Наташа под ударами

     Наташе не везет с некоторыми мужчинами, она не в меру доверчива. Не со всеми, конечно, но другие не обращают на нее внимания.
     В прошлом месяце Наташу приметил Артузик, вполне обаятельный поклонник, только немного тощий, видимо, не доедал. Он шутил и заразительно смеялся, а Наташа решила в другой раз не надевать высоких каблуков, так они с ним будут лучше смотреться. Понравились они друг другу, как говорится, с первого взгляда. Во всяком случае, Наташа в жизни не слышала о себе столько приятного.
     Артузик был не местный, только что с поезда, ни знакомых, ни друзей, даже негде приткнуться с дороги. А ему нужно было перекантоваться до утреннего поезда, и он волновался, как переживет без Наташи целую неделю, пока вернется из командировки. Поэтому Наташа позвала его к себе, накормила, постелила постель и ушла ночевать к соседке, Марине. Она, конечно, и не думала оставаться с малознакомым кавалером, но он, по счастью, даже и не предложил, а то она могла бы оказаться в неловком положении.
     Марина охотно приютила Наташу, только никак не могла понять, зачем этот таинственный Артузик вышел из поезда и решил остановиться здесь на ночь, ехал бы спокойно дальше по командировочным делам, но Наташа объяснила, что это, видимо, судьба.
     - Завтра посмотрим, - прекратила рассуждать Марина. - Не пойму, ты умная, вроде, баба, на работе верховодишь, в компании за словом в карман не лезешь, а с посторонними мужиками простовата, как из кухни. Небось, обворует, как тот, прошлой весной.
     - Ой, не смеши меня, - улыбнулась Наташа. – Да что у меня взять после того случая?
     Всё прояснилось наутро. Встав пораньше, задолго до работы, Наташа тихонечко, чтобы не потревожить сон Артузика, проникла к себе, приготовить завтрак посытнее. Когда ещё тому удастся поесть в следующий раз? Любопытная Марина, конечно, за ней увязалась.
     Никаких следов кражи или, тем более, разрухи видно не было. Марина даже удивилась. Наташа начала возиться на кухне, а Марина прислушалась и вдруг уловила из спальни смех и голоса. Их перебил голос Наташи:
     - Артузик, - позвала она громко, - просыпайся, опоздаешь на поезд. Я у плиты, сейчас будет завтрак. К тебе можно? Я соскучилась.
     Смех в комнате прекратился, потом послышался неуверенный шепот. Марина решительно толкнула дверь, ворвалась внутрь и позвала Наташу.
     - Сюда иди, растяпа. Полюбуйся.
     - Прошу меня извинить, - удивился Артузик, приподнимаясь на локтях и с недоумением оглядывая Марину, - вы кто такая, вообще?
     - Кто я такая, - переспросила Марина, - Наташа я, а ты так быстро меня забыл, что даже не узнаешь? А вчера был почти что влюблен!
     Дородная дама на кровати втянула голову в плечи и натянула на себя одеяло, поэтому Артузик совершенно оголился и чувствовал себя неуютно. Наташа, наконец, тоже переступила порог и вежливо поздоровалась, но так тихо, что было почти не слышно. Потом она глотнула в себя обиду и спросила сквозь слёзы:
     - Где ты её взял, Артузик, у тебя же в нашем городе совсем никого нет?
     - Это у тебя, разини, никого здесь нет. – Возразил Артузик, пытаясь натянуть на бедра угол одеяла, но дама не отдавала.
     - Но почему? – не могла сообразить Наташа. - Что я сделала не так?
     - Что, почему? – Не совсем понял Артузик. – Пришлось. У неё муж в больнице, а дома дети, у меня жена отдыхает в Турции, а теща её покой стережёт. Куда нам деваться?
     - Но причем тут я? – продолжала не понимать Наташа.- За что?
     - Потому что ты недотепа, - объяснила Марина.
     - Вот-вот, - обрадовался Артузик, - тебя весь город знает.
     - Ты поддержки у меня не ищи, сопля недозрелая, выметайтесь отсюда. Оба, - жестко огрызнулась Марина.
     - Весь вечер так восхищался…- всхлипнула Наташа, - некрасиво… ты же меня и взаправду почти что околдовал.
     - Ты бы к зеркалу подошла, кому ты понравиться можешь, мымра. Да ещё прикинулась недотрогой!
     Марина резко сдернула с гражданки одеяло и потребовала немедленно выкатиться на лестничную клетку.
     - Я тут причем? Я и знать ничего не знала. Дайте хоть одеться, - возмутилась та. – Скажи им, Артузик.
     - А что я, сама выпутывайся, не девочка. – Он ленивым жестом потянулся за брюками.
     Марина оказалась быстрее. Она собрала развешанные на стульях одежды, двинулась к дверям и посоветовала поспешить на лестничную клетку и одеться там, если не хотят голышом собирать свои тряпки на улице, под окном.
     - И поторопитесь. Снять бы вас на мобильник и разослать, да ну вас к чёрту, - она распахнула входную дверь и выкинула туда комок тряпок и обуви.
     Незваные гости выскочили вслед за своими тряпками, а Наташа обняла Марину и зарыдала.
     - Что это было, Марина, как это можно назвать? Больше никому из них не поверю.
     - Верить просто нужно не всем. А называется это удар в спину. Гнусно и обидно, конечно, да хоть не больно. Не каждый самец – потенциальный кавалер.
     Между тем, Наташа отнюдь не была неразборчивой. В соседнем подъезде жил Константин Илларионович, настойчивый Наташин ухажер, бывший военный. Храбро ли он в свое время воевал – неизвестно, однако заговорить с Наташей никак не решался. Обычно он просто ходил за Наташей, куда бы она ни пошла, да и то на приличном расстоянии, и не разглядишь в другой раз. Он, видимо, догадывался, что не по душе Наташе и смирно волочился позади, даже, когда она прогуливалась с очередным воздыхателем.
     И вот однажды, вскоре после печального происшествия с Артузиком,  Константин Илларионович решил переступить через себя и перехватил Наташу около их дома. Когда он приблизился, Наташа сразу почувствовала, что он немного выпил для храбрости. А речь свою он, похоже, выучил наизусть заранее.
     - Добрый день, Наталья, - продекламировал он. – Я давно за вами наблюдаю и понял, что мы созданы друг для друга.
     - Погодите, Константин Илларионович, - мягко перебила его Наташа, - но так быть не может. Вы лет на 20 старше и, когда вас создавали, меня и в проекте не было. Вы имеете в виду, что это я создана конкретно для вас? Спасибо за доверие.
     - Надо же, - смутился Константин Илларионович, - вы оказывается не дура. А я-то думал, обычная женщина. Да и бог с вами, я продолжу, раз уж начал. Вы давно подыскиваете себе подходящую пару и пора, наконец, обратить внимание на меня, своего старинного соседа. Я тот, кто вам нужен. У меня хорошая военная пенсия, хватит на двоих, да и вы что-то зарабатываете. Квартиру вашу, или даже мою, мы легко можем сдать, и это будет нам хорошая прибавка. Женщина вы хозяйственная,  меня вполне устраиваете, и внешне и вообще. Ваши многочисленные увлечения мы забудем, я вас попрекать не буду, обещаю. - Константин Илларионович снисходительно оглядел Наташу.
     - Спасибо вам большое, Константин Илларионович за лестную оценку. А мои чувства вас не интересуют? Что если вы мне не по душе.
     - Да ладно, Наталья. Я хорошо изучил ваши вкусы, кого я только с вами не видел, блондины и брюнеты, рыжие и лысые. На осанку вам тоже плевать, были и тучные, и худосочные, один хромал на правую ногу, другой сразу на обе. Не смешите меня.
     - Но я, понятно в вашем вкусе?
     - Ясное дело, вы мне понравились, когда ещё совсем пацанкой были.
     - А что же вы, Константин Илларионович, так долго собирались объясниться?
     - Расчет, Наталья, трезвый расчет. Пусть, думаю, нагуляется лучше до свадьбы, чем после.
     - Что ж, Константин Илларионович, вынуждена вас расстроить. Я ничего против вас не имею, но вы не в моем вкусе.
     Вначале Константин Илларионович решил , что ослышался. Какой это у Натальи особенный вкус? Может быть, она что-то не поняла?
     - Будьте серьезнее, Наталья. Я делаю вам официальное предложение. Хватит шутить, я и передумать могу.
     - Спасибо, Константин Илларионович. Мой ответ – нет. Я не буду вашей женой.
     У Константина Илларионовича даже голос пропал. Такой результат плохо помещался у него в голове, и он никак не мог сообразить, что ответить Наташе и поэтому надолго замолчал. Наконец, он промямлил:
     - Это что же получается, я хуже всей вашей братии?
     - Что вы, Константин Илларионович, я такого и в виду не имела, просто вы не в моем вкусе.
     - Понятно. Думаю, что о своем решении вы сильно, очень сильно пожалеете.
     - Если пожалею, честно вам скажу, Константин Илларионович. Но вряд ли.
     Константин Илларионович, не попрощавшись, ушел, Наташе было его даже жалко, но это была не та жалость, о которой он сказал напоследок. Да и он имел в виду совсем не то сожаление, как это поняла вначале Наташа.
     Загадка разрешилась на следующее же утро. К ней чуть свет вломилась Марина и потребовала срочно собираться на выход. Пока Наташа, ничего толком не сообразив, приводила себя в порядок, Марина уговаривала её не волноваться, убеждая, что плевать, всё будет хорошо и это даже весело. Наташа ничего не могла понять, и, гадая, что могло произойти, начала нервничать. Наконец, они спустились к доске объявлений домоуправления.
     Вся доска была увешана портретами. В центре красовалась Наташа, а все остальное поле было занято маленькими изображениями мужчин, ведущих ее под руку или чуть приобняв. И никаких комментариев.
     Наташа опустилась на ступеньку лестницы и почти отключилась. Марина ожидала чего-то подобного и присела рядом. Некоторое время они молчали, ясно было, что Наташе сейчас не до бесед и не до сочувствия. Мимо них, ничего не заметив, проскочил в школу подросток, Валерка, потом показался дядя Матвей, который всем им чинил электричество, а они кормили его вкусностями. Он приостановился у стенда и засмеялся:
     - Ну, ты, Наташа и хвастушка! – И, громко гогоча, ушел.
     - Видишь, дуреха, - шепнула Марина, - никто всерьез и не примет. Чья это работа, знаешь?
     - Знаю,-  пробормотала Наташа, - Константина Илларионовича, из среднего подъезда.
     - А что этому старому хрычу нужно? Ничего святого у подлеца!
     Услышав вчерашнюю историю, Марина попыталась удалить компромат, но бумажки были приклеены таким клеем, что никак не поддавались. Притащили нож и скребок, но удалось только поцарапать поверхность, и всё равно можно было разглядеть подробности. Тогда они завесили компромат старой скатертью, Наташа осталась караулить доску, а Марина сбегала в магазин за растворителем и только после этого дело сдвинулось.
     - Это был уже не удар в спину, - поставила диагноз Марина, - это называется удар ниже пояса. Но самый кайф, скажу я тебе, недотёпе, это удар в спину ниже пояса. Рекомендую. Всем телом ощущаешь упоение. И хватит корчить из себя недотрогу. Время-то идет.
     Потом Наташа поднялась в квартиру Константина Илларионовича и решительно предупредила, что если он попытается ещё хоть раз вытворить что-либо подобное, то будет бит смертным боем, приятелей у нее много, он и сам знает.