Я буду ждать на темной стороне. Книга 4. Глава 5

Паника и страх, спровоцированные упорно распространяемыми слухами о приближении врага гнали жителей провинции искать спасение под сенью города. И натыкаясь на преграду в виде заторов на въезде, уже б давно устроили внутри хаос, парализовав движение, если бы не вмешательство специальной службы.

Последняя регулировала наплыв беженцев, штурмовавших ближайшие окрестности в надежде спастись там от нависшей опасности. Не лучше ситуация обстояла и на вокзале.

Линия так называемого фронта пролегала в сорока километрах от города. Это был своего рода ближайший тыл, где происходили основные действия, и чье существование, очевидно, подходило к концу, перед встречей с неизвестностью. Здесь же формировались первые армейские части, перебрасываемые для обороны территории вблизи самого населенного пункта, включая соседние малочисленные и не так сильно укрепленные городишки, которые не сегодня, так завтра могли пасть под натиском многотысячной армии противника.

Эвакуация населения шла полным ходом, и, будучи заранее освобождены от некоторых своих обязанностей, новоявленные волонтеры принимали в этом занятии самое активное участие, обеспечивая людей провиантом под открытым небом.

На вокзале с самого утра царил аншлаг. Одни беженцы прибывали, другие — ехали дальше. Но если во первой ходки людям почти повезло добраться до границы без «приключений», то после того как линия фронта продвинулась на пару километров вперед, сделав ближайшие территории доступными для прилета снарядов, то и дело попадая под обстрел, эвакуационные поезда все позже и позже возвращались обратно, не в состоянии уместить в себя всех желающих.

Словом, стандартный процесс эвакуации не задался буквально в тот же день. И отчаянно завидуя тем, кому удалось покинуть город заранее, сбившись в кучу, толпа штурмовала вагоны, рискуя столкнуть под поезд тех, кто ближе всех стоял на перроне к границе, за которую нельзя было переходить.

— В очередь! — орал один из помощников стражей порядка на повалившую к прибывшему поезду толпу, однако заметив вскоре, что его угроза не оказывает на людей никакого влияния, пустил в воздух автоматную очередь.

Этого хватило, чтобы ненадолго угомонить суматоху и снизить давку на перроне. Как ни крути, но эвакуационные поезда имели ограниченное количество мест и вагоны не могли принять на борт беженцев сверх заявленное количество. Но разве паникующему народу это объяснишь?!

Где-то в этой толпе моталась Фекла со своими братьями и дедом, тщетно пытаясь попасть в свое купе. Накануне они занимали очередь, но когда та рассыпалась, им пришлось начать все заново, потеряв счет времени, проведенного на перроне, где народу было как тараканов, не считая багажа и домашних питомцев, которые те тащили с собой, рискуя занять чье-то место и оставить обычного пассажира за бортом.

Словно чувствуя, что этот рейс будет последним и больше поезд не вернется из-за вероятной осады города, которую высшее руководство не спешило объявлять, рискуя всем чем можно и даже начав выбрасывать по дороге набранный багаж, народ продолжал лезть в вагоны, поставив под сомнение сам факт слаженной процедуры эвакуации. Забиты были даже тамбуры, из-за чего проводники никак не могли закрыть двери, тем самым отрезая доступ к вагонам тем, кто не успел туда забраться, оставаясь на перроне.

Подхватив деда с одной стороны, с другой — удерживая багаж, Фекла с Дорофеем бежали по платформе, протискиваясь сквозь толпу в надежде успеть на поезд, куда ещё надо было умудриться забраться.

Впереди бежал налегке Айк, воспринимавший происходящее за некий акт фантасмагории, внесший какое-то подобие изменений в его ограниченную жизнь. Но несмотря на окружавшую их суматоху и агрессивную среду, сама ситуация ему нравилась, заставляя посмотреть на определенные события под другим углом зрения.

Издали эта «кавалькада» представляла удивительное зрелище, но народу не было до них никакого дела. Кто же знал, что посадка на эвакуационный поезд, о котором они узнали в последний момент, окажется столь хлопотным делом. Фекла негодовала, стараясь особо не эмоционировать, дабы не прибить кого-нибудь по дороге своим багажом, спуская, таким образом, накопившийся пар на первого встречного.

Знай она заранее, что все будет обстоять именно так, не стала бы набирать с собой столько вещей, которые теперь было жалко выбросить. Времени на посадку почти не оставалось, а тут ещё дед как назло принялся устраивать «концерты по заявкам», привлекая к ним нездоровое любопытство полиции.

— Ой, как мне плохо! — вопли похмельного страдальца, дорвавшегося вчера вечером до паленой наливки, сотрясали пространство привокзальной платформы, внося свою лепту по нагнетанию паники среди эмоционального народа. — Как же меня сушит!

В спешке они никак не могли найти нужный поезд, надеясь заскочить хотя бы в последний вагон, если не получиться занять более хорошие места. Пусть и в сложившейся обстановке те им вряд ли светили. И это при том, что Дорофей прекрасно помнил номер их вагона по взятому  накануне билету. Но поскольку тот был хорошо спрятан у него багаже, стараясь лишний раз  не ворошить вещи, (на перроне элементарно было не развернуться), продвигаясь вперед, ребятам пришлось положиться на собственное чутье, которое в этот раз почему-то решило их подвести.

Носясь по перрону, как угорелая, Фекла тщетно старалась угадать их вагон. Её интуиция на этот счет продолжала упорно молчать, отказываясь выходить  на связь. Тогда плюнув на все, она решила воспользоваться помощью пробегавших мимо пассажиров.

— В том секторе какой вагон? — на повышенных тонах обратилась она к какой-то старухе.

Проигнорировав её просьбу по причине собственной глухоты, бабка почапала себе дальше, таща за собой внушительный чемодан, к которому сверху была прикреплена клетка с домашним питомцем, похожем на нутрию, только без когтей.

Выругавшись и больше не переживая, что её нецензурную брань мог услышать идущий рядом Айк, Фекла перебросила через плечо нагруженную всяким хламом сумку, и передумав устраивать этой старухе допрос с пристрастием, принялась цепляться к другим пассажирам.

Вот только толку от её действия было маловато. И когда на поставленный ею вопрос о местонахождении их вагона какой-то мужчина дал неправильные сведения, это до такой степени возмутило Феклу, что в очередной раз поддавшись порыву взявших над ней верх эмоций, она выругалась во всеуслышание, теряя последние остатки терпения:

— Я у женщины спрашиваю, какой номер, а не у тебя!

Звук двигателя проезжающего мимо электровоза заглушил на мгновение её вопли. И не услышав, что именно ответил этот тип на тираду его сводный сестры, Дорофей направил стопы вперед, пробираясь сквозь кольцо обступившей их толпы.

— Шесть? Двенадцать? — не угомоняясь, уточняла Фекла у очевидцев номер вагона, пытаясь перекричать шум.

Толкаемый со всех сторон обескураженными беженцами, Айка чуть не затянуло под колеса встречного дизеля. Хорошо, что рядом оказался Дорофей, вовремя подавший ему руку и тем самым воспрепятствовавший подобному повороту событий. Ничего не замечая вокруг, их сводная сестра пребывала на своей «волне», таща за собой брыкавшегося дедушку Карлу.

— Так, шесть плюс двенадцать... Восемнадцать, — бормотала Фекла, с серьезным выражением лица проводя в уме подсчеты по только ей известной методике.


— Мне кажется, здесь находится наше купе, — остановившись напротив полупустого вагона, Дорофей неуверенно посмотрел на сестру, не решаясь зайти туда без её позволения.

Сопоставив настоящие данные билета с тем, что диктовала ей интуиция, Фекла была вынуждена остановиться на его варианте, с трудом угомонив буянившего деда. Тот был тоже не прочь поскорее закончить их затянувшееся путешествие по вокзалу, где и в спокойные времена было не протолкнуться. Особенно если к платформе прибывал очередной поезд.
 
Понимая, что сколько бы они не рыскали вокруг да около, лучшего варианта им все равно не сыскать, семейство сделало выбор в пользу именно этого вагона. В противном случае они рисковали потерять даже эти места, с таким трудом добытые каких-то пару часов назад на кассе.

Тем не менее поставив перед собой цель изначально отыскать вагон, где будет меньше всего народа, сумбурная компания ещё долго не решались зайти в тамбур, словно пытаясь преодолеть какой-то внутренний барьер, возникший в их умах от понимания того, что если они станут на эту лестницу, отделявшую их от прежней жизни, то назад они возможно не вернутся.

Окажись Фекла с Дорофеем в более спокойной обстановке, с приличным запасом времени и минимумом багажа на плечах, возможно им бы и удалось найти более подходящий вариант для эвакуации. Но когда до отхода поезда оставалось десять минут, а над твоим ухом полоумный дед распевал во всю: «Провожала меня мать...», сосредоточиться на необходимом эвакуационном процессе было сложно.

Подхватив под руки старика, эти двое устремились по коридору к нужному купе. За пять минут до отхода поезда им удалось закинуть туда не только деда, но и багаж. Осталось докупить продукты и можно было спокойно отправляться в путь. Тем более сам дед наконец угомонился и его можно было ненадолго оставить одного.

Подмигнув сестре, Дорофей закрыл старика в купе, надеясь по возвращению обнаружить его на месте. После чего загоревшись идеей затариться на последние деньги пивом, поплелся с ней к ближайшему ларьку.

Их эвакуация была не спонтанным решением. На рассвете над их поселком, недалеко от местной АЭС, пролетело низко два самолета. Они шли один за одним. Как раз выбравшись на крыльцо сделать зарядку, вместо того, чтобы от них спрятаться, дед Карла вытянулся во весь рост, и не до конца понимая, свои это были или чужие, радостно помахал им рукою, улыбаясь на все свои… пару зубов, что у него вообще оставались на тот момент. 

Будучи не в курсе обстановки, он даже не догадывался, как тогда рисковал. И в очередной раз впав в юность, ему казалось, что он находится на аэродроме прошлых лет, провожая взглядом летевшие в никуда самолеты. Главное, он увидел это чудо техники, а кто сидел за штурвалом, на это ему было категорически наплевать.

Но одно дело — махать рукой вслед этим машине в мирное дело. И совсем другое, когда ситуация складывалась противоположным образом. Было удивительно, что ему вообще тогда не сбросили на голову бомбу, пусть и такая возможность сохранялась. Но почему именно пилоты так не сделали, находилось всего лишь два объяснения: либо они его попросту не заметили, либо им было жаль тратить на старого дуралея стратегический запас ракет.

Напрочь лишенный малейшего намека на присутствие в нем инстинкта самосохранения, народ тяжеловато вливался в военную жизнь. Все вокруг менялось кардинальным образом, будто с приходом нового режиссера со сцены были торопливо сорваны старые декорации, а взамен вывешены новые, с более пацифистским уклоном. И только у одного деда Карлы все оставалось на прежнем уровне. У него ничего не поменялось. Он продолжал жить как раньше, недооценив нависшую над их регионом опасность, пока внуки не настояли на срочной эвакуации, до которой самому ему не было дела.

Пораскинув мозгами, Фекла давненько подумывала об эвакуации. Ведь если в один прекрасный момент к ним во двор вломятся люди на танках, а дед при допросе будет молоть такую же чушь, какую он обычно говорит контроллерам во время сбора показателей по газовому счетчику, то она ничуть не удивится, обнаружив его позже с пробитой башкой в углу двора.

Одной этой воображаемой картины оказалось достаточно, чтобы собрав за полчаса вещи, выдвинуться в сторону вокзала, где и без них к тому времени уже было не протолкнуться. Конечно, им, как и остальным пассажирам, не шибко хотелось покидать свой дом, но за повадки деда ручаться не мог никто. И уж если кого и следовало спасать от подобной напасти, так это, в первую очередь, его самого, покидая город и уезжая куда глаза глядят, пока у них ещё оставалась такая возможность. Пусть и само путешествие в поезде с такими пассажирами как дедушка Карла и вечно ноющий Айк могло стать тем ещё испытанием. Не только для их близких, но и для остальных пассажиров, в том числе.

Кое-как пробравшись сквозь толпу рвущихся к поезду беженцев, Дорофей догнал сестру, и, кивая в сторону магазинчика, где продавали пиво, пообещал быть на месте, как только успеет затариться товаром. Подхватив под руку Айка, чтобы тот не затерялся в толпе, иначе проблем с ним не оберешься, Фекла одобрила его решение. И не догадываясь ещё, в какой спешке им придется запрыгивать в тамбур, вразвалочку направилась на рынок, ни над чем особо не заморачиваясь. Айк последовал за ней, ничуть не возражая против её маршрута. Фекла так крепко держала его за руку, что даже если бы ему удалось вырваться и броситься прочь, далеко сбежать от неё у него все равно бы не получилось.

Набрав по минимуму фруктов и овощей, Фекла как раз собиралась вернуться обратно, когда вспомнив о чем-то ещё, повернула в сторону ещё одного ларька, углубляясь в рынок.
Их путешествие по лавкам длилось ровно до тех пор, пока в толпе не был пущен слух о прорыве стены на границе и приближении колонн противника.

Моментально поддавшись панике, и даже не став разбираться, была эта новость правдой или нет, народ с новой силой принялся штурмовать переполненные вагоны, похерив на корню все планы по адекватной эвакуации с этих мест населения, из-за чего следивший за порядком спецотряд ещё долго не мог справиться с потоком толпы и отрегулировать её движение. Не помогали ни упреки, ни приказы, ни бесполезные выстрелы автоматной очередью в воздух.

Заметив, что ситуация давно вышла из-под контроля, те, кто координировал маршрут, пришли к мысли, что поезду следовало покинуть вокзал раньше намеченного времени. И быстро согласовав это решение между собой, отправили сообщение машинисту сию минуту отправляться в путь, не дожидаясь, когда все беженцы займут свои места. В противном случае подобная посадка могла растянуться ещё на пару часов, а потом выехать куда-либо за пределы этой территории будет просто невозможно.

Получив определенные рекомендации, проводники бросились без предупреждения закрывать  в тамбурах двери, чтобы в этот поезд больше никто не влез. Будучи не в курсе происходящего, Фекла с Айком неторопливо бродили по рынку, переходя от одной лавки к другой, и интересуясь ценами на продукты, когда случайно повернувшись в сторону перрона, Айк вдруг тронул сестру за рукав, указывая на тронувшийся с места поезд.

Обернувшись, Фекла не поверила своим глазам. Поезд, который должен был стоять ещё какое-то время у платформы, покидал перрон, набирая ход. И это без всякого предупреждения!

Недолго думая, она схватила сумки с закупленной провизией, и, забыв забрать у продавщицы товар, за который уже было уплачено, тотчас бросилась в сторону перрона, надеясь запрыгнуть в последний вагон.

Воспринимая происходящее за некий квест, улыбающийся Айк бежал рядом, стараясь не отставать от сестры. Главное успеть, а что будет дальше, их уже не интересовало. В противном случае их эвакуация имела все шансы накрыться медным тазом.

Бег по платформе занял не так уже много времени, но он был значительно замедлен из-за толчеи народа. Не спеша покидать перрон, беженцы надеялись дождаться следующего поезда, который мог и не прийти. Фекла бежала, не щадя сил, но и не отпуская сумки, одну из которых умудрилась повесить прямо на шею Айку, стараясь не выпустить из поля зрения их вагон.

Нельзя было допустить того, чтобы этот поезд ушел без них. Иначе дедушке Карле придется возвращаться назад самому. Один на чужбине он вряд ли выживет.

Первой настигнув вагон, Фекла подхватила Айка и кое-как изловчившись, толкнула его с вещами на верхнюю ступеньку лестницы, надеясь взобраться на неё и самой, как только поезд начнет ускорять свой ход. Несмотря на приличный довесок в виде сводного брата и вещей, ей удалось обогнать всех бегущих впереди них таких же ротозеев-пассажиров как они сами. И  перепрыгивая в процессе бега через чужие сумки и ведра, пока хватало самой платформы, они первыми добрались до своего вагона, лишь изредка оглядываясь по сторонам в поисках пропавшего из виду Дорофея.

Знал ли он о том, что поезд тронулся раньше времени, не став забирать с собой остальных беженцев, было неизвестно. И как только им с Айком удалось забраться в вагон, отказавшись от необходимости воспользоваться стоп-краном, Фекла разработала свой план, надеясь пресечься с потерянным для них родственником на другой станции, если ему хватит ума добраться туда с пересадками под конвоем волонтеров.   
Последний опомнился лишь в самую последнюю минуту, когда догонять поезд было бессмысленно, но он все же попытался это сделать.

Затарившись пивом, Дорофей бежал со всех ног, то и дело на кого-то натыкаясь, что затрудняло его продвижение вперед. Тщетно пытался он поравняться с необходимым ему вагоном и вцепившись в поручни лестницы, влететь в тамбур шальной птицей. Его руки были заняты пакетами с пивом, которое он умудрился благополучно разбить, зацепившись за край злополучной лестницы во время своей безуспешной попытки запрыгнуть в предпоследний вагон. Одним словом, «отметился» он тогда по полной программе, словно специально преследуя цель превзойти себя самого в очередном испытании.

Так и удержавшись на лестнице, Дорофей вскоре был вынужден спрыгнуть обратно на перрон, мысленно попрощавшись с родней, уехавшей эвакуационным рейсом на более безопасную территорию без него.

Поднявшись с колен, парень встряхнул свои брюки от пыли, и, не зная, как теперь избавиться ему от разбитых бутылок пива, застыв на перроне, где до сих пор суетился народ, уставился безнадежным взглядом на уезжавший вдаль железнодорожный транспорт. 
 
Как только этот объект исчез на горизонте, невольно вздохнув, Дорофей покосился по сторонам, что-то задумав. Нет, так просто сдаваться он не собирался. Это было совсем не в его стиле. Когда наткнувшись взглядом на мужика, который ходил и стучал кувалдой по железнодорожным путям, что-то проверяя, отбросив последние сомнения, Дорофей бросился к нему для уточнения некоторых данных.

— Дяденька, а сколько будет отсюда до Х.? — спросил он у него, не боясь, что его вопрос покажется кому-то странным.

Потеряв всякую надежду сесть на следующий поезд, Дорофей был готов отправиться в путь пешком, лишь бы поскорее воссоединиться со своей родней. А то, что во время своего странствия по диким местам он мог запросто стать жертвой диких зверей, нарваться на мошенников или столкнуться с таскавшейся поблизости ДРГ, на это ему ровным счетом было наплевать.

Подняв на него взгляд и поправив на голове картуз, мужчина ответил ему не сразу, впервые в жизни сталкиваясь с подобного рода чудаком.

С недоумением покосившись на парня, рабочий словно пытался понять, это розыгрыш, либо незнакомец действительно повредился рассудком.

Он толком не знал, что ему посоветовать. За всю свою жизнь он ещё не видел, чтобы кто-то путешествовал по железнодорожным путям подобным образом. Это был нонсенс для него. Но с сегодняшнего утра он перестал удивляться чему-либо. И по-своему оценив рвение этого молодого человека во что бы то ни стало достичь поставленной цели, собравшись  с мыслями, попробовал отговорить его от совершения подобной глупости. 

— До Х, парень, будет семьсот верст, — немного погодя отозвался сцепщик, уставившись на его пакет с разлитым пивом, которые Дорофей так и не соизволил выбросить, переживая в тот момент о другом. — Только я не советовал бы тебе идти этой дорогой пешком… 

— Ты лучше скажи, дяденька, мне направо или налево? — отрезал Дорофей, услышав звучащие нотки скепсиса в голосе рабочего.

В ответ сцепщик помахал рукой в сторону юга, словно указывая ему, где могли базироваться вражеские войска. Закусив удила и даже не соизволив поблагодарить этого типа за оказанную услугу, Дорофей без лишних слов пошагал прочь, ступая по железнодорожным путям.

Покрутив пальцем у виска, сцепщик вернулся к своему прежнему занятию, и вновь вооружившись кувалдой, вскоре выбросил из головы мысль об этом случае, наплевав на судьбу безрассудного пассажира.   

Книга 4. Глава 6

http://proza.ru/2023/11/24/921