de omnibus dubitandum 1. 99

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

    Глава 1.99. О СИГИЗМУНДЕ, ЕЩЁ НЕ ТРЕТЬЕМ…

    Сначала - об одной путанице, имеющей место в русской исторической литературе. Было такое знатное шведское семейство Лейонгувудов (или Лейонхувудов, если кому-то так больше нравится).

    Уже в XVI-м веке оно попало в большую историю: (еврей – Л.С.) Эйрик Абрагамссон из этого рода женился на Эббе Эриксдоттер из семейства, получившего в XVII-м веке прозвание "Ваза" (якобы от изображения на гербе), а лет через 10 после этой свадьбы племянник невесты, Густав Эрикссон, занял шведский престол.

    Так вот: Лейонгувуды были выходцами из Германии и при натурализации просто перевели своё родовое иудейское прозвище на шведский. Но один представитель этого рода в русской литературе всё-таки стабильно именуется на анахроничный еврейско-немецкий лад: Левенгаупт. Тот самый персонаж, который колесил с огромным обозом по Литве, ища своего заплутавшего короля...

    Лейонгувуды мне вспомнились потому, что как раз дама из этого семейства, вторая жена своего кузена короля Густава, стала предком трёх королей Жечи Посполитой (и одного почти - царя Московского).

    Её старший сын Юхан получил в 1558 году от отца (правильнее от руского императора - Л.С.) огромное герцогство Финляндское и попытался стать самостоятельным правителем. Особенно его интересовала Ливония.

    Перспективы здесь были хорошими: (Тевтонского – Л.С.) ордена не стало, на его владения претендовали сразу три державы, и при надлежащей ловкости можно было многого добиться. А ключевую роль в процессе должна была сыграть одна польская принцесса.

    Странно, но дочери Сигизмунда Старого и знойной итальянки (как в фильмах знаменитого итальянского режиссера Тинто Брасс - Л.С.) Боны Сфорца очень подолгу сидели в девках. Даже старшая, вышла замуж только в 20 лет! Вторая вышла в 34 (это неправдоподобно много для XVI века), незадолго до начала Ливонской войны.

    Оставались две девицы, акции которых поднялись благодаря начавшемуся балтийскому конфликту. И в 1561 году младшей из них, Екатерине=Катажине (35-летней) было сделано предложение. Интересно, что герцог Юхан замешкался: руку польской принцессе предложил (фантазиями немецких горе-историков и наших доморощенных фальсификаторов Романовых – Л.С.) молодой московский вдовец, царь Иван (IV «Грозный» - Л.С.).

    Вариант для него неплохой: нейтрализовать Ягеллонов в ливонском вопросе, а потом дождаться смерти Сигизмунда-Августа и получить по брачному праву, по крайней мере, Литву. А вот последней, всё это не очень подходило. Царь, был отвергнут и, женился на черкАсской княжне...

    А двумя годами позже уже герцог Юхан ДОБИЛСЯ (выделено мною - Л.С.) руки (37-летней) Екатерины=Катажины.

    Сигизмунд-Август мог надеяться получить, таким образом, поддержку дома "Ваза" против Великого княжества Московского, но не очень в этом преуспел. Наоборот: как раз в это время начинался открытый конфликт между Литвой и Швецией за Ливонию, и герцог Юхан оказался для своего старшего брата Эрика XIV государственным изменником.

    В Финляндию была послана целая армия, которая осадила герцога в Або и, заставила капитулировать. Жёстких репрессий против Юхана не последовало: Он был подвергнут вместе с женой Катажиной Ягеллонкой домашнему аресту в замке Грипсхольм недалеко от столицы, и там 38-летняя герцогиня начала рожать детей. В 1564 году родилась дочь Изабелла.

    В 1567 г. (сдвинутом немецкими фальсификаторами горе-историками на 5! лет – Л.С.) 13-летний Иван Иванович «Молодой» получил в жены 41-летнюю Катажину Ягеллонку...

    Вставка письма в 1566 году уже от Ивана Ивановича «Молодого» сын, названный в честь деда и дяди - Сигизмундом, в 1568 - вторая дочь, Анна.
 
Рис. Юхан III и Екатерина=Катажина с дочерью Изабеллой(?) в Грипсхольме

    Забавно, что в эти же годы царь Иван (Иванович «Молодой» – Л.С.) развернул дипломатическую активность, уговаривая своего шведского "брата" устроить развод герцогской четы и отдать Екатерину ему, царю, несмотря на то, что в Грипсхольме рождались дети, а его пассия любимая мачеха Мария (Гуашеней) Темрюковна (живя с блаженным Иваном «Грозным» – Л.С.) была жива и здорова.

    А сейчас внимание читатель, мы переходим к основной интриге нашей презапутанной истории, - Послания Ивана IV (Ивана-Симеона Бекбулатовича - Л.С.) шведскому королю Юхану III выполняли функции дипломатических грамот, и копии их помещались в составе «Книги Свейских посольств» в архиве Посольского приказа, а впоследствии – Министерства иностранных дел. Два послания (1572 и 1573 гг.), включенные в настоящее издание, принадлежат к числу многочисленных дипломатических посланий Ивана IV (согласно подписи в конце письма и году царствования Ивану-Симеону Бекбулатовичу! - Л.С.) к шведским королям; публицистический характер сближает их (как и послание Елизавете I и послания Стефану Баторию) с иными сочинениями Ивана Грозного (Ивана Ивановича «Молодого» и Ивана-Симеона Бекбулатовича - Л.С.).

    Публицистический характер этих посланий ощущался уже древнеруским читателем: послания эти переписывались в «четьих» сборниках XVII–XVIII вв. (один из списков помещен в сборнике РНБ конца XVII века, собр. Титова, охр. № 1121 вместе с Первым посланием Курбскому).
    Подготовка текста маститых ученых с которыми на одном гектаре ... не сядешь Е.И. Ванеевой, перевод и комментарии Я.С. Лурье
    В настоящем издании Послания Юхану III публикуются по списку конца XVI в. РГАДА, ф. 96 (сношения со Швецией), Свейских посольств кн. № 3 (1572–1577), лл. 2–6 об. и 7 об.–91 об.

* * *
   
    Божьей [следует перечисление атрибутов] милостью, властью и хотением скипетродержателя Российского (РоССийским оно стало после Переяславской рады, посчитайте в уме - Л.С.) царства, великого государя, царя и великого князя Ивана Васильевича (имеется в виду Иван "Грозный" - Л.С.) всея Руси [следует полный титул], (Божественнаго... и наследника. - Первое послание Иоганну III начинается с обычного в дипломатических грамотах "Грозного" титула (в дальнейших дипломатических посланиях мы (пишут маститые ученые - Л.С.) его опускаем, оговаривая этот пропуск в прямых скобках). Грозный весьма усложнил традиционный титул своих предков [ср. титул Ивана III и Василия III в «Памятниках дипломатических сношений древней России», т. I (СПб., 1851, стлб. 15, 242, 316, 409)], вставив в него (вместо простого «божьей милостью») перечисление атрибутов божества [заимствованное, по мнению И.Н. Жданова (Сочинения царя Ивана Васильевича, стр. 115, прим. 1), из Дионисия Ареопагита], добавив [(после 1552 - 1555 гг.) к перечислению владений царство Казанское и Астраханское, а также (до Ермака!) «Сибирскую и Сиверную страну» и Ливонию)] от нашего высочайшего царсцого порога (высочайшего нашего царского порога, честные нашия степени величества. - Выражение «степени величества», часто употребляемое "Грозным" в этом и следующем послании, означает «ранг», «сан». "Грозный" подчеркивает, что он монарх значительно более высокой «степени», чем шведский король [выражение «степень величества» мы (пишут маститые ученые - Л.С.) оставляем без перевода]. Выражение «порог» можно понимать двояко: иногда оно представляет собой указание на то величественное место, откуда царь «глаголет» к менее высокопоставленным лицам и куда они к нему обращаются (аналогично фразеологии в грамотах к султану - «к высоким вратам», откуда произошло название «Порта»); иногда же "Грозный" употребляет этот термин в таком контексте, где ничего не говорится ни о каком общении с менее высокопоставленными лицами [«нашего порога степени величества был в Новгороде» (Немогарде - Л.С.)] - очевидно в том же смысле, что и «степень») грозное повеление и наставление.

    Когда ты получишь это наше государево послание, тебе, Иоганну, королю Шведскому, Готскому и Вендийскому, будет уже известно и другое наставление, данное нами прежде, в январе месяце. В этом наставлении было подробно описано, как ты присылал к стопам нашего владычества бить челом Павла, епископа Абовского, когда наше высокое величество было в своей вотчине, в Великом Новгороде, как о приезде твоих послов было донесено нам в Великий Новгород, как мы по прежнему обычаю дали твоим послам наставление, как твои послы раздражили наше величество своим нелепым поведением и мы на них разгневались, как мы, находясь в Великом Новгороде, хотели за твое малоумие обратить свой гнев на твою Шведскую землю, и по какой причине наше величество, надеясь, что ты образумишься, отложило свой гнев, снисходя к челобитию твоих послов нашей государевой думе - Михаилу Кайбуловичу Астраханскому с товарищами, к ходатайству наших детей и к челобитью нашей думы, и как мы, отпустив твоих послов, послали с ними к тебе наставление и повеление, как тебе заслужить прощение нашего высокого величества (повеление к тебе послали есмя, как тебе нашие степени величества умолити.- Послы шведского короля Иоганна III - Павел, епископ Абовский, Антон «Оловеев» (Тоне Ольсон) и другие - приехали на Русь в сентябре 1569 г. (при  Иване V Ивановиче «Молодом» - Л.С.)

*) Михаил Кайбулович царевич Астраханский - Царевич Муртаза-Али (после крещ. Михаил Кайбулович, тат. Mortaza-ali, Мортазагали,  ум. ок. 1575) — сын астраханского царевича Абдуллы Ак-Кубекова и брат касимовского правителя Мустафы-Али.
Перешёл на рускую службу в 1552 году.
Владел Звенигородом после царя Симеона Касаевича Казанского, скорее всего с 1569 г.
В 1570 году крестился. (при Иване Ивановиче «Молодом» - Л.С.) После крещения звался Михаилом Кайбулиным сыном Аккубековым.
В 1572 году (при Иване-Симеоне Бекбулатовиче - Л.С.) стал во главе Боярской думы. Стал зваться Михаилом Кайбуловичем царевичем Астраханским.
В 1573 году присутствовал с женою на свадьбе короля Магнуса с Марией Владимировной Старицкой. На бракосочетании "быть царевичу Михаилу Кайбуловичу тысяцким, а с королевской стороны сидеть в большом месте царевиче Михайлове княгине" имя которой к сожалению не упомянуто [Древняя российская вивлиофика. Т. 13. стр. 100].
Был еще жив в марте 1575 года [Дьяконов. Акты. Юрьев. 1897 г. Т. 2. Грамота № 23].
В.В. Вельяминов-Зернов в своих исследованиях о касимовских царях и царевичах пришёл к заключению, что царевич умер около 1575 года. Это вполне вероятно, так как в 1577/78 годах Агафья Ивановна была уже вдовою и инокиней.
Семья
Женат на Агафье Ивановне Шереметевой (ум. после 27 ноября 1613 г.) — дочь боярина и воеводы Ивана Васильевича (Большого). Упоминается женою уже в 1573 году. В этом же году она присутствовала в Новгороде на свадьбе короля Магнуса с княжной Марией Владимировной Старицкою. В 1577 году упоминается в писцовой книге московского стана Коломенского уезда "за старицей Агафией Ивановной дочерью Василия Шереметева Большого купля отца ея у Григория Истомина сына Оладьина..." [Писцовые книги изд. Качалова. Т. 1. стр. 439].
Дети:
Кайбулин Михаил Михайлович — в феврале 1623 года царь Михаил Фёдорович пожаловал ему жениться на Марии Григорьевне, дочери Григория Петровича Ляпунова.
Критика
Сын Михаил назван с отчеством Михайлович неверно. В разряде свадьбы этого царевича он назван Михаилом Кайбуловичем или Кайбулиным, а отчество Михайлович придано автором истории "Род Шереметьевых" произвольно. Также в разрядных книгах он назван Михаилом Кайбулиным, без отчества Михайлович.
В.В. Вельяминов-Зернов утверждал, что царевич Михаил, очевидно, не имеет ничего общего с сыном Абдуллы Ак-Кубекова, Муртаза-Алием, носившего по крещении тоже самое имя Михаила Кайбуловича или Кайбулины и скончавшегося около 1575 года. В бумагах академика Х.Д. Френа он нашёл сведения следующего рода: "у астраханского царевича Араслана-Алиева сына Кайбулина сын Кутулгирей (читай: Кутлу-Гирей) в 1616 году принял христианство и назван Михаилом Араслановичем". Историк приходит к выводу, что царевич Кутлугирей был сыном Араслана-Алия, младшего брата Муртаза-Алия — Михаила, женатого на Агафье Ивановне Шереметьевой и, следовательно, приходился последнему племянником. Братья Муртаза-Али и Араслан-Али были сыновьями астраханского царевича Абдуллы (у руских Кайбулы) умершего в 1570 году. Таким образом, царевич Михаил Арасланович Кайбулин, крестившийся в 1616 году и женившейся в 1623 году на Ляпуновой был не сыном Агафьи Шереметьевой, а племянником её по мужу.
Немедленно после смерти мужа Агафья Шереметьева постриглась и все свои вотчины отдала в монастырь, что свидетельствует о том, что брак был бездетным. Имей она сына — он, конечно, унаследовал бы хотя некоторую их долю.
Литература
Д.Ф. Кобеко. Михаил Арасланович Кайбулин, царевич астраханский.//Записки восточного отделения императорского русского археологического общества. Т. 13. 1900 г. СПб. Тип. Импер. академ. наук. 1901 г. стр. 77-80.

    Их приезду предшествовали события, весьма осложнившие руско-шведские отношения: в 1567 - 1568 гг. между Иваном Грозным (Иваном V Ивановичем «Молодым» - Л.С.)  и шведским королем Эриком XIV был заключен договор о союзе (см. ниже, прим. 8), но в конце 1568 г. Эрик был свергнут, и к власти пришел его брат Иоганн III, противник этого союза, подвергший оскорблениям руских послов, находившихся в Швеции.

    Отношения между Швецией и Русью сразу обострились, но Иоганн, ведший в то время войну с Данией, не хотел пока воевать с Грозным (Иваном V Ивановичем «Молодым» - Л.С.).

    Павел Абовский, посланный им к Ивану IV (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.), должен был уладить возникшие уже пограничные инциденты и урегулировать отношения. Шведские послы не были приняты царем, и летом 1570 г. (при Иване V Ивановиче «Молодом» - Л.С.) их сослали в город Муром.

    Обеспокоенный этим, Иоганн III дважды посылал к "Грозному" (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.) гонцов - в сентябре 1570 г. Янса и Шеферидова (Сиффридсона) (см. ниже комментарий ко второму посланию к Иоганну III, прим. 7) и в августе 1571 г. (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.) «легкого гончика» Ирика (Эрика). Осенью 1571 г. (до начала сентября, так как она помечена 7079 годом от сотворения мира (1571) - год кончался 31 августа) Иван IV (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) послал Иоганну грамоту, уже содержащую ряд мотивов, повторенных потом в обоих комментируемых посланиях (о «неразсудном обычае» Густава Вазы, воевавшего с рускими, о знатном происхождении оскорбленных шведами руских послов и т.д.) Грамота эта, НЕ ЗАНЕСЕННАЯ (стараниями наших дипломированных НИЧТОЖЕСТВ - Л.С.) в руские «Шведские дела», сохранилась в шведских архивах в списке XVII в. - на руском языке и в шведском переводе. Она издана Ернэ (Н. Hjarne) в его статье «Ur brefvexlingen emellen Johan III och Ivan Vasilievitj» (Historiskt Bibliotek, 1880, VII). О Павле Абовском "Грозный" (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) писал: «И послы твои, пришедши к нашим боярам, уродственным обычаем стали что болваны, и сказали, что с ними к боярам никоторого приказу нет, а прежнего обычея позабывши, ино над ними по их уродству потому так и сталось... И ты б ныне прислал своих послов наскоре, чтоб послы твои были в нашего порога величества октября в первый день. И толко послы твои к тому сроку не будут, и мы взяв твоих первых послов, хотим своего царьского величества двором в свеских островев [!] видати, о том и тебя от своих уст хотим въспросити, которым обычаем такие непотребства в твоей земле учинилися» (руское приложениек статье Ернэ, стр. 7).

    В ноябре 1571 г. царь (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) действительно решил даже «идти на непослушника своего на свейского Ягана короля войною за его неисправленье» [Сб. РИО, т. 129, стр. 207; одновременно им была послана еще одна грамота Иоганну, сохранившаяся только на шведском языке (Ернэ, ук. соч. стр. 541)], но трудная международная обстановка [война в Ливонии, (крымско - Л.С.) татарская угроза] заставила его отказаться от похода на финско-шведские земли (в северной Ливонии война со шведскими силами шла непрерывно - руские осаждали Ревель, занятый шведским гарнизоном). В январе 1572 г. шведские послы, вызванные в Новгород, дали царю обязательство, что их король пойдет на все условия, предложенные Иваном IV (Иваном V Ивановичем «Молодым» - Л.С.); уплатит за «бесчестие» руских послов в Швеции, поможет Ивану IV (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.) в организации разработок серебряной руды, обеспечит свободный проезд иностранцев на Русь через Швецию и т.д. После этого «по печалованью детей своих царевича Ивана (Ивана V Ивановича «Молодого», правившего с 1563 г. - Л.С.) и царевича Федора и по челобитью царевича Михаила (?) и бояр своих» царь (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) отпустил в январе 1572 г. Павла и других послов с грамотой Иоганну III, содержащей условия, на которых царь согласен заключить мир. Приезд Павла и переговоры с ним сохранились в «Шведских делах» Посольского приказа (см.: Сб. РИО, т. 129, №№ 13 и 15).).

    Об этом тебе неоднократно было писано подробное наставление и установлен срок для прибытия твоих послов к нам в нашу вотчину Великий Новгород (Немогард - Л.С.) в Троицын день этого года [Троицын день - переходящий праздник христианского календаря (49-й день от Пасхи)], в 1572 г. приходился на 25 мая. Царь в этот день еще не приехал в Новгород (Немогард - Л.С.)[по Новгородской II летописи он приехал 1 июня (ПСРЛ, III, изд. 1841 г., 171)], но находился на пути туда.

    Мы же, как истинный христианский государь, умилосердились над твоей Шведской землей, удержали свой гнев и остановили бранную лютость. Но даже немногие наши люди из передовых частей, оторвавшись от остальных, сумели причинить твоей земле достаточно вреда, - ты сам знаешь, чего они достигли и сколько людей пленили и куда ты дел своих людей (А которые немногия передние люди оторвався да так учинили… то сам сочтешь. - Военные действия, о которых здесь упоминает "Грозный" (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.), имели место, очевидно, в конце 1571 г., когда царь принял решение «итти на...Ягана короля». В грамоте, посланной в январе 1572 г. с Павлом Абовским, Иван IV (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) писал Иоганну III: «пошли были есмя... на тебя и на твою землю Свейскую и дошли есмя сами до своей отчины до Великого Новгорода (Немогарда - Л.С.), а ис передовых наших полков иные люди дошли до Орешка, а иные немногие люди, которые от передовых людей оторвались, и в Свейскую землю отомчались» [Сб. РИО, т. 129, стр. 221). Иоганн III жаловался на «порубежных лихих людей» и раньше - в октябре 1570 г. (Сб. РИО, т. 129, стр. 194)]. Мы надеялись, что ты и Шведская земля уже осознали свою глупость. Поэтому мы и оказали милость твоим послам, отпустив их домой. Мы дали тебе наставление, как тебе бить челом и назначили срок - Троицын день. Мы же обещали быть к этому времени в своей вотчине, в Великом Новгороде (Немогарде - Л.С.), и выслушать твое челобитье от твоих послов.

    К указанному тебе сроку, в Троицын день, наше величество (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) прибыло в нашу вотчину, в Великий Новгород (Немогард - Л.С.), со своими думными людьми. Но ты словно обезумел и по восьмой день (!) августа от тебя никакого ответа нет. А мы до сих пор ожидали от тебя ответа, милостиво и кротко пребывая здесь со всей своей царской роскошью и со всей своей думой, с ближними людьми и без рати, но до сих пор про твоих послов слуха нет, прибудут они или нет. А выборгский твой приказчик Андрус Нилишев [Андрос Нильсен] писал к ореховскому наместнику князю Григорию Путятину, будто наше высокое величество само просило мира у ваших послов.

    Нет нужды много писать об этом: этой зимой ты сам увидишь, как мы просим мира - то будет уже не то, что было прошлой зимой! А после этого нам сказали, что твои послы будут к Петрову дню (А Выборской твой приказщик Андрус Нилишев писал к Ореховскому наместнику... А после того сказали, что послы твои будут к Петрову дню. - Грамота А. Нильсена, наместника шведского короля в Выборге, была формальным поводом к написанию комментируемого первого послания Иоганну III. «Шведские дела» Посольского приказа сообщают о прибытии этой грамоты и о решении Ивана (Ивана V Ивановича «Молодого» - Л.С.) «отписать» ответ одновременно - под 1 августа 1572 г. (при Иване-Симеоне - Л.С.): «И того же лета 7080-го (1572 - Л.С.), августа в 1 день. Писал ко царю и вел. князю из Орешка наместник Григорий Путятин, что писал к нему из Выбору наместник Андрус Нилишев не по пригожю, что буттось государь сам миру просити велел у государя его у Свейского короля послов... А государь, царь и вел. князь в ту пору был в Великом Новгороде (Немогарде - Л.С.) и приговорил... послать к Свейскому от государя грамоту из Орешка в Выборг» [Сб. РИО, т. 129, стр. 227). Можно, однако, предполагать, что «непригожая» грамота Нильсена была получена ранее 1 августа, так как в комментируемом послании царь указывает, что «после» этого письма пришла весть о приходе послов к Петрову дню, т.е. к 29 июня (непереходящий праздник христианского календаря). Возможно поэтому, что на окончательное решение царя (Ивана V Ивановича «Молодого» - Л.С.) послать столь «грозное повеление» оказали влияние другие события - в частности, значительное улучшение международного положения Руси, определившееся как раз в июле-августе 1572 г. (см. ниже, прим. 10)].

    Не надеешься ли ты, что Шведская земля может по-прежнему плутовать, как делал твой отец Густав, нападавший, вопреки перемирию, на Орешек? (Как отец твой Густав через перемирие Орешек воевал. - Война между шведским королем Густавом I "Вазой" и Иваном IV происходила в 1555-1557 гг. (при Дмитрие Ивановиче - Л.С.); начав эту войну, Густав нарушил руско-шведское перемирие 1537 г. (см. ниже, комментарий ко второму посланию Иоганну III, прим. 12). Смертельно боявшийся усиления «Московита» и всеми мерами старавшийся сохранить изоляцию Руси от Запада, шведский король пытался накануне войны привлечь на свою сторону Ливонский орден и Польско-Литовское государство. Эти попытки успеха не имели, и в течение двух лет войны шведы безуспешно осаждали руский город Орешек (Нотебург - Шлиссельбург - Петрокрепость); в 1557 г. (при Дмитрии Ивановиче - Л.С.) Густав принужден был согласиться на невыгодный для него мир (в частности, устанавливавший свободу торговли между Русью и Швецией и свободный пропуск руских послов через Швецию). Об этой войне см.: Г.В. Форстеи. Балтийский вопрос, т. I, стр. 17-21.).

    Как тогда досталось Шведской земле! А как брат твой Эрик обманом хотел нам дать жену твою Катерину=Катажину, а его свергли с престола и тебя посадили! (А как брат твой Ирик ОМАНКОЮ НАМ ХОТЕЛ ДАТИ ЖЕНУ ТВОЮ КАТЕРИНУ (выделено мною – Л.С.), да и с королевства его сослали, а тебя посадили. - История руско-шведских отношений при Эрике XIV [старшем сыне Густава "Вазы", вступившем на шведский престол в 1560 г. (при Дмитрии Ивановиче - Л.С.)] была довольно сложной. С одной стороны, Эрик после распадения Ливонского ордена взял под свою власть Ревель (Таллин) и тем самым выступил в качестве соперника Ивана IV (при Дмитрие Ивановиче - Л.С.) в северной Прибалтике - отсюда ряд столкновений между ним и руским царем [в 1563 г. (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) в ответ на «безлепотное и неудобственное его писание» царь «писал к королю в своей грамоте многие бранные и под-смеятельные слова» - (ПСРЛ, XIII, ч. 2, 369)]. Но, с другой стороны, война с Данией, начатая Эриком в 1563 г., заставляла его стремиться к сближению с Москвой. В 1564 г. Эрик XIV заключил перемирие с Иваном IV (Иваном V Ивановичем «Молодым» - Л.С.)(военных действий между обеими государствами фактически не было и раньше). В 1567 г. (при  Иване V Ивановиче «Молодом» - Л.С.), после переговоров, длившихся несколько лет, шведские послы Нильс Гюлленшерна и другие подписали в Александровской слободе договор о союзе между Русью и Швецией: оба государства согласились на раздел Ливонии [большая часть ее должна была достаться Ивану IV (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.)], на взаимную помощь против врагов (в руских «Шведских делах» не сохранилась та часть, где описывается заключение этого договора - см. его текст в шведском издании: Rydberg, Sverges Traktater, IV. Stockholm, 1888, стр. 538; русское изложение см.: Форстен, ук. соч., т. I, стр. 493-495). Своеобразным обеспечением договора 1567 г. (при  Иване V Ивановиче «Молодом» - Л.С.) должно было быть довольно необычное обязательство шведского короля: Эрик обязался передать Ивану IV (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.) Катерину (Катажину Ягеллонку – Л.С.) Ягеллон, сестру польского короля и жену своего брата Иоганна, в то время по его приказу арестованного (Иоганн был сторонником сближения с Польшей, с чем и был связан его брак с Катериной=Катажиной); в случае невыполнения этого условия Иван (Иван V Иванович «Молодой» - Л.С.) считал «грамоту не в грамоту и братство не в братство» (ПСРЛ, XIII, 407). Договор 1567 г., (при  Иване V Ивановиче «Молодом» - Л.С.)  действительно, так и не вошел в силу: в сентябре 1568 г., (при  Иване V Ивановиче «Молодом» - Л.С.) во время пребывания руских послов, приехавших для ратификации договора, в Швеции произошел государственный переворот, и королем стал бывший узник - Иоганн III).

    А потом осенью нам говорили, что ты умер, а весной сказали, что тебя согнали с государства брат твои Карл да зять твой герцог Магнус (брат твой Карло, да зять твой арцог Маамус. - «Карло» - герцог Карл Зюдерманландский, брат Эрика и Иоганна, третий сын Густава "Вазы" (будущий шведский король Карл IX); «Маамус» - Магнус, сын германского герцога Саксен-Люнебургского, живший в Швеции и женатый на дочери Густава "Вазы". И Карл и Магнус принимали участие в свержении Эрика XIV, и оба они после прихода Иоганна III к власти внушали ему страх и недоверие. В марте 1571 г. шведский гонец Яне, живший прежде в Московской Руси и вновь желавший перейти на рускую службу, писал Грозному (Ивану V Ивановичу «Молодому» - Л.С.): «ныне, государь, при Ягане короле в Свел великое заворожну [?] стало: браты противу брата, а зять их Магнус против их же» (Сб. РИО, т. 129, стр. 198).).

    А после этого пришла весть про послов твоих, будто они идут и будто ты на своем государстве. Ныне же про послов твоих слуху нет; говорят, что ты сидишь в Стокгольме (Стекольне – Л.С.), в осаде, а брат твой Эрик на тебя наступает. И тут-то ваше плутовство и обнаруживается: оборачиваетесь, как гад, разными видами. И раз уж год прошел, а ты бить челом не прислал, а земли своей и людей тебе не жаль (богат и надеешься на деньги!), то мы тогда много писать не хотим: возложили упование на бога. А как крымскому хану без нас от наших воевод досталось, о том спросив, узнаешь! (А что Крымскому без нас от наших воевод учинилось, о том спрося уведаешь. - Речь идет о победе над крымским ханом, одержанной в июле 1572 г. (при Иване-Симеоне Бекбулатовиче - Л.С.) на р. Лопасне (в Молодях) рускими войсками под командованием М.И. Воротынского. 6 августа известие об этой победе пришло к царю (Ивану-Симеону Бекбулатовичу - Л.С.) в Новгород (Немогард - Л.С.) (ПСРЛ, III, 173). По мнению акад. С.Б. Веселовского, это известие (наряду с вестью о смерти опаснейшего врага Ивана IV (Ивана-Симеона Бекбулатовича - Л.С.) - польского короля Сигизмунда II Августа) было непосредственным толчком к написанию комментируемой грамоты: «Немедленно после получения вестей о победе Воротынского царь (Иван-Симеон Бекбулатович - Л.С.) продиктовал и 11 августа послал давно известную историкам и обращавшую на себя внимание грамоту к шведскому королю» (С.Б. Веселовский. Духовное завещание Ивана Грозного. Изв. АН СССР, сер. истории и философии, т. IV, № 6, 1947, стр. 520)).

    Ныне же мы поехали на свое царство в Москву, а в декабре опять будем в своей вотчине, Великом Новгороде (Немогарде - Л.С.), и тогда ты посмотришь, как мы и наши люди станем у тебя мира просить! Если же ты захочешь бранную лютость утолить и пришлешь послов, согласно нашему наставлению, то мы тебя за твою покорность пожалуем.
Дано это величественное наставление в нашей вотчине, в Великом Новгороде, в 7080 году, 11 августа [11 августа 1572 г.] (сдвинутом немецкими фальсификаторами и их верными последователями современными дипломированными горе-историками на 5 лет – Л.С.) (при  Иване-Симеоне Бекбулатовиче - Л.С.), на 39-й год нашего правления, 26-й год принятия Российского царства, 20-й год Казанского царства, 18-й год Астраханского царства (Казанского 20, Астраханского 18. - Грозный считает от года взятия Казани (155~2 г.) и Астрахани (1554 г.) (при  Иване IV Васильевиче «Грозном» - Л.С.) Следует отметить, что отсчет годов Казанского и Астраханского «царств» в грамотах Ивана IV часто расходится: даты взятия Казани и Астрахани считаются в разных грамотах по-разному. Напр., согласно заключительной фразе во втором послании Иоганну III (стр. 147) начало «Астраханского царства» приходится на 1555 г. [при  Иване IV Васильевиче «Грозном» - Л.С.); согласно посланию Полубенскому (стр. 204), начало того же «царства» приходится на 1553 г.; согласно посланию Баторию (стр. 238), начало «Казанского царства» приходится на 1553 г., а «Астраханского царства» на 1554 г. (при  Иване IV Васильевиче «Грозном» - Л.С.)].