Мама, а помнишь...

Мама, а помнишь, как ты заплетала мне косички… У меня была большая шкатулка с разноцветными бантами. Ты тщательно расчесывала мои длинные волосы, плела две косы и перекрещивала их. Получалась корзинка. Потом я подросла, перестала любить косы. Ты делала мне высокий хвост с яркими резинками.

Мама, а помнишь, как ты сшила мне топик и юбку из своего шелкового платья… Ярко-синее в мелкий красный цветочек. Ты его уже давно не носила, слегка поправилась. К чему лежать просто так красивому платью. Ты сама скроила юбку. Помню, ты тогда посещала курсы кройки и шитья. Костюмчик выглядел просто, но мне он казался самым прекрасным в мире.

Мама, а помнишь, как я просила кошку... Мне очень хотелось завести маленького пушистого друга. Ты долго не соглашалась, но потом всё-таки решилась и привезла мне котенка. «Это мальчик» сказала ты. А папа посмотрел ему под хвост и засмеялся, потому что это была девочка. Но я не расстроилась. Мы назвали ее Муркой. Она казалась самой обычной дворовой серой кошкой, но я ее очень любила и была благодарна тебе за такой подарок.

Мама, а помнишь, как долгими зимними вечерами ты сидела перед телевизором, постукивая спицами… По паласу неугомонно крутился клубок-колобок. Я тихо наблюдала, как двигаются твои белые руки и растет вязаное полотно. Скоро это будет мой свитер. Ты учила меня вязать, обнимала и показывала, как перекидывать петельки с одной спицы на другую. Для меня, совсем еще маленькой девчонки, это было волшебство. Из-под моих рук вырастали "произведения искусства". По крайней мере я так думала, и ты меня поддерживала. Я обвязывала своих кукол. У них было все — от вязаных шляпок до вязаных сапог.

Мама, а помнишь, как ты учила меня лепить бёриги... Ты раскатывала на столе желтоватое от домашних яиц тесто. Я вырезала на нем стаканом кружочки. Аккуратно защипывая по краям тесто, ты не просто лепила береги, ты формировала косичку. Красивую и ровную. Мои же неуклюжие пальцы делали все криво и нелепо. Но ты меня всегда хвалила, говорила, в следующий раз выйдет обязательно лучше.

Мама, а помнишь, как ты дежурила по ночам в больнице... Я так не любила, когда ты уходишь. Иногда с тобой уходил папа, оставляя меня с братом. Тебе было страшно находиться одной в старом скрипучем здании. Я удивлялась, почему ты взрослая боишься темноты. Но однажды ты рассказала про огромного тарантула, который напугал тебя. Он вылез из черного угла. Большой и мохнатый. Ты стала бить его тапочком, но от него во все стороны побежали многочисленные паучки-детки, которых он переносил на себе. После этого мне казалось правильным, что папа уходил дежурить с тобой в ночную смену. Он и сейчас готов идти с тобой куда угодно и поддерживать тебя в чем угодно.

Мама, а помнишь, как тебя положили в больницу на операцию… Ты долго и тяжело отходила от наркоза. Похудела и совсем редко улыбалась. Тогда я поняла, что твоя улыбка — это самое лучшее, самое дорогое на земле. Ты не позволяла мне за тобой ухаживать, говорила, я еще молода, жалела меня. Ты и сейчас всегда жалеешь меня, приходишь на помощь в любую минуту.

Мама, а помнишь... Конечно, ты помнишь... И бессонные ночи, когда я болела, и радость за каждую мою маленькую победу. И я помню... и нежные слова перед сном, и поцелуи, и объятия, и слова поддержки в любой ситуации, и бесконечную веру в меня и брата, и безграничную любовь, на которую способна только мама. Люблю тебя всем сердцем, всей душой…