Курсантская Тортуга

Представляюсь, уважаемый читатель, по форме:
-Я, Кужагильдин Абай, в одном лице: курсант Лен.ВВМИУ им. Ленина; музыкант оркестра; тренер по вольной борьбе средней школы в г. Пушкине; рулевой 6-ти вёсельного яла, но и это ещё не всё… . Но в обратном порядке…

 Рулевой 6-ти вёсельного яла.

Когда по приказу начальника училища стал «капитаном» яла с неограниченными возможностями выхода в город по увольнительному билету, то со мной выходили ещё шесть членов команды- официально.

 И, конечно- же, в Екатерининском парке, где в самой середине озера вблизи Чесменской колонны находилась шлюпочная база Лен ВВМИУ,- самостоятельно решали по какому плану действовать дальше.
Кидали жребий по этому поводу. Если выпадал «орёл»,- то все разбегались в разные стороны. Для этого, я заполнял на каждого курсанта заранее приготовленные подпольной типографией- увольнительные билеты. Печать училища- гербовую,- переносил с помощью разреза варёного яйца с оригинала печати на чистый бланк увольнительного листа. И таким образом каждый был свободен идти куда хочет.

Когда на жребии выпадала «решка», то выбирали совместный маршрут- выбор мест посещений был неограничен.

В редких случаях, когда «луидор» зависал в воздухе, мы шли на шлюпочную станцию и честно отрабатывали навыки управления ялом.

Когда- же, в тяжёлые времена беспризорного 2 курса, со всей учебной ротой поступали несправедливо и «беззаконно» в плане разных заморочек с увольнениями, то есть не пускали в город под разными предлогами и поводами. Мне первому открылось сердце несчастной курсантской босоте, прозябающей юные годы жизни в стенах системы*.
На шлюпочную станцию я выводил под свои личные «гарантии»- документы собственного изготовления- едва-ли не весь учебный класс. А это уже полноценный экипаж «Чёрной Жемчужины». На Тортуге кидали жребий, по окончании таких мероприятий- с команды я не требовал ничего лишнего: варёные яйца для печатей, выдаваемые по два на каждый выходной и праздничный день. Требование оправдано не моим обжорством, а тем что не всегда получалась «работа» над печатью.

Ну, что сказать, за два года 2 и 3 курса не было не одного случая, чтобы кто-нибудь попался патрулю из моей команды, за исключением меня самого…, но это несколько другая история.

Раз, возвращаясь из увольнения на 4 курсе, я не отдал воинскую честь начальнику патруля- армейскому капитану. На требование подойти к нему, я пустился бежать чтобы избежать замечания, из-за которого неминуемо последует наказание.

Сил не рассчитал- ассистенты начальника патруля оказались более быстрыми и я был пойман.

На вопрос начальника курса кап. 2 ранга Трубачёва В.О.: почему я принёс на курс замечание?
Я ответил: но это же были «сапоги»**, а я морской курсант- у меня рука не поднялась- стыд-то какой.

- Отдавать или не отдавать воинскую честь- это твоё личное дело, а за то что ты был пойман, то за это я объявляю тебе: курсант Кужагильдин- 3 суток ареста.

Но и в этом случае, я курсант Кужагильдин, ничего не потерял.
Отсидев положенные трое суток, я выпросил у начальника гарнизонной гауптвахты ещё трое суток ареста, которые по заранее приготовленной «увольняшке» провёл в компании с подругой.

Кстати, мои приключения в других ипостасях- это следующие истории, итак продолжение следует.

Система: так называли училище.
Сапоги: ванннослужащие, не относящиеся к флоту- носящие сапоги, на флоте только ботинки.