Надежде Геннадьевне Д

Надечка, Надюшка, Надюша… Во всём этом мерзком-брезгливом и грязном городе Бэ я повстречал тот светлый лучик, который озарил моё сознание, перевернул всё представление о жизни и смерти, о  мире и пространстве. Надюша… Вот оно, счастье, отыскать такой клад, счастье, которым наполняется весь смысл моей жизни. Естественно, у ней есть свои недостатки, только я-то, дурак, не замечаю их, да и не так важны они для меня. Ну есть они, я воспринимаю их как факт, данность и принимаю их, уважаю, что в каждом из нас есть какие-то слабости, ну есть и всё тут, ничего не попишешь. Это не главное. А главное – это то, что я сейчас встретился с ней на улице в этот летний вечер. Увидел её, Надю, и смотрю, разглядываю, изучаю, так непринуждённо. Безусловно, это была тургеневская девушка, хотя я и не помню, что означает это выражение, поскольку ещё в школьные годы читал произведения «Отцы и дети» и повесть «Ася», забыл уже всё это, но в своих мыслях я убеждён, что она – тургеневская девушка. Надя ослепляет своим прекрасным образом. Так вот, это высокая ростом стройная девушка двадцати с лишним лет, одетая в цветастое платье (уверен, что у неё много таких в гардеробе), которое так ярко блестит на солнце. Именно от неё и исходит та энергетика, которая мне столь приятна.  От Нади веет манящим сладким парфюмом, который так меня притягивает к ней.  Я жадно втягиваю его своими ноздрями, чтобы насладиться таким прекрасным ароматом. Длинные молочные руки, словно лебеди пролетают по воздуху, порхают. А шея… Эта белая величественная шея, которая держит умную голову с симпатичным лицом. Личико, которое серьёзно всматривается в окружающий мир. О, эти светлые вьющиеся волосы, которые заплетены сзади, а спереди падают кудрями на лоб. Они просто превосходны, вот бы прикоснуться, дотронуться до них. Зелёный цвет глаз пронзительный и открытый, взгляд ,который  критически смотрит вдаль ожидая чего-то. При этом спокойные брови не напрягаются, чтобы хорошенько построжиться на кого-нибудь. Миленький носик придаёт украшение её внешности, а ещё она им дышит. Её щёки, вернее ланиты столь хороши, когда на них появляется румянец, а для этого мне надо сказать что-то нелепое невпопад. Губы. Красивой и правильной формы, к которым так и охота прикоснуться и ощутить их вкус на своих губах. Но давайте это останется нашими потаёнными грёзами. Надя может симпатично улыбнуться или выдать милый смешок, если мне удастся хорошенько выдать пару остроумных фраз или рассказать забавную историю. Заканчивается описание её лица подбородком, который намного чище и светлее, и тем и привлекательнее, чем мой, поросший мелкой щетиной как у ёжика. Ах да, забыл упомянуть про лоб. Он такой большой (меру), потому что наша Надюша умный и рассудительный человек. При первом взгляде на эту красивую барышню может потеряться дар речи, уж настолько она ошеломляюще прелестна, изыскана, что могут и мурашки по коже пробежать, а тело постигнет лёгкую дрожь. В летних лёгких босоножках движение её тела столь плавное и лёгкое, однако, Надя может быстро передвигаться по городу, набирая ход стремительными шагами. Но  в движении она так же остаётся прекрасна, как будто она не первый год занимается спортом, чувствуется так ловкость и скорость спортсмена-любителя…  И вот я подхожу к ней, к Надюше и говорю: «Здравствуй («дратвуй»)»  или же «Приветик, Надя» либо обычное «Привет». Она что-то в ответ говорит, но я уже не слышу, во мне играет классическая музыка Моцарта, Бетховена или Баха. И тут весь мир замирает…