Путём прямого голосования

             собрание акционеров с одним антрактом


                «ПОТАПОВ. …И вот приходит представитель            
                заказчика. Братцы, говорит, вы же не тот фундамент
                сделали!»
                Александр ГЕЛЬМАН,               
                «Протокол одного заседания»
 

Действующие лица:

ПОТАПОВ – председатель совета ветеранов строительного треста;
ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ – генеральный директор этого треста;
МОХЕРОВ Натан Мартынович – председатель профкома;
ПЕНИСТЫЙ Доментий Павлович – заместитель гендиректора по производству;
ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС – помощник-референт гендиректора;
КАПА – поэтесса;
ВЕНЕДИКТ – активист союза молодых бетонщиков;
Господин ЛАТТЕКС -    член совета директоров треста;            
ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА  – член совета директоров треста;
ПОХУДЕЕВ - член совета директоров треста.               
 
                Действие первое

   На сцене – имитация небольшого, но весьма претенциозно обставленного кабинета. Нет, скорее, это комната отдыха для избранных. На мягких креслах восседают солидные люди – это заметно по костюмам, по повадкам… У наблюдающего со стороны не остаётся сомнений, что эти мужчины привыкли принимать важные решения. На столиках – изысканная закуска, коньяки.
   Пенистый и Мохеров ведут неторопливую беседу. Шарикоподшипникявичус пристроился где-то сбоку и подчёркнуто почтительно прислушивается к разговору. На заднем плане – Орфей Муслимович. Он сосредоточенно качает пудовую гирю.

   ПЕНИСТЫЙ (продолжая разговор с Мохеровым). …Да полный бардак, говорю тебе! В техзадании чёрным по белому: поверх набойки – магнезитовая кладка. Магнезитовая, понимаешь?.. Там плоскость, эбиэть, 35 градусов к рабочей поверхности…
                (пытается показать ладонями, но спохватывается)
На себе, говорят, не показывают… Там шов должен быть два, ну три миллиметра от торцевой плашки. Максимум!.. А этот чудак на букву мэ… Ну, Мозефаков… Да ты его знаешь!.. Мало того, что асбестом не простелил, он ещё засыпал простенок порошком вот с таким зерном…
                (опять демонстрирует, но осекается)
Да, да… Не показывают… Представляешь, Натан Мартыныч?.. Валенок! Обмылок!.. Это ведь букварь, этому на первом курсе политеха учат…

   МОХЕРОВ. А кто тебе сказал, что у него институт? Он техникум кончал. Торговый, кажется...

   ПЕНИСТЫЙ. Что? Торговый?!. И он с таким дипломом… Он – начальником участка?!. Да я завтра же, эбиэть…

   МОХЕРОВ (не без интереса взглянув на собеседника). Что – завтра?

   ПЕНИСТЫЙ. Завтра же у меня полетит с участка!.. Поммастера на ЖБИ.

   МОХЕРОВ. Ты это серьёзно? Ну, тут ты, Палыч, погорячился, погорячился… Поммастера! Ты в его личное дело заглядывал?..

   ПЕНИСТЫЙ (заводясь). Да хера ли мне в его личном деле! После такой халтуры в печи всю кладку повело. Сразу! После первого же пуска… Тычковый ряд вот на столько просел…
           (хочет показать, но Мохеров вовремя кладёт на его руку свою ладонь)
Я ему потом – пару вопросов по телефону... Так он, эбиэть, динасового кирпича от шамотного, оказывается, отличить не может. Путается... Инженер!..

    МОХЕРОВ. Ну, положим, и я не сильно различаю… Шарик вот тоже… Так?

   Кивает на Шарикоподшипникявичуса. Тот виновато улыбается и неопределённо пожимает плечами. Мохеров наполняет рюмку себе и Пенистому. Выпивают.

   ПЕНИСТЫЙ. Да это понятно… Вам-то с Шариком нахрена? Ты – председатель профкома, твоё дело путёвки там распределить, речь на юбилее толкнуть… Шарик – он помощник по общим вопросам, производства тоже не сильно касается… Но Мозефаков! Нет, ты уж, Натан Мартыныч, извини-подвинься… Это совсем другая песня… На его участке весь план. А он…

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Он всё подчистит, Доментий Павлович. В выходные бригады выйдут – печь заново переложат. Не беспокойтесь…

   ПЕНИСТЫЙ. Выйдут… А платить за внеурочку им кто будет? Опять трест?.. Из своего кармана, эбиэть, пускай достаёт!..

   МОХЕРОВ. Зачем из кармана? Резервный фонд для этого есть…

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. От ошибок никто не застрахован…

   ПЕНИСТЫЙ (раздражённо). Ты о чём, человече? Мозефаков что – пару кубов стропильных досок потерял? Или там – некондиционную сваю забил?.. Тресту его ошибочка в такую копейку обойдётся!.. В плановом уже прикинули: миллиона на полтора неустойку впендюрить могут…

   МОХЕРОВ. Ну, чего шумишь, Палыч? Чего шумишь?.. Сказали – исправит… Сам что ли ни разу не ошибался?

   ПЕНИСТЫЙ. Всяко-разно, конечно, бывало… Но чтобы в главном – нет. Чтобы при футеровке диатомовый кирпич с селикатным перепутать!.. Да ты что!.. Даже с похмелья…

                К беседующим с гирей в руке приближается Орфей Муслимович.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (к Пенистому). В главном, говоришь? А что, по-твоему, главное? А?..

   ПЕНИСТЫЙ (слегка робея). Понятно что, Орфей Муслимович… Производство главное… План… Показатели…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ещё?

   ПЕНИСТЫЙ. Ну, отчётность… Поквартальная там, годовая…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ладно... Дальше?

   ПЕНИСТЫЙ (окончательно стушевавшись). Ну, сроки сдачи объекта… Техника безопасности.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Дурак.

   ПЕНИСТЫЙ. Что? Простите, Орфей Муслимович, не расслышал…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (ставит гирю прямо на стол с коньяками). Дурак, говорю. Узко мыслишь, хоть и зам по производству… Ладно, не обижайся, здесь все свои… Главное – это сделать ставку на нужного тренера… Главное – не совершить ошибки на стратегическом направлении атаки...
                (многозначительно поднимает палец)
И Мозефаков её не совершил. Ты знаешь, на ком он женат? Нет?.. На дочке самого Серафима Леонидовича. То-то…

   ПЕНИСТЫЙ (ошарашено). Того самого?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. А какого же ещё? Другого Серафима Леонидовича над нами, слава богу, нету…
                (с долей сарказма)
Так куда ты его собираешься переводить? На железобетонку поммастера? А может, сразу разнорабочим в фасонолитейный?..

            Мохеров смеётся, Шарикоподшипникявичус осторожно подхихикивает.

   ПЕНИСТЫЙ. Да я это… Сгоряча я, Орфей Муслимович… Не подумал как-то… Я же не знал…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (плюхаясь на диван). А зря! На твоей должности, Доментий Палыч, такие вещи в первую очередь прочухивать надо… Это всё равно, что на матч выйти, не имея хотя бы пары игровых заготовок… Да ладно, уберу я от тебя этого Мозефакова, уберу… Начальником лаборатории пойдёт. Там если и напортачит, то не смертельно…

                Включается селекторная связь.

   ГОЛОС СЕКРЕТАРШИ. Орфей Муслимович, в приёмной вас поэтесса дожидается. Говорит, что по очень важному вопросу.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (в микрофон селектора). Чего? Какая ещё поэтесса?.. Капка что ли опять? И здесь достала, чумичка… Нету меня! Уехал! Умер! Занят!..
                (откидываясь на спинку дивана)
Уф-ф… Во денёк!.. Шарик, чего прохлаждаешься? Наливай, давай…

                Шарикоподшипникявичус ловко наполняет рюмки.

   ПЕНИСТЫЙ (бодро). Ну что, за план второго квартала? Идём пока с превышением…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да задрал ты уже со своим планом!.. Давайте за то, чтобы наш «Строитель» в первый дивизион, наконец, вышел. Пора бы уж…

   МОХЕРОВ. Точно! Давно пора…

                Выпивают.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (ядовито — к Мохерову). Давно, говоришь, пора?.. А какого чёрта ты тогда Ивлева в «Локомотив» отпустил?.. Кто у нас теперь правого крайнего полузащитника играть будет? Сам что ли на поле выйдешь?..

   МОХЕРОВ. А что я мог, Орфей Муслимович? Железнодорожники ему квартиру пообещали. Трёхкомнатную. И зарплату – вдвое…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. И что? У тебя для лучшего хавбека города квартиры не нашлось?.. Дочке вон сделал, племяшу, по моим сведениям, тоже… Нюх теряешь, Натан Мартыныч…

   МОХЕРОВ. Да я потом… Я ему и машину сулил, и отдельный коттедж даже… Не захотел… Из принципа… Поезд, говорит, ушёл…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ты гляди, Натан, чтобы твой паровоз раньше времени под откос не упал… Ты меня знаешь, я осечек не прощаю.

   МОХЕРОВ. Виноват, Орфей Муслимович. Исправлюсь… В следующем сезоне у нас двое из «Водника» будут играть. Сильные ребята, мастера спорта… А вратаря из «Дизелиста» заберём, я уже с ним разговаривал…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Что, хороший вратарь?

   МОХЕРОВ. Очень хороший. Очень!.. Высокий такой, молодой, глаза голубые…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ты мне его что, для дальней заимки сватаешь? Мне он там без надобности. Мне там пока Тамарки с Зинаидой хватает… Играет-то хорошо? Ты видел?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Я видел, Орфей Муслимович. Приличный голкипер. Он хоть и камеэс пока, но парень перспективный. Его тоже железнодорожники перехватить хотели, но мы опередили.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. А-а… Это молодцы… Во – этим дрезинщикам!..
                (характерный жест)
…Хрен им на блюде, а не вратарь!.. А вы это… Перчатки ему купите такие… Ну, в журнале-то ещё писали… Новинка сезона… Как их, Шарик?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. «Стеллс». С полимером дэ-три-о…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну, я и говорю… Но смотри, Натан, если этот твой голубоглазый и красивый банок в первом туре напропускает – я тебя самолично за мошонку на перекладине ворот подвешу…

                Добродушный смех, за которым следует очередной тост.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (глядит на часы). Ого! Времени-то уже… Ну, скоро разродятся эти математики?.. Шарик, что там у нас со счётной комиссией?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Роберт Петрович сказал, что им полчаса нужно. Плюс-минус… Хотя… На прошлогоднем собрании счётная комиссия больше часа бюллетени обрабатывала. Путаница там какая-то вышла…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Вот за эту самую путаницу Портнов обратно в прорабы и вернулся. Пусть, пусть на свежем воздухе теперь повкалывает, раз в счётной комиссии поставить работу мозгов не хватило... Полезно!

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Я думаю, управятся они за полчаса, Орфей Муслимович, успеют…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. А я тебе думать команду давал? Думать – это не твоя работа. По крайней мере, пока от начальства отмашки не получишь… У тебя должность – помощник генерального, а не главный думальщик треста. Вот и помогай… Ну-тка, слетай по шустрому к Роберту, выясни, скоро ли они там…

                Шарикоподшипникявичус немедленно исчезает.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (вновь принимаясь за гирю). Раз, два…Не знаю как вам, но мне во где уже все эти акционерные собрания. Шесть, семь… Каждый год ведь одно и то же! Девять, десять… Полдня паримся, чтобы утвердить заранее написанные бумажки. Тринадцать, четырнадцать… Посидишь так пару лет в президиумах – и геморрой обеспечен.  Как считаешь, Натан?

   МОХЕРОВ. Профзаболевание членов совета директоров, Орфей Муслимович. Нам доплату за вредность давать надо…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Точно! Девятнадцать, двадцать… Я по первости мучился ужас как. В заду свербит, будто горчицей намазали. Ёрзаешь на стуле, почесать хочется, а ты сиди у всех на виду по три-четыре часа и делай вид, что мозги над документами морщишь. Двадцать пять, двадцать шесть…

   МОХЕРОВ. Свечи хорошо помогают, Орфей Муслимович. Зуд снимают и кровотечение после них меньше…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. С красавкой, что ли? Не-е, пройденный этап. Двадцать девять, тридцать… Ни хрена они не помогают. После них полдня такое ощущение, что кто-то у тебя в очке кривым стартёром поработал…

   ПЕНИСТЫЙ. А ещё, слышал, заговором снимают… Заговор такой есть особенный, бабки — какие подревнее — те знают… Пошепчут над иконкой, эбиэть, волоски в бумажку завернут и в печку бросят… Наутро — как рукой… Всё за ночь рассасывается…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Тридцать пять, тридцать шесть… Ну ты, Палыч, даёшь! Так это тем хорошо, у кого волоски ещё остались…
                (проводит свободной рукой по голове)

   ПЕНИСТЫЙ. Да нет, Орфей Муслимович, им другие волоски для заговора требуются… С другого места…
                (делает жест, но осекается)
Нет, на себе не буду показывать…

   От неожиданности Орфей Муслимович прекращает свои упражнения, резко ставит гирю на стол и падает в кресло. Несколько мгновений он обалдело глядит на Пенистого. Потом от души хохочет вместе с Мохеровым.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. С другого?... Ха-ха-ха… Во, даёт!... С другого, говорит, требуются… Ха-ха-ха… Ну, Пенистый, с тобой не соскучишься…
                (насмеявшись от души)
Не-е, за это стоит выпить… Наливай, Натан Мартыныч!

                Рюмки снова наполняются.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Мда-а… Долго всё это, долго – с бумагами-то… Ведь и так всё заранее известно, понятно…

   МОХЕРОВ. Согласен, Орфей Муслимович… Но формальности мы обязаны соблюсти. Чтобы всё – согласно букве закона… Чтобы комар носа не подточил…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да чего соблюдать-то? Чего?.. Кому неизвестно, что контрольные пакеты акций треста только у меня да у этого Блитюгина из Москвы?.. Ну, у тебя ещё сколько-то… Остальное же так, мелкота… У кого десять, у кого двадцать акций… На что они могут повлиять? Мы всё решаем, совет директоров… Не-е, не серьёзно всё это, только время теряем…

   ПЕНИСТЫЙ. Точно, Орфей Муслимович!.. Лучше бы по объектам проехали – и то больше пользы… А то ведь как бывает? На второй площадке, эбиэть, отсекающий шибер монтировали и в верхнем положении его не зафиксировали. А клинья убрали – он и пошёл вниз… Одному по ноге, другому грудину помял…

                Мохеров вновь вовремя успевает схватить Пенистого за руку.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да ладно тебе… Шибер-мибер… Вечно настроение испортишь…
                (мечтательно)
Я бы на рыбалку сейчас… На подлещичка, на окушка… Ну-тка, Мартыныч, как думаешь: на Песчаном щука сейчас на блесну пойдёт?

   МОХЕРОВ. Запросто, Орфей Муслимович… Особенно, если не с берега, а ближе к протоке выйти. На вашей яхте, к примеру…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ясно, что не с берега… Что, я какой-нибудь наладчик дробильного цеха, чтобы с берега спиннингом упражняться?

   МОХЕРОВ. Так как? Вашу яхту на озеро перевозить? А охрану?.. А обслугу?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ладно, не трепыхайся… Я ведь так… Потом как-нибудь, может… Сам видишь, не до этого пока. Протокола надо подписывать, акты, постановления всякие… Потом выступать на закрытии… Кстати, где речь-то моя?
                (роется в папках)
Ага, вот… Ни черта себе: десять листов! Шарик, наверное, всю ночь строчил… Ну, куда он пропал?

   МОХЕРОВ. Может, бюллетени ещё не все подсчитали?..

   ПЕНИСТЫЙ. Да, с этими бумажками вечно такое… Пункты, подпункты, графики, таблицы…

   В комнате появляется Шарикоподшипникявичус. Он взволнован и немного бледен.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Во! Явился, не запылился… Тебя, только за смертью и посылать… Ну, чего молчишь? Готовы протокола?

  ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Никак нет, Орфей Муслимович… Не готовы…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Какого хрена!.. Сорок минут уже вола за яйца тянем... Почти целый тайм!.. Когда подготовят? Что Роберт говорит?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Ничего не говорит… Он не знает, что в протокол вписывать… Решение, похоже, не проходит…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (склоняет голову набок). Ты не заболел случаем?.. Бюллетни собраны?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Собраны.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Посчитали их?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Так точно, посчитали…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Роберт Петрович утверждает, что пункт номер четыре не проходит… Будто бы, семи процентов голосов не хватает для его утверждения…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Четвёртый пункт?.. А что у нас в четвёртом?

   МОХЕРОВ (берёт в руки листочки, нацепляет очки). Вот… Вот он, проект решения… Так, пункт номер четыре… Вот: «Утверждение размера и порядка выплат ежегодных дивидендов по обыкновенным и привилегированным акциям треста»… Выплаты дивидендов, Орфей Муслимович.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. А-а, тогда понятно… Дивиденды… С суммой, значит, не согласны… Но больше пока не дам. Не могу… Налоги, отчисления в пенсионный фонд там, расчет с аудиторами… Опять же, социалка сколько сжирает… Не-е, так и передай Роберту, что и копейки сверху не положу.

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Не в том дело, Орфей Муслимович…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Не в том?.. А в чём тогда?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Роберт Петрович сказал, что, согласно обработанным бюллетеням, больше двадцати процентов акционеров вообще от дивидендов отказывается… Напрочь… Сказал, что на многих бюллетенях стоят пометки авторучкой: «Внести в проект постановления годового акционерного собрания формулировку: в текущем году дивидендов по итогам работы предприятия не выплачивать»…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (после паузы). Так и написано?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Так Роберт Петрович говорит, да я и сам видел… Он там издёргался весь, сидит, понять ничего не может…

   ПЕНИСТЫЙ. Это провокация, Орфей Муслимович! Провокация и членовредительство… Стопроцентно – дело рук этого Блитюгина… Он давно, эбиэть, зуб точит… Спит и видит, как трест москвичам продать!

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (с сомнением). Блитюгин?.. Да ему это на кой ляд?.. Блитюгину с его-то пакетом знаешь, какой куш полагается? Тебе и не снилось!..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Блитюгин, Орфей Муслимович, действительно ни при чём. Я специально уточнил у Роберта Петровича. Держатели крупных пакетов проголосовали за предлагавшийся проект…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ещё веселее… И в чём тогда проблема?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Решение заблокировали мелкие акционеры. Почти все как один – против.

   МОХЕРОВ. Дурдом…

   ПЕНИСТЫЙ. Причём, полный, эбиэть…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (помолчав). Так… Набери-ка мне Роберта…

   Шарикоподшипникявичус щёлкает кнопками телефона. Набрав номер, передаёт трубку Орфею Муслимовичу.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Роберт?.. Здорово, коль не шутишь… Может, ты мне внятно объяснишь, что там за хреномундия с бюллетнями? Почему я протоколов до сих пор не вижу?..
…Как не знаешь? У тебя на плечах голова или копровая болванка?..
…Ну, в курсе про четвёртый пункт… Да не может такого быть, не может! Это твои мокрощелки, небось, опять что-то напутали…   
…Да ты сам башкой своей подумай: кто из мелких акционеров от живых денег отказываться станет? Это же пенсионеры, в основном. Так? А тут им вдруг тыщ по пять-десять с неба падает… Проверь бюллетни заново. Лично…
…Проверял уже? Три раза?.. Да не может быть такого! Не-мо-жет!.. Ладно, пять-шесть маразматиков – это я ещё допускаю… Из тех, кто с тараканами в мозжечке… Но чтобы наше решение заблокировать, нужно человек пятьсот таких придурков. Как минимум. Так?.. Как они могли скооперироваться?.. Что, полтыщи старых пердунов – и вот так, разом от денег отказались? Бред! Ещё пересчитай… Я сказал – пересчитай! Всё, конец связи.

                Раздражённо бросает трубку.

   МОХЕРОВ. Это что же тогда получится?.. Если без дивидендов в этом году – то как мой Колька мебельный цех достроит? Я ему пару лимонов обещал подкинуть… Ольга опять же «Мерседес» новый присмотрела… Да и кредит мне погашать…

   ПЕНИСТЫЙ. Нет, вы как хотите… Но чует сердце – Блитюгина работа! Гадит он нам исподтишка, гадит, падла…

                Включается громкая селекторная связь.

   ГОЛОС СЕКРЕТАРШИ. Орфей Муслимович, поэтесса так и не уходит. Я ей сказала, что вы заняты, а она всё равно сидит…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (в микрофон). Какого чёрта!.. Не до неё сейчас… Завтра пусть приходит, послезавтра… Акционерное собрание у меня. Всё, конец связи.

                Отключает селектор, снова набирает Роберта Петровича.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну что, пересчитал? Как, то же самое?.. Ну, слушаю… Так, против принятия пункта номер четыре в предложенной редакции – 22,7 процента голосов… А за сколько?.. Вот – 73,3. Ну вот, большинство-то за!..
…Что регламент? Ну что ты мне своим регламентом тычешь? Да плевал я на то, что по регламенту решение утверждается, если за него не менее четырёх пятых голосует! 73 процента – это тебе не моль в стакане… Это и есть четыре пятых. Почти. Остальные – найди…
…Какое нарушение? Нарушение – это когда в подкате не в мяч, а в кость играешь… Нарушение – это если большинство было бы против… А тут каких-то шести говёных процентов не хватает… Делов-то!.. Есть у тебя чистые бюллетни? Ну и действуй… Мне тебя учить ещё?.. Всё, конец связи.

   Швыряет трубку на место. На некоторое время в комнате повисает тяжёлое молчание.

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС (осторожно). Орфей Муслимович, это не выход. Так мы проблему не снимем… В счётной комиссии – там ведь не только наши, там представители области, министерства…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну и?.. Они что, не живые люди? Кушать не хотят?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Конечно, можно попробовать, но… Параллельно ведь шло ещё и электронное голосование. Предварительные результаты уже забиты в компьютерную базу. Если высветится эмиссия голосующих бюллетеней, то система сразу же отреагирует. Будут нежелательные вопросы… Много вопросов…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (угрюмо глядя в пол). Парни… Я вам такие бабки плачу… А за что, спрашивается?..
                (поднимая глаза и повышая голос)
За что? За то, чтобы слышать от вас эти сраные «не выход», «проблему не снимем», «вопросы будут»?.. Нет, Шарик, ты глазёнки-то не отводи. Ответь – за это?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Есть один вариант, Орфей Муслимович. Только…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Давай-ка без этих «только»… Выкладывай.

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Нужно по техническим причинам объявить перерыв до вечера. И за это время попытаться энергично поработать с частью мелких акционеров. Плюс – поговорить с воздержавшимися… Думаю…
                (осекается на полуслове)
Допускаю, что процентов семь-восемь до продолжения работы собрания окучить можно. А там – простое переголосование и всё.

   ПЕНИСТЫЙ. Так это что выходит: нам тут до ночи торчать? Мне вот на семнадцатый участок позарез надо. Там с опалубкой фундамента никак не решат. Стыка нет…
   
   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (приподнимает и бросает гирю снова на стол). Сиди! Стык ему… Надо будет – до утра проторчишь. Неделю проторчишь. Месяц!..

                Резко поднимается и начинает нервно ходить по кабинету.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да-а.. Дела… Если наше решение не пройдёт и в области об этом узнают – во смеху-то будет!.. Ведущий стройтрест, передовик, трижды орденоносец, флагман отрасли – и на тебе! Не выплачивает дивидендов… И ладно бы – какие-то объективные причины... А то ведь анекдот: кучка дедков так решила… Да кто поверит? Начнутся проверки, комиссии… Вот уж где настоящий геморрой…
                (останавливается, оборачивается к Шарикоподшипникявичусу)
Шарик, вот ты лично своей жизнью доволен?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. В общем-то, да, Орфей Муслимович…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. И зарплатой? И премией?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Ну, в принципе…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Но от лишних трёхсот баксов не отказался бы?

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Нет, конечно…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (к Пенистому). Ну а ты, Доментий Палыч?

   ПЕНИСТЫЙ. На дороге не валяются…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (к Мохерову). А ты, Мартыныч?

   МОХЕРОВ. Я пока что в здравом уме, Орфей Муслимович…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. А вот эти клоуны отказываются! Отказываются – и всё тут… Ты, Натан Мартыныч, наш профсоюз, знать должен… Ну-тка, какая в тресте обстановка по мелким держателям акций?

   МОХЕРОВ (достаёт книжечку, роется в записях). Так, нашёл, Орфей Муслимович… Вот… Средний возраст держателей мелких пакетов акций треста – 56 лет… Ценные бумаги получали при акционировании предприятия пропорционально выработанному стажу и занимаемым должностям… Так… У каждого на руках от 10 до 35 обыкновенных голосующих акций… Так… Большинство – пенсионеры, получают от трёх до четырёх с половиной тысяч рублей в месяц… Плюс ещё двести от благотворительного фонда профсоюзного комитета…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (резко). От какого ещё фонда и комитета? Тоже мне меценат!.. А профком что у нас, из отдельного корыта жрёт?.. Говори, как есть – ежемесячно по двести рэ от треста…

   МОХЕРОВ. Я так и говорю, Орфей Муслимович… От треста…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. То-то… Так: три тыщи плюс двести… Не сильно кучеряво… Проживи-ка месяц на эти гроши… Ты сможешь?

   МОХЕРОВ. Едва ли… Но если вы, Орфей Муслимович, скажете…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Надо будет – скажу…
                (к Пенистому и Шарикоподшипникявичусу)
И ты не проживёшь, и ты… А эти – живут себе! Да ещё и отказываются от денег, которые сами на их дурные бошки сыплются… Ничего не понимаю!

   ПЕНИСТЫЙ (поднявшись со своего места). А я вот всё теперь понял, Орфей Муслимович! Всё как на ладони…
                (показывает ладонь, но затем резко прячет её в карман)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Что понял?

   ПЕНИСТЫЙ. Понял, почему у нас всё так получилось… Наперекосяк… Раком…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну-тка, обоснуй…

   ПЕНИСТЫЙ. Да потому, что не освятили мы наше собрание. Службу, как положено, не провели. Не окропили бюллетни и урны для голосования, молитвы даже перед началом не сотворили… А на аглофабрике, между прочим, каждый год на собрание батюшку приглашают. И на металлобазе – тоже… Вот так…

          Некоторое время все присутствующие бессмысленно таращатся на Пенистого.

   МОХЕРОВ. Ты, Доментий Палыч, это как?.. Ты это на серьёзе?..

   ПЕНИСТЫЙ. А то!.. Я вот на свои объекты всегда попа привожу. Он и кадилом помашет, и акафист какой-нибудь над нулевым циклом прочтёт… А ещё тыщи три ему под рясу сунешь – так он щепотку святых мощей в фундамент положит. Вроде как гарантия от сглаза или там страховка…

                Неловкое тягучее молчание.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Болваном взял тебя с простых бригадиров, болваном, видно, на скамейку запасных и отправлю…
           (пробует качать гирю, но ничего не выходит. Снова опускает её на стол)
Ты мне лучше скажи: что думаешь насчёт шариковского предложения?

   ПЕНИСТЫЙ. Какого предложения?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Такого! Перерыв объявить и тем временем провентилировать мозги хотя бы части мелкоты.

   ПЕНИСТЫЙ (пожимает плечами). Ну, если надо… Только долго всё это, Орфей Муслимович… Хлопотно…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (к Мохерову). А ты, профком, как считаешь?

   МОХЕРОВ (снимает очки, приосанивается). Думаю, предложение не лишено здравого смысла… Только вот что, Орфей Муслимович... Заговорщиков этих…
                (неопределённый кивок в сторону окна)
…правильнее было бы вызывать не сюда, не на ковёр, так сказать, а на общетрестовский совет директоров. Чтобы всё было официально, весомо, чтобы наше решение опиралось на законную базу…
 
   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Поддерживаю.
                (смотрит на Шарикоподшипникявичуса)
Так, Шарик, слушай сюда… Сейчас же садишься на телефон и обзваниваешь всех, кого надо. По списку. Большинство, конечно, здесь, на собрании, а кого нет – хоть из-под земли… Понял?.. Так, внеочередное заседание совета директоров назначаю…
                (взгляд на часы)
…назначаю на два часа. Всё ясно? Шарик, лично отвечаешь за явку каждого… А сейчас Роберта мне набери…

     Шарикоподшипникявичус набирает номер, передаёт трубку директору и исчезает.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Алё-алё… Мулё! По голосу начальство перестал узнавать?.. Разболтались… Ладно, ты вот что… Сейчас объявляешь перерыв в работе акционерного собрания. Часов до пяти…
…Предлог? Предлог какой хочешь найди: компьютер там у тебя сломался, у секретарши месячные начались, энэло на промплощадке приземлилось… Усёк?.. А сам тем временем резво перелопачиваешь все списки приглашённых, выявляешь тех, кто голосовал против четвёртого пункта…
…Что значит, как? Это ты меня спрашиваешь – как? Ты что, первый год в высшей лиге играешь? Подключи службу безопасности, просмотри карточки мандатной комиссии, сравни их со списком зарегистрировавшихся акционеров… В конце концов, погляди, кто как в зале кучкуется… И к двум — понял? — к двум ноль-ноль – ко мне всех этих арлекинов. Хоть под конвоем! Я им на совете директоров анальные отверстия как следует проканифолю. Чтобы прошла охота по собраниям шастать, серьёзных людей от работы отвлекать! Деятели!.. Всё уяснил? Тогда действуй. Конец связи.

   Орфей Муслимович кладёт трубку на место. Он заметно приободрился. Директор вновь берёт в руку гирю и с удовольствием выжимает её.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Раз, два… Так что ты, Палыч, там насчёт попа говорил? Пять, шесть…

   ПЕНИСТЫЙ (уже без прежнего пафоса). Да так я… В общем и целом… Я к тому сказал, что большое дело надо начинать всесторонне… Обстоятельно…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. С божьей помощью, что ли? Девять, десять…

   ПЕНИСТЫЙ. В таком деле никакая помощь не помешает, Орфей Муслимович. А то… Примеров – сколько угодно… Я тогда ещё и. о. главного энергетика был… Так вот у меня на одном объекте – площадку, помнится, под детсад готовили – один на мозги больной товарищ решил угловые блоки лебёдкой ставить. Представляете? Простой фрикционной лебёдкой… Нагрузка-то – ого-го!.. Так вот, муфта соскочила, трос намотался на главный вал, барабан, конечно, сорвало – и блок, эбиэть, звезданулся метров с десяти… Стропальщику ещё повезло, только лодыжку раздробило. Вот тут…
   (пробует показать, но присутствующие это дружно пресекают криком «Палыч!»)
Да, да, помню… Так вот, я потом специально узнавал: он даже некрещёный был…

   Орфей Муслимович хмыкает, но не комментирует. Ставит гирю на стол. Наливают в рюмки, выпивают.

   МОХЕРОВ. Это ещё ладно… У меня вообще случай был – обхохочешься…

   В этот момент в комнату врывается Капитолина – субтильная, но очень энергичная особа невнятного возраста. В руках у неё сумочка, из которой торчит ворох листков.

   КАПА. Огфей Муслимович! Огфей Муслимович!.. Это пгосто безобгазие какое-то… Я ей говогю: по сгочному пгоизводственному вопгосу. А она меня не впускает…. Вы же сами сказали: с любой пгоблемой – ко мне лично, в любое вгемя… К вам, то есть… Здгавствуйте!

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (морщится, как от зубной боли). А-а… Здравствуйте, Капитолина, добрый день… Да, говорил, помню… Но сегодня такое дело…

   КАПА. Вот именно! Я ей так и сказала, этой бюгокгатке… Я, говогю, к дигектогу не на чашку чая иду, а по важнейшему деловому вопгосу. Гимн тгеста!.. Тги члена Союза писателей отказались писать его в столь сжатые сгоки, а я взялась… Да, взялась! Потому что пгидегживаюсь мнения, что тгудности только закаляют настоящего поэта. Да, да: твогить не благодагя, а вопгеки!..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Так что, сочинили уже? Гимн-то?..

   КАПА. Побойтесь бога, Огфей Муслимович! Габоты ещё непочатый кгай. Нужно с композитогом обсудить аганжиговку, дописать пагочку куплетов… Но пгоцесс пошёл, это главное… Дайте закугить!

   Подавленные таким напором мужчины безропотно протягивают ей сигареты и зажигалки. Капитолина по-хозяйски устраивается в кресле, вываливает ворох бумаг прямо на столик. При этом она бесцеремонно сдвигает к краю коньяки, закуску и даже гирю.

   КАПА. Ужас! Кошмаг! Сгоки за гогло, можно сказать, бегут, а у меня опогная стгочка хгомает. И пгипев забгаковали…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Как забраковали? Кто забраковал?..

   КАПА (наливая себе коньяку). Ах, Огфей Муслимович! Только вы с вашим беспгецедентным художественным чутьём способны понять душу поэта… Почему же, почему остальные пгоявляют такую чёгствость?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да кто проявляет-то? Вы о ком это, Капитолина?

   КАПА. Можно пгосто Капа… О ком я? О начальнике вашего этого — как его? — планового отдела. Как вы и советовали, Огфей Муслимович, я показала ему чегновой вагиант гимна. А он всё почегкал. Взял – и почегкал…
                (закрывает лицо руками, плечи её вздрагивают)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Начальник планового?.. Да что он о себе вообразил?! Тоже мне Гоголь-моголь нашёлся, Лопе де Вега, мать его… Извините…

   КАПА (тыкает сигаретой в листки). Вот, вот, видите?.. Здесь зачегнул… И тут… А вот тут знак вопгоса поставил… Нет, я пгосто не могу габотать в такой нетвогческой атмосфеге. Я категогически отказываюсь!.. Я всё-таки поэтесса! У меня два сбогника!.. У меня, может, негвы как стгуны…
                (вновь заходится в рыданиях)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (берёт лист, читает).  «Гордясь своим заводом,
                Мы кладку славных дней
                Скрепляем не шамотом,
                А дружбою своей»…
Хм-м… Что же… Довольно энергично написано…
                «Без трещин и диффузий,
                Ведь мы одна артель,
                Где каждый – андалузит,
                Где всякий – как мертель!»
Мда-а… Интересно… Я бы сказал – бойко…

   КАПА (убирая от лица руки). Пгавда? Вы находите?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Конечно… Особенно это… Вот это место – про дружбу, про артель…

   КАПА. Да, это сильный обгаз. И я знала, что вам понгавится… Я ведь, Огфей Муслимович, помню ваш наказ: пгидегживаться высокохудожественной метафогичности, не забывая пги этом пго пгавду геального пгоизводственного пгоцесса…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да, да… Но можно маленькое уточнение?..  Дело в том, Капитолина, что у нас не завод, а трест. Строительный трест…

   КАПА. А какая газница? Пгетпгиятие…

   ПЕНИСТЫЙ. И вот это ещё… Разрешите, Орфей Муслимович?.. Про диффузию… При чём в строительном деле какая-то диффузия? Мы же не газораспределительная станция…

   КАПА. Это метафога. Обгаз!.. Иносказательное отгажение как бы некоего гаспада, газложения… А у вас на заводе… То есть, в тгесте – всё наобогот, без тгещин и диффузий. Монолит. Сила!..

   ПЕНИСТЫЙ. Допустим… Но почему у нас в тресте каждый – андалузит? Или мертель?.. Андалузит, Капитолина, это компонент защитной обмазки. А мертель – огнеупорная глина такая…
                (к Мохерову)
Тебе, Натан Мартыныч, хочется быть глиной?..

   МОХЕРОВ (уклончиво). Ну, я бы не стал так утрировать, Доментий Палыч…

   КАПА (она почти в отчаянии). Товагищи!.. Господа!.. Как же вы не понимаете?.. Это же твогчество! Это же… Это – музыка небесных сфег!.. Это же не ггубое, лобовое, а косвенное, метафогическое отгажение пгоизводственных взаимоотношений…
                (хлюпая носом, опрокидывает в рот рюмку)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (поспешно). Ну, хорошо, хорошо, дорогая Капитолина…  Не принимайте наши замечания близко к сердцу… Всё-таки мы технари как-никак… В общем и целом мне понравилось… Как там у вас?..
                (заглядывает в листки)
«…Мы кладку славных дней скрепляем не шамотом, а дружбою своей…» – ну и так далее… Но сегодня не такой день, понимаете?.. У нас собрание сегодня акционерное… Мы с вами потом ещё  вернёмся к гимну… Но чуть позже, ладно?.. Кое-что подправим, подрихтуем…

   КАПА. Так, значит, вы считаете, что в целом недугно?.. А идеологически? Идеологически, Огфей Муслимович, всё выдегжано?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (поднимаясь). И идеологически, и это… И эстетически, и политически… Я доволен, продолжайте трудиться… И так далее…

   Раздаётся телефонный звонок. Орфей Муслимович берёт трубку и знаками даёт понять Капитолине, что разговор окончен. Пенистый с Мохеровым быстро помогают ей собрать листки и почти выпихивают поэтессу из помещения.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (в трубку). На проводе… Да, да… Ну-тка, что накопал? Давай, давай, это интересно… Инициативная группа, говоришь? Ладно, разберёмся с ихними инициативами… А кто у них там за главного бузотёра?..
…Ты, Роберт, жалом не води, не люблю я этого… Раз есть инициатива, значит, есть и застрельщик… Ага, вот это уже теплее... Давай по списку…
…Угу… Ага, знаю… А это кто такой? Угу… Всё, теперь ясненько и понятненько… Давай! Конец связи.

      Директор молча расхаживает по кабинету. Потом оборачивается к остальным.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну что… Роберт всё разнюхал… Группа там какая-то инициативная объявилась, воду мутит. Против дивидендов голосовать остальных подбивает…
                (после паузы)
Михальчук там у них, Трапезников, Исмагилов… А центрфорварда знаете кто играет? Не догадаетесь... Потапов!..

   МОХЕРОВ и ПЕНИСТЫЙ (в один голос). Потапов?! Наш?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Может, и ваш… Потапов… Председатель совета ветеранов. Ничё главный ветеран нам подговнил, а?.. Вот пригрели у себя змея!..
                (начинает набирать номер)

   МОХЕРОВ. А я подозревал, всегда подозревал, что на Потапова положиться нельзя. Давно его знаю. Он и когда в бригадирах ещё ходил – уже тогда мог любой фортель выкинуть. Не одного управляющего под монастырь подвёл…

   ПЕНИСТЫЙ. Да это предатель! Самый натуральный… А с такими, эбиать, надо коротко, без сюсю-мусю… Вызывать на совет и дрючить, дрючить по полной!.. Заигрался!.. Забыл, с кем дело имеет!..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (в трубку). Шарик?.. Ну, как? Обзвонил?.. Лады. Так, заседание совета директоров без изменений – в два. Первым будем заслушивать Потапова… Да, который ветеран, мать его… Живого доставить или мёртвого – персонально отвечаешь. Всё, конец связи.
                (тяжело взглянув на Мохерова)
А ты говоришь рыбалка… Яхту на Песчаное… Тут у нас у самих такая рыбалка сейчас начнётся – только успевай глушить да подсекать…      

               
                Конец первого действия



                Действие второе

   Мы видим уже другое помещение. Что-то вроде небольшого конференц-зала. Более деловая, хотя и не лишённая помпезности обстановка. На стенах – какие-то графики, стенды, рассказывающие о трудовом пути предприятия.
   За столом руководителя – Орфей Муслимович, и тут не расстающийся со своей гирей. За общим столом расположились Мохеров, Пенистый, Элеонора Рональдовна, Похудеев и господин Латтекс. В уголке, но неподалёку от шефа скромно пристроился Шарикоподшипникявичус.

   ПОХУДЕЕВ. …Нет, я решительно отказываюсь педалировать данный экстранеординарный вопрос. В конце концов, мы обязаны уважать собственное самосознание! И прошу зафиксировать моё лично-индивидуальное мнение в протоколе. Эпистолярно!..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (недовольно). В каком ещё протоколе? Без протоколов обойдёмся, и так всё понятно…

   ЛАТТЕКС. Извинит-те, уважаемый Орфей Муслимович… Мне вот-т, как предст-тавит-телю соучредит-теля, не всё понят-тно. Да… Можно узнат-ть, по какому вопросу нас ст-толь срочно собрали?.. Ут-точнить повест-тку?.. Чт-то я должен доложит-ть господину Блит-тюгину?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Латтекс, ты давай того… Ты икру не мечи… Вечно у вас с Блитюгиным какие-то подозрения… У меня от твоего шефа секретов нету… А повестка… Повестка у нас проще футбольного мяча… С одним всего вопросом… Ну-тка…
                (делает Шарикоподшипникявичусу знак головой)

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС (бесстрастным голосом читая по бумажке). На повестку дня внеочередного заседания совета директоров ОАО «Главстройтрест» выносится вопрос о ситуации, сложившейся в ходе прямого голосования по пункту номер четыре проекта решения годового собрания акционеров предприятия. В частности, выяснилось, что часть мелких акционеров выступает против предложенной менеджментом треста формулировки, касающейся порядка начисления и выплаты дивидендов, компенсаций и вознаграждений за минувший финансовый год. Таким образом, заблокировано принятие решения по ряду ключевых пунктов, включающих в себя…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (обрывая монотонную речь помощника). Ну-у, загундосил… Ты, Шарик, хоть кого усыпишь…
                (обращаясь к остальным)
Короче. Речь только об одном – о безответственной, не спортивной, я бы сказал, выходке кучки владельцев мелких пакетов акций. О выходке дерзкой и демонстративной…  Да, да, подчеркну — демонстративной!.. Для справки, если кто из присутствующих вдруг не в курсе: около двадцати процентов акционеров нынче утром проголосовало против решения о выплате дивидендов… Напомню: нашего с вами решения. Вот так…
                (обводит всех взглядом, но ответной реакции не замечает)
Нам, как я понимаю, нужно дать оценку такому поведению. Взвешенную, объективную… Одно дело, если эти люди — а среди них немало простых работяг и малограмотных пенсионеров — искренно заблуждались, чего-то недопоняли. Другое… Другое дело, если сталкиваемся мы с сознательным саботированием отлаженного механизма принятия решений… И здесь нам необходимо чётко акценты расставить. Аккуратно, но чётко… Согласны?
                (снова молчание)
Так, так… Что же… Никто не против того, чтобы считать заседание совета открытым?.. Тогда голосуем… Единогласно… Шарик, давай, зови.

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Обоих, Орфей Муслимович?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Что, обоих?.. А-а… Ну, давай обоих…

   Входит Потапов. Ему за семьдесят, но он крепок, подтянут, и – это сразу бросается в глаза – по своей природе не робок. Следом за ним в кабинете появляется Венедикт – парень в спортивном костюме, под мышкой у него какой-то плоский предмет. Венедикт остаётся у входа. Потапов же проходит к столу, но не садится. Со стороны кажется, что он с любопытством ждёт развития ситуации.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (выдержав начальственную паузу). Потапов, ты патриот?

   ПОТАПОВ. Присягу давал. Когда в армии служил… А что?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Дурачку валяешь? Лады… Уточняю… Ты треста своего —патриот?

   ПОТАПОВ (теперь он усаживается – как раз напротив директора. По-хозяйски складывает руки перед собой). Я, Орфей Муслимыч, в этом тресте уже столько лет… Я в СМУ-семь стропальщиком пришёл, когда вы, наверное, ещё овсянку с мамкиной  тарелки доскребали... Вот и прикидывайте – патриот, не патриот…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (повышает голос). Потапов! Ты играй, да не заигрывайся… Я тебе, кажется, конкретный вопрос задал… Ты патриот своего предприятия или так себе — трусцой побегать вышел?..

   МОХЕРОВ. Да вы же видите, Орфей Муслимович: он же издевается!.. Здесь заседание совета директоров — внеочередное, между прочим, — а ему хиханьки… Он же игнорирует!..

   ПЕНИСТЫЙ. Причём, напоказ…

   ПОТАПОВ (улыбается). А я ничего конкретного пока что и не услышал. Так, детский лепет, извините, Орфей Муслимыч… Объяснит кто-нибудь, что здесь происходит? Или так и будем в штирлица играть?..

                Неожиданно из-за стола поднимается Похудеев.

   ПОХУДЕЕВ. Принимая во внимание ваш возрастной ценз и ограниченность менталитета, я, как член совета директоров, считаю своим долгом пролонгировать разъяснение. Суть данной постановки вопроса – в той нигилистической, палеотивной, я бы сказал, позиции, которую вы, Потапов, сознательно заняли в отношении пункта номер четыре проекта постановления собрания акционеров…

   МОХЕРОВ. Ты хоть отдаёшь себе отчёт, что этим самым решением вы от треста инвесторов отпугиваете?..

   ПЕНИСТЫЙ. И заказчиков!.. Какой дурак теперь нас на объект позовёт, если в тресте, эбиать, такой бардак в руководстве?..

   ПОТАПОВ (улыбки уже нет и следа). А-а… Нет чтобы сразу объяснить… А то: срочно к генеральному, патриот – не патриот…
                (помолчав, словно взвесив то, что скажет)
Я, Орфей Муслимыч, когда в январе в тридцать градусов — да с ветерком — на ТЭЦ обвязку трубы заканчивал – да, чувствовал себя патриотом… И когда своих бригадных на разгрузку цемента в субботу-воскресенье выводил – тоже ощущал…
                (берёт со стола бумаги)
Давненько, правда, это было… А вот когда мне сегодня утром эти листочки подсунули – исчез вдруг куда-то мой патриотизм. Испарился… Да и не у меня одного, кстати… Это по поводу вашего вопроса. Что ещё?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ.  А чего ещё? Тут ни убавить, ни прибавить… Бывший бригадир передовой бригады, орденоносец, делегат двух съездов и трёх пленумов, ветеран, обязанный своими заслугами, между прочим, тресту – воротит нос и заявляет: мне теперь ваше предприятие  до лампочки, чихал я на него!.. Куда ещё!..

   ВЕНЕДИКТ (вскакивая со своего места у двери). Да не говорил он этого!.. Чего вы сразу перевираете?!.

   ПОТАПОВ (осаживает парня жестом). Ты, Венька, цыц!.. Сиди и не встревай… Тут видишь, какой разговор… Не на пять копеек разговор…
                (снова оборачивается к директору)
Ты… Вы, Орфей Муслимыч… Ладно уж, буду на ты, извини… И возраст дозволяет, и проще так – чтобы не перепинаться… Ты, Орфей Муслимыч, может, того и не заметил, а только серьёзно меня сейчас зацепил. За больное самое зацепил… Чужим, говоришь трест мне сделался?.. Отворачиваюсь я от него?.. А что если это он от меня давно отвернулся? Вернее, не он – трест-то причём? – а вы. Вы, которые в одночасье пришли, акции схватили и именем его прикрылись…
                (обводит колючим взглядом всех, кто за столом)
И каким именем! Трест — кавалер орденов, лауреат премий!.. Таких по всей стране – по пальцам пересчитать. Свои заводы ЖБИ, комбинат эксперементального домостроения, собственные сборочные цеха, фабрика стеновых панелей, не говоря уж о всяких там пансионатах да санаториях… Его пятьдесят лет город создавал. Да что город – страна! По камушку, по гвоздику… А вы пришли – и подмяли под себя, как бульдозер осинку…
                (к Мохерову)
Что, Натан Мартыныч, улыбаешься? Думаешь: завёл старый свою шарманку… Но было время, мы с тобой за чекушкой вместе эту шарманку слушали. Только теперь ты к другим песням привыкаешь… Да мы-то с тобой ладно, не о нас речь.. Разговор о тех, кого вы вместе с ополосками – за борт… А таких не одна сотня… Я постарше тебя, а не запамятовал, как оно было… Как только подогнули вы под себя трест – тотчас же всех пенсионеров сократили. Махом. Кинули им по десять акций – и адью!.. Позакрывали или перевели на хозрасчёт все невыгодные подразделения. Угробили, другими словами…

   МОХЕРОВ. Стоп, стоп, стоп!.. Это что же получается? Потапов всем такого поросёнка подложил, денег людей лишил, и он же нам ещё и трибунал устраивает? Целый Нюрнбергский процесс?.. Ты, Потапов, часом не забыл, зачем тебя сюда пригласили? Ты о деле говори, а не личные счёты своди. Тебе вопрос задали.

   ПОТАПОВ. Ты меня, Натан Мартыныч, за уздечку не хватай. Я к тому всё и веду… И личные счёты тут ни при чём. Слава богу, и сам в тресте не на последней должности, и Машка моя в сметном отделе. И Татьяна — старшим диспетчером… Какие личные?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Личные, не личные… Мы с тобой, Потапов, всё за боковую куда-то мяч запускаем… Ты давай – по центру, к главному давай… Ты почему против четвёртого пункта голосовал? Ты и твои эти…

   ПОТАПОВ (усмехаясь). Ну, чего осёкся-то?.. Кто – мои?.. Подельники? Сообщники?.. Подскажу: единомышленники. Хорошее слово, между прочим, хотя и старомодное.  Потому как единомышленники – это когда у многих разных и непохожих людей есть единая мысль. И они её считают важной. Вот…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. И у тебя… У вас, значит, такая мысль – зарубить продуманное и взвешенное решение?..

   ПОТАПОВ. Продуманное?.. Взвешенное?.. Пускай так… А что, разве не имеем права?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Почему же?.. Имеете… Как акционеры предприятия…

   МОХЕРОВ. А вот как патриоты своего предприятия – нет!

   ПЕНИСТЫЙ. Если, конечно, патриоты…

   ПОТАПОВ. Опять двадцать пять… Я так полагаю, господа-товарищи, что о патриотизме мы с вами по-разному мыслим… Ваш патриотизм – это когда акционеры да рабочие – как семечки в подсолнухе. Сидят ровными рядами — жопками в корзинке, темечками наружу. Тихие такие, одинаковые, послушные… Хочешь – масло из них жми, хочешь – на сковородке кали и употребляй по своему желанию… Они не пикнут. Только знай себе — к солнышку маковкой будут поворачиваться…

      Мохеров в нетерпении пытается что-то вставить, но Потапов останавливает его.

   ПОТАПОВ. Нет, ты погоди, Мартыныч… Картинка с подсолнухом, конечно, приглядная получается… Да только вот закавыка: не семечки мы. Давно – не семечки. Разнокалиберные все какие-то стали, непохожие… Ершистые и трусливые, прилизанные и наоборот – занозистые…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. …Как ты?

   ПОТАПОВ. Пусть – как я… Но – разные. Всякие… И патриотизм тоже у каждого свой...

   ПОХУДЕЕВ. А у вас, Потапов… У вас лично – какой доминантный признак коррелятивно понятию «патриотизм»?..

   ПОТАПОВ. Чего?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну, ты-то сам как свой патриотизм понимаешь? Ты лично?.. По-твоему, только в том он и заключается, чтобы не в ногу с большинством идти?.. Плоско мыслишь, Потапов. Я о тебе лучшего мнения был…

   МОХЕРОВ. Плоско – это ещё мягко сказано! Своими подстрекательскими действиями Потапов просто подставляет доверившихся ему людей…

   ПОТАПОВ. Ну-ка, ну-ка… Поподробнее…

   МОХЕРОВ (к Потапову). Да, подставляешь!.. Оставляешь стариков без положенных им денег.

   ЛАТТЕКС. Если можно, ут-точнение: ещё не ост-тавил. Да. Может-т ост-тавит-ть…

   МОХЕРОВ. Может, ещё как может!.. А это, Потапов, между прочим, наши с тобой старики: коллеги, ветераны треста!

   ПЕНИСТЫЙ. И семьи их…

   МОХЕРОВ. Ты о них подумал? Кто-то из них, может, в санаторий на эти деньги хотел съездить. Ещё кто-то планировал водопровод в саду заменить. Третьи – зубы вставить… Да мало ли!.. Но тут появляется профессиональный бунтарь Потапов и заявляет: денег, говорит, не ждите. Почему? Да просто потому, что я так захотел. Решил, понимаешь, леща руководству треста подложить… Волну очередную поднять… Только волна эта, Потапов, мутноватая какая-то выходит. На её гребне долго не удержишься…

   ПОТАПОВ (поднимает большой палец). Молодец, Натан Мартыныч!.. Молоток… Говорили, да я не верил, что ты на Мальдивах своих увлёкся этим, как его, сёфри… сирфи… Как, Веня?..

   ВЕНЕДИКТ. Сёрфингом…

   ПОТАПОВ. Ну, точно… Смеялся я, отмахивался… Оказалось – правда… Гребень, волна… Брось, Мартыныч, какая на восьмом десятке лет мне, к чертям, волна?.. Я как ты – на доске – не умею…
                (смотрит на остальных)
А вот вам подумать следовало бы – как против волны устоять. Против вот этой вот…
                (из внутреннего кармана достаёт и разворачивает листок)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (морщась). Что это?   

   ПОТАПОВ. Это решение расширенного актива совета ветеранов треста. Вчера собирались... Принято, как видите, единогласно… И вот какие слова здесь есть. Интересные…
                (зачитывает)
«Выступить против пункта номер четыре проекта резолюции годового собрания акционеров как ущемляющего интересы рядовых акционеров…». Рядовых, понимаете…   Под этими словами подписались те самые пенсионеры, ветераны, об интересах которых ты, Натан Мартыныч, так печёшься…

   ПЕНИСТЫЙ (всплеснув руками). Крутой замес! Кубов на пять, эбиэть!.. Значит, директорат пенсионерам деньги отстёгивает – он стариков ущемляет. А Потапов на дивидендах жирный крест ставит – он борец за права и интересы… Как в том анекдоте: все вы пидо… педагоги, а я один Д’Артаньян… Аплодирую!
                (хлопает в ладоши, но никто его не поддерживает)

                Со своего стула поднимается Латтекс. Подходит к Потапову.

   ЛАТТЕКС. Господин Пот-тапов, позвольт-те я взгляну…

   ПОТАПОВ (протягивает ему листок). Пожалуйста… Не жалко…

   ЛАТТЕКС (после того, как внимательно ознакомился с документом). Извинит-те, но здесь т-только двадцат-ть подписей. Да… Но эт-то мало. Для решения мало… Эт-то пят-ть или шест-ть процент-тов… Недост-тат-точно для т-того, чт-тобы блокироват-ть первоначальный проект-т пост-тановления. Да…

                В свою очередь встаёт Венедикт. Он заметно волнуется.

   ВЕНЕДИКТ. А мы стариков своих бросать не собираемся. Мы их решение поддерживаем… Ну, – чтобы деньги не получать… У нас самих, конечно, акций не густо, но мы с родителями поговорили, других родичей, кто из трестовских, подключили…

   ПЕНИСТЫЙ. Это что ещё за конь с горы?

   МОХЕРОВ (к Венедикту). Мы – это, извиняюсь, кто?

   ВЕНЕДИКТ. Союз молодых бетонщиков… Арматурщики и сварщики, кстати, тоже за нас… И плотники частично…

   ПЕНИСТЫЙ. А диспетчера?..

   ВЕНЕДИКТ. Некоторые.

   ПЕНИСТЫЙ. Может, и итээр?..

   ВЕНЕДИКТ (маскируя смущение задиристостью). Такие тоже имеются…  Кто со здравым смыслом дружит…

   МОХЕРОВ (распаляясь). Да ты что себе позволяешь!.. Дожили! Вчерашние пэтэушники о руководство ноги вытирают… Мы ваши союзы эти – бетонщиков, сварщиков… — для чего создавали? Для чего на вас деньги тратили?.. Для того, чтобы вы свою глупость и позёрство на показ выставляли?.. Ваше дело какое? Цеховую эстафету организовать, стенгазету придумать да конкурс проммастерства провести… А они!.. Да мы!.. Да дайте только срок…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Не надо кипятиться, Натан Мартыныч… И с плеча давай не рубить… Оргвыводы, разумеется, делать будем, но позже… Сейчас же… Мне всё-таки хочется, чтобы Потапов спокойно объяснил нам мотивы такого решения.

   ПОХУДЕЕВ. Интеллигибельного, если не сказать жёстче…

   ПОТАПОВ (бережно складывая и пряча листок в карман). Ну, раз пошла такая пьянка, как говорится… Хорошо, объясню… Вот проголосовали бы мы сегодня за это решение…
                (показывает на ворох бланков на столе)
Орфей Муслимыч бы проголосовал, я, Похудев, Доментий Палыч, дядя Вася с тётей Мотей… Здорово… Получили бы дивиденды все, кому полагается: Потапов – полсотни тыщ, директор – свои законные миллионов пять-шесть, дядя Вася с тётей Мотей – тыщ по десять… Ещё лучше!.. И в прошлом году примерно так получали тётя с дядей, Орфей Муслимыч и Потапов. И в позапрошлом… Чего, казалось бы, ещё желать?.. Только рано или поздно даже последний из работяг задаст себе вопрос: из какого кармана эти немалые денежки берутся?.. Кто их зарабатывает и правильно ли они тратятся… И никто не гарантирует, что с этими вопросами работяга потом не придёт к своему руководству…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Погоди, Потапов! То есть, как – из какого кармана?.. Есть утверждённый бюджет предприятия, в этом бюджете есть соответствующая статья…

   ПОТАПОВ. Верно, есть… И бюджет есть, и статья имеется… Только вот что я вам, господа-товарищи, расскажу… Мне тут на днях внук мой Жорка такую декларацию загнул… Ты, говорит, дед, уже заколебал своими пустыми пивными бутылками. Всю лоджию ими загромоздил, велосипед ставить некуда. Сдавать ленишься, выбрасывать – жмотничаешь… Давай, говорит, я их сам в приёмный пункт относить буду. Тебе — то есть, мне, значит – прямая польза. Лоджия освободится, бабушка ворчать перестанет… А ты мне – то есть, получается, я ему – в конце года за это скутер купишь… Как вам заявленьеце?..

   ПОХУДЕЕВ. Не усматриваю видимых причин, чтобы углубляться в квазииносказательность…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Действительно, к чему ты это?

   ПОТАПОВ. Да к тому, что копейки-то эти – ну, за бутылки – Жорка на что потратит? На мороженое, на кассеты какие-нибудь да на компьютерные стрелялки свои. То есть, на себя. А дед ему ещё и скутер за это.

   МОХЕРОВ. А ты бы хотел, чтобы пацан новые обои в коридор купил?.. Или лампочку в подъезде заменил?..

   ПОТАПОВ. Хотел бы, не скрою… Мы бы с тобой, Натан Мартыныч, в его возрасте, может, так и сделали… Но что об этом толковать: и время другое, и пацан, действительно, соплячок ещё…
                (обводит присутствующих взглядом)
Ну а мы-то с вами – не пацанва лопоухая. Не сопляки. Так?.. И понимать должны… По кругу посмотреть: из оборота треста в год на дивиденды эти самые уходит миллионов сорок. Или около того… Плюс поквартальные премии директорату, дополнительное вознаграждение крупным соучредителям, беспроцентные ссуды для своих… Со стороны поглядеть: благополучно живём. А на деле?..
                (жест в сторону стендов на стене)
А на деле – все знают, что из двадцати двух участков треста десять давно на ладан дышат. Что первое СМУ уже полгода без заказов и без зарплаты сидит. Что комбинат облицовочных панелей выставляем на продажу… Вот и получается, Орфей Муслимыч, что благополучие наше – показное. Дутое благополучие. Под красивые слова на собраниях проедаем мы всё, что накоплено до нас... Сдаём стеклотару, предыдущими поколениями собранную, и на жвачку тратим…

   ЛАТТЕКС. Мысль очень инт-тересная, господин Пот-тапов. Да... Но не забывайт-те, чт-то на дивидент-ты расходуют-тся средст-тва из чист-той прибыли предприят-тия… У т-трест-та положит-тельное сальдо…

   МОХЕРОВ. Верно... Так что эти твои примитивные сравнения с бутылками, Потапов, здесь совершенно неуместны. Не из семейного кармана трест на вознаграждения деньги берёт…

   ПОТАПОВ. Так вон оно что… А мне, старому обалдую, казалось, что в тресте у нас один карман. Общий. И если один из этого кармана погуще себе зачерпнёт, то другому пшик достанется…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Демагогия, Потапов. Чистой воды демагогия... И ты это сам чувствуешь. Только вот задний ход уже врубить не можешь. Секундомер включен, игра пошла... И ты теперь только об одном думаешь: как бы хоть до конца первого тайма продержаться…

   ВЕНЕДИКТ (встаёт). А мы и не дадим ему пятиться. Даже если захочет… Мы задний ход врубать не собираемся.

   ПЕНИСТЫЙ. А тебе кто слово давал? Позволили прийти на заседание – сиди и не чирикай… Да кто вообще разрешил его сюда пускать?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Я разрешил… Но ты, Потапов, так и не объяснил нам членораздельно: чего худого в том, что дядя Вася принесёт завтра домой несколько тысяч?.. Ему что, не нужно лекарства своей тёте Моте покупать? За квартиру платить, внукам, в конце концов, помогать?..

   ПОТАПОВ. Нужно. Конечно, нужно, Орфей Муслимыч, какой разговор… По льготным спискам лекарство по месяца два люди ждут. Загнёшься, пока оно придёт… А по коммерческим ценам – пожалуйста! В любом ларьке…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну! Об чём и речь…

   ПОТАПОВ. Только дяде Васе этому лекарство не только сегодня нужно. Оно и завтра может пригодиться. А послезавтра – ещё вероятнее…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Не пойму, Потапов, к чему ты гнёшь…

    ПОТАПОВ. К тому, Орфей Муслимыч, что по всем статьям не выгодно дяде Васе сегодня подачку эту от вас получать. И тёте Моте тоже не выгодно…

   МОХЕРОВ. Подачку!.. Да это уже ни в какие ворота!..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Постой, постой… Живые деньги положить в карман – не выгодно?..

   ПОТАПОВ. Именно. Забрать сегодня эти деньги у треста – значит, урвать кусок из общего котла. Один возьмёт, другой, третий… А на что развиваться предприятию?

   ЛАТТЕКС. Для эт-того предусмот-трены от-тдельные ст-тат-тьи. Да... Они прописаны в бюджет-те. В част-тности ст-татья «Оборот-тные средст-тва предприят-тия»…

   ПОТАПОВ. Ладушки… Пускай – прописаны… Я, конечно, в экономике слабак, может, чего-то и недопонимаю… Но и ума, и образования, и опыта житейского у меня хватает, чтобы задать себе простой вопрос: где были все эти ваши умные статьи, когда в прошлом году нас с объекта в Масловке вышибли?
                (делает рукой резкий жест)
Вышибли – и правильно сделали. Потому что мы там один месяц работали – два загорали. Комплектующих ждали, средств не хватало их закупать. А у финнов хватало – вот они там сейчас вместо нас пенки и снимают… Значит, что выходит? Значит, недостаточные средства для производственных статей мы себе отмеряли. Значит, опустошили мы их за счёт других статей – может даже, за счёт дивидендов этих самых…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ты всё упрощаешь, Потапов… У тебя только чёрное и белое… Там всё гораздо сложнее было…

   ПОТАПОВ. Может быть, Орфей Муслимыч… Но для оставшихся без получки рабочих это неважное утешение…

   ПЕНИСТЫЙ. Так ты бы, Потапов, их и утешил… За дивиденды, эбиэть проголосовал…

   ПОТАПОВ (твёрдо). Нет. Дивиденды получать не станем. Вчера, по крайней мере, все твёрдо решили... Предприятие валится, хиреет на глазах – а мы как стервятники от него по ломтю отрывать будем… Доотрываемся – пока один остов от треста оставим… Нет!

   ПЕНИСТЫЙ. Товарищи, да это просто провокация!..

   ПОТАПОВ (с нажимом). Это здравый смысл, Доментий Палыч. Это инстинкт самосохранения, если хочешь… Давай рассудим… Ну, прожрём мы доставшиеся нам сегодня крохи, а с чего завтра доходы начислять будем? С развалин ставшего банкротом треста?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. А кто говорит о банкротстве? О банкротстве пока речи нет…

   ПОТАПОВ. Нет, значит будет… К этому идём… За последние пять-семь лет в развитие хотя бы копейка вложена?.. Ты, Орфей Муслимыч, когда в цехе обжига последний раз был? Там бабы чугунные изложницы до сих пор вручную таскают. У нас автопарк процентов на восемьдесят изношен. Чтобы краны бегали – ребята сами допотопные электромоторы перебирают… А задержка зарплаты уже никого не удивляет. Это в тресте теперь в порядке вещей…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ты божий дар с яичницей не путай, Потапов… Задержка – явление частное. И временное. Не нужно его в принцип возводить…

   ПОТАПОВ. А ты не замечаешь, Орфей Муслимыч, что эти частности у нас постепенно в систему превращаются?.. Но ладно… Я вот к чему это… Посовещался вчера наш дядя Вася со своей тётей Мотей и вот что решил. Ну, думает, куплю я сегодня на эти деньги лекарство. Может даже ещё и на подарки внучатам хватит. Завтра, наверное, тоже куплю. Но с гостинцами, скорее всего, погодить придётся. А послезавтра покажут мне вместо дивидендов комбинацию из трёх пальцев. С кого их брать-то? С десятка-другого каких-нибудь мелких ООО или ЗАО, что на развалинах треста образуются? Так у них уже свои хозяева будут, с них взятки гладки…
                (наливает себе в стакан минералки, медленно выпивает)
Так пусть лучше сегодня дядя Вася – а вместе с ним и я, и ты, Орфей Муслимыч — свои рублики в общей копилке оставит. А трест их в дело пустит: новый мощный пресс, к примеру, в камнелитейный цех купит, с десяток бульдозеров - в ДРСУ, с долгами рассчитается… И, глядишь, постепенно опять заказы к нам пойдут – как это было в те времена, когда полгорода в тресте трудилось… И внуки дяди Васины вместо того, чтобы раз в год клянчить себе на джинсы со стариковских дивидендов, уже сами в трест работать пойдут, будут здесь полновесную копейку добывать. Вот тогда, думаю, тресту и на премии внукам дяди Васиным средств хватать будет, и на дивиденды старикам ежегодные… Как считаешь, Орфей Муслимыч: это поважнее тех десяти тыщ, что мы им каждый год христаради кидаем?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну, ты гусь, Потапов!.. Ловко ты нас в офсайд загнал!.. И поколение новое приплёл, и времена прежние с ностальгией вспомнил… Знаешь, как это всё называется? Популизм это называется… Оглянись: всё вокруг поменялось!.. На сто восемьдесят развернулось… Условия поменялись…

   ПОТАПОВ. А люди?.. Люди, Орфей Муслимыч, разве поменялись? Иными стали?.. Они как были нашими, так ими и остались. А мы всё делаем вид, что не замечаем этого, на Луне будто живём… И никуда мы от них не денемся – как и они от нас…
                (усмехается)
Знаю, знаю, что ты сейчас мне скажешь. Рынок, скажешь, конкуренция – и ещё много мудрёных слов из книжек… Выживать надо, бороться – и в борьбе этой чем-то поступаться… Но трест уже давно не просто медленно с оборонительными боями отходит, он отступает по всем фронтам. А кое-где бежит и капитулирует!..
                (подходит к стендам на стене)
Какие объёмы у нас раньше были? Вот – по пять-семь миллионов осваивали. Прокатные станы строили, микрорайоны, заводы целые… А сейчас? Если по сопоставимым ценам – вчетверо меньше… И продолжаем пикировать.

   ПЕНИСТЫЙ. Но это же объективные условия! Чего сравнивать?.. Повсюду производство падает… Так что: нам теперь обосра… ободраться – и не жить?..

                Жидкий смех за столом.

   ПОТАПОВ (прищурившись). Объективные, говоришь?.. Объективные, я так понимаю, значит, правильные? Верные? Те, от которых никуда не деться?.. А если они, условия эти, говорят: отжил своё ваш трест, не нужен он?.. Мне что, соглашаться прикажешь с этим?.. Нет, Доментий Палыч, шалишь! Я другое условие знаю, главное. И оно пообъективней остальных: нам с тобой надо в фольгу раскататься, а предприятие сохранить. Без него не только дяде Васе и тётей Мотей хана – городу всему крышка… А чтобы сохранить – нужно в развитие, в развитие в первую голову деньги вбухивать. Не на чепуху, не на фантики блестючие… Вы только поглядите…
                (начинает загибать пальцы)
К каждому юбилею обязательно приглашаем звёзд из Москвы. Так? Других звёзд – каждый сезон в футбольную и волейбольную команды. Это два… Банкеты – да такие, что дым коромыслом – по случаю любого праздника. Три.. Дошло до того, что заказали ко Дню строителя гимн для треста! И даже гороскоп...
                (машет рукой)
Да чего толковать… Нам надо сейчас за любой заказ хвататься — вплоть до детских площадок, автобусных остановок — а не сидеть, в носу ковырять да ждать, когда нас снова аэропорты да цеха строить позовут…. Тогда, может, действительно люди о банкротстве шушукаться на каждом углу перестанут…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Какое банкротство, Потапов?.. Опять ты о банкротстве своём мифическом… Говорят тебе: нету для этого предпосылок.

   ПОТАПОВ. Нету?

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Нету, нету…
                (включает селектор. В микрофон)
Инга, принеси-ка мне папку со стола. Да, ту, красную… С показателями… Конец связи.
                (снова – к Потапову)
Нету и не может быть…  Не-мо-жет!.. Наоборот, данные по первому кварталу обнадёживают. Бетона произвели… Шарик, на сколько больше дали бетона?..

ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. На три с половиной процента, Орфей Муслимович…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Во! На три да ещё с половиной… Дорожного полотна уложили, выпустили гудронной массы – тоже на сколько-то больше…

   ПОТАПОВ. …И при этом готовим приказ о сокращении почти сотни человек на асфальто-бетонном… Где логика?

                Входит секретарша с папкой, передаёт её директору.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (похлопывая по корочке папки). Вот где логика, Потапов. Вот здесь… В документах она, в графиках и таблицах… В фактах, а не в слухах, которыми ты тут козыряешь… Читай, Шарик…
                (протягивает папку Шарикоподшипникявичусу)

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС (открывает папку, размеренно читает).

Как не пропеть об этом
Для вас во весь опор:
Песок, вода с цементом —
И вот готов раствор.

Гордясь своим заводом,
Мы кладку славных дней
Скрепляем не шамотом,
А дружбою своей —

Без трещин и диффузий,
Ведь мы одна артель,
Где каждый – андалузит,
Где всякий – как мертель.

И чётко по программе
Идёт за годом год,
Весь мир бульдозерами
Мы двигаем вперёд!

В скобках: последние две строфы произносятся дважды. Припев:

Строим страны обитель,
Кладка стремится ввысь.
Имя тебе – Строитель,
Именем тем гордись!

Тут ещё ноты, Орфей Муслимович. И диск с записью…
                (демонстрирует листки с нотами и компакт-диск)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (ошалело). Это что?.. Какого рожна?..

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Не знаю. Гимн треста, наверное… В папке сверху лежал…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (яростно тычет пальцем в кнопки селектора). Инга, это что за хреномундия в моей докладной папке?!. Про бульдозера, про диффузию…
…Что? Капка опять приходила?.. Так ты что, не видела, что она мне в папку засунула?.. Ты там в приёмной для чего торчишь? Цветочки только поливать?.. Через пятнадцать минут чтобы была как штык…
…Кто-кто, поэтесса эта… Я ей устрою лирическую встречу у фонтана в сочетании с пенальти, мать её!.. Ах, сидит уже?.. Ладно, пускай ждёт… Пускай ждёт, говорю! Всё, конец связи.
                (отключает селектор, угрюмо-растерянно разводит руками)
Вот так вот… Сами видите… Чёрт знает что…
                (излишне долго роется в папке)
А-а… Вот, нашёл…Гляди, Потапов, вот они - показатели за первый квартал. И за год тоже… Между прочим, целый экономический отдел составлял, не хухры-мухры…

   Потапов подходит к директорскому столу, берёт листок и углубляется в его изучение.

   ПОТАПОВ (как бы сам по себе). Ага… Основные производственные фонды на начало года… Так, так… Внеоборотные активы… Понятно… Валовая прибыль без учёта дебиторской задолженности… Угу… Заключено договор-подрядов… Ясно…
                (отрывается от бумаги)
Крас-с-сяво!.. Прямо рапорт очередному пленуму!..

   МОХЕРОВ (с вызовом). А ты хотел, чтобы иначе было?

   ПОТАПОВ (кладёт листок на стол). При чём тут хотел-не хотел, Натан Мартыныч?.. В жизни-то оно действительно иначе. По-другому… Давай, Венедикт, расчехляй свой арифмометр…
               
   Венедикт встаёт, подходит к столу и достаёт из пакета плоский продолговатый предмет. Предмет оказывается небольшим ноутбуком. Венедикт открывает крышку, включает его.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (не скрывая неприязни). Что это?

   ВЕНЕДИКТ. Компьютер, Орфей Муслимович. Персональный…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Я понял, что не патефон… Ты чего его сюда припёр? Я что, компьютеров, по-твоему, не видал?..

   ВЕНЕДИКТ (с пиететом). Такого, может, и не видели… У этого знаете, какая мощность?!. А программы!.. Но главное не в программах и не в быстродействии… Здесь…
                (щёлкает пальцем по корпусу ноутбука)
Здесь – контент-анализ развития отрасли за последние пять лет. По региону и по стране. И прогноз на ближайшее время… Тут всё по разделам: стройиндустрия в целом, индекс рыночной активности основных предприятий, инфляционные риски, капитализация наших конкурентов, их инвестиционная привлекательность и так далее… Что важно: всё взято в сравнении с нашим трестом… Кое-что, конечно, из Интернета скачали, ну а остальное сами нарыли…

   ЛАТТЕКС (оживляется, подходит к Венедикту). Весьма инт-тересно, молодой человек. Да… Могу ли я пот-том скопироват-ть эт-ти данные?..

   ВЕНЕДИКТ (с напускной важностью). Мы подумаем над вашим предложением.

                Венедикт оглядывается на Потапова, вместе они смеются.

   ПЕНИСТЫЙ. Ишь, деловая колбаса!.. Купил на папины деньги дорогую игрушку, щёлкнул, эбиэть, клавишей – и думает, что доклад в Совет министров готов… Да у нас, может, целый этаж экономистов этот отчёт сидел, составлял!.. Не чета тебе!

   ВЕНЕДИКТ. Вот именно: сидел!.. Справки со стола на стол перекладывал… Да они, экономисты ваши, уже лет сто одним и тем же занимаются: собирают бумажки с участков и стройуправлений, сравнивают с цифирьками, которые три месяца назад от них же и получили… Спят на ходу, привыкли спать… У нас давно и планово-экономический отдел, и трест весь целиком в сонное царство превратились!..
                (косится на Потапова, потом – озорной взгляд в сторону директора)
Вы уж извините, Орфей Муслимович… Только вас уже давно ребята промеж себя Орфеем Морфеичем кличут… Спит трест сном беспробудным…

                Директор со своего места только неопределенно хмыкает.

   ВЕНЕДИКТ. Вот вы сейчас на эти данные ссылаетесь…
                (жест в сторону красной папки)
Но они же липовые. При постоянном сокращении штатов и объёмов относительные цифры получаются, может быть, и сносными. Иногда даже с перевыполнением… А на деле?.. Что в сухом остатке?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (невольно вовлекаясь в процесс). Что – на деле? Нут-ка… Ну и что, по-твоему, в остатке?..

   ВЕНЕДИКТ. А на деле – фигня на постном масле!.. Мы, Орфей Морфе… извините, Муслимович… мы за базу взяли совсем другие показатели. Не количество договоров и размер дебиторской задолженности… Мы положили в основу биржевые котировки акций треста. Точнее, динамику их котировок… И вывели, таким образом, коэффициент деловой активности нашего предприятия…

             Орфей Муслимович невольно перемещается ближе к экрану компьютера.

   ВЕНЕДИКТ. И вот какая интересная картинка выходит, Орфей Муслимович… Если два года назад этот коэффициент составлял шесть и шесть десятых, то сегодня – только три и семь… Это самый низкий показатель среди головных предприятий отрасли… А если учесть крайне низкие темпы реструктуризации долгов, вывод из треста ликвидных активов и подозрительная перерегистрация расчётных счетов предприятия… Любой менеджер скажет вам, Орфей Муслимович, что это симптомы скорого банкротства…

    В кабинете повисает молчание. Латтекс приподнимается, но пока тоже безмолвствует.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (набычившись). Допустим… Допустим, хотя бы десятая доля из того, что мы сейчас здесь услышали – правда… Хотя, выводы, конечно, скороспелые и малосостоятельные… Да их ещё проверять и проверять… Но… Котировки там, цены на акции – ладно, это ещё можно в компьютере наковырять… Но перевод активов?.. Перерегистрация счетов?.. Это как понимать, а?..

   ПОТАПОВ. А разве это не так, Орфей Муслимыч?

   ЛАТТЕКС. Перевод счет-тов?.. Расчет-тных счет-тов, вы говорит-те?.. Очень инт-тересная информация. Да… Вы, Орфей Муслимович, об эт-том господину Блит-тюгину ничего не сообщали…

   ПОТАПОВ. Он никому не сообщал... Орфей Муслимович, можно поинтересоваться, на кого сейчас оформляется загородная база «Ветерок»? Молчишь?.. Отвечаю: на твою жену, Орфей Муслимыч… Ещё… Почему месяц назад ни с того ни с сего изменились банковские реквизиты самого рентабельного подразделения треста? Я имею в виду гравийно-щебёночный цех… Да потому, что совладельцем его тихой сапой стал зять Мохерова, член правления того самого банка, куда цех перевели на обслуживание!.. Дальше перечислять?..

   ЛАТТЕКС. Эт-то верно, господа?.. Насколько дост-товерны эт-ти сведения?.. Извинит-те, я должен срочно связать-ться с господином Блит-тюгиным…
                (выходит, на ходу набирая номер на мобильном телефоне)

                В помещении воцаряется недобрая тишина.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (поднимается, упираясь кулаками в стол). Мне бы очень… Очень не хотелось бы раздавать сейчас красные карточки и вешать ярлыки… Но я должен дать оценку словам Потапова… За ними я не усматриваю ничего, кроме открытой атаки на руководство треста… Легитимного руководства, я это подчёркиваю… Но эта хорошо подготовленная и заранее спланированная атака была бы невозможна без участия кое-кого из присутствующих здесь… Данные по движению счетов он мог получить только от кого-то из членов совета директоров…
                (медленно обводит взглядом всех сидящих за столом)
Кто из вас?.. Кто, я спрашиваю?..

                После секундного замешательства встаёт Элеонора Рональдовна.

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. Это я, Орфей Муслимович… Я дала Потапову отчёт о текущем финансовом состоянии треста…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Закрытый отчёт…

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОАНА. Да, закрытый отчёт. Дэ-эс-пэ…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. С-с-сука!..

           Потапов делает резкое движение в сторону директора, но его удерживают.

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (сжав кулаки, багровея). С-с-сука!.. Тварь!.. Завтра же… Нет, сегодня!.. По статье!.. Слышишь, Похудеев?.. По статье чтобы!.. Готовь приказ!..

   ПЕНИСТЫЙ. Элька!.. Элеонора Рональдовна!.. Ты часом не рехнулась?..

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА (сухо, без тени смущения). Вам следовало бы контролировать свои эмоции, Орфей Муслимович… Да, отчёт вместе с копиями распоряжений Потапов получил от меня… И поверьте, мне нелегко далось это решение… Но иного выхода я на тот момент не видела. Да и сейчас не вижу… В последнее время роль финансово-экономического блока, который я возглавляю, свелась в нашем тресте… Свелась к функции какой-нибудь рядовой бухгалтерии… Меня почем-то лишили права второй подписи... Вы, Орфей Муслимович, лично отстранили меня от участия в ревизионной комиссии…
                (поправляя причёску)
Что за этим кроется? Недоверие?.. Или попытка что-то скрыть от лишних глаз?.. Буду откровенна: с некоторых пор я просто перестала ощущать себя частью вашей команды, Орфей Муслимович. Перестала… И очень надеюсь, что при новом руководстве роль и место директора по финансам будут оценены по достоинству…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Я не ослышался?.. При новом?.. Каком ещё – новом?..

   ПОТАПОВ. Не ослышался… В случае, если вопрос о недоверии тебе, Орфей Муслимыч, поставит более половины акционеров – состоятся перевыборы… Ты не хуже моего знаешь это положение…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Так это война, Потапов?..
                (подумав, словно внутренне собравшись, мобилизовавшись)
Да я и сам вижу, что война… Только ты выход в финал раньше времени-то не празднуй! Пока я что-то не слыхал, чтобы кто-то ставил вопрос о недоверии… О половине размечтался!.. Ты хотя бы двадцать процентов голосов против меня наскреби… Десять хотя бы…
                (пытается качать гирю, но упражнение как-то не клеится)

   ПОТАПОВ. Попробую…
                (черкает на бумажке)
Ну, наши ветеранские голоса против тебя, Орфей Муслимыч. Здесь без вопросов… Но этого, конечно, недостаточно… А вот ежели присоединить к ним пакет Блитюгина и, скажем, голосующие акции Похудеева и Натан Мартыныча… Процентов семьдесят, думаю, получим… Как минимум…

   Несколько мгновений все «переваривают» услышанное. Затем Мохеров с Похудеевым вскакивают и начинают что-то гневно выкрикивать. Им вторит Пенистый.

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА (хладнокровно дав оппонентам высказаться). Господин Похудеев, держитесь в рамках приличий!.. Или вы всё ещё надеетесь, что ваш патрон…
                (короткий кивок в сторону директора)
…будет прикрывать вас в этом… В этой грязной истории с пэтэушницами?.. Неумно, недальновидно…

   ПОХУДЕЕВ (осекается). Каких ещё пэтэушницах?.. Систематически отказываюсь принимать во внимание ваши, так сказать, солиптические инсинуации… Де-факто это сфабрикованный подлог, а де-юре…

   ПОТАПОВ (показывает пальцами решётку). Де-юре, Похудеев, это от трёх до пяти общего режима… Так, Венедикт?

   ВЕНЕДИКТ. И это ещё при наличии хорошего адвоката и смягчающих обстоятельств…

    ПОТАПОВ. Адвоката ты найдёшь, конечно, какой разговор… А вот с остальным, Похудеев, будет сложнее… Все знают, что именно ты курируешь распределение практикантов из трестовских училищ. Так?.. Значит как раз тебе и предстоит давать объяснение, почему пять второкурсниц из малярной группы прошлым летом практику свою проходили не на стройке, как полагается, а в загородной сауне, закреплённой за руководством треста. Почему они там месяц обитали безвылазно…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну, ты, гляжу, вообще!.. Деятель!.. Ты, Потапов, всё уже в ход пустить готов… Грязью готов облить… Девчонок припомнил каких-то, мондавошек… Да они там ремонтом как раз и занимались… Покраска-побелка…

   ВЕНЕДИКТ (заглядывает в компьютер). А в милиции они, Орфей Мор… тьфу!.. Муслимович, совсем другое говорили… Даже в деталях описывали, каким способом себе пятерки за практику зарабатывали…

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. И ни для кого не секрет, что наш директорат в полном составе каждую пятницу в эту сауну ездит. А то и чаще…

        Директор пытается что-то возразить, но Потапов жестом останавливает его.

   ПОТАПОВ. Да не суетись ты, Орфей Муслимыч, не суетись… Не о тебе, в конце концов, речь… Понятно, что за жабры тебя не схватить, со свечкой там никто не стоял. А если кто и стоял – тот молчать будет…
                (насмешливый взгляд в сторону Мохерова)
Чего проще: сгоняют смышлёные ребятки из твоей службы безопасности по адресам. Кого припугнут, кому сунут тыщ двадцать… И заберут назад эти перепуганные дурочки-ссыкушки свои заявления…
                (приближаясь к Похудееву)
А вот за тебя не поручусь… За тебя, Похудеев, никто бегать не станет… Потому как бесполезно. Приказ о направлении девчат в сауну тобой лично подписан и к делу подшит. Это уже документ. Официальный… Это — злоупотребление служебным положением со всеми вытекающими… Так?

   ПОХУДЕЕВ (не глядя Потапову в глаза). И всё-таки я… Реагируя на это казуистическое обвинение… Если даже предположить чисто гипотетически…

   ПОТАПОВ (очень жёстко). Так, я спрашиваю?

   ПОХУДЕЕВ (опустив голову и потому едва слышно). Да…

   ПОТАПОВ. Ну и ладушки… Теперь, значит, твоя задача – резких движений не делать… Тихо сидеть… Орфею Муслимычу, ему – да – резона не было тебя из дерьма тащить… Иначе сам бы завяз… Другое дело – новое руководство… Тут расклад совсем иной получиться может… Так что, Похудеев, как в песне поётся: «надейся и жди»…

                К Потапову и Похудееву приближается Мохеров.

   МОХЕРОВ. Напролом, значит, прёшь, Потапов?.. Кто за тобой стоит, а? Ну, скажи – кто?.. Ты и меня хочешь так?..
                (тычет пальцем в сторону притихшего Похудеева)
Не выйдет… Не срастётся у тебя или у вас там!.. Ты меня знаешь, мы давно с тобой… С Буганской ГРЭС вместе… Меня так просто в асфальт не закатаешь!..

   ПОТАПОВ. Я, Натан Мартыныч, не каток дорожный, чтобы кого-то в полотно закатывать. Тебя – тем более… Про электростанцию не беспокойся,  я помню… Да и ты, наверное, карагулашский тоннель не позабыл… Не позабыл ведь?.. Про то, как мы его двумя смежными бригадами в том хребте пробивали?.. Твоя бригада была комсомольско-молодёжная, моя – ударная и коммунистическая… Мы же тогда ноздря в ноздрю с тобою шли: ты сто процентов дашь, я – сто десять, твои хлопцы сто пятнадцать осилят, мои ребята – сто двадцать!.. Я не забыл…

   МОХЕРОВ (увлекаясь  воспоминаниями). Такое разве забудешь?.. Так скалу рубили, что путеукладчики за нами не поспевали…

   ПОТАПОВ. Что там путеукладчики!.. Стройбатовцы породу запурхались отвозить, не справлялись… Помнишь, командир у них был, подполковник? Ну, крупный такой, коронки ещё спереди железные… Матерился всё… Помнишь?.. Мне, говорил, ваше соцсоревнование – не пришей глисте рукав, мне третью звезду на погоны за это не кинут…

   МОХЕРОВ. А мы ему вместо звезды – канистру спирта. Он и успокоился… А сами с десяток его дембелей – из тех, что потолковей – подснежниками в свои бригады определили. И дальше попёрли… Солдаты что… Они довольнёшеньки: кому не хочется домой с копейкой вернуться!..

   ПОТАПОВ. А как по-другому?.. К годовщине Октября ведь сбойку хотели сделать… Так и заявляли ребята на собраниях: кишки, мол, на отбойный молоток намотаем – а объект сдадим!.. Плывун помешал…

   МОХЕРОВ. И откуда только взялся!.. То вода, то песок, то песок с водою вместе — каша какая-то… Овсяная… И ничем, главное, не схватишь, не запломбируешь, сквозь щели сочится… Столько сил положили, пока справились!..

   ПОТАПОВ. Трёх дней не хватило. Трёх, Мартыныч!.. Как ребята переживали! Эдька с Рустамом плакали даже…

   МОХЕРОВ. А ведь не о том переживали, что медальки там, знамя переходящее не получили. Злились, что слово не сдержали…

   ПОТАПОВ. А что дома было – и смех и грех!.. Я рассказал своим за ужином – Машка в слёзы. Я, говорит, в сочинении написала, что папка мой досрочно прорыл тоннель в самой большой горе и им гордится вся наша страна и лично правительство в Кремле. А ты, говорит, не успел. Почему тогда на меня ругаешься, когда я в школу опаздываю?..

   МОХЕРОВ. Помню, помню эту историю… Колька-то мой с твоей Машутой в одном классе учился… Он, оказывается, у неё это самое сочинение сдул и пятёрку за него изловчился получить. А Машке твоей пару влепили. За плагиат, значит…

   ПОТАПОВ. Недели две девка дулась. Как про Кольку твоего заговорим – аж кулачки вот так сжимает… Кто же мог подумать, что у них в десятом всё так нежданно-негаданно сладится?.. Они ведь на выпускном друг от друга ни на шаг не отходили… Помнишь, Мартыныч?..

   МОХЕРОВ. А то как же… Он к ней даже чтобы потанцевать никого не подпускал… Жаль, не срослось у них чего-то дальше…

   ПОТАПОВ. Так частенько бывает… Чего уж… Машка в Питер поехала в институт поступать, Николая через год в армию проводили… Бывает… Это жизнь…

                Оба смолкают, думают каждый о своём. Входит Латтекс.

   ЛАТТЕКС. Т-там, в приёмной эт-та… Поэт-тесса сидит-т, ждёт-т. Да…

   Орфей Муслимович отмахивается — не до неё, мол. Выжидающе глядит на Латтекса. Тот пока молчит, но усаживается уже не на прежнее место, а на сторону Потапова и Элеоноры Рональдовны.

   ЛАТТЕКС. Я пят-ть минут-т назад имел беседу с господином Блит-тюгиным. Да… Он всем передаёт-т больной привет-т…

      Никакой реакции. Присутствующие явно ждут от Латтекса другой информации.

   ЛАТТЕКС. Господин Блит-тюгин весьма огорчён сообщением о не согласованных с ним изменениях в финансовой ст-трукт-туре предприят-тия… Весьма. Да…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (срываясь). Огорчён он!.. А я здесь, по-вашему, кто? Гендиректор или моль в стакане?.. Извиняюсь… Оперативное управление активами – в том числе и финансовыми – входит в мои обязанности. Прямые… Это текущие моменты, господин Латтекс…
                (после паузы)
Я хотел сообщить… Сам, лично позвонить Блитюгину твоему хотел… В общем, закрутился с собранием этим…

   ЛАТТЕКС. Боюсь, Орфей Муслимович, вы недооценивает-те серьёзност-ти случившегося… Единолично меняя схемы финансовых пот-токов, вы грубо нарушает-те договорённост-ти с соучредит-телями. Да… Учит-тывая эт-то, господин Блит-тюгин дал мне конкрет-тные инст-трукции…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ну-тка, продолжай… Его что, моя фигура устраивать перестала?

   ПЕНИСТЫЙ. Я говорил, говорил вам, Орфей Муслимович, что Блитюгин этот заговор плетёт!.. А вы не верили… А теперь что?.. Бардак полный, эбиэть… Как на площадке обжига шлакоблоков после обрушения кровли… Сижу тут… А мне на семнадцатый надо… Эх!..

   ЛАТТЕКС. Я не совсем понимаю, о каком заговоре идёт-т речь… В качестве соучредит-теля господин Блит-тюгин имеет полное право вносит-ть предложения по новым кандидат-турам в члены совет-та директ-торов т-трест-та. Да…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (стучит кулаком по столу). Заладили о правах… И этот теперь имеет право, и тот… Побежали крысы с корабля… Но имейте в виду: Орфей Муслимыч свой матч ещё не доиграл!.. Мой пакет, Латтекс, не меньше, чем у твоего шефа, да и у Мохерова тоже кое-что имеется…
                (поворачивает голову к Мохерову)
Ты, Натан Мартыныч, надеюсь, ещё в моей сборной играешь?..

   МОХЕРОВ. Само собой, Орфей Муслимович… Революций нам не надо. Особенно в такой кризисный момент...
                (смотрит на Латтекса)
Имейте в виду, господин Латтекс, если дойдёт до этого, я буду голосовать против каких-либо перестановок в совете директоров. Так и знайте…

   ЛАТТЕКС. И всё-т-таки я наст-таиваю…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (обретая прежнюю уверенность). Настаивать у себя в Москве будешь. Здесь я пока хозяин… Я! – понял?..

   МОХЕРОВ. Тихо, тихо, Орфей Муслимович, спокойно… Не надо поддаваться на шантаж…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Да я спокоен… Как дохлая лошадь…

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. Что ж, это хорошо, что спокойны… Это просто замечательно… Тогда для вас не будет большой неприятностью узнать о том, что акции Натана Мартыновича не могут учитываться при голосовании…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ. Ты что плетёшь?.. Как – не могут?..

   МОХЕРОВ. Это же мой пакет!.. Мой!.. Личный!.. Почему это я не имею права распорядиться своими голосующими акциями?..

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. Объясняю… Все ваши акции, Натан Мартынович, если вы помните, находится в доверительном управлении у компании «Дельта-М»… Я лично справку-поручительство вам подписывала… Так?

   МОХЕРОВ (слегка обеспокоено). Ну, находится в управлении… И что с того?.. Владелец-то бумаг всё равно я… И передавать их кому-то пока не намерен. Ни за какие деньги…
                (многозначительно смотрит на Латтекса и Потапова)

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. А в этом, уважаемый Натан Мартынович, нет никакой необходимости… Потому что полгода назад под эти акции был взят крупный кредит. И, насколько верно я информирована, вы этот кредит до сих пор не погасили…

   МОХЕРОВ. Ну и что?..

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. А то, что в договоре кредитования есть маленький пунктик. Вы, Натан Мартынович, возможно, на него внимания не обратили. А я заметила.
                (листает свой блокнот-ежедневник)
Вот этот пункт: «Заёмщик, обеспечивший полученные средства принадлежащими ему на правах собственности ценными бумагами, до момента возвращения кредита и указанных в договоре процентов временно отстраняется от оперативного управления упомянутым пакетом акций»… Я не ошиблась, господин Латтекс?

   ЛАТТЕКС. Совершенно верно, Элеонора Рональдовна… Эт-то ст-тандарт-тное условие подобных договоров. Да… И более т-того: владелец депозит-тария, в данном случае компания «Дельт-та М», вправе назначат-ть временного распорядит-теля данным пакет-том бумаг. Да…

   МОХЕРОВ. Эй, эй, любезные!.. Поаккуратней на поворотах!.. Вы, гляжу, моими акциями порулить не прочь… Тогда уж сразу топайте в управляющую компанию и проситесь в эти… Как их… Временные распорядители…

   ЛАТТЕКС. Зачем т-топат-ть? Эт-то лишнее, господин Мохеров… У вашего пакет-та акций уже имеет-тся операт-тивный распорядит-тель. Да… Не беспокойт-тесь: временный. До погашения кредит-та…

   МОХЕРОВ. Вот оно как? И кто же он?..

   ЛАТТЕКС. Господин Пот-тапов. Да… Т-такое решение т-только чт-то принял господин Блит-тюгин. Он учредит-тель компании «Дельт-та-М»… Я думаю, эт-то весьма разумный выход из данной сит-туации…

   ЭЛЕОНОРА РОНАЛЬДОВНА. Я бы сказала: оптимальный и единственно верный…

   ВЕНЕДИКТ (сверяется с компьютером). Если так… Если такой расклад – то акционеры получают право ставить вопрос о недоверии руководству…

   Все смотрят на Орфея Муслимовича. Тот сидит неподвижно – как-то сразу постарев и сгорбившись. Мохеров подходит вплотную к Потапову.

   МОХЕРОВ. Потапов… Ты что, и вправду?.. Своими собственными руками?.. Сам меня и утопишь?..

                Молчание.

   МОХЕРОВ (тихо, с недоумением в голосе). Да что же это?.. В голове не укладывается… Мы же с тобой с Буганской станции… Мы же на первомайские демонстрации вместе ходили… Семьями… А тоннель?.. А опоры под ЛЭП в тайге?.. Комарьё, гнус, жара под тридцать – а мы опоры… Да ты что, Потапов?..

                Потапов не отвечает.

   МОХЕРОВ. Чего молчишь?.. Против голосовать будешь?.. Против Орфея Муслимовича, против меня?..

   ПОТАПОВ (прямо глядя ему в глаза). Против, Мартыныч… Только не против тебя лично… Я буду голосовать против медленной агонии треста. Нашего с тобой треста. Нам он здоровым работягой нужен, а не калекой немощным. Нам, городу, стране… И детям нашим, и внукам тоже… Разве не так, а?..

   МОХЕРОВ. Детям и внукам, говоришь?.. Может, и детям, может и внукам… Да только не нашим. А того, кто вот в это кресло сядет…
                (кивок на директорское место)
Закон жизни, Потапов, от него никуда… У тебя закурить есть?

   ПОТАПОВ. Не курю я… Да и ты, вроде, лет десять уж как бросил…

   МОХЕРОВ. А сейчас вот захотелось…
                (оглядывается на присутствующих)
Даст кто-нибудь в зубы бывшему председателю профкома? Так, чтобы дым пошёл...

   Похудеев делает, было, движение в его сторону, но потом опасливо смотрит на Потапова. Убирает пачку обратно в карман.

   ПЕНИСТЫЙ (угощает сигаретой Мохерова, закуривает сам). Да-а… Во, замес так замес… Говорил же – попа надо было позвать…
                (к Потапову)
Мне дела кому сдавать?..

   Потапов не слышит вопроса. Он отдаёт какие-то распоряжения Венедикту, Латтексу, Похудееву и Элеоноре Рональдовне. Те кивают и исчезают из кабинета.

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС (осторожно откашливается). Извините, господа… Через полчаса заканчивается перерыв в собрании. Народ уже стал потихоньку в зал возвращаться…

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (зло). А ты чего раскукарекался?.. Закрой дверь, Шарик! С той стороны…

   ШАРИКОПОДШИПНИКЯВИЧУС. Я вам не Шарик, Орфей Муслимович. Моя фамилия Шарикоподшипникявичус. Ясно?…
                (уходит с гордо поднятой головой)

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (говорить ему мешают приступы истерического хохота). Вот теперь ясно! Ха-ха… Как божий день ясно… В глубоком офсайде Орфей Муслимович, вне игры – и дёргаться бесполезно… Ха-ха… Боковой арбитр уже дал отмашку… Ловко!..
                (немного успокоившись)
Что, Потапов, сам за этот стол сядешь или другую марионетку твой хозяин пришлёт?.. По звонкам из столицы работать теперь будешь?.. Да ладно, бери, владей… Заслужил… Всё, всё тебе передаю…
                (беспорядочно кидает на стол какие-то ключи, папки, футляры)
И рабочих отдаю, и печати, и ключи от сейфа, и автопарк, и бланки, и девочек вместе с сауной… Рули!.. Это городской телефон, это селектор, это… Ну, ты знаешь… Всё передаю: машину персональную, кабинет, секретаршу свою Ингу, дуру эту… Даже гирю могу оставить… Хочешь гирю, Потапов?..
        (пытается подать гирю, но не удерживает и та  с грохотом падает на пол)

                В дверь заглядывает обеспокоенный Венедикт.

   ВЕНЕДИКТ. Фу-ты… А я-то думал… Думал – с компиком что-то… Я железо-то своё заберу, а?..
                (указывает на ноутбук)

   ПОТАПОВ. Оставь, оно тут нужнее… Ты, Венька, лучше вот эту железку прихвати… Мне она, вроде как, уже ни к чему, а вам молодым — в самый раз…

                Вениамин хватает гирю и, ловко выжимая её на бегу, исчезает.

   ПОТАПОВ (умостившись прямо на столе перед директором). А песню… Песню оставляешь?.. А, Орфей Муслимович?..

   ОРФЕЙ МУСЛИМОВИЧ (глядит исподлобья). Какую ещё песню? Нету у меня никакой песни…

   ПОТАПОВ. Ну, как нету… Гимн этот… Гимн треста нашего…
                (берёт в руки красную папку, в которой лежали листки с гимном)
Отдаёшь?..

                В этот момент в кабинет из приёмной врывается Капитолина.

   КАПА. Ну, наконец-то, о гимне вспомнили!.. Огфей Муслимыч, я уже часа тги в вашей пгиёмной пагюсь… Секгетагша не впускает… Я ей говогю: к Огфею Муслимычу по вопгосу пегвостепенной важности!.. А она, ну, секгетагша ваша, пгямо у погога встала, вот так вот гуки газвела – не пущу и всё!.. А у меня, может, с силлаботоникой замогочки, стгока на гитм не ложится… Пгямо твогсеский ступог какой-то… Вот, сами послушайте…
                (читает наизусть, с выражением)
Как не пгопеть об этом
Для вас во весь опог:
Песок, вода с цементом –
И вот готов гаствог…

                Капитолина энергично изображает процесс замешивания раствора.

   ПЕНИСТЫЙ (тихо, почти механически). На себе, Капитолина, не показывают…
                (очнувшись, машет рукой)
А, впрочем, какая разница…

КАПА (не обращая внимания на посторонние реплики). Ну, тут более или менее ногмально… А вот дальше…

Мы стгоим не амбагы –
Заводы, фегмы, ГЭС…
И бгигадиг наш стагый
Кгичит: давай замес!..

Вгоде бы ничего на пегвый взгляд… Особенно гифма пго ГЭС… ГЭС – замес… Моя, кстати, находка... Но мне кажется, что точности не хватает… Как говигится, последнего мазка мастега… И вот это… «Бгигадиг наш стагый»… Звучит как-то так… Вульгагно, что ли… Поэтического флёга не ощущается, лёгкости. Этакого гомантического шагма оггомной стгойки… Мощи, напога… Как вы считаете?..

  Орфей Муслимович молчит. К Капитолине подходит Потапов, слегка приобнимает её.

   ПОТАПОВ. А по мне – неплохо… Даже здорово… И про заводы, и про эти, как их, про амбары… Про замес – вообще в точку… А что до бригадира, то пускай он будет старый. Не всё же ему в молодых ходить… Так?
                (подмигивает Капитолине, смеётся)
А вы вот спойте нам его лучше, гимн-то… А мы подтянем…

   КАПА (смущённо). Да я что-то не в голосе сегодня… Да и со слухом у меня – не очень… Лигическая словесность – вот моя, так сказать, сфега… Ой, смотгите, у вас же демо-диск есть…
   
   Капитолина берёт со стола выпавший из папки диск. Вставляет его в ноутбук. В кабинете звучит мелодия, под которую она начинает петь. Постепенно к поэтессе присоединяются остальные. Всё происшедшее остаётся как бы за границами песни, люди поглощены исполнением гимна.
   Внезапно в кабинете раздаётся резкий звонок телефона. Потапов берёт трубку.

   ПОТАПОВ. Да, я… Здравствуйте, Бенджамин Ираклиевич… Узнал, узнал, конечно… Да, всё нормально прошло… Именно – по нашей схеме, Бенджамин Ираклиевич… Угу, дела сейчас принимаю, потом на собрание спущусь… Да нет, пустая формальность, всего два вопроса переголосовать… Нет, это быстро – прямым открытым голосованием… Понял, понял… Нет, что вы, старую гвардию никто обижать и не собирается… Ещё поработаем вместе…
                (оглядывается на Пенистого, Мохерова и Орфея Муслимовича)
А вы к нам вечером на банкет не загляните? Нет?.. Жаль, очень жаль, Бенджамин Ираклиевич… Совещание? Завтра в десять? Буду… Всех благ. Конец связи.

   Потапов кладёт трубку. Музыка продолжает звучать, становится как будто сильнее, ритмичнее, жёстче, отчётливее… Но вдруг мелодию словно заедает – в кабинете звучит один и тот же отрывок. Снова и снова…

   ПОТАПОВ (к присутствующим). Ну?.. Что вы, черти, приуныли?.. Подхватывайте!.. Хорошая же песенка, для нас специально старались, сочиняли…
                (сверяется с бумажкой)
Ага, тут вот написано — два раза надо…
                (громко поёт)
Мы строим не амбары –
Заводы, фермы, ГЭС…
И бригадир наш старый
Кричит: давай замес!

                Ему вторят остальные.

В бригаде всё в порядке,
Но времени в обрез.
Готовьте блоки к кладке –
Идёт крутой замес!




                Занавес




г. Челябинск                cherlak44@yandex.ru