.
Дороже этот след вселенной!
Дороже райских всех садов!
Дороже вечности бездонной!
Дороже всех звёздных кругов!
Любя и нежно он целует —
Поступь ноги твоей в земле.
Он о тебе, бедный, горюет —
Всем одиночеством во мгле.

И вот опять наша — Надежда
К ручью с кувшином держит путь.
Жизни любой нужна вода!
Жив без воды ли кто-нибудь?
Идёт она — а страх за нею;
Уж в этот раз так страшно ей.
Могла б она бросить затею —
Коль б жажды не было людей.
Идёт она к ручью поспешно;
В шаг до ручья — она бледна!
На месте встала и ей страшно:
Боится тайного она.
— Кто тут? Ну же, откройся!
Знаю, ты здесь! Ты у ручья!
Откройся! Или убирайся —
Как будто не встречал меня.
Сейчас же или никогда —
Яви себя. Не издевайся!
Коль трус — то сгинь уж навсегда;
Рядом со мной не появляйся.
Откройся! Прошу крайний раз.
Так тайному Надя велела.
Демон исполнил тот приказ:
Прозрачность — тело обрела:
Рога резные, хищный взгляд;
Ноги, руки и то мужское —
Что зреть приличья не хотят —
Как будто в том есть что плохое.
Бросив кувшин Надя бежит —
Оттуда прочь; увидев срам.
Так ей стыд девичий велит;
Забыть бы то её глазам?
Не видеть б штуку эту век.
Ужас какой. — Как же рога?
Ужели каждый человек
Лишь этим похож на врага?

Автор сего — Данте де Анри