Акция Т4. Теоретики и практики

15 июля 1940 года

Берлин, Германская империя

«Доктор Плётц в курсе существования Нордического кольца и того, чем они сейчас занимаются?» – быстро осведомился Колокольцев, уже давно привыкший не терять драгоценное время.

Его приятель кивнул: «Не сомневаюсь. Более того, я совершенно уверен, что именно он и создал это уж совсем тайное общество – и возглавлял его до самого последнего времени. Только не поможет это нам. Никак не поможет…»

«Почему не поможет?» – удивился Колокольцев. Доктор Вернер усмехнулся:

«Нам это не поможет потому, что доктор Альфред Плётц скончался в марте этого дома в своём доме в Херршинг-ам-Аммерзее, близ Мюнхена. Чуть менее полугода не дожив до своего восьмидесятилетия…»

Колокольцев грустно вздохнул: «Печально. А я так надеялся с ним поговорить… по душам…»

И тут же задал совершенно естественный вопрос: «А почему ты считаешь, что именно доктор Плётц и создал и возглавлял Нордическое кольцо?»

«Во-первых» – уверенно ответил доктор Шварцкопф, «доктор Плётц создал и возглавил материнскую организацию Нордического кольца – Общество расовой гигиены. Во всех его инкарнациях – от берлинского до международного. Поэтому логично предположить, что отцом-основателем его дочки был тоже он…»

Колокольцев кивнул: «Логично». Его приятель уверенно продолжал:

«Во-вторых, Нордическое кольцо – это чисто политическая организация…»

Колокольцев вздохнул: «Согласен. Ибо её цели, по сути, политические…»

Доктор Вернер кивнул – и продолжил: «… а доктор Плётц сначала весьма энергично занимался политикой… да и первое образование у него в этой области. И только потом занялся медициной. Да и вообще он был гораздо больше политическим и общественным деятелем, чем учёным и тем более врачом…»

«Хотя» – усмехнулся доктор Шварцкопф, «учёным он тоже был – причём с впечатляющими регалиями…»

«А именно?» – заинтересованно осведомился Колокольцев. Его приятель объяснил: «В 1936 году доктор Альфред Плётц получил медаль Гёте — высочайшую награду в Германии за достижения в науке, в этом же году стал профессором и был номинирован на Нобелевскую премию мира…»

Колокольцев изумлённо покачал головой: «Ничего себе… А что за политикой он занимался – и что у него за образование в этой области…»

«Ты не поверишь» – неожиданно рассмеялся доктор Вернер. «Я раза три перепроверял, пока убедился, что это правда…»

Колокольцев пожал плечами: «Ты же знаешь, я в жизни какой только экзотики не повидал – и политической тоже – так что ты меня вряд ли сильно удивишь…»

«Такого ты точно никогда не видел» – уверенно заявил его приятель. «И не слышал. Тебе такое и в голову прийти не может…»

Присутствующие в высшей степени заинтересованно уставились на него. Он сделал театральнейшую паузу – и вдохновенно объяснил:

«Ещё в 1879 году, когда им ещё не было и двадцати, Плетц и несколько его друзей-ровесников основали в Бреслау тайное расистское молодёжное общество…»

«Понятно» – усмехнулся Колокольцев. «В принципе этого вполне достаточно – теперь я нисколько не сомневаюсь, что Нордическое кольцо – детище доктора Плётца. Но с удовольствием послушаю дальше – вдруг ты меня всё-таки чем-нибудь удивишь…»

«Это того стоит» – уверил его доктор Вернер. И вдохновенно продолжил: «После школы Плетц продолжил обучение на факультете политической экономии в том же Бреслау, где он закончил среднюю школу…»

«Действительно политическое образование…» – констатировал Колокольцев. «И ты прав – я много общался с врачами и учёными биологами, но такой пируэт мне бы действительно и в голову не пришёл бы…»

Его приятель пожал плечами: «Я и не сомневался, что не пришёл бы».

И уверенно продолжил: «От теории тогда ещё совсем не доктор Плётц и его единомышленники быстро перешли к практике. Они создали ещё одно общество – Объединение Pacific…»

«Почему Pacific?» – удивилась Эрика. Ибо однажды детектив – всегда детектив.

«Потому Pacific» – наставительным тоном ответил добрый доктор, «что эта группа разработала план основания колонии на одном из островов Тихого океана, Суть плана состояла в организации социалистической семейной общины на пангерманского основе…»

В гостиной клиники воцарилась мёртвая тишина. Надолго – минут на пять, не меньше. Затем Матильда звонко расхохоталась: «Ты серьёзно? Они действительно собирались создать тихоокеанский кибуц на основе пангерманской идеологии???»

Доктор Вернер кивнул: «Если по сути, а не по названию – то да, именно пангерманский кибуц…»

«На тихоокеанском острове?» – недоверчиво осведомилась Эрика Фосс.

«На тихоокеанском острове» – эхом подтвердил доктор Шварцкопф. И вдохновенно продолжил:

«Первого ноября 1883 года двадцатитрехлетний Альфред Плётц был назначен президентом будущей колонии… по сути, кибуца. После чего был отправлен в США, в штат Калифорния…»

«Что он… точнее, они там забыли?» – неожиданно будничным тоном осведомилась Матильда.

Доктор Вернер объяснил: «Плётц должен был присоединиться к так называемой – Новой Икарийской общине, чтобы набраться опыта…»

«А это что ещё за зверь?» – удивлённо спросила криминалькомиссарин. Колокольцев не без удивления отметил, что эта тема интересовала в некотором роде его женщин едва ли не больше, чем его самого.

Его приятель вздохнул: «Новая Икарийская община стала последней инкарнацией целого ряда так называемых икарийских общин, которые существовали в США во второй половине прошлого века»

«Почему икарийских?» – удивился Колокольцев. Доктор Вернер объяснил:

«Икария – утопическая коммунистическая страна, описанная французским утопическим коммунистом Этьеном Кабе в его романе Путешествие в Икарию»

Матильда неожиданно снова громко расхохоталась. Присутствующие изумлённо-укоризненно уставились на неё. Отсмеявшись, она объяснила:

«Я давно… ещё при Веймарской республике в каком-то журнале прочитала, что нет такой человеческой дури – и такой безумной идеи – которую не пытались бы реализовать в Калифорнии…»

Доктор Шварцкопф покачал головой: «До Калифорнии попытки построить устойчивую икарийскую общину предпринимались в Техасе, Иллинойсе и Миссури…»

«Я так понимаю, везде с одинаковым результатом» – усмехнулся Колокольцев. «С провальным…»

«Совершенно верно» – подтвердил его приятель. И продолжил: «Прожив полгода среди новых икарийцев, Плётц разочаровался в коммунистической идее, ибо пришёл к выводу, что наличный человеческий материал совершенно для этого не подходит, ибо слишком некачественный…»

Эрика Фосс аж руками всплеснула: «… и поэтому нужно сначала радикально улучшить этот материал – и только потом приступать к построению коммунизма – даже в одной отдельно взятой коммуне…»

А Матильда мрачно усмехнулась: «Теперь понятно, откуда растут ноги у всех этих обществ расовой гигиены и нордических колец. А я всё удивлялась – с чего вдруг этот социалист-утопист-коммунист так лихо двинул в евгенику…»

Колокольцева такой пируэт будущего великого расового теоретика совершенно не удивил. Ибо он прожил достаточно времени в стране, руководители которой твёрдо намеревались построить нечто вроде «новой икарийской общины» – только в гигантской стране – самой большой в мире с огромным отрывом.

И тоже пришли к выводу о необходимости «радикального улучшения человеческого материала».  Только выбрали для этого – по весьма компетентному мнению Колокольцева – гораздо более реалистичный путь.

Радикального изменения создания и подсознания (разума, души и сердца) человека с помощью оголтелой пропаганды и тотального государственного террора. Тонких тел человека, выражаясь языком оккультистов-эзотериков. Ибо оказались достаточно умны и образованы для того, чтобы понять, что евгеника и так называемая «расовая гигиена» для этого совершено не подходят.

И ещё Колокольцев совершенно точно знал, что ошибались и те, и другие. Ибо евреи в Палестине самым убедительным образом доказали (на примере реальных кибуцев), что «человеческий материал» на самом деле является вполне качественным для создания весьма успешных – и вполне устойчивых – коммунистических общин.

И что для этого не нужны ни евгеника (радикальное изменение тела), ни радикальное изменение души. Вполне хватит достаточно привлекательной идеи – и достаточно харизматичных лидеров.

Доктор Шварцкопф между тем уверенно подтвердил: «Совершенно верно, фрау Шлеммер – именно поэтому он туда так радикально и лихо двинул»

Сделал небольшую паузу – и вдохновенно продолжил: «В 1890 Плетц получил степень доктора медицины, после чего полностью посвятил себя решению проблему радикального улучшения человеческого материала. В 1904 году – за год до создания первого Общества расовой гигиены, он основал ныне весьма влиятельный журнал Архив расовой и общественной биологии»

Эрика аж фыркнула: «Общественная биология – это сильно…»

Добрый доктор пожал плечами – и продолжил: «Плётц приветствовал приход к власти НСДАП – в апреле 1933 года он даже опубликовал статью, в которой с восхищением отзывался об Адольфе Гитлере…»

«Кто бы сомневался» – снова рассмеялась Матильда (видимо, не испытывавшая особо тёплых чувств по отношению к фюреру). «Рыбак рыбака видит издалека – а евгеник евгеника…»

Доктор Вернер кивнул – и продолжил:

«В 1933 году доктор Плётц вошёл в состав экспертно-консультативного органа — Комитета экспертов в области народонаселения и расовой политики – в рейхсминистерстве внутренних дел. В задачи комитета входило консультирование чиновников министерства по вопросам разработки, применения и исполнения законодательства по расовым и евгеническим вопросам…»

Присутствовавшие синхронно кивнули – ибо уж в этом-то никто из них точно не сомневался. Доктор Шварцкопф продолжал:

«В 1937 году он вступил в НСДАП…»

Аналогично.

«Кто, по твоему мнению, сейчас возглавляет Нордическое кольцо?» – в высшей степени заинтересованно осведомился Колокольцев.

Его приятель пожал плечами: «Понятия не имею. Возможно, третий отец-основатель первого Общества расовой гигиены Артур Вольни… но он вроде как чистый врач – в какой-либо политической, общественной деятельности не замечен. Тем более, в тайной. Так что вряд ли…»

Колокольцев предсказуемо не унимался: «А второй отец-основатель?»

«Фриц Ленц?». Колокольцев кивнул. Его приятель покачал головой:

«Доктор Ленц – биолог и философ; классический учёный; ни политической, ни общественной деятельностью не занимался. Да, он ученик и, конечно же, единомышленник доктора Плётца, но чисто по научной части. Да, он стал одним из основателей первого Нордического кольца, но, насколько мне известно, в нём он занимался биологическими и философскими вопросами, а не политикой. Так что тоже вряд ли…»

«Он может быть в курсе существования и деятельности нового Нордического кольца?» – быстро спросил Колокольцев.

«Не сомневаюсь» – столь же быстро ответил доктор Шварцкопф. «Более того, я не сомневаюсь, что он до сих пор… скажем так, консультирует их по биологическим и философским вопросам…»

«Впрочем» – осторожно заметил доктор Вернер, «я не думаю, что он в курсе того, что члены этого общества фактически являются серийными убийцами…»

«Почему ты так думаешь?» – удивился Колокольцев. Его приятель объяснил:

«Мы с ним периодически общаемся – у нас с ним общий интерес к криминальной психиатрии…»

«Вот как?» – ещё больше удивился Колокольцев. Хотя удивляться было особо нечему – специалисты по евгенике и расовой гигиене всегда интересовались криминальной психологией.

Доктор Шварцкопф кивнул: «Да, именно так. Только я изучаю эту тему с точки зрения психологии, а он…»

«… с точки зрения расовой биологии и евгеники» – мрачно усмехнулась Эрика.

Доктор Вернер продолжал: «У меня сложилось впечатление, что у него просто духу не хватит участвовать в таком… предприятии. Да, он полностью поддерживает программу Т4 – и его… точнее, в том числе, и его Общество расовой гигиены оказали немалое влияние на эту убийственную программу…»

«Но одно дело – теоретизировать о необходимости уничтожения неполноценных и знать, что это делает кто-то отдалённый – и совсем другое дело самому принимать в этом участие» – закончила за него криминалькомиссарин. Не понаслышке знакомая с психологией убийц.

«Именно так» – подтвердил доктор Шварцкопф. «Поэтому я думаю, что, хотя он и знает, кто входит в новое Нордическое кольцо и примерно чем они занимаются…»

«… он не знает, что они сами фактически убивают» – закончил за него на этот раз Колокольцев. И кровожадно усмехнулся: «Что ж – мне он расскажет, всё, что знает – и даже то, что думает, что не знает…»

И тут же попросил приятеля: «А можно немного поподробнее… об этом совсем не добром докторе? Чтобы мне было легче с ним общаться?»

Доктор Вернер кивнул:

«Он родился в семье помещика в 1887 году. Изучал медицину в Берлине, Бреслау и Фрайбурге, где в 1912 году получил степень доктора медицины. Философ Генрих Риккерт и антрополог Ойген Фишер пробудили в нём желание заниматься кроме медицины также вопросами человеческого существования…»

«… за что всё человечество – и особенно население Германии им просто бесконечно благодарны…» – фыркнула Матильда. Доктор Шварцкопф укоризненно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Просто продолжил:

«Во время Великой войны он работал в госпитале в качестве специалиста по гигиене. По окончании войны перебрался в Мюнхенский университет, где год спустя получил доцентуру по гигиене…»

Сделал небольшую паузу – и продолжил: «Доктор Плётц стал его фактическим наставником – именно он увлёк Ленца идеями расовой гигиены и евгеники), а в 1913 году сделал его редактором, а в 1922 г. — соиздателем журнала Архив расовой и общественной биологии…»

Было совершенно очевидно, что Фриц Ленц был ближайшим учеником и вообще едва ли не самым близким человеком (в научном и профессиональном плане) к доктору Плётцу.

Поэтому вероятность того, что Ленц был прекрасно осведомлён о составе и (в значительной степени) деятельности созданного и возглавлявшегося Плётцем нового Нордического кольца с кочки зрения Колокольцева была практически стопроцентной.

Его приятель уверенно продолжал: «В 1923 году, после публикации сборника своих статей Очерк теории человеческой наследственности и расовой гигиены доктор Ленц стал достаточно известным и признанным специалистом по биологии наследственности и расовой гигиене, чтобы стать экстраординарным профессором первой в Германии кафедры расовой гигиены в Мюнхене…»

«Спасибо его наставнику доктору Плётцу» – подумал Колокольцев. Но промолчал.

Доктор Шварцкопф продолжал:

«Руководство, составленное им вместе с другими видными евгениками Эрвином Бауром и Ойгеном Фишером, было первой попыткой систематического обобщения познаний в области биологии наследственности вообще и человека в частности и их использования для научного обоснования расовой гигиены…»

И это Колокольцева совершенно не удивило. Его приятель продолжал:

«Как и его наставник, доктор Ленц горячо приветствовал приход к власти его национал-социалистических единомышленников. Ибо для него расовая гигиена означала не только отрасль науки, но и жизнеутверждающую этику расы. Не только науку, но и мировоззрение…»

Матильда пожала плечами: «Неудивительно. Он же ведь философ…»

Доктор Шварцкопф кивнул – и продолжил:

«Поэтому совершенно неудивительно, что доктор Ленц сменил католического священника иезуита Германа Муккермана на посту руководителя сектора в Институте антропологии, теории человеческой наследственности и евгеники имени Кайзера Вильгельма в Берлине-Далеме…»

«И это неудивительно» – усмехнулась католичка Матильда Шлеммер. «Не любят новые власти учёных-католиков, ох не любят…»

«… и одновременно был назначен на кафедру расовой гигиены Берлинского университета Фридриха Вильгельма и, как и его наставник доктор Плётц, стал членом Экспертного совета по демографической и расовой политике…»

Загадочно улыбнулся – и сбросил бомбу. Хорошую такую бомбочку – на полтонны гексогена…

«Однако в последнее время он разочаровался в новой власти…»

Все присутствовавшие изумлённо уставились на него. Эрика Фосс изумлённо осведомилась: «Это ещё почему? Ничего ведь не предвещало… вроде…»

Доктор Вернер ещё более загадочно пожал плечами: «Он считает, что для НСДАП и руководства рейха осуществление расовой идеологии важней достижения целей, поставленных расовой гигиеной…»

Матильда недовольно покачала головой: «Ничего не поняла. А можно попроще и поподробнее – для совсем дилетантов в биологии…»

«Можно» – улыбнулся доктор Шварцкопф. «Доктор Ленц считает расовую политику НСДАП и руководства рейха недостаточно радикальной…»

Колокольцев чуть не упал со стула. Ибо с его кочки зрения радикальнее того, что его основные работодатели вытворяли в этой области, ничего никогда не было, нет и просто быть не может.

Его приятель глубоко вздохнул – дескать, опять придётся объяснять элементарные вещи… и объяснил:

«Изначально Общество расовой гигиены и Архив расовой и общественной биологии пропагандировали вполне здравые идеи…»

«А именно?» – чисто профессиональным тоном осведомилась Эрика Фосс.

Доктор Вернер спокойно ответил: «Общество призывало к партнёрским отношениям в семейной жизни; потребовало резко повысить налог на табак и спиртные напитки, чтобы радикально снизить их потребление…»

Колокольцев кивнул: «Вполне разумно». Его приятель продолжал:

«… разрешить юридические аборты по медицинским показаниям, намного активнее бороться с туберкулезом, сифилисом, гонореей; с профессиональными заболеваниями, предлагало ввести обязательный обмен справками о состоянии здоровья будущих супругов перед вступлением в брак; поощрять наградами писателей и художников за произведения, прославляющие семейную жизнь; призывали к подчинению личных интересов интересам нации…»

Матильда пожала плечами: «Вполне здравые призывы. Соглашусь со всеми, кроме абортов – ибо всё же католичка…»

Доктор Вернер кивнул – и продолжил: «Впоследствии руководитель и в некотором роде духовный лидер Общества доктор Плётц написал и издал книгу под характерным названием Ценность нашей расы и зашита слабых. Опыт расовой гигиены и её отношение к гуманным идеалам, особенно к социализму…»

«Если идеалы социализма гуманные, то я китайский император» – усмехнулся Колокольцев. Присутствовавшие изумлённо посмотрели на него. Он объяснил:

«В основе любого социализма лежит – пусть и несколько модифицированный – Манифест коммунистической партии Маркса и Энгельса. Которые совершенно справедливо считаются основоположниками так называемого научного социализма… который уже практически построен в СССР, где я прожил несколько лет – так что очень хорошо знаком с предметом…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Почитайте… точнее, изучите внимательно эту небольшую книжицу, начиная с итоговых десяти пунктов. По сравнению с этой человеконенавистнической идеологией даже самые людоедские призывы наших лидеров – просто откровения святых праведников…»

Его приятель глубоко вздохнул – но промолчал. Просто продолжил:

«В этой работе он заявил, что защита слабых представляет огромную опасность для немецкого народа, Германии и вообще для всей арийской расы…»

Колокольцев пожал плечами: «Всё зависит от того, что понимать под защитой слабых. Если обеспечение приемлемого уровня жизни – в смысле удовлетворения базовых потребностей слабых, то он неправ, конечно…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Если же под этим понимать уравниловку качества жизни между сильными и слабыми – чего требуют больные на всю голову либералы, социалисты и так далее, то я с ним согласен…»

Женщины кивнули и почти синхронно прокомментировали: «Согласна»

Доктор Вернер кивнул – и продолжил… точнее, прочитал целую мини-лекцию:

«Опираясь на труды Дарвина – обычное дело для всех евгеников –  Плётц выстроил собственную научно обоснованную процедуру производства усовершенствованных людей, призванную остановить вырождение и возродить былую мощь немецкой нации…»

Колокольцев не выдержал – и расхохотался. Громко расхохотался. Затем объяснил изумлённым присутствующим:

«Слышал звон, да не знает, где он. Ибо технологии Преображения человека в сверх-человека существуют… только вот они не биологические, а энергетические. Поэтому искать их нужно вовсе не в генетике, а в биоэнергетике…»

Он уже примерно представлял себе, что услышит далее… однако ошибся. И даже не подозревал, насколько ошибся. Ибо его приятель уверенно продолжал:

«Прежде всего, произведение потомства должно быть разрешено только лицам, достигшим полной половой зрелости, каковая, по его мнению, наступает у мужчин в 26 лет, а у женщин — в 24 года»

«Бред сивой кобылы в лунную ночь» – уверенно заявил Колокольцев. И ещё более уверенно добавил: «После такого заявления если он биолог и антрополог, то я профессор квантовой физики. Ибо доказательств того, что это чушь собачья, выше крыши… и потому его мнение – это мнение полного дилетанта, который ничего не понимает в человеческой физиологии…»

Доктор Шварцкопф согласно кивнул – и продолжил: «Супружеская пара, решившая обзавестись потомством, должна придерживаться здорового образа жизни, то есть правильно питаться, заниматься физкультурой, не иметь вредных привычек и так далее…»

«Это нормально» – заявила Матильда. «Поддерживаю и одобряю».

Доктор Вернер продолжал:

«Если же, несмотря на все эти гигиенические меры, ребенок родится слабым или ущербным в смысле физического или психического здоровья, то специальная медицинская коллегия, принимающая решение о присуждении гражданства новорожденному, подготовит для него легкую смерть, например, посредством небольшой дозы морфия…»

«Это полная ерунда» – решительно заявил Колокольцев. «Во-первых, очень многие ущербности вполне преодолимы – при достаточном желании; во-вторых, даже на первый взгляд слабые и ущербные вполне могут принести немалую пользу обществу при надлежащем обучении, воспитании и помещении в надлежащие условия… ну, а содержание того очень малого числа тех, кто не сможет, достаточно развитое общество вполне может себе позволить…»

Эрика кивнула: «Очень даже может». Доктор Шварцкопф продолжал:

«Родители, воспитанные в строгом уважении к интересам расы, не слишком долго будут предаваться скорби по умерщвлённому ребёнку, и вскоре радостно и со свежими силами предпримут вторую попытку, если комитет по воспроизводству позволит им это сделать после предыдущей неудачи…»

«У него есть дети… в смысле, были?» – предсказуемо осведомилась Матильда, которая родила и вырастила дочь.

Добрый доктор кивнул: «Да, трое – дочь и два сына…»

«У него точно что-то очень сильно не в порядке с головой» – уверенно поставила свой диагноз фрау Шлеммер. «Если бы было в порядке, такой феерический чудовищный бред ему бы и в голову не пришёл…»

Доктор Вернер никак на это не отреагировал. Просто продолжил:

«Кроме того, уничтожению подлежат все дети, рождённые от матерей старше сорока пяти лет или отцов старше пятидесяти…»

«Чушь собачья» – уверенно заявила Матильда. «Мне известны и те, и другие примеры – нормальные здоровые ребятишки. Обоего пола…»

Доктор Шварцкопф продолжал: «Женщинам должно быть запрещено рожать более шести раз; всё потомство от последующих родов подлежит уничтожению…»

«И это бред полный» – со знанием дела заявила фрау Шлеммер. «Я знаю не одну католическую… и не только католическую семью – в моей школе кого только нет – где по десять-одиннадцать детей и все совершенно полноценные…»

Доктор кивнул и продолжил: «Вскармливаются только те младенцы, которые выдерживают первичное освидетельствование комитетом по воспроизводству. При таком жестком контроле за размножением со стороны властных структур, необходима особая обработка сознания граждан…»

Колокольцев покачал головой: «Нереально. Уж поверьте близкому знакомому… другу практически рейхсминистра пропаганды – и, пожалуй, лучшего пропагандиста мира в настоящее время. Даже и близко не прокатит…»

Его приятель продолжал: «В связи с этим главной задачей педагогической системы по Плётцу является воспитание уважения к интересам расы и беспрекословного подчинения индивида обществу…»

«Не будет никакого подчинения индивида… в смысле, гражданина Германии обществу» – рассмеялся Колокольцев. «Не было, нет и никогда не будет…»

И неожиданно загадочно улыбнулся: «Хотите узнать, как на самом деле работает наш… Фюрерштаат?»

«Конечно, хотим» – ответили все трое почти синхронно. Личный помощник рейхсфюрера СС по особым поручениям объяснил:

«Созданная действительно организационным гением Рейнгардом Гейдрихом СД – служба внутренней и внешней информации СС, НСДАП и государства – собирает по всей стране информацию о том, что на самом деле нужно немцам»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил:

«Полученная информация обрабатывается, структурируется и систематизируются аналитиками СД и передаётся в партийные и государственные органы по всему рейху. На основе этой информации и принимаются, и реализуются решения – как в СС, так и в партии, и в государстве…»

Глубоко вздохнул – и резюмировал:

«Весь этот галактический бред полного дилетанта говорит только о том, что он понятия не имеет, как на самом деле работает рейх – кстати, в полном соответствии с видением главного архитектора Фюрерштаата Адольфа Гитлера. И что он принимает феерическую ахинею, которую периодически несёт – сознательно несёт – рейхсминистр пропаганды за чистую монету…»

Его приятель невозмутимо продолжал:

«В конце обучения в средней школе юноши и девушки должны оцениваться не «хорошо», «плохо» или удовлетворительно. В аттестат зрелости каждого и каждой должно быть вписано – а указание на то, скольких детей может иметь данный индивид: ни одного, одного, двоих и т. д. Число разрешённых детей для пары — это среднее арифметическое баллов отца и матери…»

«Абсолютно нереализуемый феерический бред больного на всю голову полного неадеквата» – уверенно прокомментировал Колокольцев. И добавил:

«Уж поверьте ближайшему помощнику рейхсфюрера СС, другу рейхсмаршала Геринга, приятелю доктора Геббельса и близкому знакомому главного идеолога партии и государства Альфреда Розенберга. Да и аналитические отчёты СД о состоянии умов граждан Германии я читаю регулярно – по службе…»

Доктор Шварцкопф продолжал:

Для того, чтобы поставить всех детей в равные экономические условия и избежать непотизма со стороны состоятельных родителей (что в конечном итоге могло бы привести к вырождению класса богатых людей), Плётц предлагает отменить наследственное право.

Дабы каждый индивид вступал в экономическую борьбу, вооружённый только своими врождёнными способностями и равной долей средств производства, ссужаемых ему на первых порах в виде кредита. Автор этого евгенического проекта предполагает, что более способные быстро разбогатеют, а наименее способные — обнищают…»

«Я же говорил – полный неадекват, живущий в собственном мире, который не имеет никакого отношения к миру реальному»

И объяснил: «Я сам крупный предприниматель – совладелец огромной, в смысле оборота, торгово-экспортно-импортной компании. Деловой и финансовый мир рейха знаю очень хорошо – поэтому ответственно заявляю, что любая попытка реализовать нечто подобное на практике закончится тем, что попытавшиеся очень быстро переселятся в мир иной – а Крипо зафиксирует естественную смерть…»

Его приятель снова никак на это не отреагировал. Просто продолжил:

«По мнению Плётца, помощь бедным со стороны государства должна быть минимальной и предоставляться только в том случае, если индивидуум уже не участвует в размножении. Помощь слабым, слепым, глухим и т. д. рассматривается как противоестественная, поскольку она работает против естественного отбора…»

Колокольцев покачал головой:

«В стране где 95% населения христиане, а половина католики? Абсолютно нереально. Да, у партии и государства – и лично у фюрера – отношения с Церковью, как с католической, так и с протестантской, мягко говоря, сложные. Но всё же не настолько враждебные, чтобы фюрер сотоварищи пошли на столь самоубийственную конфронтацию по наиважнейшему для Церкви вопросу…»

Матильда неожиданно кивнула: «Абсолютно согласна». Эрика подтвердила: «Аналогично». Доктор Шварцкопф продолжал:

«Величайшим злом и «напрасной растратой качественного материала» Плётц считает кровопролитные социальные революции, особенно такие, в которых провозглашается губительный для нации лозунг равноправия слабых…»

«Если он о большевистской революции» – рассмеялся Колокольцев, «то он вообще не понимает, о чём говорит и что несёт. Ибо важнейший лозунг большевиков – Кто не работает, то не ест! Если это равноправие слабых, то я турецкий султан. На самом деле, в СССР слабых истребляют в промышленных масштабах – только не так открыто, как у нас в рейхе…»

Его приятель невозмутимо продолжал: «Зато войны, по Плётцу, дело вполне естественное, ибо такова форма проявления борьбы народов за существование. Единственное, о чём должны заботиться государство в случае вступления нации в войну, это чтобы в армию попадал материал похуже, чтобы убыль эффективных производителей не была чрезмерной…»

«Бред и бред» – усмехнулся Колокольцев. «Совершенно очевидно, что этот недоучка и придурок с докторской степенью… такие, к сожалению, встречаются, не удосужился ознакомиться со статистикой потерь на фронтах Великой войны. Иначе знал бы, что более страшного удара по здоровью нации, чем война, нет и быть не может…»

Сделал многозначительную паузу – и продолжил: «Что же касается материала похуже… то я достаточно хорошо знаком с командованием армии и люфтваффе… не сомневаюсь, что и кригсмарине мыслит аналогично…»

Глубоко вздохнул и резюмировал: «… в общем, любого, кто всерьёз будет этого добиваться, вермахт закопает. Просто закопает – возможно, живьём…»

Рассмеялся и махнул рукой: «Ладно, всё это неважно, на самом деле…»

И заявил: «Совещание окончено. Сейчас все едем ко мне на виллу – отсыпаться, благо спален достаточно. Завтра будет очень много работы. У всех…»