Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 3. Гл. 8

Глава 8. Неожиданная встреча, день восьмой.

     - Юрка, а ты хоть чем-нибудь в своем детдоме увлекался? – завел я разговор
на другой день прямо с утра.
     - Да не шибко, после каникул бегал в мастерскую, учитель показывал разные корабли с парусами, я бы тоже такие сделал!
     - Ну, прямо сам бы и сделал?
     - Ну да, у меня знаешь какой ножик имеется! – и достал откуда-то маленькую заточку с ручкой, обмотанной тряпочной изолентой. Такие на зоне мне приходилось и наблюдать, и даже таскать с собою. Ну вот, хоть какие-то у нас с ним общие интересы образовались. Потрепав мальца за уши, наказал спрятать ее подальше и без надобности не светиться. Как-нибудь при случае подыщу причудливую корягу, да покажу ему, на что сам способен - вдруг откроется в человеке дремлющий талант.               Делать дневку в этом местечке еще не решился и, наказав соплеменникам вести себя мирно друг с другом, выдвинулся после завтрака на охотничий промысел.      
       Густой лес не располагал к тому, чтобы шастать по нему бесцельно, а вот уходящий вправо неглубокий распадок притягивал к себе своим необычным для этих мест расположением.  Ведущие вниз каменные ступени заканчивались вдруг проходом с отвесными стенами, за которым открывались виды на ложбину, поросшую мелким кустарником. Укромное место для непуганой птицы, и я взвел курок.  Вот если бы еще чем пугануть! Но кроме камней ничего не наблюдалось и тогда, выбрав поувесистей, запустил в самую чащу. Никто и не думал взлетать, а вот кусты заходили ходуном и раздался необычный звук. Неужто кабан? Медленно ступая по камням, я приблизился к кустам и осторожно заглянул под полог. Два черных уголька глаз смотрели на меня в упор и, не собираясь дальше пребывать в затянувшемся на миг противостоянии, нажал на спусковой крючок. 
         
       Так вышло, что вместе с Юркой, спустя какой-то час по прошествии от неожиданной встречи, мы волоком подтаскивали тушу к лагерю. Малец увязался за мною, когда я сразу же вернулся за веревкой и куском брезента для волокуши, но каковы же были его испуг и удивление, когда указал ему на свою добычу.   Да я бы и сам перетрусил, будь на его месте! Два белых клыка и колючая рыжая щетина в крови наводили страх и ужас в детском сознании, а мне было интересно наблюдать за всей этой мизансценой, и только ухмылялся себе в бороду.   Теперь окончательно все мои планы нарушены, и будем становиться лагерем до завтрашнего утра. Полдня уйдет, чтобы оприходовать добычу, да и так хотелось самому отведать нежного и ароматного мяса, а еще больше накормить изголодавшихся товарищей.  Первым делом разжег снова огонь и подвесил котелок с водою. Суп из кабаньих внутренностей есть самое изысканное лакомство для таежного охотника, и я это знал не понаслышке.               
       Уже ближе к вечеру завернул в шкуру кабанью голову с требухой и выдвинулся в прежнем направлении. Где добыл, там и брошу останки, чтобы не привлекать к себе внимание всякого зверья. Пусть сюда и слетаются!  На обратном пути, к своему удивлению, среди камней обнаружил чужой стреляный патрон. Приподнял, понюхал – старый, и откуда взялся? До ближайшего возможного жилья сотни две будет, видать не один я такой любитель по тайге шастать.  К вечеру опять занялся дождь, но к такому его возвращению мы уже были готовы и пребывали в надежном укрытии из всего, что имели с собою, и что собрали по окрестностям. Огоньку наскоро сколотил навес и закидал с трех сторон ветками. Сверху бросил брезент и натянул так, что получилось почти такое же жилище, как старый чум, только намного меньше. Юрка со щенятами закопался в ворохе из шкур, я постелил себе у тлеющего огня, а Альфа в своей позе выдвинулась носом к лесу – пусть стережет наше сытное повествование…
            
        Рассвет случился неожиданно холодным. За ночь ветер поразносил надоевшие уже за последнее время тучи, и среди предутренней тишины проявилась искрящаяся на солнце изморось. Это было добрым знаком! Дня на три установится долгожданное тепло и можно будет сбросить с себя половину одежды. Приходящее время года было необыкновенным, первые потоки тепла согревали пробивающиеся ростки зелени, среди деревьев зарождался разноголосый птичий ор, и главное - не мучил еще своим присутствием надоедливый гнус.  Сегодня мы прощались с нашими добрыми санями, ведь дальше двигаться с ними – только обременять и себя, и Огонька на лишние хлопоты. Но и полностью отказываться от такого подручного средства пока не решился. Отрезал ножовкой большую часть и оставил лишь гнутый передок в метр длиной, для инвентаря, да корзины со щенятами. По случаю, в такую волокушу можно и самому впрячься. Ненужные теперь лыжи, два ящика со всякой мелочью, и прочее добро, служившее верой и правдой, приторочил к тому, что осталось от саней и оставил на видном месте у края леса. Наверное, зверям на диво.   
         
        Первые километры в наступившем новом временном стоянии дались нам совсем легко. Юрка с Альфой кружили позади от нашего головного движителя, а потяжелевший рюкзак за спиною еще не случился надоедливой ношей. Да я и не мог позволить себе подобных мыслей, ибо за долгие годы смирился с подобным сопровождением и воспринимал его как должное. Да и у Огонька за спиною еще много пустого места. Если что, то поделюсь с товарищем. Миновав вчерашний распадок, мы медленно и уверенно поднимались на безграничную возвышенность и, сколько глядели глаза, все по сторонам зачинался смешанный лес. Где – то впереди, в той стороне, куда направлялась сейчас наша капания, пребывает край из тысяч мелких озер и непроходимых топей. Случалось вскользь пробираться через него, и вот там-то мошка стояла тучей. Дай бог, что сейчас еще не разгар лета, хотя первые признаки пребывания гнуса уже случились, и Огонек иногда разгонял его своими хвостом и гривой.               
         Наконец вышли к самой вершине, уставшими и голодными, судя по Юркиной походке и его позывам сорвать да пожевать подвернувшуюся травинку. Вид с горы открывался невероятным, на многие километры виделась уходящая вниз лесная чаща, а где-то за ней, в двух днях пути, изгиб первой серьезной водной преграды в лице притока Подкаменной Тунгуски. Эти места мной уже хожены-исхожены. За один день пройдем сквозь озера, а к концу второго дня выйдем к берегу Сикикты и пойдем вдоль нее.   Есть там одно обжитое местечко, где я провел однажды все лето в поисках трав и промышляя охотой. Вот только бы угадать с направлением, а то придется петлять лишние километры. Глубокая лощина на вершине была как нельзя кстати, и я дал команду разгружаться. Юрка первым делом выпустил щенят и пытался было стравливать их между собою. От Огонька вовсю поднимался пар, а по ляжкам и морде стекали капельки пота. Надо бы обтереть его, да дать подсохнуть, иначе и застудиться может, - подумалось мне, хотя и самого хоть выжимай. Солнце на закате вовсю еще согревало нашу половину сопки, и это было так кстати. Я пораскидал на траве свою и Юркину одежду, а на смену выдал ту немногую, что была в запасе, хотя и казалась совсем неглаженной…