Эротические откровения за три тысячи рублей

Катенька Сундукова искала подработку на удалёнке и, кажется, нашла. Она списалась с редактором интернет-издания, который предложил за деньги писать эротические исповеди.

- Наше издание называется «Чувства, секс и прочий мекс», - сообщил редактор. – Нам постоянно нужны свежие сексуальные откровения. За каждый вкусно поданный откровенный рассказ я плачу три тысячи рублей за минусом налога.

Три тысячи рублей под ногами у Катерины не валялись. Предложение было хорошим. Правда, редактор озвучил два условия:

- Желательно писать не о бытовом супружеском барахтании в койке, а о греховной, запретной любви. На греховное читатели клюют охотнее. Например, мама влюбилась в друга своего сына… понимаете?... Или профессор соблазнил неопытную студентку... Или что-то в этом духе.

Кроме того, сказал редактор, желательно почаще вворачивать в исповедь художественные метафоры. Типа «…её сердце трепетало, как подвенечное платье на ветру» или «…они вместе достигли жемчужных россыпей наслаждения…».

В азарте Катерине показалось, что строчить такие исповеди до смешного легко, и она пообещала редактору буквально через пару дней выдать первый опус о шикарной греховной любви с непревзойдёнными художественными метафорами. Ударили по рукам.

Но когда Сундукова села за ноутбук и взглянула на чистый лист, весь её энтузиазм испарился. Всего минуту назад голова была переполнена потрясающими сюжетами о чувствах, сексе и прочем мексе – и куда что подевалось? Катерина с ужасом поняла, что не может выдавить из себя ни строчки. Её фантазия будто ушла на бессрочный больничный.

«А два дня – это всего два дня! – испуганно подумала Катерина. – Если я подведу редактора с самого начала, это очень плохой старт. Испорченная репутация гарантирована».

В отчаянии Катерина искала в памяти хоть самый завалящий сюжет из своей собственной практики. Но там всё было заурядно. Сундукова осознала, что в её жизни было ничтожно мало чувств и секса, а уж о мексе и говорить нечего. Не жизнь, а шляпа какая-то. Никаких тебе трепетаний сердца, никаких жемчужных россыпей оргазма. Тут и обычный-то оргазм со счёту раз случался…

Позвонив подруге Майке Клещовой, Катерина поделилась своим творческим кризисом. Спросила, не подкинет ли Майка тему для статьи о запретной любви? А Катерина проставится ей с гонорара за соавторство, даже не вопрос.

Сундукову ждала невероятная удача! Добрая и опытная Клещова вывалила столько живописной информации о себе, да ещё и с художественными деталями, что план по эротическим откровениям был выполнен и перевыполнен.

– Записывай, подруга! – сказала Майка. – У меня таких историй – ушататься и обомлеть. Вот тебе эксклюзивная исповедь, произошедшая в реальности, когда я ещё работала костюмером в театре…

Майка рассказала, как однажды в театр пришёл молодой и многообещающий журналист Стас, чтобы взять интервью у примы Сусанны Пуховой. Первой, кого встретил журналист, была скромная костюмерша Майка.

Увидев приятного и симпатичного газетчика, Майка решила: «ты будешь мой!» А дальше – дело техники. Клещова нахально соврала, будто она и есть звезда театра Сусанна Пухова, просто сегодня без грима. Этакая прима без грима. И утащила доверчивого Стаса в костюмерную мастерскую, где заперлась с ним наедине, вставив в дверную ручку бутафорский меч батьки Черномора.

Войдя в образ, Майка наврала журналисту на целых три интервью о своей тяжкой жизни примадонны, потом они выпили на брудершафт и приступили к бурному сексу и прочему мексу. Греховная любовь газетчика и костюмерши произошла в окружении нарядов викторианской эпохи, манекенов, декораций и рыцарских доспехов из блестящего картона.

И было всё! И сердца их трепетали, как подвенечное платье на ветру, и они вместе достигали жемчужных россыпей наслаждения… Неотразимая Майка щеголяла перед журналистом в костюме мадам Баттерфляй, а раздухарившийся поддатый Стас переоделся в носатого Буратино. Куча ржачки, драйва и интимного беспредела… Короче, оттопырились по полной программе!

Шедевральный эротический марафон кончился тем, что в костюмерную ворвалась разъярённая настоящая прима Пухова, которая уже три часа бесплодно ожидала журналиста в своей гримёрке. Тут-то и вскрылся невинный Майкин обман. Её, конечно, в тот же день уволили за разврат и пьянство на рабочем месте, а журналисту Пухова со злости оторвала буратиновый нос и вставила в задницу. Ибо не фиг кувыркаться по зауголкам с костюмершами, газетная ты промокашка, если тебя ждёт Её Величество Прима.

***

Благодарная Катерина Сундукова записала Майкину исповедь до последнего словечка, украсила текст художественными метафорами и быстренько выслала редактору. Дело было сделано! Оставалось ждать гонорар.

Редактор вскоре ответил:

- Спасибо, Катерина, - написал он. – Свои три тысячи вы отработали! Любопытнейшая история, браво! От кого вы её услышали, если не секрет?

- От подружки Майки Клещовой, - сказала Катерина. – А что такого? Автор имеет право черпать информацию из любых источников, разве не так?

- Конечно, всё так! – успокоил редактор. – Только я вычеркнул строчку, будто примадонна сунула в задницу журналисту нос Буратино. Это враньё, ничего она мне не совала. И передавайте привет Майе Клещовой от Станислава, то есть меня…


(использована иллюстрация из открытого доступа)