Берсеневы. Часть 3. Глава 16

  Другой же из ударов, щедро сыпавшихся на головы Берсеневых с самого начала этого трудного года,  пришел намного раньше и оттуда, откуда его совсем не ждали...
 
       Сразу после Лизиного дня рождения милейший Геннадий Максимович в приватной беседе сообщил ей о том, что собирается продать свой бизнес и уехать из страны навсегда... К теплому морю... К детям и внукам...

       Понимая, что новый хозяин фирмы обязательно приведет своего главного бухгалтера и в первую очередь уволит главбуха прежнего, но прежде, по устоявшейся безобразной традиции российского бизнеса, устроит ей образцово-показательную порку для устрашения остального коллектива, Елизавета Николаевна попросила директора только об одном - дать ей уволиться спокойно...

       Она просила немногого - дать ей возможность покинуть фирму на сутки раньше, чем право собственности на бизнес перейдет к новому хозяину.

       Геннадий Максимович оказался глубоко порядочным человеком...

       Он не обидел Лизу отказом...

       В результате, уже двадцать четвертого июля Елизавета Николаевна покинула офис фирмы, в которой проработала около пяти лет, навсегда...

       В отличие от жены, Михаил был даже рад тому, что ей пришлось уволиться...

       Он зарабатывал достаточно, чтобы позволить Лизе не работать, и хотел, чтобы она прежде, чем искать другую работу, хорошенько отдохнула и набралась сил...

       Отдых у Берсеневых получился весьма своеобразным...

       В отсутствие и Анны Михайловны, и Нины Константиновны, они были вынуждены справляться с урожаем вдвоем...

       В трудах конец июля и август пролетели незаметно, а в сентябре, когда Миша вновь поехал работать, Лиза обнаружила, что уже научилась неплохо справляться с хозяйством сама, без посторонней помощи, и теперь может по вечерам дать мужу отдохнуть...

       Тем не менее, после ночного визита нотариуса, Миша понял, что Лизу оставлять дома одну стало опасно, и  отказался от намерения уезжать из дома до самого переезда...

       Лиза была этому очень рада...

       Дом, который она привыкла считать надежной крепостью, перестал быть таким... Девушке, хоть она и ничего не говорила мужу, было страшно оставаться в нем одной... Поэтому она и восприняла решение мужа побыть дома до самого переезда, как избавление от своих страхов...

 

       С Ниной Константиновной Берсеневы все лето общались только по телефону и, скрипя зубами от ее занудства, слушали бесконечные умиленные рассказы о том, как растет ее внучка, как устает Ниночка, и как трудно Костя проходит тот самый путь к отцовству, описанный классиком и предсказанный Лизой...
 
       За все лето Нина-старшая только один раз отвлеклась от рассказов о внучке - когда узнала, что Анна Михайловна не соизволила поздравить свою дочь с днем рождения...

       Несколько дней она возмущалась, а потом, когда тема исчерпала себя, вернулась к бесконечным рассказам о том, как покакала Ниночка-младшая...
 
       Только в октябре рассказы Шапокляк перестали быть ванильно-подробными и умильно-занудными, и перестали раздражать Лизу и Мишу...


 

       Дело было в том, что Нине-старшей, с большим трудом, после пары скандалов, один из которых даже закончился настоящим мордобитием, устроенным разъяренной Лидией Михайловной Добрыниной своей подруге, все-таки удалось уговорить Вадима Никольского познакомиться с Машей Мартыновой, с которой у него после безобразного скандала случился бурный, но скоротечный роман, который продолжался всего два дня, после чего Димка перевез свои вещи к Мартыновым...

       Миша радовался за друга, нашедшего вместо ожидаемой холодной стервы, маскирующей свое истинное лицо "легендой" о женской верности, хорошую домашнюю женщину, и хохотал над похождениями друга до слез, а Лиза временами от всей души жалела Машку, которой приходилось совсем не сладко...

       Сначала девушке Маше устроили смотрины "с особым цинизмом"...

       По договоренности с Ниной Константиновной мать Вадима, добрейшая Маргарита Павловна, зачем-то устроила за столом безобразный спектакль...

       Лиза и Миша до слез хохотали над тем, что Вадим-младший и Маргарита Павловна, люди очень широкой души, сделали то, чего на белом свете и быть-то не могло - отправились в гости, не прихватив не только торт, но не взяв с собой ни коробки конфет, ни бутылки шампанского...

       Правда, насчет шампанского Берсеневы очень быстро поняли, что не взять его с собой, было правильным решением Вадима...

       Поскольку его мать очень любила в праздник всласть угоститься именно шампанским с добавлением нескольких капель коньяку, одной бутылки на всех было бы мало не только всем, но и самой Маргоше... Если уж брать с собой шампанское, то нужен был ящик...

       Но брать с собой целый ящик шампанского было опасно, поскольку в результате Марго могла под градусом расслабиться, забыть о порученной ей роли жуткой стервищи и показать Мартыновым себя настоящую, в своем самом лучшем и любимом виде - в самом ласковом, по-молодому задорном, забавном и остроумном виде маленькой пиратки Пеппи Длинныйчулок, обожающей пиратские песни и матерные частушки, знающей их великое множество и распевающей их подшофе по любому поводу и даже без повода...

       К такой Маргоше давно привыкла вся семья... Ее принимали и очень любили такой, как есть, и относились к образу пиратки Пеппи, как к должному, как к Маргошенькиной очаровательной изюминке, все родственники и друзья...

       Но новым людям без подготовки такую ласковую и непосредственную Маргошу в образе Пеппи показывать было нельзя...

       И уж тем более нельзя было показывать такую Маргариту Павловну девушке Маше, которую вся семья Добрыниных-Кипшидзе считала виновной в гибели другого младшего брата Вадима, Миши Никольского, за гибель  которого Вадим-младший с матерью и пришли мстить... 

       Миша и Лиза до колик хохотали и над тем, как вспыльчивая, но добродушная, забавная и очень ласковая Марго  вела себя за столом у Мартыновых приблизительно так же мерзопакостно, как Вера Егоровна Седова на годовщине свадьбы Берсеневых, а в это самое время Вадим-младший, которому явно очень понравилось то, как готовит Машка, ударными темпами опустошал стол, даже не прислушиваясь к тому, что из стоящего на столе его мать объявила едой, "Вадюше" противопоказанной... Или едой, которую "Вадюша" не ест...

       В этот день "Вадюша" с удовольствием ел всё подряд... Даже то, к чему сам Вадим Петрович Никольский пристрастия вообще никогда  не испытывал...



       Разумеется, Маргарита Павловна прямо за столом нарвалась на грубость...
 
       Лиза до слез хохотала, услышав, что Машка устроила Марго точно такую же выволочку, как сама Лиза - генеральше. Даже орала на нее теми же самыми словами и отчаянно скандалила до тех пор, пока Вадим с Маргошей не покинули территорию Мартыновых...

       Но на этом Машкины злоключения не закончились...

       На следующий день садюга-ухажер, применив все свои давно отработанные на женщинах приемы, сумел уговорить Машку пойти с ним на прогулку и специально провел ее по местам их прогулок с его братом, точнее, по маршруту их последней прогулки...

       Он заставил девушку побывать на месте гибели своего брата, увидел ее реакцию, и, едва отдышавшуюся, потащил дальше, не пощадив ее травмированных в той аварии ног и спины...
 
       Над тем, как Вадим, прислушавшись к советам собственного дядюшки и взяв на вооружение его наиболее удачные фразы и приемы, на третий день знакомства взял девушку на абордаж, Берсеневы хохотали вместе, и смешили Шапокляк своими воспоминаниями о том, в каком бешеном темпе этот тоже мимолетный период прошел у них...
----------------------
       Более подробно приключения Машки и Вадима описаны в романе "Дурдом на марше для Вадима"...


Продолжение следует...