de omnibus dubitandum 1. 103

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ (1572-1574)

Глава 1.103. ЗА КОГО ВЫДАНА ЗАМУЖ ДРУГАЯ ТВОЯ СЕСТРА…

    На следующем этапе произошел решающий перелом в жизни Катарины Ягеллонки.
      
    В августе-сентябре 1565 года Катарина Ягеллонка все-таки оказалась в Москве в объятиях (16-летнего – Л.С.) 11-летнего Ивана Ивановича «Молодого».
         
    В июне 1566 года родился сын Сигизмунд III "Ваза", по утверждению Александра Касаткина - Дмитрий Иванович (с 1605 г. "Лжедмитрий I" - Л.С.).

    Дочь Анна родилась весной 1568 года в Александровской слободе, а не в имении Эскильстуна (как написали впоследствие немецкие фальсификаторы и подхватили современные дипломированные горе-историки – Л.С.).

    Есть информация, что Эйрик, понемногу поддавался на уговоры, а его подданные соответственно начинали верить в неадекватность своего короля. Поддерживать идею такого брака было бы, конечно, совсем глупо для шведа...

    ПОСЛАНИЕ СИГИЗМУНДУ II АВГУСТУ ОТ ИМЕНИ М.И. ВОРОТЫНСКОГО (1567)
Такая грамота послана к королю

    От боярина совета его царского величества, божьей [следует перечисление атрибутов] милостью царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси [следует полный титул], от его воеводы и наместника Казанского и правителя Новосильского, князя Михаила Ивановича Воротынского - Сигизмунду-Августу, божьей милостью королю Польскому и великому князю Литовскому [следует полный титул].

    Прислал ты к нам нашего бывшего домашнего прислужника, а своего верного слугу Ивашку Петрова сына Козлова со своей грамотой, а в грамоте писал, что этот наш прислужник сообщил тебе, какие насилия брат твой, а наш государь творит над нами, князьями, и всем народом христианским - как над великими людьми, так и над меньшими и средними. Услышав это, вы ощутили жалость, ибо для христиан недопустимо, чтобы государь так обращался с народом, порученным ему богом: ведь сам же бог-сотворитель, создав человека, не обрек его на неволю, а наоборот, даровал ему всякие блага.

    Вы пишете также, что вам хорошо известен наш великий род, начиная от наших далеких предков, великих князей Новосильских; этот род достоин такой же чести, как и предки наших государей, великих князей Московских; вам поэтому особенно обидно, что ваш брат так обращается с таким благородным и всякой чести достойным князем.

    Ивашка Козлов рассказывал вам, какую преданность к вам и вашим государствам обнаружил наш отец, князь Иван Михайлович: он хотел перейти под вашу власть со своим наследственным уделом, за что немало лет был в заточении на Белом озере и там умер.

    И вы, памятуя верность нашего отца, его смерть, происшедшую в царствование вашего отца славной памяти великого государя Сигизмунда II, божьей милостью короля Польского и великого князя Литовского, и притеснения, которым мы подвергаемся от вашего брата теперь, в ваше царствование, предлагаете вознаградить нас за все то вашей государской милостью.

    Вы обещаете нам, если мы станем вашими подданными, предоставить нам все то, что мы теперь имеем и все, что удастся с божьей помощью и благодаря нашей службе отвоевать из числа наших утраченных наследственных владений; вы хотите дать нам в наследственное владение еще несколько замков, соседних с нашим уделом, и не замедлите прислать нам военных людей на помощь; нас же самих вы хотите держать на тех же правах, как одного из ваших подручных удельных князей - как князя Прусского или князя Ледницкого, или князя Мишенского, или как в Литве князя Слуцкого и князя Курляндского, во всем нас держать наравне с ними и при этом повышать, а не понижать нас в достоинстве, как подобает нашему великому роду и как всегда велось и ныне ведется у христианских государей, - вы считаете себя обязанными не уменьшать, а умножать благодеяния христианам и ни у кого из них ничего не отнимать, в особенности если они происходят из княжеского рода, возвышенного самим богом.

    Ради меня вы обещаете оказать государскую милость и тем, которых я признаю годными для вашей службы, и предлагаете им ехать к вам на службу {Прислал еси до нас... ласку вашу государьскую вдячне показовати хотите. - В начале послания М.И. Воротынского подробно пересказывается грамота к нему Сигизмунда II Августа. Воротынские - ветвь князей Новосильских, одной из «верховских» (княживших на верховьях р. Оки) княжеских семей, перешедших под московскую власть в 80-х годах XV в. Как и другие потомки князей Новосильских (Одоевские, Оболенские и др.), Воротынские вели свое происхождение от князя Михаила Черниговского, а через него от черниговских Ольговичей - Святославичей (потомков среднего сына Ярослава). С этим связано замечание Сигизмунда II Августа, что род Воротынских «годен быть ровное с предками» Ивана IV. Чтобы не допустить мысли о «ровности» Воротынских «таким государем великим», послание, написанное от имени М.И. Воротынского, сознательно преуменьшает его родовитость: если в посланиях обоих Гедиминовичей (Вельского и Мстиславского) всячески подчеркивалось их равенство с их «братом» Сигизмундом II Августом, то в послании Воротынского ничего не говорится о его происхождении, и Сигизмунд II Август не именуется «братом» (автор послания обращается к Сигизмунду II с местоимением «вы», хотя часто сбивается на более обычное «ты»). Отец М.И. Воротынского, Иван Михайлович, упоминаемый в грамоте Сигизмунда II Августа, попал в опалу в 1534 г., в связи c изменой С. Вельского и Ив. Ляцкого (ПСРЛ, XIII, 83; см. комментарий к первому посланию Курбскому, прим. 21)}.

    Вы поручили договориться об этом с нами вашему верному слуге Ивашке Козлову, а для большей верности послали вашу грамоту с вашей подписью и личной печатью.

    Мы внимательно прочли эту твою грамоту и хорошо ее поняли [начало ответа Воротынского совпадает с началом ответа Вельского, - см. стр. 418-419].

    Называешь ты, брат наш, нашего мелкого прислужника своим верным слугой - видно уже у тебя, великого государя, кроме наших мелких прислужников, и людей нет! Мы бы такого слугу едва ли и на конюшню взяли, а не то, что в доверенные люди; плохо твое государство, если у тебя такие холопы в доверенных.

    Мошеннически прокравшись к тебе, он своим свистом очаровал твой помутившийся слух и поверг тебя в пропасть бесчестия; но великим государям не следует так поступать и слушать такие нелепицы. Мы удивляемся тому, что ты так нехорошо поступил; а о христианах жалеешь ты напрасно - ведь вольное [неограниченное] царское самодержавие наших великих государей - не то, что ваше убогое королевство: нашим великим государям никто ничего не указывает, а тебе твои паны указывают, что захотят, потому что наши государи - самодержцы божьей милостью, сидят на престоле непрерывно от великого Владимира, просветившего РусЬкую землю святым крещением, и до нынешнего государя, никто их, вольных самодержцев, на престоле не сменяет, не ставит и не утверждает на нем - они посажены на свое самодержавное государство всемогущей божьей десницей, а твоих прародителей Давила и Моркольда Рогволодовичей взяли на Литовское княжество литовские гетманы, и вы потому слушаетесь своих радных панов. Всему христианскому народу известно, каким образом великий князь Смоленский Мстислав Владимирович, сын Мономаха, выгнав этих Рогволодовичей из Полоцка, изгнал их в Царьград и как они еще до изгнания были в зависимости от этого князя, а если выходили из повиновения, то несли за это наказание. Потому ты и послушен своим панам, что вы - не коренные государи. А если правда то, что рассказывается в баснословиях, и вы происходите от Сангушковичей, а Витень был слугой тверских князей, а Гегимник его конюшним, тогда вам тем более подобает слушать панов, ибо вы - не коренные государи.

    Наши великие государи - все самодержцы, начиная с Августа кесаря, обладавшего всей вселенной, и брата его Пруса и до великого государя Рюрика и от Рюрика до нынешнего государя, вольны жаловать добрых и казнить дурных, никто им ничего не указывает; ты же не волен в своих делах, потому что ты - не наследственный государь, а посажЕнный: захотели твои паны, пожаловали тебя и дали тебе государство {ино наших великих государей волное царское самодержство не как ваше убогое королевство... тебе в жалованье государьство и дали.

    [Автор послания противопоставляет самодержавие русЬких государей, происходящих от «Августа-кесаря» (см. об этом выше, комментарий ко второму посланию Иоганну III, прим. 21, и комментарий к посланию Полубенскому, прим. 2)], польскому «убогому королевству». При этом он излагает две версии относительно происхождения литовско-польской династии Ягеллонов, существовавшие в родословиях XVI в. Согласно одной из этих версий, Ягеллоны (Гедиминовичи) происходят от полоцких Рогволодовичей (которые, в свою очередь, были потомками Владимира Святославича Киевского, т.е. Рюриковичами); Рогволодовичи были изгнаны Мстиславом Владимировичем (сыном Мономаха) из Полоцка и бежали в Царьград, а затем «Вильняне взяша собе» их «ис Царяграда» (ПСРЛ, XVII, 573 и 593).

    Согласно другой версии (которую сам автор послания считает «враньем безлепичников»), предок литовских чнязей Гедимин («Гегиминик») был не потомком княжеского рода, а рабом - конюшим «князьца» Витеня, женившимся на вдове «князьца» ПСРЛ, XVII, 589, 602-603). [Почему автор послания считает, что, в случае верности второй версии, Ягеллонов следует считать потомками Зангушковичей (польские князья Сангушки - потомки Гедимина), - Не понятно].

    А правление твое такое, что ты не только над вверенными тебе людьми не волен, но и над самим собой: вот остаешься ты без потомства - кто по тебе справит поминки? Кто позаботится тебя помянуть, когда сестра твоя Анна не замужем и после тебя на престоле не будет сидеть достойный государь? За кого выдана замуж другая твоя сестра, Катерина, по замыслу твоих панов - разве это ровня тебе? {сестра твоя Анна... также сестра твоя Катерина=Катажина. - Сестра Сигизмунда II Августа Анна не была выдана при его жизни замуж (она вышла замуж значительно позже, за Стефана Батория). Относительно брака между второй сестрой короля Екатериной Ягеллон и Иваном IV велись переговоры в 1560-1561 гг. (Сб. РИО, т. 71, №№ 1, 2, 3), но они не привели к успеху (с 1562-1563 гг. начинается русЬко-польская война из-за Ливонии), и Екатерина была выдана замуж за шведского принца Иоганна Финляндского (будущего Иоганна III; о дальнейшей судьбе Екатерины см. в тексте обоих посланий Иоганну III и в комментарии к первому посланию, прим. 8, ко второму посланию, прим. 23). Иван Грозный (Иван V Иванович «Молодой» – Л.С.) в течение многих лет интересовался судьбой Екатерины, считая, что она была выдана за представителя «мужичьего рода» Ваз поневоле.

    В 1570 г. (при Иване V Ивановиче «Молодом» – Л.С.) русЬкие послы в Польше доносили царю о Екатерине: «королева свейского [Иоганна III] не любит, что он с курвами бл****ует, а приказывает к брату своему к Жигимонту-Августу королева: хотя б, деи, яз у московского избу имела, ино б мне лутче Шветцкого королевства» (Сб. РИО, т. 71, стр. 801).}.

    А ведь ты и сестра твоя Катерина=Катажина хотели, чтобы она вышла за нашего великого государя (Ивана V Ивановича «Молодого» – Л.С.)! Смог ли ты даже в таком малом деле поступить по своей воле, не слушаясь панов? А если ты в своих собственных делах не волен, как же тебе управлять государством?

    Утешаешь себя, что можешь другим волю давать, а сам ни в чем не волен. Ты писал еще, что бог создал человека, даровав ему вольность и честь... [опровержение этого тезиса совпадает с грамотой Вельского, - см. стр. 419].

    Видишь теперь, что никогда не было свободы и что твое письмо далеко отстоит от истины? А это ли хорошая свобода воли, что твои паны сделали тебя мошенником и посоветовали тебе приложить руку к таким нелепицам?

    Помутившись в младенческом разуме, ты писал о нас неподобающие вещи, - разве мы можем быть в равенстве с таким государем самодержцем? Но мы от его вольной самодержавной власти получаем многие почести: в совете занимаем не последнее место, в войсках стоим во главе многих людей; когда же к царскому величеству за его жалованьем приходят из многих стран просители царского происхождения, мы не уступаем им в чести и сохраняем свою вотчину, соответствующую нашему достоинству {У волного царьского самодержьства во чти есмя...отчину свою по своему достоинству держу. - М.И. Воротынский был одним из наиболее выдающихся полководцев Ивана IV Грозного. Уступая Вельскому и Мстиславскому в «совете» (думе), он играл особенно видную роль в военных походах Ивана IV. Вместе с И.Ф. Мстиславским он командовал русЬкими войсками уже при взятии Казани (ПСРЛ, XIII, 482), в последующие годы был одним из руководителей обороны южной (крымской) границы. В 1572 г.(при Иване-Симеоне – Л.С.), уже после написания комментируемых посланий, он одержал блестящую победу над крымским ханом Девлет-Гиреем (см. выше, комментарий к первому посланию Иоганну III, прим. 10). В 1573 г. (при Иване-Симеоне Бекбулатовиче – Л.С.) Воротынский был казнен (вместе с Морозовым и Одоевским) за какую-то служебную оплошность в войне с Крымом (Синбирский сб., стр. 39)}.

    Благодаря милостям и казне его царского величества мы сумели отстроить город Новосиль*, опустевший из-за несчастий - еще при наших прародителях и по милости царской владели этим городом.

*) Впервые упоминается в 1155 г. как крепость Итиль (Новосиль) Черниговского княжества. Название в форме притяжательного прилагательного от имени Новосил с суффиском -jь-, указывающим на принадлежность селения этому лицу.
В начале 14 в. центр удельного Новосильского княжества. В начале 15 в. отошёл к Литве, с конца 15 в. вновь в составе Московского княжества. В 16 в. входил в засечную черту.
С 1708 г. в составе Киевской губернии, с 1719 г. в Орловской провинции. С 1727 г. в той же провинции Белгородской губернии. С 1777 г. уездный город Тульского наместничества (с 1796 г. - Тульская губерния).
В 1856 г. в уездном городе Новосиль Тульской губернии насчитывалось 3 церкви, 330 домов, 38 лавок.

    Неужели же нам добиваться той чести, которую испытали наши предки, когда из-за своих несчастий попали в руки ваших предков и терпели от них и их панов неволю и оскорбления? А ведь все твои паны достойны быть нашими подданными; но спаси боже от такой чести - быть наравне со своими подданными!

    Называешь нас благородным, - но годится ли благородному быть изменником? Еще со времен наших далеких предков мы служим своим государям и соблюдаем им верность.

    Наш прислужник Ивашка Козлов внушил тебе, изрыгнув яд, подобно змее, будто наш отец, князь Иван Михайлович, хотел перейти под власть твоего отца со своей вотчиной, - но разве эта нелепая изменническая выдумка может привести к добру? Как смеет этот злодей лгать, как собака, про нашего покойного отца?

    Мы и предки наши - не изменники, а верные слуги вольной самодержавной власти, а от государя своего (при Иване V Ивановиче «Молодом» – Л.С.) мы ничего не видели, кроме жалованья и чести. А если отец наш был в опале, то это было за его поступки, а смерть его случилась по божьей воле, а наказывать и награждать - дело государево.

    А если ты обещаешь нам свою милость, то наградил бы ты нас так: прежде всего установи с нами братские отношения и дай нам в вотчину Новгородок Литовский, Витебск, Минск, Шклов, Могилев и иные города по Днепру, кроме Киевского повета [области], и всю Волынскую и Подольскую земли; ты будешь на Польском королевстве, а брат наш князь Иван Дмитриевич Вельский на великом княжестве Литовском и РусЬкой земле, а брат наш князь Иван Федорович Мстиславский будет владеть Троками и Берестьем и другими городами, и Прусами, и Жмудью, а мы будем владеть теми городами, которых теперь просим у тебя, и установим между собой братские и дружеские отношения, и все, вместе с тобой, братом своим, будем под вольной самодержавной властью великого государя (Ивана V Ивановича «Молодого» – Л.С.), а его царское величество к христианам милостиво и ради своих подданных не щадит собственной персоны в борьбе с недругами; он имеет достаточно сил, чтобы оборонять тебя и нас от турок и от Крымского хана, и от императора, и от многих других государств и будет нас держать в благополучии. А на другое награждение, меньше этого, нам, брат наш, соглашаться не подобает.

    Хочешь ты, брат наш, передать нам вотчину вольного самодержца, великого государя нашего (Ивана-Симеона Бекбулатовича – Л.С.), и послать на помощь людей, - но мы не желаем быть изменниками своему государю (Ивану-Симеону Бекбулатовичу – Л.С.). Ты же, брат наш, предлагаешь нам это по изменническому обычаю твоих советников: чему можно уподобить такую сатанинскую гордость - чужое давать? [следует библейская цитата].

    Писал ты еще, что хочешь держать нас наравне с другими князьями, - так мы по милости царского величества и так выше тех князей, а о Прусском князе и говорить не стоит: всем известно, что он тебе не подчиняется. Слова же твои о князьях, возвышенных самим богом, богопротивны - так можно говорить не о боге, а об антихристе; господь наш Иисус Христос учил смирению [следует библейская цитата].

    Так не противно ли, брат наш, твое писание Христову повелению? Господь везде повелевает смирение, а ты, по завету антихриста, восхваляешь гордость. А что касается того, чтобы переманивать к тебе людей... [следует конец, как в грамоте Вельского, - см. стр. 422].

Написана в Москве, городе его царского величества, в 7075 году, в 15-й день июля [15 июля 1567 г. (при Иване V Ивановиче «Молодом» – Л.С.)].

    И по этой причине, а также из-за репрессий Эйрика против знати, король потерял престол. Маленький Сигизмунд III «Ваза», по утверждению Александра Касаткина - Дмитрий Иванович (с 1605 г. "Лжедмитрий I" - Л.С.)(1566-1632) теперь имел виды на две короны сразу, и ввиду этого факта родители начали его воспитание в католическом духе. Его мать*, кстати, была правоверной католичкой и в Швецию с собой привезла нескольких иезуитов, а отец, рождённый в протестантской вере, подозревался своими подданными в криптокатоличестве**.

**) КАТАЖИНА (Екатерина) Ягеллонка, королева (см. рис.)
01.11.1526 — 16.09.1583
Королева Швеции
Катарина Ягеллонка была польско-литовской принцессой, замужем за шведским королем Юханом III. Иногда ее считают единственной настоящей королевой эпохи Возрождения в Швеции. Благодаря своим политическим контактам, культурным интересам и религиозным убеждениям она сыграла важную роль в истории Швеции как внутри страны, так и за рубежом.
Катарина Ягеллонка родилась в польском Кракове в 1526 году. Она была младшей из шести детей Сигизмунда I Польши и Литвы. Катарина Ягеллонка принадлежала к самой выдающейся европейской аристократии той эпохи не только по отцовской линии. Мать Бона Сфорца была дочерью герцога Джана Галеаццо Миланского и Изабеллы Арагонской, которая, в свою очередь, была дочерью короля Неаполя Альфонсо II. Детство в замке Вавель в Кракове было отмечено происхождением как ее отца, так и матери, и Катарина Ягеллонка научилась свободно говорить как минимум на трех языках - польском, итальянском и латыни. После того, как ее отец умер в 1548 году и ему наследовал ее сын Сигизмунд II Август, Катарина Ягеллонка переехала с матерью в Мазовию. Восемь лет спустя Бона Сфорца отправилась в Италию, где правила герцогством Бари до своей смерти в следующем году.
Будучи польско-литовской принцессой, юная Катарина Ягеллонка была желанной добычей на княжеском брачном рынке. Брат использовал сестру как пешку в большой политике, особенно в переговорах с русЬким царем Иваном IV («Грозным»), одним из самых решительных кандидатов на руку Екатерины Ягеллонки. Даже со стороны Густава "Васы" поступали предложения о бракосочетании его сыновей с польско-литовскими принцессами, но интерес долгое время был холодным, как со стороны Сигизмунда Августа, так и со стороны шведских герцогов Эрика и Юхана. Ситуация изменилась после смерти Густава "Васы" и восшествия на престол Эрика XIV в 1560 году. В следующем году Юхан сделал предложение Катарине Ягеллонке, но Сигизмунд Август отложил ответ, в том числе аргументируя это тем, что сначала он хотел выдать замуж ее старшую сестру Анну. Переговоры затянулись летом 1562 года, когда Йохан остался в Данциге. Однако финал оказался поспешным. 23 сентября было решено, что свадьба состоится уже 4 октября, срок был настолько мал, что едва ли кто-нибудь из иностранных гостей мог туда приехать. Свадьба, состоявшаяся в Вильнюсе, прошла по католическому ритуалу, и Катарине Ягеллонке была гарантирована возможность продолжать исповедовать католическую веру в лютеранской Швеции.
После свадьбы герцог Юхан и Катарина Ягеллонка отправились в Турку во главе обширной свиты дворян и слуг. Они прибыли незадолго до Рождества. Однако время Катарины Ягеллонки на посту герцогини в Финляндии было недолгим, поскольку ее муж сразу же столкнулся с серьезным конфликтом с его братом Эриком. В августе 1563 года замок Турку капитулировал, и Катарина Ягеллонка была вынуждена последовать за Йоханом в плен в замке Грипсхольм.
Четыре года супруги прожили в замке Зёрмланд, где также были заперты некоторые члены польской свиты Катарины Ягеллонки. Пребывание в Грипсхольме имело большое значение для семейной жизни пары и духовного развития Йохана. На него сильно повлияла католическая вера Катарины Ягеллонки, что привело к изменению курса шведской церковной политики в 1570-х и 1580-х годах. Катарина Ягеллонка оставалась политически интересной во время своего заключения, и поэтому люди Эрика XIV относились к ней относительно хорошо. Царь Иван V Иванович "Молодой" все еще хотел жениться на ней и пытался добиться от шведов выдачи ее. Сигизмунд Август был обеспокоен благополучием своей сестры, и этот факт повлиял на позицию Польши по отношению к Швеции во время Северной Семилетней войны.
Время заключения совпало с тем, что Катарина Ягеллонка, которая время от времени страдала от болезней, забеременела и родила двоих детей. Дочь Изабелла родилась в 1564 году и умерла уже в 1566 году; Позже Йохан поручил Виллему Бою сделать для нее сохранившийся саркофаг в соборе Стренгнес. Катарина Ягеллонка оставалась политически интересной во время своего заключения, и поэтому люди Эрика XIV относились к ней относительно хорошо. Царь Иван V Иванович "Молодой" все еще хотел жениться на ней и пытался добиться от шведов выдачи ее. Сигизмунд Август был обеспокоен благополучием своей сестры, и этот факт повлиял на позицию Польши по отношению к Швеции во время Северной Семилетней войны.
   
    На следующем этапе произошел решающий перелом в жизни Катарины Ягеллонки. В 1565 году Катарина Ягеллонка все-таки оказалась в Москве в объятиях 16-летнего Ивана V Ивановича «Молодого». В июне 1566 года родился сын Сигизмунд III "Ваза", по утверждению Александра Касаткина - Дмитрий Иванович (с 1605 г. "Лжедмитрий I" - Л.С.).

    Дочь Анна родилась весной 1568 года в Александровской слободе, а не в имении Эскильстуна (как написали впоследствие немецкие горе-историки – Л.С.).

    После того, как Эрик XIV, подобно Ивану IV Васильевичу "Грозному" страдал от временного смятения ума, в октябре 1567 года между ним и заключенным в тюрьму герцогом было организовано примирение. Йохан был освобожден, но в последующие месяцы не пользовался полной свободой передвижения. Летом 1568 года Юхан поднял знамя восстания против Эрика и сверг его с престола.

    Катарина Ягеллонка (фантазиями романовских фальсификаторов и их верных последователей современных продажных дипломированных горе-историков - Л.С.) смогла с триумфом приехать в Стокгольм 7 ноября. Она была коронована 10 июля 1569 года. Будучи католической королевой протестантской Швеции, она вскоре стала предметом тревог и надежд к югу от Балтийского моря – с одной стороны, высказывались опасения за ее благополучие, с другой – с другой стороны, ее воспринимали как потенциальный инструмент для возвращения Швеции в лоно католиков. Если бы Катарина Ягеллонка смогла убедить Юхана III принять христианство, был бы сделан важный шаг в этом направлении. В письмах к друзьям и родственникам в Польше Катарина Ягеллонка объясняла, что она, конечно, сочувствовала их желаниям, но для Юхана было политически невозможно изменить свою веру. Несмотря на резкую католическую критику ее компромиссов с лютеранскими обычаями, особенно в Евхаристии, Катарина Ягеллоника лично твердо придерживалась католицизма и связала с собой план покаяния и исповеди.
Основная политическая позиция Екатерины Ягеллонки стала еще более интересной, чем прежде, в июле 1572 года, когда Сигизмунд Август умер бездетным. Это позволило ей и сыну Ивана V Ивановича "Молодого" Сигизмунду III Ваза выступить в качестве претендентов на престол, и эта возможность на долгое время станет ориентиром шведской политики в отношении южного соседнего государства. Сигизмунду III Ваза на момент смерти дяди было всего шесть лет, и он был обойден выборами короля, но его кандидатура осталась, и в декабре 1587 году он смог взойти на польский престол. Кроме того, Катарина Ягеллонка стала ключевой фигурой во внешней политике Швеции. Теоретически она могла претендовать на значительное итальянское наследство от своей матери, против чего решительно выступали неаполитанские власти и король Испании Филипп II, желая получить наследство самостоятельно. Забота о материнском наследстве Катарины Ягеллонки привела к энергичным дипломатическим наступлениям Швеции в Италии, в том числе со стороны Понтуса Де ла Гарди, но успеха добиться не удалось, поскольку сопротивление было слишком сильным.

    Хорошо известно, что Юхан III очень уважал Катарину Ягеллонку. Она во многом способствовала его внешнеполитической ориентации на папство, а также развитию его художественного и архитектурного вкуса. Вероятно, она активно способствовала распространению идеалов итальянского Возрождения в Швеции. Доверие Юхана к королеве было настолько велико, что он назначил ее регентшей в том случае, если он умрет раньше нее до того, как Сигизмунд III Ваза достигнет совершеннолетия. Он также, кажется, был ей верен; У Йохана были любовницы до встречи с Катариной Ягеллонкой, но не после. Признательность короля по отношению к королеве разделяли как шведские, так и польские сановники. Современные отчеты из обеих стран подчеркивают ее благочестие, терпение и в целом добродетельную жизнь.
Опорным моментом в жизни Катарины Ягеллонки как королевы было королевское поместье на Ловоне, где Юхан III выступил с инициативой построить замок в конце 1570-х годов. Его назвали Дроттнингхольм по титулу жены. Однако на момент смерти королевы строительство замка не было завершено.

    В 1580-х годах жизнь Катарины Ягеллоники была омрачена растущим антагонизмом между Швецией и Польшей-Литвой, которой теперь правили ее зять, венгр Стефан Баторий, и ее сестра Анна. Швеция и Польша-Литва были союзниками и вели войну против Московской Руси, но после того, как Стефан Баторий заключил в 1582 году отдельное перемирие без учета пожеланий Юхана III, возникла напряженная ситуация, с которой Катарине Ягеллонице было трудно справиться. Она сожалела, что ее муж и зять не ладили и что ей не удалось убедить Йохана в более понимающей политике по отношению к ее старой родине. В то же время она делала все, что могла, чтобы облегчить жизнь людям, пострадавшим от потрясений в шведской политике. Осенью 1582 года Катарина Ягеллонка приняла Карин Монсдоттер, свергнутую и умершую королеву Эрика XIV, и организовала возвращение ей конфискованных драгоценностей.

    Катарина Ягеллонка умерла в Стокгольмском замке 16 сентября 1583 года и была похоронена в феврале следующего года в соборе Упсалы. Уиллему Бою было поручено завершить великолепный погребальный памятник умершей королеве, который до сих пор можно увидеть в соборе.

Дик Харрисон

***) Криптокатоличество - известный русский философ Иван Ильин так свидетельствовал о настроениях, которые царили во время оно в умах католических иерархов: «Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что “Господь выметает железной метлой православный Восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь”. Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д'Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и 1928 году) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с “обновленческой церковью” и “конкордат” с Марксовым интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи иудея Ярославского-Губельмана, именующие мученическую православную патриаршию Церковь (дословно) “сифилитической” и “развратной”... Я понял, наконец, истинный смысл католических “молитв о спасении России”: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 г. папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) триста дней индульгенции...»

    Как раз начиналась эпоха Контрреформации, так что эта ветвь дома Ваза была в тренде.