Клочок десятый. Buen pajaro

Заметка, написанная на куске скатерти.

Сон вылетел из моей головы как пробка из бутылки. Не самое приятное ощущение, надо сказать. Я уж понадеялся, что хоть после смерти смогу спать сколько мне вздумается.

Минут двадцать у меня ушло на то, чтобы осознать, где я вообще нахожусь. Это был всё тот же чердак, всё те же птицы, всё те же безмолвные бюсты. Кресло, в котором почивало мое тело, пахло плесенью, но сил подняться из него я находить не спешил. Вместо этого я покопался в карманах своих верных полосатых брюк и с восторгом извлек чуть помятую сигарету.

— Говоря о чудесах, а, — тогда мне удалось найти силы на усмешку и с блаженством наполнить свои легкие дымом.

День стал немного лучше, когда после сигареты в моем кармане нашелся засохший кусок лакрицы. Мне этого хватило, но вкуса я так и не почувствовал.

Вдруг хлопнуло чердачное окошко и что-то закопошилось на поддоннике. Я прищурился, силясь рассмотреть пришельца сквозь яркий дневной свет.

— Добрый день? — я решил придерживаться этикета даже с мутным черным пятном.

— Hola, — ответили мне скрипучим голосом, дребезжащим как оттянутые подтяжки.

Осознание треснуло меня по голове и я вытаращился против яркого света. Чёрт побери, я бы узнал этот акцент где угодно!

— Hola, hijo! — я просиял, закинув ноги на голову Сократа. Уверен, он не обиделся. — Сколько лет, а?

— Hola, — повторил мой закадычный друг и приземлился на носок моего башмака. Смышленые глаза ворона разглядывали меня с некоторым подозрением.

— Побриться забыл, — пришлось объяснить, проводя ладонью по заросшему щетиной подбородку. — Если рожа обрастает — значит жив, да? Хотя уже не загадываю.

Ворон шустро проскакал по моим ногам и уселся на подлокотник рядом с моей рукой. Я великодушно почесал черные перья на его шее.

— Hola, — затрещала птица, наклоняя голову и ныряя под мои пальцы. — ;Bonito p;jaro?

— А то, — ухмыльнулся я, поощряя ужасный акцент птицы. Впрочем, это было моей идеей время от времени вкладывать ему в клюв пару новых слов. В тот момент я вспомнил, как впервые притащил ворона домой. Джек далеких времен нашёл его, гордо вышагивающим по серой мостовой, неподалеку от крепости. Это объясняло его подрезанные маховые перья и кольцо на лапе. Впрочем, знать о том, что он похитил государственного ворона, никому не стоило.

Однако "похитил" достаточно грубое слово, Джек забрал его с улиц и принёс домой, где за пару дней он из "птицы старинной крепости" превратился в Вороньеро, знатока испанского и главного любимца. Мы сидели с ним в уютном молчании, пока я добивал сигарету и посыпал кресло пеплом. В крохотное оконце сочился дневной свет, а на циферблате моих карманных часов была глухая ночь.

Из всего, что мне удалось пропустить через решето своей головы, успел уяснить три вещи. Во-первых, я мёртв и это неоспоримый факт, однако, я понятия не имею, что прервало мою жизнь. Во-вторых, моё единственное спасение — Джек из прошлого, и мне стоит держать глаза на нём в этом запутанном, вывернутом наизнанку месте. И, в-третьих, мне срочно нужна ещё одна сигарета, ведь у меня не вышло расстаться со своей дурной привычкой даже после смерти.

К моменту, когда я укрылся за ставнями окна и опасливо заглянул в дом, Джек бродил по кабинету. Сизые впадины под его глазами говорили мне о том, что вчерашнее открытие не дало ему уснуть.

Арчер, сидящая за столом, помешивала чай со звяканьем ложки. На её лице хмурое беспокойство, а под столом ручной хряк, жующий мою скатерть.

— Успокойся, мальчик, — вновь попыталась Арчер, преследуя бродящего по кругу Джека взглядом. — Ещё ничего не случилось.

— Не случилось, — кивнул Джек, мрачно таращась себе под ноги. — Но скоро случится. Этот ублюдок пожалеет, что связался со мной. Этот ощипанный, жалкий, чванливый, прилизанный, надменный кусок...

— Хватит, — поморщилась Арчер, отпивая чай с громким сёрбаньем. — Побереги комплименты на случай, если вы встретитесь сегодня в клубе.

Джек хмуро фыркнул и пнул пустую бутылку коньяка на полу, а я всё разглядывал его лицо. В приличном освещении это было гораздо проще и за минуты пристального осмотра, я всё же сделал некоторые выводы насчёт самого себя.

— Слушай, а я всегда так брился? — прошептал я, смотря на ворона, сидящего в укрытии рядом со мной. Птица наклонила голову, смотря на меня взглядом разочарованной матушки.

— Кошмар какой, — кривая усмешка хлестнула по моей небритой роже. — Может, и неплохо, что помер…

Да уж, этого мне, пожалуй, вспоминать не стоило. Я и так питал некоторую неприязнь к прошлому себе, не говоря уже о его физиономии. Не секрет, что молодой Тэтлер отличался особой дерзостью и окна его квартиры всегда были распахнуты только потому что его эго не вмещалось ни в одну комнату. Тогда я подмечал эти детали собственного характера со стороны. Ироничный смешок вырвался из меня. Ну, конечно, выходка Хайда определённо пырнула Джека в самое уязвимое место. Нет ничего хуже, когда кто-то выдает твою работу за свою.

— Да уж, встретимся. Куда там! Этот ощипанный трус ни за что не сунется в клуб после этого, — бросил Джек, смотря на Арчер из-под сведенных злобой бровей. — Но в этом нет необходимости, мне не нужно видеть его, чтобы воздать по счетам.

— Не делай ничего, о чем потом пожалеешь, — строго заметила Арчер, глядя на папку в руках Джека. За ней последовали и мои глаза. Смутные воспоминания медленно зашевелились в моей голове. Я безусловно видел этот документ раньше, но понятия не имел, кому он принадлежит.

— Пожалею? — надменно засмеялся Джек, вскидывая руку с папкой над головой. — Это он пожалеет, что связался со мной!

Арчер покачала головой. Она занесла ложку над вареным яйцом в пашотнице, но отправила его в полет как клюшка мяч для гольфа. Хряк не спал, тут же набросившись на добычу, упавшую на пол.

— Трюфель! — рявкнула Арчер, но было уже поздно. Мы все безмолвно смотрели, как свинья жевала белок, не забывая довольно похрюкивать.

“Видимо, такова воля судьбы,”  — подумал я и вздрогнул, обнаружив взгляд Джека на себе. Без сомнений, его глаза смотрели прямо на меня, будто он действительно меня видел.

Мы оба замерли, таращась друг на друга. В тот момент я перебирал все возможные перспективы на случай, если он действительно заметил меня. Из всех новелл, что я успел прочитать, у приведений никогда не было подобных проблем. Мертвые всегда проявляли себя, когда им вздумается, чтобы избежать неловких ситуаций. Таких, как эта. Признаюсь, я заметно занервничал, когда он приблизился к окну. Что я должен был сказать ему? Может: "Эй, парень, брейся почаще!”

— Ээ, — весьма красноречиво начал я, почесывая затылок. — Слушай, ты сейчас проглотишь свои носки.

И я был абсолютно уверен в своих словах, хотя бы потому, что я бы так и сделал, оказавшись на его месте. Джек смотрел на меня весьма осознанным, хмурым взглядом. Было что-то слегка неуютное, когда ты смотришь в собственные глаза не из глубины зеркала, а так, наяву.

— А и... сигарет у тебя не найдётся? После смерти, знаешь ли, на них не расщедришься, — из меня вырвался нервный смешок. — Ты помер, кстати говоря.

Джек слегка наклонил голову, скрещивая руки на груди. Вся его выдержка кричала мне огромными заглавными буквами: Touche Pas. Впрочем, именно таким я был в своё время. Этот заносчивый, скандальный, рыжий гордец был мной и я чувствовал слабый оттенок стыда, наблюдая как пресловутая "спесь" так и сочится из взгляда Джека.

— Ты что здесь делаешь? — спросил он, подняв подбородок и глядя на меня.

— А ты? — не удержался я, усевшись на подоконник. — Если я прав, а я, между прочим, прав всегда. Кто-то должен просиживать штаны на работе уже как, — пришлось бросить задумчивый взгляд на часы, которые всё ещё шли назад. — Уже как два часа.

Лицо Джека осталось непроницаемым и он просто вытянул руку в мою сторону. Сей жест, однако, заставил меня вздрогнуть. Я понятия не имел, как объяснить всё происходящее своей молодой версии. Для того, чтобы объяснить что-то, нужно это что-то знать, а я безбожно промахивался в этом аспекте своей жизни. Скорее уж нежизни.

— Иди сюда, — внезапно произнёс Джек.

— Пардон? — моя спина чуть не выпала из окна от такого предложения.

Моё замешательство прервал ворон, ловко запрыгнувший на протянутую руку Джека. Когда птица уютно устроилась на нём, он отвернулся и зашагал к столу. Я догнал Джека в два широких шага и, помахав ладонью перед его лицом, окончательно убедился в своей невидимости.

Оказалось, что мир забыл меня так же как и я его. Это была честная сделка и меня она полностью устраивала.

В таком случае я позволил себе взглянуть на папку поближе и быстро опознал имя на ней. О, разумеется я знал его. Даже больше, чем просто "знал", я ненавидел его. Вы, наверное, уже догадались, что небольшое, но весьма весомое, собрание документов принадлежало мистеру Сигху. Однако это не была историей его простуд, это было его личное дело, которое Джеку удалось утащить из архива. Я вдруг вспомнил и то, когда ему удалось это сделать и то, на что мог пойти Джек, желая мести.

В своё время я подстраховался и, воспользовавшись своим доступом к архиву, приобрел парочку полезных сведений о своём коллеге. Случилось это аккурат в начале осени, сразу же после того как Сигх прибил мою обувь к полу и вписал моё имя в список посетителей весьма... щекотливого клуба. Однако эта история не для ушей живых людей. В то время, когда папка оказалась у меня в руках, я хотел простой шалости, но наткнулся на что-то куда важнее и интимнее.

Почему бы нам не сыграть в игру на внимательность? Что ж, займите свой рот трубкой, а голову клетчатой охотничьей шляпой и постарайтесь не моргать. Итак...

Раз. Господин Хайден Чарльз Сигх — отстраненный джентльмен. Своё свободное время он предпочитает проводить в компании самого себя. И хотя я разделаю его взгляд в этом аспекте, меня насторожило другое. Находясь в клубе, он всегда захлопывает записную книгу, если почувствует чье-то приближение. Он также имеет привычку прятать записную книгу в стол, запирая на ключ. Всё это несмотря на строгую политику клуба в отношении чужих работ.

Два. Господин Хайден Чарльз Сигх — утонченный джентльмен. У него прекрасный вкус во всех отношениях. Однако за время нашего общения я подметил его особую неприхотливость. Иногда он может ограничиться чем-то простым и, как говорится, "на один зуб". Он совершенно не привык жаловаться ни на окружающих, ни на плохую погоду.

Три. Господин Хайден Чарльз Сигх — скромный джентльмен. Его манера речи всегда внушает окружающим дружелюбность. Голос Сигха спокойный и вкрадчивый, отменяющий каждое слово. Порой он молчит, будто обдумывая следующее слово с такой осторожностью, будто от этого зависит его жизнь.

Четыре. Господин Хайден Чарльз Сигх — уважаемый джентльмен. Его распорядок дня безукоризненный, этот человек буквально живёт по часам. У него бесподобная дисциплина. Каждая вещь на своём месте, а особо драгоценные вещи надежно спрятаны. Это какие же вещи, например? Я отвечу: кусок мыла, лезвие бритвы, коробок табака и спичек.

Четыре. Господин Хайден Чарльз Сигх — высоконравственный джентльмен. Порой он любит почитать мне нотации, когда никого нет поблизости. Он держит свое слово и отвечает со всей честностью. Впрочем, совершенно новые, не тронутые временем, страницы его личных документов, настораживали меня. Его личное дело, что доступно публике, выведено на совсем новых листах бумаги. Однако личное дело, которое удалось приобрести мне, было написано на уже пожившей бумаге.

Пять. Господин Хайден Чарльз Сигх — возвышенный джентльмен. Иногда он много времени проводит, бесцельно блуждая. И в этот раз я чувствовал родство с его привычками. Я тоже, знаете ли, люблю побродить по улицам, совершенно погруженный в себя. Только в отличие от Хайдена я проходил половину столицы. А он всегда бродил по кругу.

Шесть. Господин Хайден Чарльз Сигх — осторожный джентльмен. Несмотря на его безмятежный взгляд на мир, он готов ко всему. Иногда я поражался тому, как чётко он просчитывал будущие события. Ещё больше я удивился, когда обнаружил, что господин Сигх имеет привычку хранить запасное лезвие бритвы под своей подушкой.

Итак, шесть наблюдений. Если сложить их воедино и сшить, то картинка получалась весьма понятной. Это расследование я проводил ещё до приобретения личного дела Хайдена. Когда же оно оказалось у меня в руках, всё встало на свои места.

Господин Хайден Чарльз Сигх — джентльмен с безупречным прошлым. Уважаемый, статный, ответственный и законопослушный джентльмен. Однако таким он стал только после нескольких лет тюрьмы. Когда же это знание оказалось у молодого Джека в руках, он был слегка напуган таким открытием. Но когда Хайден нанёс удар первым, он собирался воспользоваться всем, что у него было против своего врага.

Счастливой картой в рукаве Джека была глубоко уважаемая невеста господина Сигха. А красной мастью — тот факт, что она была истинной светской дамой. Если вы всё ещё следите за ходом моих мыслей, вы наверняка понимаете, куда это ведёт.

Что ж, знайте и то, что сейчас, оглядываясь на свои прошлые поступки, мне действительно жаль. Очень жаль.