исповедь

Нина Сондыкова.
Исповедь.

Сегодня тетя Катя проснулась сама не своя…
-Это ж надо! Кто бы сказал, к чему это?  Не иначе, к смерти…
Умирать ей, сильно не хотелось!
-Только по- человечески жить начала! Всю жизнь на этого молчуна убила!  Надо сходить в церковь, батюшку спросить…  Батюшка из города приезжал только в воскресенье.
-Долго ждать…Изведусь ведь! Лучше съезжу в город, в церковь…
И вот она трясется в дребезжащем автобусе по проселочной дороге.
Мелькают чахлые осины, кусты шиповника, все в коралловых ягодах. Встречные машины, разных марок…Да, хорошо живет народ. Вон сколько автомобилей! Когда -то,и автобусных маршрутов не было-добирались ,кто, как могли .А сейчас-сиди себе, наслаждайся поездкой!
Ехать сорок минут. Есть время подумать.
Жизнь ее не баловала. Родителей своих, не знает. Выросла в детском доме. Закончила восемь классов , и поступила в ПТУ на штукатура-маляра.
Потом, работа на стройке. Там и познакомилась с Михаилом. Не о какой любви и разговор не шел. Так, прилепились друг к другу, два неприкаянных.
У Михаила, родителей не было, была только тетка. Вот к этой тетке и поехали Михаил с Катей, помыкавшись по углам, когда узнали, что ребеночек будет.
Тетка встретила их не ласково, но разрешила им жить в старой бане. Катя с Михаилом ее отремонтировали, внутри и снаружи оштукатурили, прожили зиму.
Родилась Настя. Слабенькая здоровьем. Ей бы хорошее питание, а свежий воздух, а тут-сырая баня…Умерла Настя, когда ей всего семь месяцев было.  Михаил тогда впервые напился…Переживал из- за Насти. Потом стал выпивать и без повода. Тетка стала требовать, чтобы освободили они баню. Ей позарез понадобилось сделать там летнюю кухню.
Катя работала на ферме, Михаил, там же, в кочегарке. Разрешили им, жить на ферме,   в подсобном помещении.
Сначала Катя запахи переносить не могла, потом привыкла. Все-и еда, и одежда, пахли креолином, навозом. Два года там прожили-дали им от совхоза квартиру. Не хоромы, но после подсобки, жизнь раем показалась. Доченьку родили. Катерина над доченькой воркует, нежит, а Михаил не смотрит. Напился однажды, а заявил-
-Не моя это дочь! Настя, черненькая, глаза тенькая была, вся в меня, а эта-белая, и на меня не походит…
Как докажешь, что родная это дочка, что он, отец, когда оба , родителей не видели. Может в деда, или бабку…А как узнаешь! Михаил всегда то был молчаливый и не больно ласковый, а сейчас, вовсе замкнулся. Гложет его червяк сомнения. Чудной стал. Сделал вокруг дома забор, да поверху, еще колючей проволокой протянул. В деревне хохочут-
-Ты чо, Мишка, концлагерь своим девкам сделал? А он молчит, будто его не касается.  Катерина старалась не обращать внимания на его характер. Сама спросит, сама же, и ответ даст…
Хозяйка она хорошая. Двор, полон скотины, огород…Никогда на работу Михаил голодный не уйдет. Им бы еще сыночка, а то и двух родить, только смотрит она, что жизнь ему, как будто не интересна. На соседей злобой исходит, когда те что- то делают, или покупают что -то …Ребятишкам соседским обещал ноги переломать, если они по его меже, на речку ходить будут…
Куда с таким мужиком детей рожать! Точьно,как в концлагере будут!.
Пришлось Катерине аборты делать.  Трижды ездила на аборты…Деточки бы уж большие бы были. Последний, уж армию бы отслужил. Не суждено…
 А тут, беда…Доченьке уж тогда пятнадцать было. Ушёл Михаил на работу,
Да там его инсульт настиг. Бригадир пошел проверить, что случилось, почему батареи холодные, а он лежит…
Долго и трудно отходил. Восстановилась рука, и чуть-чуть начал разговаривать. Но лучше бы не говорил! Каких только слов не услышала Катерина в свой адрес! Какие трудности не пережила…Он мог плюнуть в нее, ударить, выплеснуть на пол суп…Не было покоя   ни днем, не ночью.
Семь лет выносила она горшки и получала оскорбления   в свой адрес.
 Но не разу не ударила его, терпела все обиды. Соседкам, которые сочувствовали ей, говорила-
-Больной он. Как на больного обижаться. А и, муж он мне, хоть и не венчаный. Обида в нем большая на свою -сколько планов не осуществилось…
После похорон , долго ночами вскакивала-казалось, что Михаил ее зовет.
С соседкой-теткой Агафьей, пошла однажды в церковь. Свечки поставила, панихиду заказала. На службе стоять, Спину ломит, ноги болят, тяжело. Х очется присесть, отдохнуть. В молитвы-много незнакомые слова, коим и значения не знает. Отвлекается она на всякую ерунду. То На платье стоящей впереди соседки, соседки, или на то, как она крестится …
 Как то,рассказала она Агафье ,о своих муках во время  службы.
-Ну не могу я простоять всю службу! Отвлекаюсь! О домашних делах думаю…Вот вчера, всю службу, про колорадского жука думала. Одолел, окаянный! Точно, американец! Ни какое средство его не берет!
Агафья и посоветовала ей-
-Ты на исповедь сходи, и полегчает. Мне после исповеди, так легко, что петь охота!
Катерине показались обидными слова соседки…
-Я что, убила кого-то, или своровала? Всю жизнь копейки чужой не брала! Только работала, работала да работала…А то, что про колорадского жука в церкви думаю, так какой это грех!
Люди вон, и от мужика гуляют, и с совхозного поля картошку мешками воруют…Пусть они и исповедаются, а у меня- грехов нет!
И вот на тебе, приснился ей сам Бог.Точь-в-точь такой, как на иконе.
Строго так посмотрел на Катерину, и говорит-
Что же ты, Катерина, за чужими грехами смотришь, а своих грехов не видишь!
Вот вчера на службе, ты стояла и осуждала Марию. То, что она к чужому мужу бегает, это ее грех, ей и отвечать. А ты   грех совершаешь грех осуждения.
 Мужа своего, Михаила, сколько раз в душе проклинала-вот твои проклятья и сбылись.  Детей, троих, в утробе своей, убила…А говоришь-не убивала…
Пока есть время, надо душу очистить…Знаешь ты свои грехи, да признавать не хочешь!
-Вот ведь бестолковая! Исповедаться мне надо…Мне же Агафья говорила…
Чуть не вскрикнула Катерина. Господь все видит! 
Только бы у Батюшки время нашлось, все свои грехи расскажу, ничего не утаю!





-