Пифагоровы штаны - 5

              Предыдущая глава здесь:   http://proza.ru/2023/11/22/661

              5

              Вечером все пили чай с тортиком, притащенным Джексоном Татьяне Алексеевне. Здесь была и добрая Вера Николаевна, так опрометчиво снабдившая в своё время деньгами вероломного Клюя, и ироничная Надежда Константиновна, разбиравшаяся с угоном автобуса им же, и другие инспектора по делам несовершеннолетних (или на Клюевском языке – инспекторши).

              - А что, Женечка, тебе бы, наверное, сейчас чего покрепче? – лукаво спросила Вера Николаевна.

              Джексон разулыбался:
              - Да с этим проблем не будет. Шекснинские опера обещали проставиться. Я когда им позвонил, так они уже через час сюда прилетели вместе со следаком. Чуть не зацеловали наших обалдуев до смерти. Они же там всё мафию крутую искали. Ну как же, только дефицит по секрету завезли, а тут хоп -  и сразу кража. Так-то они вообще нормальные ребята, опера эти. Спросили только, не буду ли я против, если они себе оперативное раскрытие поставят?

              - А ты? – спросил кто-то.

              - А мне что, жалко? Могли ведь и не спрашивать.  Сказал только, чтобы про нас с Татьяной Алексеевной не забыли.

              Джексон звучно прихлебнул горячего чайку и добавил:

              - Им ведь всё на тарелочке с голубой каёмочкой, как говорится… Эти орлы, Чика с Клюем, топят друг друга, как из пулемёта. Каждый ведь считает себя преданным. Ну, и Джибе заодно достаётся. Сработала «случайная» встреча в коридоре - то, сработала.

              Последняя фраза была адресована Татьяне Алексеевне, та понимающе кивнула головой. Джексон продолжал:

              - А как это вы, Татьяна Алексеевна, про магазин-то догадались?

              Та ответила вопросом на вопрос:

              -А вы можете представить, чтобы Клюй, да сам, своими ногами в милицию пришёл? Вот то-то и оно. Тут, правда, у него отмазка была – бумага из училища. Но всё равно не его это повадки! Пришёл весь кручёный, так и лезет на рожон, очень ему хочется меня выбесить, чтобы я что-нибудь не так сделала. Сразу видно – кому-то что-то доказывает. Себе, наверное, в первую очередь. И одет: курточка – слёзы одни и никак с шапкой не коррелирует. А когда он про итальянские лосины заявил, тут всё на место и встало. Ориентировочка-то пятничная крепко в голове засела. Ты вот лучше скажи, - она обратилась к сыщику, -  что за фокус тогда на инструктаже показал, а то у нас зам-по-службе до сих пор задумчивый ходит.

              - Да тут всё просто! – отозвался Джексон. - Я про это дело и раньше знал. Тётка у меня в Шекснинском районе. Я, когда туда на рыбалку езжу, иной раз к ним заглядываю. Она и рассказала.  А я после этого ещё с операми тамошними разговаривал, вот и отложилось в голове.

              Татьяна Алексеевна задумчиво произнесла:

              - Смотрите, как интересно получается: у тебя, Женя, тётка, и у Чики тётка. Только одна, выходит, невольно способствовала краже, а твоя, тоже невольно, помогла её раскрытию.

              - Матерей жалко! – не в тему вдруг заявила инспектор с нездешней фамилией Лийв, в которой весь цинизм милицейской обыденности так и не смог искоренить наивной доверчивости и непобедимой веры в добро.

              - Чьих? – возразила Надежда Константиновна. – Чики? Чикиной не жалко. А у Джибы и вовсе матери нет. Вот Клюевой действительно жаль. За что ей всё это?

              Как часто бывает в таких случаях, на эйфорию от удачного раскрытия преступления набежала лёгкая тень. Сидящие в кабинете женщины думали примерно об одном, может только каждая по-своему. Вот они здесь исправляют чужие ошибки, а чем сейчас занимаются их собственные дети, одному богу ведомо. Может быть именно в этот момент какой-нибудь очередной Чика подбирает ключики к её сыну или дочери? Такие вот качели получаются, такие противоположности.

              Они пили чай и ничего не знали про Пифагорову философию. Просто у них была такая работа.