Тонко чувствующая натура

                «Вжик, ежик, ежик, все суетятся,
                Слышен стук костей плясунов».
                (А. Казалис)
Свобода музыканта оркестра ограничена кратким мигом настройки инструментов перед выступлением. Надо успевать, пока дирижёр не появился, выразить себя  по полной программе! Скрипки волнуются: как так - они  главные в общем хоре, а  пока солируют фаготы, валторны, о барабанах вообще молчим, что тут услышишь, когда вступают ударные!
Но настроиться надо, и каждый «дудит в свою дуду», не обращая внимания на соседей.  Ещё секунда, и все начнут работать в унисон, подчиняясь палочке дирижёра, и уже непонятно, где тут флейта, где арфа - мощная мелодия входит в зал, словно лавина, нет от неё спасения, нет покоя, нет укрытия.
Музыка заполняет все уголки, не оставляя  ни мысли, ни дыхания. Ты подчиняешься напору и плывёшь по течению  звука.
Но если ты  сопротивляешься,  оркестр начинает с тобой бороться, стучать по вискам, «пилить» струнами по сердцу, отдаваться, то в одном, то в другом, совсем не подходящем случаю органе, вызывая протест и содрогание. Так, может быть,лучше смириться сразу и плыть, купаясь в море  музыки?  Авось, выплывешь? А если и побарахтаешься, то уж точно отмоешься от всего  постылого, повседневного, тягучего.
 Очистишься душой, и выйдешь из концертного зала обновлённым, глядишь, и жизнь покажется не такой уж и бессмысленной.
Надо плыть!
Наверно, точно так же рассуждают  мужчины, жены которых увлечены классической музыкой? Ну, казалось бы, нравится тебе что-то, что твой муж игнорирует в принципе, иди с подругой, с коллегой, да мало ли с кем? Иди и наслаждайся.
Нет, ей для полноты счастья нужно, чтобы рядом на концерте симфонического оркестра сидела и страдала её «худшая половина». И, заметьте,  не тащит же он её на футбол! Понимает, что даме, с её внутренней организацией, будет на стадионе, прямо скажем, не комфортно.
А она в голову такие мелочи не берёт. Ей важно, чтобы  статус  был подтвержден везде: она - любимая жена, у неё муж  - супер интеллигентный человек, и т.д., в том же духе. А с подругами на концерты ходят неудачницы - нельзя себе такое позволить.
 Конечно, ещё лучше, когда присутствует вся семья: дети с женами-мужьями, внуки. Но это мечта.  Живут дети отдельно. Телефоны в преддверии захвата на концерт отключают, вроде бы, на работе заняты.
 А муж! Куда он денется? Проголодается -  придёт. А тут ему и билетики  на стол, и костюмчик выходной отглаженный, и галстук новый, и обещание, что отпустит в субботу, куда его душа просит. И уже  не  вырваться из капкана.  Сдаётся, родимый! Поехали.
В фойе  концертного зала  растеклась плавно  толпа меломанок и сопровождающих их «невольников». Скажу я вам, публика разношёрстная.
О женщинах умолчим. Каждая из них, покупая билет, на этой  трате  не останавливается. Выясняется, что на симфонический концерт заезжей столичной знаменитости с мировым именем, надеть практически нечего.
Срочно приобретается соответствующее платье, к нему туфли, к туфлям, …но не будем о грустном. Все те,  кто  что-то понимает в культурном развитии,  эту цепочку покупок знает, что время отнимать! В любом случае, женщина соответствует моменту, и если вы слегка оторопели от её вида, это объясняется просто: деньги-то есть, но  вкус специфический, нам не понять!
А вот мужчины делятся на три категории: первые - владельцы минимум двух костюмов, один из которых выходной, нарядный, модный; вторые - «что тут выдумывать, зачем мужчине целых два костюма?» и третьи, у которых костюма-то отродясь не было, да и зачем он им.
Конечно, вы можете сказать, что автор этих строк не права, и вы лично знаете мужчин, у которых масса моднейшей одежды,  и вообще эти обобщения не ко времени! Но вот как-то так получилось, что в нашем регионе-доноре, обеспечивающем тем, что перечислено в таблице Менделеева, всю страну и не только, поднявшему с колен промышленность, уроненную в годы перестройки, и много ещё что сделавшему, мужчины ещё до сундуков с костюмами в массовом количестве  не доросли.
 Или те, у кого с одеждой полный ажур,  не доросли до восприятия классической музыки? Всё возможно. Ведь по части элитных машин столицы уже догоняем. Но не всё сразу!  Итак, согласимся, что есть  три категории «костюмоносителей»:
Первая категория пребывает в абсолютном количественном меньшинстве, просто-таки математическая погрешность. Кто эти олигархи, имеющие жён – меломанок?
 Бывает, что и сами меломаны, представители так называемой «творческой интеллигенции», но редко. Откуда у музыкантов, художников и писателей появится выходной костюм? На какие «шиши» они его купят? Да если и купят, простите за прямоту, пропьют нечаянно на той же неделе. Жизнь у них полосатая: сегодня деньги, а завтра и след простыл…
Хозяева бизнеса? Не знаю? Один-два, возможно?
Руководители предприятий и компаний? Да, о чём вы? Концерт начинается преступно рано, в 19 часов, какой нормальный руководитель в это время свободен?
Разве что тот, кто жену ценит больше, чем работу и занимает на службе такую устойчивую позицию, что учредители ему перечить боятся, а за воротами компании его уже ждут объятья новых работодателей. Этот придёт на концерт обязательно.
 А вот  чиновники и депутаты приходят по другой причине. Объяснение простое: концертный зал расположен рядом со зданием  администрации края, да и билеты народным избранникам и слугам того же народа часто выпадают бесплатно. Музыкальная «халява» ничем от других «халяв» не отличается.
Переходим ко второй категории. Один костюм! И в пир, и в мир, а то и на вечное хранение. А что делать? Можно бы, конечно, один раз мужа на концерт не брать с собой, а купить ему за эти деньги костюм средней приличности? Но что люди скажут? А вдруг подумают, что дело близится к разводу, раз такой разлад в семье: симфонии муж игнорирует? Нет, нельзя рисковать. Потом,  как-нибудь, при улучшении материальных обстоятельств. А сегодня купим ему новый галстук, что, кстати, тоже разорение, ну, уж, ладно!
Третья категория «бескостюмщиков», на самом деле, самая благодарная аудитория. Они пришли не себя показывать, а мир посмотреть, да вдоволь посмеяться над напыщенной публикой. В рваных джинсах исключительно удобно развалиться в кресле, ноги вытянуть далеко в проход и наслаждаться от души: ни галстук не давит, ни туфли не жмут - красота! И музыка становится радостной, и девочка-скрипачка с оголёнными плечами подмигивает (как им кажется) со сцены. Кайф!
Но нашему герою, Петру Витальевичу, повезло значительно меньше. У него было даже не два, а целых три костюма. Тут мы уточним, что третий костюм достался Петру как бы случайно: сын привез его себе из Европы, да как-то  на родине костюм «ребёнку» не показался. Вот и перешёл папе, благо фигуры у наших родственников идентичные.  Как раз в этом европейском костюме Петр Витальевич и присутствовал в зале. Да, что сказать, присутствовал, метался в ожидании своего конфуза неминуемого. Ах, если бы знать заранее, он бы организовал звонок директора с вызовом себя срочно на работу. Авария! Обвал! Комиссия из Москвы! 
А проблема была  в том, что Петр Витальевич чётко знал за собой одну особенность. Он  стопроцентно засыпал при звуках арфы. Никакой другой инструмент на него так не действовал. Барабаны – хоть забейся! Скрипки - хоть запиликайся! Но как только вступала арфа – всё!  Наступал ровный и глубокий сон, который длился до окончания симфонии, и ни одна сила не могла  привести в чувство нашего героя.
И вдруг такая оказия:  К. Сен-Санс «Пляска смерти». И как в подобном произведении обойтись без арфы?
 Надеялся Петр до последнего. На сцене прослеживались все участники  «полуночной пляски»: 2 флейты, флейта-пикколо, 2 гобоя, 2 кларнета, 2 фагота, 4 валторны, 2 трубы, 3 тромбона, туба, ксилофон, литавры, тарелки, треугольник, большой барабан,  скрипка соло, струнные. Арфы не наблюдалось!!
«Обойдётся!»- подумал герой. Но не тут – то было. В последний момент дюжие ребята  выкатили гламурную новенькую арфу, следом вышла компактная квадратненькая тетенька в длинном платье и взгромоздилась за инструмент. «Пропал!»
И началось. Недолго думая, дирижёр закрутил свою палочку именно в сторону арфы. А что было делать, если так задумал Сен-Санс?
По его желанию «произведение  обрамляют вступление и заключение с изобретательными звуковыми эффектами. Арфа на фоне выдержанного звука валторны и аккорда скрипок 12 ударами, подражающими колокольным, возвещает полночь. Виолончели и контрабасы пиццикато тихо отбивают ритм. Раздаются резкие звуки, словно настраиваемой солирующей скрипки.
Начинается вальс. Звучность постепенно разрастается, вступают новые инструменты, возникает диалог солирующей скрипки и ксилофона , удвоенного деревянными духовыми» .
Как жаль, что ни прекрасного звучания ксилофона, призванного имитировать стук костей мертвецов (героев произведения), ни особенно настроенной скрипки, на которой сама Смерть играет свой дьявольский танец , ни нежного  поступа струнных, наш герой уже не услышал.
Как мы и обещали, он уснул сразу после взмаха дирижёрской палочки при первых переливах злосчастной арфы.
И приснился Петру Витальевичу необычный сон. В нём Смерть, героиня симфонии,  пытается взять в свой плен подгулявшего красавца-героя, который почему-то,  как две капли воды,  похож на самого Петра. Но  Смерть не какая-то безликая фигура, гремящая костями, а напористая женщина неопределённого возраста, как есть,  главный бухгалтер предприятия, где Петр Витальевич работал техническим директором. Тщетно пытается герой вырваться из тесного капкана, в который заталкивает его бухгалтерша.  А скрипки стонут: «Денег нет, и не будет! Их нет, и не будет!» Трубы подхватывают: «Ваш запрос необоснован экономически!».
 Тут и флейты включились в общий хор: «Этот вопрос в компетенции учредителей. А они на Мальдивах….дивах…!» Ударные: «Не мешайте работать. У нас баланс. Зайдите на следующей неделе!». И опять скрипки: «Денег нет,  и не будет! Не будет! Оптимизация расходов…ходов!»
 Нет  выхода из очерченного круга,  нет развития производства - одна борьба за аккумуляцию средств. И вот когда наш герой совсем теряет надежду, на смену арифмометру  в юбке приходит молодая девушка. Так это же его жена в молодости!  Звучит тихая мелодия, влюблённые приближаются друг к другу. Какая же она красивая! А Петр уже стал потихоньку забывать облик своей юной жены.
 И вот опять она перед ним. Сколько же ей выпало в жизни! Этой тоненькой, нежной девушке, закончившей музыкальное училище и уехавшей с ним в суровую байкальскую глухомань. Ни музыки, ни цветов на долгие годы.  А тут ещё дикие 90-е: ни квартиры, ни денег! Она со своим тонким вкусом стала заниматься продажами недвижимости, освоила, конечно, но где было душе согреться! Как они выжили, как выбрались, как сумели сохранить семью! Да что вспоминать! Сегодня всё просто отлично! Отлич-ч-ч-ч-но!
  И тут сон героя прервался, потому что за дело в оркестре взялся гобой, имитирующий в полной тишине  крик петуха. В последний раз вступила  дьявольская скрипка, и отголоски пляски рассеялись и замерли.
  Слушатели проводили последние всплески музыки овациями. Всю дорогу до дома жена ни проронила, ни звука.  Лучше бы уж ругалась! Как исправить ситуацию,  наш герой не знал. И несказанно обрадовался, когда увидел свет в окне: дочь забежала узнать о концерте, благо жили в соседних подъездах!
Жена объявила о проступке мужа, даже не успев снять сапоги. Доколе! Как долго она должна терпеть такое! Заснул! Опозорил перед всей публикой!  А ведь среди слушателей были знакомые! Что делать?
-Не спал!- тщетно пытался оправдаться провинившийся.
-А что же это было, глаза закрыл,  сопел, что-то мычал?
- Представлял!
-Что ты там мог представлять? Глупости. Ну-ка, перескажи.
- Да, что пересказывать. Обычный сюжет: я, герой-красавец, меня  пытается заколдовать старуха Смерть, но тут появляется молодая девушка, просто ангел  в плоти,  кстати, вылитая ты в молодости, и спасает меня, то есть, красавца. Всё, победа! Но радость недолго длится, меня всё-таки убивают.
- Папа, - вступила дочь,- да ты у нас, оказывается, тонко чувствующая натура. Как же ты сумел разгадать смысл произведения? Ты, наверно, просто прочитал в интернете о постановке Натальи Трухановой ?
-Первый раз слышу.
-Но это известная история.
Супруги  переместились на кухню, разлили чай, отрезали по кусочку торта и приготовились слушать дочь.
- Да, как-то обидно, что все теперь знают и Дягилева, и Айседору Дункан, а о Трухановой забыли. Понятно, что её родина Франция, и там она знаменита до сих пор. Она дочь русского актёра и француженки. О её жизни я рассказывать не буду, лучше принесу вам книгу её воспоминаний  «Огни рампы», прочитаете с удовольствием, гарантирую. Да, у вас тоже есть книга, где о ней упоминается. Вон, на полке,  знаменитая биография генерала графа Игнатьева «Пятьдесят лет в строю», Наталья Труханова была его женой. История создания танца на музыку К.Сен-Санса «Пляска смерти»  очень интересна.  Наталья была человеком забывчивым, и однажды, пригласив композитора на приём к себе, сама не успела вовремя приехать. Знаменитость была поражена невоспитанностью «этой русской»,  и когда получила предложение создать совместное произведение, категорически отказалась. Но Наталью  было не остановить. Родился замысел танца, почти то, что ты, папа, представил. Молодой красавец Пьеро идёт по кладбищу Пер-Лашез, его окружают танцующие скелеты, пытается заманить сама Смерть. Наталья придумала очень интересный ход: Смерть у неё танцует на высоких ходулях, это было трудно, но завораживало зрителя. Но Пьеро смеётся и не поддаётся чарам Смерти. Тогда Смерть превращается в чудесную молодую девушку. Пьеро влюбляется и погибает. Номер имел колоссальный успех, впоследствии он стал основой одноимённого балета. Наталья Труханова описывает в книге, как к постановке отнёсся сам К.  Сен-Санс: «Когда репетиция закончилась, он бросился к Трухановой, поцеловал ее и сказал: «Вот как нужно работать! Это и есть «Пляска смерти»! Она сама не понимает, что она сделала!»… и выбежал из зала». Вот такая история. И ты, мама, ещё ругаешь папу, а он сумел уловить истинное значение музыки.
-Ну, не знаю, что уж он там сумел. А мы проверим, какая он тонко чувствующая натура. Вот скоро приезжает оркестр…нет, пока молчу. Ничего говорить не буду. Попробуешь доказать свои способности. Посмотрим.  Там видно будет. И никакие защитники тебе не помогут. Пошла- ка я спать, а вы уж тут сами с посудой разберитесь.
- Ничего, - подумал  обрадованный сложившимися обстоятельствами Пётр, - информация сейчас всем доступна одинаково: и  оркестр приезжающий определим, и материальчик по произведениям подберём.
-Не беспокойся, папа. Если что, помогу. Ну, я побежала домой!
-Спасибо тебе, спасла!
И муж отправился в спальню. А по дому бродила музыка. Скрипки пели то тут, то там. И как они могут так долго держать звук! Наконец, зазвучала арфа, наш герой мгновенно уснул, и прекрасное лицо его юной жены с улыбкой склонилось над ним: «Ох, ты, тонко чувствующая натура!»

Словарь:
 1. Казалис, Анри (писал под псевдонимом Жан Лаор) (Henri Cazalis; Jean Lahor; 1840-1909) - французский поэт-декадент, ярко выраженный пессимист. По профессии врач. Ряд его произведений основан на мотивах индуистской мифологии ("Превращения Шивы") и буддийской философии. На сюжет его стихотворения "Пляска смерти" написана одноименная симфоническая поэма К. Сен-Санса (1874).
2.Ксилофон — инструмент из дерева и соломы, подобный стеклянной гармонике.
3. Danse macabre, Op. 40. История создания произведения Сен-Санса «Пляска смерти».
4.Скрипка настроена необычно: две верхние струны образуют интервал не чистой квинты, а тритона, не случайно в Средние века называвшегося «diabolus in musica» (дьяволом в музыке)
5. Труханова Наталия Владимировна (Эдмундовна) (1885-1956) - артистка, балетмейстер. Дочь певца, драматического артиста Владимира (Эдмунда) Бостунова. Окончила музыкально-драматическое училище Московского филармонического общества по классу В.И.Немировича-Данченко (1901), но из-за болезни горла драматической артисткой не стала. Сценическую деятельность начала в Москве в театре Ш.Омона, участвуя в спектаклях-обозрениях типа варьете. Тогда же брала частные уроки у И.Н.Хлюстина, с которым продолжила занятия во Франции, куда уехала в 1904. С 1904 выступала в Париже в театре "Scala" и различных мюзик-холлах. В том же году переехала в Монте-Карло, в театрах которого работала несколько лет. С 1907 в парижской Опере. В последующие годы танцевала параллельно в различных театрах и мюзик-холлах, выступала с танцевальными программами, гастролировала в Вене, Берлине, Милане, Риме, Мадриде, Бухаресте, Мюнхене. В 1913 давала концерты в Москве. Танцевала и в труппе Анны Павловой. Как танцовщица выступала до 1926, затем иногда как драматическая актриса в различных французских труппах. В 1926-1937 работала в советском торгпредстве в Париже. Одновременно занималась переводом на французский язык произведений русских писателей. В 1937 вернулась в СССР и жила в Москве. Автор мемуарных книг "Огни рампы" и "Книга о любви" (хранятся в ЦГАЛИ, в фонде генерала А. А. Игнатьева, второго мужа).