Глава 3. Обычной жизни виражи

начало http://proza.ru/2023/11/24/1243




                "У счастья нет завтрашнего дня; у него нет и      вчерашнего;  оно не помнит прошедшего, не думает о будущем; у  него есть  настоящее — и то не день, а мгновенье".    
       (Цитата из повести "Ася". И.С.Тургенев, 1858 год)


Воскресное июньское утро было солнечным и тёплым. Тепло и уютно было также в семье Марии. Муж с сыновьями что-то мастерил во дворе, Мария с дочкой готовили завтрак для всей семьи и бутерброды с собой в дорогу - намечалось маленькое путешествие на речку. Всего-то километра два от дома, но выбраться туда всей семьёй редко удавалось. День обещал быть жарким, поэтому решено было отодвинуть на потом все дела и отправиться, наконец, в тот уютный укромный уголок на берегу реки, с которым у Марии и Ивана многое было связано.

Сюда когда-то приходили они, влюблённые, любовались закатом, мечтали о будущем. Поросший ивняком берег скрывал парочку от любопытных глаз. Сюда же стали они приводить своих детей. Время здесь всегда текло быстро. Вот и в этот раз - купались, мальчишки пытались поймать рыбку на самодельные удочки. Берег реки в этом месте пологий, глубина начинается не сразу. Детям раздолье! Плескались, брызгались, бегали друг за дружкой. Проголодались все и с аппетитом съели припасённые бутерброды.

Солнце уже начало клониться к закату, когда они возвращались домой - отдохнувшие, довольные. Никто не мог и подумать, что это был последний счастливый день в их семье, что грядут тяжёлые испытания, которые разделят жизнь на до и после. ..
Не сразу обратили внимание на царившее в деревне оживление. Услышав плач во дворе соседнего дома, поспешили узнать, что случилось.

- Как что? Вы не знаете ничего? Война! Мужикам всем в военкомат с утра. Ох, горюшко-горе...

Иван наутро отправился в военкомат вместе с другими.  Но его вернули назад - учителей пока не берут, тут нужны. Оставили до особого распоряжения, пока приказано было готовить к эвакуации учреждения и организации. События развивались стремительно.

Тыл очень быстро превратился в прифронтовую зону, а вскоре все, не успевшие эвакуироваться, попали в оккупацию. Среди них была и Мария с мужем, с детьми, с родителями  Ивана. В последний момент Иван, не дождавшись никаких распоряжений от начальства, решил самостоятельно отправить родных подальше от линии фронта. Но уйти удалось недалеко, враг наступал стремительно. Остановились в какой-то деревне.  Так начиналась в жизни Марии очень мрачная полоса...

Из воспоминаний, в занесённый мартовским снегом двор, Марию вернул окрик Ивана:

- Марусь, ты что тут? Брось, поди чай вскипяти, на работу пора собираться. Как там Малютка?
- Сходи да глянь, нечего командовать. И снег покидай.
- Дык, иду, не видишь, что ль, пойло ей несу, - пробурчал в ответ.

Ведро с тёплым пойлом цеплялось за свежевыпавший снег, оставляя на нём тёмную борозду. В утренние обязанности Ивана входило напоить Малютку и принести ей свежего сена.
Мария была не из робкого десятка. Женщина видная, статная, высокого роста, возраст уже близился к пенсии, но оставалась привлекательной, заметной, прыткой. Жизнь её после войны сложилась не гладко, но себя и родных в обиду не давала. Так получилось, что ей выпала нелёгкая доля  - держать контроль над всем происходящим в своей большой семье, её уважали, к ней прислушивались, шли за советом.

Мария воткнула лопату в снег, обозначив Ивану фронт работ, а сама вернулась в дом. Обмела в сенцах берёзовым веником снег с валенок, сняла калоши. На плите с вечера стояла кастрюля с варёной картошкой. Остыло всё за ночь, в доме уже выстыло. Плиту-групку, которая обогревала всё жилище, состоящее из маленькой кухни и одной большой комнаты, будут топить вечером, после работы, на ней и еду сготовят.
А сейчас Мария разожгла керогаз, взяла сковороду, налила немного подсолнечного масла, порезала на ломтики вчерашнюю варёную картошку, обжарила до золотистой корочки. Вбила четыре яйца. Вот и завтрак готов! Поставила чайник.

Пока есть время, пошла в комнату – уложить в сумку тетради с планами уроков и с проверенными тетрадями учеников, самой собраться, причесаться.
Комната эта большая, ситцевыми занавесками отгорожена зона спальни, там стоят две кровати, шкаф. Остальная часть комнаты - горница, светёлка. Между двух больших окон расположен стол. Рядом  - диван. В противоположном углу  - комод и буфет. Там же на стене висит зеркало. А над столом - фотографии родных в рамочке. Среди прочих, милых сердцу фотографий, расположен там и старенький снимок, где Мария с сестрой Дарьей. Собираясь на работу, Мария нет-нет да бросит взгляд на родные лица, и светлее на душе становится, все они здесь, с ней...

Достала из шкафа отутюженную белую блузку, тёмно-синий сарафан, замшевые сапожки на средней высоты каблучке, приталенное пальто с каракулевым воротником. Желание выглядеть нарядно с годами не пропало. С причёской иногда возникали проблемы. Но отрезать волосы не хотела.
Они у Марии длинные, прямые, русые, тронутые сединой. Она приловчилась их туго связывать и укладывать в пучок. А чтобы солиднее смотрелась немудрёная причёска, в пучок вставляла самодельный шиньон, закрепляла всю конструкцию шпильками. Несколько минут – и красота! Осталось добавить аромат духов, флакон "Красной Москвы" красовался на комоде. Ещё один - "Рижская сирень",  хранился в ящике...

- Ну что, сготовила поесть? – послышался голос Ивана.

Завтракали молча, всё уже давно переговорено. Поспешили на работу.
Мария в школу, Иван на скотный двор, где устроился конюхом, ухаживал за лошадьми. А после работы, в свободное время, ремонтировал обувь всем соседям. Сапожник он был хваткий, люди шли к нему. За работу много не брал. А бывало, что платили стаканом горячительного, за что ему всегда попадало от Марии.

Дверь закрыли на замок, ключ от которого повесили на гвоздик под корыто. Об этом «тайнике» знали все – и родные, и соседи, у которых были такие же потайные места для ключей от дома. Жизнь в деревне была спокойной, не от кого было запираться, да и богатств не было никаких у них.

продолжение http://proza.ru/2023/11/27/862