Ещё раз пережил ночью это

Понятно, что я стал очень старым. Ну и детство само поползло мне в мозги.
Вот, мы едем на полуторке за город. Целая группа детей из садика номер сорок один.

Непонятно, почему этот номер так запомнился. Сейчас поймёте, почему. На седьмом километре у нас дача. В городе летом воздух слишком загажен дымами заводов.
А здесь воздух чище. Это нам так объясняет воспитательница. А мне сегодня кажется, что можно собирать ягоды и грибы, потому что жрать в Детском саду ничего нет.

Ну, вот, идём мы прямо к пруду. Тут и рыбы можно наловить, кто умеет.

Воспитательница развлекает нас, детей чтением сказок. А мне сказки не нравятся.
Я вижу воду. Воды много! А сказки я и сам дома почитаю. Воды же дома нет в таком количестве.
И вот, я иду к воде. А на воде плавают плоты. А вода колышется, поднимая брёвна.
Меня тянет к этим брёвнам, потому что они так красиво колышутся! Я маленький и брёвна даже не ощущают мой вес. Так что, я уже далеко от берега и мне не страшно.

Я даже удивляюсь, что эти брёвна так похожи на живые мосты. Сосны обрушены в пруд.
Но среди сосновых брёвен попадает дерево очень чёрное. Меня берёт любопытство.
Что это за дерево?
Я наступаю на это дерево. Но дерево вдруг разворачивается, я проваливаюсь вниз. Самое удивительное, что щелей никаких не было, но вдруг вода проглотила меня легко,
Я падаю вниз. Зацепиться за что-нибудь мне даже в голову не пришло. Я просто тону!
Пальто моё стремительно тяжелеет, ботинки становятся грузилом. Я на дне нашего пруда. Состояние моё такое, будто я зашёл на минуту в другое помещение, и надо как-то найти выход назад. Я глазами ощупываю всё помещение. Обнаруживаю прямо перед моими глазами столбик. Не толстый. Можно сказать - жердочка какая-то.

Цепляюсь за неё двумя руками и тащу себя, пальто моё и мои ботинки наверх. Не могу понять до сих пор, как эта липа, а это была именно она, повернулась обратно и выпустила меня жить! Опять же, не понятно, как мне удалось добраться по этим соснам донести своё мокрое пальто, ботинки и всё сырое остальное до берега!
Был месяц май. Я не простыл, не замёрз, не испугался!

Удивительным было другое. Воспитательница, увидев, что я весь мокрый, только спросила: - Что это ты весь мокрый?
Я ответил точно в том же духе: - Да, так!

И никому в голову не пришло раздеть меня, высушить или срочно отправиться на нашу дачу.
Возможно, мы так и сделали, благодаря моей сырости. Но это моя память уже не сохранила. Наверно, лет семьдесят восемь я и не вспоминал этот случай. О нём так и не узнала моя мать. Об этом я не ни разу не вспомнил и среди своих друзей.

Сегодня я вспомнил об этом. Меня, честно говоря, затрясло! Я бы никогда не узнал, как плохо тонуть, хотя я утонул бы, на самом деле, через пять минут, не более.
Если бы не эта жердочка!

Ноябрь