Первое из чудес the first miracle jeffrey archer

                ПЕРВОЕ ИЗ ЧУДЕС
                The First Miracle

                Jeffrey Archer

                1

 
     Завтра наступит новое столетие, но он был в неведении. 
Даже если бы кто-либо рассказал ему об этом,  он бы не понял значения этой даты. Он думал, что речь идёт о сорок третьей годовщине правления императора. И в любом случае, его голова была занята более важными вещами.
Мать всё ещё сердилась на него, и он вынужден был признать, что даже по меркам нормального тринадцатилетнего мальчишки, это был неудачный день и он сам был виновником случившегося.  У него и в мыслях не было разбивать кувшин, когда мать отправила его за водой. Он оправдывался: он не виноват, он споткнулся о камень и это было правдой. Но он утаил от матери,  что споткнулся, когда погнался за бездомной собакой. А затем был этот гранат. Откуда он мог знать, что это был последний из столь любимых отцом фруктов.
Юный римлянин трепетал в ожидании возвращения отца и весьма вероятной очередной порки.
Он до сих пор помнил, что в течение двух дней из-за боли он не мог сидеть, а красные припухлости полностью исчезли лишь спустя три недели.
Он сидел на подоконнике в тенистом углу своей комнаты и размышлял о способах оправдаться в глазах матери. Когда он пролил оливковое масло на свою тунику,  мать выдворила его из кухни:
 - Иди погуляй на улицу!
 Это было послабление с её стороны, однако выйти из дома, играть в одиночку - мало радости. Но ведь отец запретил ему общаться с местными мальчишками.
Как же он ненавидел эту нецивилизованную страну!  Если бы только он мог очутиться дома в кругу своих друзей, чего бы только они не напридумывали! В реальности же ему грозили очередные три недели…
Дверь отворилась, в его комнату вошла мать. Она была в чёрном одеянии, излюбленном местными: это был единственный способ защиты от жары - так она объяснялась с мужем, когда он впервые увидел её в таком виде. Он выказал своё неодобрение,  поэтому к его возвращению со службы вечером она переодевалась в соответствии с модой Империи.
    - Не мог бы ты сделать нечто полезное? - обратилась она к нахохлившемуся сыну.
    - Да я только…
- Пустопорожние мечты, как обычно. Ладно, пора бы тебе взбодриться, потому что мне нужно, чтобы ты сходил в селение и принёс продуктов.
- Да, мама, иду сейчас же. Он спрыгнул с подоконника и ринулся к двери.
- Выслушай хотя бы, что мне нужно.

                2

- Прости, мама, - сказал он, резко остановившись.
- Так слушай же и слушай внимательно, - говоря, она загибала пальцы. - Мне нужен цыплёнок, немного винограда, фиги, инжир и...ах да, два граната.
При упоминании гранатов мальчик покраснел. Он направил взор свой  на каменный пол, надеясь, что она, быть может, забыла. Его мать сунула руку в кожаный кошель, висевший на её поясе, и вынула оттуда две небольшие монеты, но прежде чем вручить их сыну, потребовала повторить её наставления.
- Один цыплёнок, понемногу винограда, фиг, инжира и два граната, - он декламировал в манере модного поэта Вергилия.
- И удостоверься в том, что тебе верно дают сдачу, - добавила она. - Не забывай, что все здешние люди - обманщики и воры.
- Да, мама… - Он колебался, позволителен ли его вопрос.
- Если ты всё понял и запомнил и принесёшь правильную сдачу, быть может, я забуду рассказать отцу о разбитом кувшине и о гранате.
Мальчик улыбнулся, схватил две небольшие серебряные монеты и, крепко сжав их в кулаке,  устремился прочь из дома к ограждению их усадьбы.
Стражник,  дежуривший у ворот, сдвинул мощный деревянный засов, открыл тяжелую дверь. Мальчик ринулся в проём дверей  и подмигнул солдату.
- Я слышал, у тебя были проблемы сегодня, - стражник крикнул вслед ему.
- Сейчас уже нет, - ответил мальчик. - Я почти спасён.               

Счастливый, он помахал рукой привратнику и двинулся в направлении селения, декламируя строфы из «Энеиды» Вергилия, напоминавшие ему о родине. Он держался середины пыльной тропинки, которую местные имели наглость именовать дорогой. Едва ли не половина времени на пути к селению уходила на удаление камешков из его сандалий. Если бы его отцу понадобилось сколько-нибудь продолжительное время перемещаться в этом направлении, ему бы пришлось что-то предпринять, и тогда это была бы настоящая дорога, прямая и достаточно широкая, чтобы могли разминуться две колесницы.
А матери следовало бы сказать пару слов девушкам из прислуги. Ни одна из них не знает, как сервировать стол или приготовить пищу, чтобы она, как минимум, соответствовала правилам гигиены.
После того как они стали жить в Иудее, он впервые в своей жизни  увидел  мать на кухне. Он полагал, что со всем этим следовало бы поторопиться. Служба отца здесь вскоре завершится, и они смогут вернуться в Рим.
За минувший год он многое изучал, но у него не было особой уверенности, что когда он повзрослеет, ему не придётся служить сборщиком податей или работать в ведомстве по переписи народонаселения.
Деревня, в которую отправила его мать, находилась в нескольких стадиях от их резиденции. Вечернее солнце освещало его путь. Солнце было громадным и


                3

красным, точно такого же интенсивно красного цвета, как туника его отца, и было довольно жарким, отчего он взмок и почувствовал жажду.
Возможно, останется достаточно денег после покупок, чтобы купить гранат для себя самого. Он не мог дождаться возможности взять такой фрукт домой и показать друзьям, каких размеров они достигают в этой варварской стране. Марк, его лучший друг, вероятнее всего, видел такие, потому что его отец  - командующий войсками в Малой Азии, но все остальные из их класса были бы поражены.
Войдя в поселение, он увидел узкую, петляющую между маленькими домами дорожку. Домишки были полны людей. Все они были из округи, которая подчинялась его отцу, были зарегистрированы при переписи населения и платили подати по своим доходам. Скрижали власти его отцу были вручены непосредственно Императором.  Достигнув шестнадцатилетия, он тоже будет служить Императору. Марк хочет стать солдатом и завоевать оставшийся мир, но нашего героя больше влекла юриспруденция и насаждение обычаев его страны среди варваров, живущих в других странах.
Марк разглагольствовал: - Я завоюю их, а ты будешь ими править.
- Чувствительное различие между мозгами и мускулами, - отвечал он другу. Приятель тогда не согласился с ним и толкнул его в ближайший бассейн.

Мальчик ускорил движение. Он знал, что должен быть дома до того, как солнце исчезнет  за холмами: отец многократно предупреждал его, что они должны быть внутри резиденции до захода солнца. Он объяснял сыну, что тот  в безопасности пока светло, поскольку никто не решится причинить ему вред, потому что другие могут это увидеть, а вот в темноте случиться может всё что угодно. Мальчик осознавал, что его отец непопулярен среди местного населения, но он не принимал в расчёт плебс. Это Марк учил его относиться ко всем иноземцам как к плебсу.
Придя на рынок, он сосредоточился на том, что поручила ему мать. В этот раз непозволительна ни единая ошибка, в противном случае очередной отцовской порки не избежать. Он проворно двинулся между прилавками, внимательно изучая продукты. Некоторые из местных наблюдали за белокожим, со светлыми кудрявыми волосами и прямым крепким носом, подростком. Никаких несовершенств или признаков болезней у него не наблюдалось, в отличие от большинства из местных жителей. Многие опускали взгляд, когда он смотрел в их сторону; в конце концов, он прибыл из страны прирождённых правителей. Мальчик не задумывался об этом. Всё, что он заметил, это их иссохшая под лучами солнца, испещрённая морщинами кожа. Он знал, что чрезмерно сильные солнечные лучи вредны: это состарит тебя до срока, предупреждал его наставник.
У последнего прилавка он увидел старуху, торгующую невероятно упитанными живыми цыплятами.
Он устремился к ней. А она, увидев его, в ужасе пустилась бежать, бросив

                4

птицу на прилавке. Он смотрел прямо в глаза владельцу прилавка, не предполагая торговаться с этим крестьянином. Он указал на цыплёнка и протянул мужчине один динар. Продавец попробовал на зуб серебряную монету, затем уставился на голову Императора Августа, правителя половины существующего мира.
(Как-то на уроке истории его наставник рассказывал о достижениях Августа и он, помнится, сказал: - Магистр, я надеюсь, император не покорит вторую половину мира до того, как у меня будет возможность присоединиться к нему.)
- Ну же, шевелись, я не собираюсь торчать здесь целый день, - он старался подражать интонациям отца.               

Человек не отвечал, он понятия не имел, что говорит этот мальчик.  Всё, что он твёрдо знал, это то, что не стоит дразнить захватчиков. Он уверенно взял цыплёнка за шею, вытащил из-за пояса нож и одним движением обезглавил его. Он протянул мальчику окровавленную птицу вместе с местными монетами, на которых был отштампован облик человека, которого отец частенько называл «это ничтожество Ирод». Мальчик стоял, вытянув руку с раскрытой ладонью, до тех пор пока бронзовые таланты у продавца не иссякли.
Лишив продавца всех его талантов, он двинулся к другому прилавку, намереваясь наполнить корзинку виноградом, фигами и инжиром. Другой торговец взвесил на весах изрядное  количество каждого из фруктов, за что получил пять почти ничего не стоящих монет Ирода. Продавец готов был протестовать, но мальчик уставился на него тем взглядом, который он так часто наблюдал у отца. Торговец отступил и просто склонил голову.
Чего ещё желала его мать? Мальчик  напряг свою память. Цыплёнок, виноград, фиги, инжир и...ну, конечно же, два граната. Он перешёл на другой ряд, изучал прилавки со свежими фруктами пока не нашёл выставленными самые большие гранаты. Он выбрал три, один из которых немедленно разломал, вонзил в него зубы, наслаждаясь прохладным вкусом. Он выплюнул косточки, одобрительно кивнул продавцу и расплатился с ним тремя остававшимися у него бронзовыми талантами (один из них он оставил для коллекции монет Марка, намереваясь отдать его другу по возвращении на родину).
Мальчик предвкушал: мать оценит, что он исполнил её пожелания, к тому же сэкономив один серебряный динарий. Наверняка даже отца  впечатлят его достижения. Он прикончил свой гранат, и неся свой груз,  направился к выходу из базара, обратно к поместью, стараясь избежать встречи с бродячими псами, постоянно встречавшимися на его пути, лаявшими и иногда кусавшими его за  лодыжки. Они, очевидно, не знали, с кем имеют дело.
Когда парнишка приблизился к деревенской ограде, он увидел, что солнце уже садится за самым высоким из холмов. Вспомнив слова отца о необходимости быть дома засветло, он ускорил шаг. Идя посредине каменистой тропы, те, кто


                5

направлялись к селению, уступали ему дорогу заранее, поскольку его руки были заняты.
Но при этом впереди него было нечто, чего он не мог не заметить. Недалеко от него был бородатый мужчина - грязный, неуклюжий обыватель, как зачастую выражался отец - одетый в рваную одежду, которая со всей определённостью свидетельствовала, что её обладатель принадлежит к племени Иакова. Он тянул за поводья упиравшегося осла, на котором сидела очень полная женщина,  согласно обычаю, с головы до пят одетая во всё чёрное. Мальчик собирался было потребовать от них освободить ему путь, когда бородач потащил осла к краю дороги, привязал его к шесту почтового ящика и вошёл в дом, выглядевший как  постоялый двор.
В его собственной стране подобные строения никогда бы не прошли проверку местного гражданского совета в качестве места, за пребывание в котором платят его гости. Однако мальчик знал, что в течение этой особой недели даже жалкий коврик, на который можно было бы положить голову, был роскошью. К моменту, когда он приблизился к постоялому двору, бородач появился в двери с потерянным видом. Очевидно, свободных комнат не было.
Мальчик предвидел произошедшее и теперь был озадачен: что может случиться далее. Не то, чтобы его это так уж интересовало - поскольку они уплатили свои подати, то могли бы спать на куче всего своего хлама. По крайней мере, это всё, что им было доступно  в данный момент.
Бородатый что-то рассказал полной женщине, указывая при этом на заднюю часть постоялого двора. Она кивнула в знак согласия, и не произнося больше ни слова, бородач потянул осла в обход дома.
Парнишку заинтересовало, что может быть позади дома, и он последовал за ними. Обогнув угол здания, он увидел, как мужчина понукает осла пройти в открытую дверь чего-то по виду напоминающему сарай. Мальчик подошёл к открытой двери и заглянул внутрь.
Сарай был устлан грязной соломой и  был полон цыплят, овец, быков, а запах был неотличим от запаха канализации в переулках позади их резиденции. Парнишка зажал нос, чувствуя тошноту.
Бородатый убирал в сторону самую грязную солому в центре сарая, пытаясь создать чистое пространство, на котором они могли бы отдохнуть - почти безнадёжное дело. Когда он сделал лучшее из возможного,  он снял женщину с осла и осторожно положил её на солому.  Затем он направился в дальнюю часть сарая, где один их быков в это время пил. Мужчина наполнил свои горсти водой и вернулся к толстой женщине, стараясь донести воды как можно больше.
Мальчику становилось скучно. Он уже собирался продолжить свой путь домой, когда женщина наклонилась вперёд к рукам мужчины, чтобы попить из них. Шаль соскользнула с её головы, и он впервые увидел её лицо.
Он стоял застывший, вглядываясь в это лицо. Никогда не видел он ничего прекраснее. В отличие от большинства её соплеменников, кожа женщины была почти прозрачной, а глаза ярко сияли. Но что особенно поразило мальчика, это

                6

её манера держаться. Никогда он не испытывал ничего подобного, даже при посещении Дворца Сената, где он оказался, чтобы услышать выступление императора Августа.
Какое-то время он был словно загипнотизирован. Но затем пришло осознание того, что нужно  делать. Он вошёл через открытую дверь, приблизился к женщине, опустился перед ней на колени и протянул ей цыплёнка. Она улыбнулась, но ничего не сказала.  Он предложил ей оба граната, и она снова улыбнулась. Тогда он положил к её ногам всю остальную еду, но она хранила молчание.
Бородач вернулся с ещё одной порцией воды. Когда он увидел иноземца, то упал на колени, пролив воду на солому, затем закрыл лицо руками. Мальчик не обращал на него внимания, продолжая оставаться коленопреклонённым и глядя снизу вверх на женщину. Наконец он поднялся и медленно направился к выходу из сарая. Подойдя к нему, он обернулся назад и ещё раз стал всматриваться в безмятежное лицо. Только сейчас она смотрела прямо ему в глаза.
Юный римлянин, поколебавшись секунду, склонил в поклоне голову.

Уже стемнело, когда он вернулся на извилистую тропу и возобновил свой путь домой, но страх исчез.
Напротив, он чувствовал, что сделал что-то доброе и поэтому ничего плохого с ним случиться не может. Он посмотрел на небо и увидел прямо над собой первую звезду, сиявщую столь ярко на востоке, что к его изумлению, других звёзд видно не было. Но его отец рассказывал, что разные звёзды видимы в разных странах, и его изумление исчезло.
Дорога теперь была пустынна и он мог быстро идти к резиденции. Он встревожился, когда вдруг услышал пение и восклицания. Он поспешно осмотрелся и направил свой взор в сторону холмов, пытаясь понять, откуда может грозить опасность. Он не мог осознать, что собственно, он видит. Его взгляд сфокусировался на части поля, где какие-то пастухи подпрыгивали, пели, кричали и хлопали в ладоши.
Марк рассказывал ему, что иногда пастухи в этой стране преднамеренно шумят по ночам, веря в то, что этим они отпугивают злых духов. Как можно быть такими глупцами? Вдруг блеснула молния в ясном небе и поле озарилось пылающим светом. Пастухи рухнули на колени и молча устремили взоры свои к небу, внимательно к чему-то прислушиваясь.
Затем так же внезапно всё погрузилось во тьму.
Мальчик начал изо всех сил бежать в сторону резиденции:  он жаждал оказаться внутри неё, услышать как большие ворота закрываются за ним, и увидеть, как стражник двигает надёжный засов.
Он был готов преодолеть оставшийся путь бегом, надеясь, что странные явления не воспрепятствуют ему. Его отец учил: никогда не показывать страха перед лицом опасности. Парнишка старался дышать ритмично, чтобы никто не догадался, что ему страшно. Страх овладел им, но он не подавал виду, решив,

                7

что его не заставят свернуть с дороги никакие великолепно одетые чужеземцы.
Перед ним стояли три верблюда, на них восседали трое мужчин, сверху вниз глядевшие на него.
Первый был облачён в золотые одежды и одной рукой он прикрывал нечто, спрятанное под его плащом. Сбоку на нём висел большой меч, ножны которого были украшены разнообразными драгоценными камнями. Второй был во всём белом и прижимал к груди серебряную шкатулку. Третий был одет в красные одежды и крепко держал большой деревянный ящик.
Человек в золотом протянул руки и обратился к мальчику на незнакомом языке, который он никогда не слышал даже от своего наставника. Когда стало ясно, что мальчик ничего не понимает, второй обратился к нему на древнееврейском, а третий ещё на каком-то языке.
Мальчик, скрестив руки на груди, стоял недвижимо. Он поведал, кто он, откуда и потребовал ответа, откуда они сами. Он надеялся, что его пронзительный голос не выдаст его страх. Человек в золотом обратился к мальчику на его родном языке.
- Где он, этот царь иудейский? Мы уже видели его звезду на востоке и прибыли, чтобы поклониться ему.
- Царь Ирод живёт вне пределов…
- Речь идёт не о царе Ироде, - сказал второй человек, он всего лишь царь для людей, как и мы.
- Мы говорим, - вступил третий, - о царе царей. Мы прибыли с востока, чтобы преподнести ему дары из золота, ладан и мирру.
- Я ничего не знаю о царе царей, - отвечал мальчик, теряя уверенность. - Я признаю только императора Августа, властелина половины мира.
Человек в золотом одеянии покачал головой и, указав на небо, спросил у мальчика:
- Ты наблюдал яркую звезду на востоке? Как называется деревня, над которой она сияла?
Мальчик посмотрел на звезду,  деревня под ней была видна ясней, чем при солнечном свете.
- Это Вифлеем и ничто иное, - улыбаясь отвечал отрок. Вы не найдёте там царя царей.
- Именно там мы и найдём его, - сказал второй человек, - не первосвященник ли Ирода поведал нам:

И ты, Вифлеем, в земле Иудейской
Не последний для князей Иудеи,
Ибо из тебя выйдет правитель,
И будет править он народом Израиля.

- Это невозможно, - вскричал мальчик. - Император Август правит Израилем и половиной мира в придачу!

                8


Однако трое незнакомцев не вняли этим словам, предоставив ему возможность продолжать его путь, сами  направившись в сторону Вифлеема.
Ошарашенный парнишка сосредоточился на остатке его пути домой. Хотя небо было чёрным как смоль, когда бы он не обратил взор в сторону Вифлеема, деревня была видна как на ладони в сияющем свете звезды.
Когда он пришёл к деревянным воротам, он громко застучал и стучал до тех пор пока стражник с обнажённым мечом пришёл узнать, кто смеет беспокоить его на дежурстве. Увидев мальчика, он нахмурился:
- Правитель весьма недоволен тобой. Он вернулся перед закатом и едва не отправил группу поиска за тобой.
Мальчик прошмыгнул мимо стражника и помчался к семейным покоям, где он обнаружил отца, инструктировавшего сержанта стражников и дюжину легионеров. Рядом с ним стояла плачущая мать.
Наместник повернулся в сторону вошедшего сына. - Где ты был? - спросил он ледяным тоном.
- В Вифлееме, мой господин.
- Да, дитя, я осведомлён. Однако, что заставило тебя вернуться так поздно? Не говорил ли я тебе бессчётное число раз, никогда не оказываться вне резиденции после наступления темноты?
- Да, мой господин.
- В таком случае немедленно - в мой кабинет.
Мальчик беспомощно посмотрел на мать и последовал за отцом.
Охранник подмигнул ему, когда он проходил мимо, но было ясно, что сейчас ничто уже не спасёт его.  Отец шёл впереди, затем сел в деревянное кресло у письменного стола. Вошла мать, молча вытирая слёзы, и остановилась рядом с дверью.
- А сейчас расскажи мне в точности, где ты был и что вынудило тебя возвратиться так поздно. И потрудись говорить только правду.
Мальчик стоял прямо перед отцом и спокойным тоном рассказывал обо всём, что произошло.
О том, как он пришёл в селение и насколько тщательно он выбирал продукты для их обеда и как он сберёг половину денег, выданных ему матерью; затем он поведал о толстой женщине на осле, для которой не нашлось места на постоялом дворе. Он объяснил, почему он последовал за ней в сарай и расстался со всеми их продуктами; как пастухи кричали и били себя в грудь до появления великого свечения в небе, после чего они умолкли, преклонив колени; и наконец о том, как он встретил троих в необычных одеждах, восседавших на верблюдах и искавших царя царей.
Отец явно гневался всё сильнее.
- Что за история! - воскликнул он. - Так скажи мне, ты встретил царя царей?
- Нет, мой господин.
Отец встал и стал шагать по комнате.

                9

- Возможно, проще объяснить, почему твои лицо и пальцы испачканы гранатовым соком?
- Нет, отец. Я ведь купил дополнительный гранат, но даже при этом я так всё устроил, что сэкономил один серебряный динарий.
Мальчик протянул серебряную монету матери, надеясь, что это подтвердит правдивость его повествования. Но это рассердило отца ещё больше. Он перестал расхаживать по кабинету и посмотрел прямо в глаза своему сыну.
- Ты потратил другой динарий на себя лично, но сейчас ты не можешь предъявить ничего из этих покупок.
- Это не так, отец, я…
- Я даю тебе ещё один шанс сказать мне правду, - сказал отец, возвращаясь в своё кресло у стола. - Не подведи меня, парень, не то я так тебя выпорю, что ты запомнишь это на всю оставшуюся жизнь.
Мальчик сказал без колебаний: - я уже сказал всю правду, отец.
- Слушай меня внимательно, мой сын. Мы рождены римлянами, рождены, чтобы править миром, потому что наши законы и обычаи проверены и испытаны и всегда базировались на исключительной честности. Римлянин никогда не лжёт. В этом наша сила и слабость наших врагов. Мы правим потому, что другие желают быть управляемыми и до тех пор пока будет так, Римская империя никогда не падёт. Ты понимаешь, о чём я говорю, мальчик?
- Да, отец, понимаю.
- В таком случае ты должен понимать, почему императивом является необходимость всегда говорить правду, не взирая на обстоятельства.
- Да, отец. Но всё, о чём я уже рассказал - правда.
- Ну, значит, ты безнадёжен, - сказал наместник спокойным тоном. Ты не оставляешь мне иной возможности: поступить с тобой так, как я уже разъяснял.
Мать мальчика воздела руки в стремлении придти на помощь сыну, но знала, что любой протест бесполезен.
Наместник встал с кресла, снял со своей талии кожаный ремень, сложил его вдвое, оставив снаружи тяжёлую медную пряжку. Он велел своему сыну наклониться и коснуться пальцев ног. Юноша без колебаний повиновался, а его отец взмахнул ремнем над головой и обрушил его на своего отпрыска изо всех своих сил. При каждом ударе мальчик не издавал ни звука, тогда как мать снова начала плакать.
После того, как отец нанёс дюжину ударов, он приказал сыну идти в его комнату. Мальчик вышел, не проронив ни звука, и стал подниматься по лестнице в свою спальню. Мать пошла за ним. Она мимоходом зашла в кухню, взяла оливкового масла и вынула из ящичка мазь.
Она также принесла в комнату мальчика небольшой кувшин. Он уже был в постели. Она подошла, присела на край кровати и приподняла укрывавшую его простыню. Она сказала ему лечь спиной кверху, приготовив масло. Затем она осторожно приподняла его ночную тунику, опасаясь причинить ему боль. Женщина всматривалась в его обнажённое тело в полном недоумении.


                10

На теле мальчика не было никаких следов порки.
Она пробежала пальцами по безгрешному телу своего сына, и обнаружила, что его кожа гладкая, как будто он только что принимал ванну. Она перевернула его. Никаких следов нигде. Она быстро опустила его тунику и накрыла его простынёй.
- Ничего не говори об этом отцу, и выбрось это из твоей памяти навсегда.
- Да, мама.
Мать наклонилась и задула свечу рядом с его кроватью, взяла ненужное масло и на цыпочках направилась к двери. У порога она повернулась, чтобы  в тусклом свете  разглядеть своего  сына, и промолвила: - теперь я знаю, что ты говорил правду, Понтий.