Глава 39. Признание матери

Всегда наступает день расплаты. Как бы человек не бежал от него, какими бы не были его связи. Вселенная всё видит и наказывает за поломанные жизни. Миру, где так мало справедливости, где снуёт одна лишь пропаганда и безнаказанность, нужно немного встряски и переворота. Нашей задачей стояло немного изменить эти устои. Совсем чуть-чуть. Необязательно вершить правосудие направо и налево. Люди как дети, стоит родителям навести порядок в одной комнате, они обязательно нашкодят на кухне. Так и у нас. Стоит отвлечься на другие проблемы, за спиной сто процентов кто-нибудь натворит бед.

Кто мы чтобы выносить вердикт? Никто. Его выносят обычно судьи и следствие. Мы не относимся ни к тем, ни к другим.

За день до вечеринки на работе у мамы, мы собрались дома у Артура. Ребята выбрали важное и скомпоновали это в один документ. Генералов отличный оратор. В письменном виде он изложил все грехи организаторов гонок, о распространении незаконных веществ на вписках у Гордея. У нас не было много доказательств, но кое-что мы нарыли. Видео с гонок и тусовок были отправлены в правоохранительные органы. Дядя Льва был серьёзным следаком, и он согласился нам помочь. Но мы поставили условие: донесём инкогнито. И не будем проходить ни по одному из дел. В итоге следователю пришлось согласиться. Иначе мы бы не выдали нужную информацию, а он давно охотился за организаторами гонок.

День «икс» наступил быстро. Вечером за Гордеем приехала полиция. Они явились прямо на корпоратив, и Алексей долго разговаривал с ними пытаясь убедить их, что произошла ошибка. Видимо полицейские принесли достаточно доказательств, чтобы он им в итоге поверил.

Когда я пришла домой поздно ночью, мама не спала. Она сидела на кухне и плакала. Мне казалось время не слишком подходящее, чтобы с ней вести диалог, но она уже заметила меня и предложила войти. Я поверить не могла, что она так убивалась по Гордею. Возможно, мы переборщили, и не стоило его так закапывать, но в любом случае папочка его отмажет, потому что я уже начинала испытывать чувство вины. Один вид матери уже делал из меня последнюю тварь.

— Ты вернулась вовремя, — через боль улыбнулась мама, — представляешь сегодня прямо на корпоративе приехали полицейские, и они забрали Гордея. Лёша сделал всё что смог, но они его не послушали. Это ужасное горе.

Неужели она ничего не знает? Говорила бы она так, если была бы в курсе случившегося?

— Мам, Гордей не белый и пушистый, раз его повязали. Правосудие не идеально, но чаще всего забирают виновных. Если бы это всё было не серьёзно, Алексей разве не смог бы отмазать сына? — Я искала разумные аргументы, но мама меня не слышала.

— На чьей ты стороне Эля?

— На стороне добра. Оно конечно абстрактно, и что для одного человека добро то для другого зло, не означает что Гордей невинный.

— Эля я не понимаю твоей ненависти к Гордею. Что он тебе сделал? — снова начинала раздражать меня мама.

Внутри разгорался пожар. Я не могла понять, почему моя мама так поменялась. В нашей совместной жизни было много проблемных ситуаций и все мы старались как-то решать мирно, без скандалов на пустом месте.

Я достала телефон и подошла к маме. Открыла скриншоты из переписок с Гордеем и заставила её посмотреть.

— Что это? — не поняла она, и отмахнулась от меня.

— Важные доказательства, какой сынок твоего Алексея на самом деле осёл. Не спорю, сам Алексей хороший мужик, но… Мам просто почитай, ты сразу всё поймёшь, — умоляла я её, протягивая смартфон.

Но она наотрез отказалась даже мельком пройтись.

— Скажи, тебе нравится надо мной издеваться? Ты кто такая? Верни мне мою маму, — закричала я. На меня нахлынула волна боли. Я больше не могла сдерживаться. Та с кем я делилась всеми тяготами и невзгодами, радостью и победами променяла меня на какого-то морального урода. — Ты считаешь Яна плохим парнем, ужасно влияющего на меня и моё поведение, но ты сама за собой не замечаешь, как какой-то сопляк манипулирует твоим разумом. Ты взрослая состоявшаяся женщина, но подвержена влиянию непонятно кого и откуда взявшегося. Даже Алесей сам понимает, что сын его ещё тот козёл, а тебе как об стенку горох. Я будто бы разговариваю с деревом.

Я почти сразу пожалела обо всех словах сказанных матери в гневе. На самом деле я так не считала, но меня прорвало. Накипело, наболело. Я не могла разобраться, как моя мама из заботливой и любящей стала одержимой, тем от чего толку нет совершенно. Я не понимала, а она не объясняла. Мы не слышали друг друга. Я уже стала подозревать, что реально сама думаю неправильно, и это со мной что-то не в порядке.

Наступило молчание. Я стояла спиной к маме, и смотрела в окно. Слёзы желали прорваться фонтаном, но я не позволяла им мною крутить. Если я сдамся, мама сочтёт меня слабой, и будет гнуть свою линию и дальше.

Всё это время она сидела за обеденным столом, и спустя минут пять томной тишины, угнетающей сознание, мама встала и медленно подошла ко мне. Она осторожно повернула меня к себе и обняла. Как бы я не старалась пересилить себя, убедить что надо, но так и не смогла ответить взаимностью. Плечи матери стали подрагивать. Она заплакала. Сдалась первая. Но я не ликовала от победы, ничего подобного. Мы обе проиграли, тут ни о каком злорадстве идти речи не может. Мы не смогли уберечь своё маленькое семейное счастье. Родители не должны отказываться от детей, даже когда те совершают ошибки или взрослеют и уходят из дома. Но моя мама посчитала иначе… А возможно я чего-то не знала.

— Дочка я должна тебе признаться, — сказала она, когда оторвалась от меня, и стала утирать слёзы с щёк.

Я даже представить себе не могла, в чём. У нас нет тайн…. Не было.

— Эля, мне очень стыдно говорить это тебе, — никак не могла собраться мама, — ты, скорее всего не поймёшь. Но по-другому я была не в силах поступать.

— Да говори уже, — не выдержала я. Любопытство распирало меня, я жаждала услышать правду.

— Я потеряла любимого человека, твоего отца, очень рано. Ты была малюткой. И всю свою жизнь, молодость я положила к твоим ногам. Не подумай, я не обвиняю тебя, ты ни в чём не виновата. Всё это было моим выбором, — снова запнулась она. — Я встретила мужчину, и влюбилась. Столько лет одиночества, а тут как гром посреди ясного неба. Я и представить себе не могла, что снова моё сердце будет биться чаще. Изо дня в день мысли о возлюбленном заставляли меня страдать. Я точно знала, что ты будешь протестовать. Ты так любила отца, хоть и практически не помнила. Дочка ты просто не приняла бы мой выбор.

Что за чепуха? Да, мне особо не нравились их встречи с Алексеем, но я не маленькая дурочка, которая будет строить козни своей матери и её отношениям. Я отдавала себе отчёт, что мама тоже человек и ей нужно себе кого-нибудь найти, при условии, если она действительно об этом мечтает. Я приняла Алексея, он и правда отличный кандидат в мужья, надёжный и сильный. Такой мужчина маме и нужен. Какие бы отрицательные чувства я не испытывала, всё равно не осмелилась лезть к ним и ссорить.

— Мама я бы…— хотела убедить её, что «никогда», но она перебила меня, не дав договорить.

— Всё не так как ты думаешь. Дело не в Лёше. Он замечательный заботливый мужчина, и наверняка мечта любой женщины, но не моя.

Мои плечи резко опустились, а рот самопроизвольно раскрылся. К чему она клонит?

— Но ты же говоришь что влюбилась, я и подумала…

— Влюбилась, так и есть, но не в Лёшу.

Меня пробило на нервный смех. Первая мысль в голове была самой чудной. Даже озвучивать стыдно. Я не стала делать поспешные предположения, и позволила матери самой мне поведать, как есть.

— Присядем? — повела она меня к столу, и я повиновалась. Мне казалось, ноги меня в данной ситуации точно не удержат. Я уже догадывалась, в чём она мне признается. — Алексей уделял мне знаки внимания. Красиво ухаживал, подвозил до дома, и предлагал сходить на свидание. Я согласилась. Думала всё это ерунда, один раз схожу, и сразу стану ему неинтересна. Потому что я себя знаю. Твой отец был влюблён в меня с юности, и только поэтому не бросил, когда узнал получше, хотя я замечала как ему скучна на самом деле. В общем, оказалось, что Алексею я не разонравилась. И радоваться бы, однако во мне он не вызывал ответных чувств.

— Мне жаль, — опустила я голову. Даже подумать не могла, что у мамы столько комплексов, и что папе она стала не нужна, когда он женился на ней, я не знала.

— Однажды к нам в офис пришёл его сын…

Я зажмурилась. Слушать дальше стало омерзительно.

— Гордей выглядел статно, красивый, молодой и горячий парень. Зачем ему женщина средних лет с ребёнком?

Меня начинало подташнивать, но я продолжала держать непроницаемое лицо.

— Я влюбилась в него, — выдавила она из себя, но на лице появилась мимолётная улыбка, словно ей приятно вспоминать. — Влюбилась так, как никогда и ни в кого не влюблялась. Он стал моим центром вселенной. Но Гордей не обращал на меня внимания. Тогда-то я и решила, что не могу упустить его. То, что я скажу дальше, можешь проклясть меня за это, но я поступила эгоистично. Порой даже самая отвратительная мать алкоголичка и наркоманка так не поступит со своим чадом. А я пошла на это. Я придумала план, свести тебя и Гордея. Так бы я смогла чаще видеться с ним, и возможно однажды он бы разглядел во мне кого-то большего, чем мать его девушки.

В душу закралась непроглядная темнота. Я привыкла бороться с одноклассниками, парнями обижавшими меня, с завистницами, с кем угодно, кроме родной матери. Я могла бы стать её игрушкой. Она обманывала бы меня, а я как идиотка гуляла бы с Гордеем. И всё ради того чтобы это болотное чмо находилось рядом с ней. Кем мне теперь считать маму? И мама ли она мне после удара в спину с ноги?

Я нервно улыбнулась. Моей первой эмоцией стали не слёзы или гнев. Я разочаровалась в ней. Самый родной человек во всём мире решил воспользоваться мной как прикрытием для своих утех.

— Я должна признать, что после того как ты ушла из дома к Николь, Гордей заходил ко мне, и у нас… У нас всё было.

Я рассмеялась. Что за дичь? Я будто в параллельный мир попала. А всё начиналось так невинно.

— То есть он тебе ответил взаимностью? — зачем-то уточнила я.

— Да.

— Алексей знает, что ты крутишь роман с его сыном?

— Нет.

— И? Ты планируешь ему признаться? Или будешь ждать своего благоверного из тюрьмы замужем за его отцом? Столько вопросов, и все звучат, как будто я попала в комедию с уклоном на аутизм.

— Эля не говори так. Я обязательно скажу всё Лёше. И то, что случилось, ещё не известно посадят ли Гордея или нет. Я буду уповать, на лучшее, — несла полную околесицу мама.

Я пораскинула мозгами и пришла к верному вопросу, а возможно последнему.

— Мам, ты сейчас за кого переживаешь больше, за свою дочь или за парня торгующего наркотиками?

Она замолчала. И я приняла её немой ответ.

— За вас обоих, — выкрикнула она, когда я поднялась с места и собиралась уйти.

— Я считаю тебе нужно полечиться.

— Эля! — возмутилась мама.

— Да. Мне жаль, что наша с тобой история закончилась так печально. Я люблю тебя мам. Но тонуть с тобой не собираюсь. И, в конце концов, я думаю, твой Гордей найдёт себе девушку по переписке, гния в тюрьме, а ты ему станешь не нужна. Алексей был твоим спасением, но ты выбрала его непутёвого сынка, — я вышла из кухни и направилась в свою спальню.

Мама догнала меня, когда я стала собирать оставшиеся вещи.

— Куда ты собираешься дочка? — слёзы снова брызнули из её глаз.

— Через четыре месяца мне исполнится восемнадцать лет, а пока я несовершеннолетняя, ты можешь помочь мне? Сними квартиру, а платить я буду сама, — попросила я, особо ни на что не рассчитывая. Если откажет, не пропаду.

Она долго и слёзно просила меня остаться, но я была непреклонна. Всё равно ушла. На первые несколько ночей попросилась пожить у Яна. Его дядя и тётя оказались не против.

Вечером в гостях мне позвонил Алексей. Понятия не имею, откуда он узнал мой номер, но я была приятно удивлена. Он попросил прощения за своего несносного сынка, и пообещал, что тот больше не причинит мне дискомфорта. Почему-то я поверила ему. Алексей кажется умным мужчиной, и мудрым.

А через неделю мама всё же выполнила мою просьбу.