Маньяк

Антон Чудько влюбился в Свету Лапину прямо на рабочем месте. Он работал в интернет издательстве, девушка пришла к ним подрабатывать переводами с норвежского, шведского и других языков.
- Она этих языков знает штук пять, - удивился Антон, - не считая английского…
Парень кроме русского языка других не знал, Света поразила его в сердце и в голову. У них сложились доверительные отношения, чему Чудько сильно удивлялся. Помимо языковых талантов, она сочиняла стихи, прекрасно рисовала и вдобавок была хороша собой.
- Но, конечно, судьба, дав одному человеку столько достоинств, не может не отнять у него что-нибудь взамен! - понял он через некоторое время.
Лапина призналась ему, что страдает от редкой и непонятной болезни:
- Диагноза врачи поставить не могут!
По догадкам Антона речь шла об опухоли мозга. Проявлялась болезнь в долгих и мучительных приступах головной боли, не снимавшихся никакими лекарствами.
- Я у вас больше работать не могу… - однажды сообщила Света.
- Жаль! - искренне расстроился он. - Но мы должны встречаться. 
Из-за болезни ей пришлось взять академический отпуск в институте, где училась на филолога. Они продолжали общаться.   
- Болезнь прогрессирует... - сказала Лапина при встрече. - Осталась надежда на знаменитого профессора, он предлагает операцию.
Она легла в клинику на лечение. Через пару недель позвонила Чудько на работу и весёлым голосом произнесла:
- Мне теперь всё можно. Меня после обеда выписывают из клиники. Профессор сказал, что оперировать слишком поздно.
- Тебя совсем не лечили там? - спросил он.
- Делали облучение головы, - вздохнула она. - Только волосы выпали, пришлось купить парик…
- Волосы не голова, - пошутил Антон, - отрастут!
- Сейчас можешь ко мне приехать в клинику? - попросила девушка. - Мне больше не с кем поговорить…
- Извини, - отказался он. - Работы много!
Света замолчала, остро переживая собственное одиночество. Скомкано попрощалась. Чудько весь день чувствовал себя виноватым.
- Не помог человеку в нужную минуту! - мучился он.
Вечером написал ей сообщение:
- Сбрось мне адрес, я приеду к тебе домой.
Антон вызвал такси, показал водителю в телефоне присланный её адрес и задремал по дороге, отдыхая от трудного дня. Лапина ждала его у подъезда.
- Привет! - обнял молодой человек похудевшую подругу. - Хорошо выглядишь.
Ему было стыдно признаться даже самому себе, что он сейчас больше всего хотел её.
- Просто парик удачный… - она поправила рыжую копну на голове.
Они сели на лавочку под раскидистой яблоней. Света прижалась к нему тёплым, манящим телом и ошарашила словами:
- Мне осталось жить месяца три-четыре самое большее. У меня каждый день боли по нескольку часов, вен на руках уже не осталось...
- Нужно терпеть… - единственное, что пришло в голову парню.
- Зачем?
Она замолчала, а Чудько со всем житейским опытом не знал, что ей сказать в ответ.
- Вроде всё правильно и логично… - думал он. - Действительно, зачем жить и мучиться?
В этот момент ему на светлую рубашку с дерева упала гусеница. Антон инстинктивно дёрнулся, девушка улыбнулась. Он это заметил и дёрнулся ещё раз, уже нарочито, по-клоунски. Она рассмеялась сквозь слёзы и сказала:
- Какой ты смешной!
- Вот видишь, ты увидела гусеницу и засмеялась! - Чудько нашёл нужные слова. - Значит, даже такой пустяк может тебя обрадовать. А сколько ещё будет таких пустяков за четыре месяца! Не торопись на тот свет, собери сначала всех гусениц.
- Но и боли будет много… - напомнила Лапина.
- У тебя есть мечта? - спросил он.
- Хотела бы увидеть море! - призналась она. - Но теперь вряд ли успею…
- Я обещаю, - поклялся Антон. - Что отвезу тебя к морю!
В порыве благодарности девушка прижалась к нему ещё плотнее, обняв за шею. Он не смог больше себя сдерживать и впился жадными губами в яркие, зовущие губы подруги.
- Пошли ко мне… - после пяти минут поцелуев предложила она.
- А мы никому не помешаем?
- Это моя квартира, - пояснила Светлана. - Родители давно умерли, я живу одна.
Они поднялись на третий этаж и заснули только под утро. Проснувшись, счастливый Чудько вышел на балкон и обалдел от вида, не сдержав возгласа:
- Какая красотища! Прям зелёная зона.
Лапина услышала его восторг и тоже вышла на свежий воздух. Пылкий любовник обнял её за талию и поделился с ней восторгом:
- Блин, в отпадном месте ты живёшь!
Она, улыбнувшись, согласилась. 
- Наверное, экология здесь... - присвистнул он с умилением.
- Ага, экология. Воздух свежий, тишина... Вон, видишь меж деревьев эти серые штуковины? - Света указала на какие-то бетонные конструкции, метрах в ста от дома.
- Ну, вижу... 
- Это охладители ядерного реактора! - сказала девушка. - Под окнами территория Курчатовского НИИ.
- Тогда всё ясно! - воскликнул он. - Тебе нужно срочно уехать отсюда.
- Куда?
- Для начала на море… - после жаркой ночи Антон надеялся на продолжение банкета. - Я готов поехать с тобой в Крым, у меня с сегодняшнего дня отпуск!
- Так сразу… - растерялась Света.
- А чего тянуть? - настаивал парень. - Сама же говорила, что времени осталось мало… А мечту надо выполнить!
Лапина согласилась, быстро собрала необходимые вещи и они поехали на вокзал.
- Плавки и тапочки там куплю! - подумал Чудько. - Деньги на карте есть.
Билеты оплатил в кассе перед отправлением поезда, правда, пришлось брать СВ.
- Так ещё и лучше, - прикинул он перспективы. - Будем в купе только вдвоём…
Они второпях купили в дорогу еды и пива. Она переоделась в халат, сняла роскошный парик и сказала:
- Я пойду в туалет, мне нужно сделать необходимые процедуры.
- Делай здесь, - предложил Антон. - Или я могу выйти в коридор.
- При тебе я стесняюсь… - возразила Света. - И не хочу тебя обременять.
- Сейчас же санитарная зона! - уточнил он. - Туалеты закрыты.
- Я подожду в тамбуре, ехать нам долго. А когда всё сделаю, вернусь к тебя ненасытной… Ты пока поспи, наберись сил!
Оставшись один, Чудько закинул сумку на багажную полку и быстро выпил бутылку пива. Приготовился спать. Возникшее естественное желание опорожнить мочевой пузырь мешало, он двинулся в туалет.
- Туалеты, само собой, разумеется, заняты! - понял он. - В одном заперлась Света, в другой очередь.
Злющий Антон возвратился в купе, а пиво требовало выхода.
- Всё! - решился он. - Не могу больше терпеть…
Чудько взял пустую бутылку, ввёл сморщенный до позорно малого размера член в горлышко и получил, наконец, удовлетворение. Стенки мочевого пузыря сигнализировали головному мозгу о полном порядке. Мозг послал радостную информацию всем остальным органам, включая тот, что частично погружён в бутылку.
- Только не это! - воскликнул парень.
Член начал стремительно приобретать средневзвешенный размер и капкан сработал. Он тупо посмотрел на потеплевшую бутылку, попытался её легонько тянуть, но толку ноль.
- Не с ним же её отдирать! - подумал бедняга. - Нужно успокоиться, прилечь.
Лёг, но ничего не изменилось. Лихорадочно вспомнил, что орган, вроде бы, должен уменьшаться при стрессе, болевом воздействии.
- Идея! - Антон подогнул большой палец ноги и засунул его в гнездо фиксатора двери.
Однако сделал это неловко, палец, повернувшись самым нелепым образом, застрял в железной ловушке.
- А этому гаду, что в бутылке, - обозлился мученик, - хоть бы хны, ни миллиметра назад! Наоборот, что-то вроде отёка начинается…
Руки использовать не мог, держал бутылку с мочой. Палец ноги пошевелил, но он только глубже в щели застрял. Кожу ссадил, кровь пошла. 
- Нет, - решил он, - первая мысль всегда правильная! Нужно уколоть пах…
Чудько взял со столика железную расческу Лапиной и начал покалывать себе живот и чуть ниже.
- Ноль эффекта! - увидел он и вспомнил, как в детстве гайку на палец напялил и снять не мог. Палец, в итоге, мылом смазали и извлекли.
- Вот! - обрадовался парень. - Мыло! Где? Должно быть в сумке Светы. Сумка на багажной полке. Есть решение!
Он одной рукой вытащил из штанов ремень, привязал к нему крюк от вешалки. Со второй попытки закинул приспособление на багажную полку и зацепил сумку. Тут раздался стук в дверь.
- Кошмар! - Антон понимая, что если не успеет убрать палец, то при открытии двери его оторвёт.
Пришлось идти на силовой вариант и выдернуть ногу из капкана.
- Твою мать! - охнул он от боли. - Кровища хлещет….
Срам бутылкой прикрыт, но всё же виден. Страдалец схватил парик и положил между ног. Начал проводить по нему расчёской.
- Расчесываю, мол, парик… - готовил он объяснение спутнице. - Между ног зажатый, ну и что с того?
Дверь открыл проводник с чайными стаканами на подносе и опешил от картины. Волосы парика он принял за естественные для интимного места кудри, хотя и длинноватые. Смущала окровавленная нога пассажира.
- Совсем оху… - удивился он, шагнув в купе.
Про то, что в левой руке зажато лассо с пойманной сумкой Чудько вспомнил поздно. Неловкое движение, сумка, в полном соответствии с законом гравитации упала на голову проводника и после отскока на поднос с горячим чаем. Проводник оказался в нокауте.
- Кипяток! - заревел ошпаренный Антон, вскакивая на ноги.
От шока пробка бутылки уменьшилась в размерах, она шваркнулась на пол, разбившись вдребезги. В купе распространился характерный резкий запах
- Ты маньяк?! - услышал он вопрос. - Возбуждаешься от страданий другого человека?
Несчастный молодой человек оторвал взгляд от осколков на полу и сумки в луже чая и мочи, увидел стоящую в дверях Лапину.
- Я тебе объясню! - заверил он.
- Всё и так понятно… - она с ужасом посмотрела на валяющегося без сознания проводника и распахнутую ширинку попутчика. - Ты баловался с дружком, используя мой парик. Тебя застукал проводник. Ты ударил его бутылкой! Вот только зачем раскурочил палец ноги? Ты мазохист?
- Было не так! - взмолился Чудько. - Просто послушай.
- Лучше бы я вчера приняла таблетки! - сказала Света. - У меня заготовлена сотня таблеток снотворного, я шла домой с твёрдым намерением их выпить… Тут твоё сообщение о приезде и ночь страсти с маньяком! Как мне жить с этим?
На следующей станции их высадили из поезда, в милицию не сдали. Проводник очнулся, но ничего не помнил. С тех пор прошло лет пять. Лапина с Антоном больше не общалась. От общих знакомых он узнал новости о ней:
- Лекарства от её болезни не нашли, но приступы стали намного реже. Она закончила институт, хорошо зарабатывает переводами. Много друзей, недавно молодой человек появился.
Чудько обрадовался и огорчился одновременно. 
- Я не большой праведник, - признался он себе, - но думаю, что за ту гусеницу мне многое простится на Страшном суде! Хотя до моря Свету так и не довёз…