1174. Хут. чертов. Изнурённый терзаемым соблазном

                Съев всех раков, изжаренных в костре, количество которых оказалось нечётное число и Песя употребив в итоге на одного больше, посчитав что он на это имеет полное право и даже больше, так как все оказавшиеся раки были пойманы лично им.
               Поэтому во всех отношениях убедительного довода Злотазан скромно промолчал, но затаил на приятеля возмутительную обиду.
              Да здесь не столько было дело в самом раке, как эта Песина спесь и наглость собственного возвеличивания в глазах своего приятеля, шпыряя то и дело своими упрёками, видишь ли, выискался кормилец, да было бы чего есть, тогда б и бил бы себя кулаками в грудь, доказывая своё первенство по добыче пропитания.
         Подобное чванство озабоченного лицемерия по отношению к нему вызывало в нём мерзкое отвращение с признаком мелкого презрения, вызывающее у него тошнотворное вздутие и урчание кишок.
                После этой скромной трапезы Подколодный угостился папироской, опять же взятой у этого презренного типа Песи и они на пару прилегли у костра друг на против друга.
                Обоюдная беседа как – то не клеилась, то ли сказывалась усталость, то ли не нашлось подходящей темы, а возможно Злотазан отвечал с неохотою и короткими фразами.
                В итоге пригревшись теплом от костра Цобцеберский сонно закатывая свои глаза сдался на милость приятной дрёме, а затем попав в цепкие лапы Морфея и вовсе задал храпака.
                Эти монотонные и муторные всхрапы уснувшего Песи вынудили Подколодного взбодриться и разбудить в нём чувства искателя приключений, что ни говори, а ведь наступило то самое время мерзопакостного озорства и всякой гнусной подлости.
                Да и как этому было не возникнуть, когда Злотазана всё это время не покидало неудержимое желание проверить правильность сделанных им выводов по спрятанному у курганной насыпи золоту Песей.
           Этот щемящий зуд не давал ему покоя на протяжении почти целых суток, вынуждая его к решительным действиям, ну хотя бы одним глазком убедиться в наличии спрятанных его приятелем червонцев.
           С такими страстями следовало бы поступать с более строгим подходом, без всякого сожаления наступая им на горло своей ногой, не давая им завладевать своими эмоциями.
                Но безудержная страсть к золоту затмевает мозги своей неудержимой силой, где червь порока властвует над этим прогнившим до самого дна миром стяжателей и казнокрадов, даже несмотря на их чины и ранги, а также общественное положение, заставляя тайно поклоняться золотому Тельцу.
                Злотазан не являлся исключением их этого числа нескончаемого списка страдающих золотой лихорадкой, а как всем известно, а на этом настаивают светила наук от передовой медицины, такая болезнь не излечима.
                Уж если единожды ей заболев, то окончательного выздоровления никому не гарантировано.
                Да и зачем себя пичкать не понятно какого содержания микстурами, заранее зная, что это ни в коей мере не принесёт желаемого результата.
                К тому же не было никакого смысла себя ограничивать от подобной зависимости, получая невероятные удовольствия только от одного дурманящего блеска.
                А уж само наличие золотых изделий обворожительно воздействует на восторженное состояние, ослепляя разум своим магическим блеском, вызывая ещё большое желание к дальнейшему накопительству.
                Металл, поднятый на пьедестал и возведённый выше всяких моральных норм являет собой орудие для достижения самых невероятных целей.
                Так почему бы им не воспользоваться, когда к этому есть все предпосылки.
                Вон обладатель тайных кладов спит себе и ни о чём не думает, а ведь мог составить ему компанию по обнаружению Шобиных тайников.
                Но разве с таким хамлом стоит иметь дело, когда на него нет никакой надежды, да и ответственностью он особой не располагает, ведь проболтается, даже не подумав, каким грандиозным скандалом это может всё закончиться.
                Спит и пусть себе спит, а у Злотазана найдётся более полезное занятие, как сходить и проверить отмеченные им на глазок подозрительные места.
           Поставив портфель у затухшего костра, а за ним свёрнутое своё пальтецо для создания видимости что он тоже спит, Подколодный ступая на цыпочках осторожно удалился прочь.
                Это он только для видимости вводил в заблуждение своего приятеля, представляя из себя этакого простака, заблудившегося среди трёх сосен.
                На самом же деле он в точности запомнил и знал где и какой тропой ему пройти, чтобы оказаться у курганной насыпи, где предстоит приятное занятие, как отыскание мест с зарытыми кладами.
                Оно бы выждать более надёжного времени, без оглядок назад, в точности зная, что кроме него здесь больше никого нет.
                Но изнурённый терзаемым соблазном не утерпел и выждав, как ему показалось удобный момент, тайком покинул место временного приюта у гнилого болотца.
                Пробираясь в точности своего намеченного курса, он, не сбиваясь и на пол шага со своего пути, на ходу продумывал план предстоящих действий, которых в его голове копошилось не менее двух десятков, подобно тем выловленным ракам в его картузе.
              Оставалось выбрать самый верный и надёжный план, имея замысел быстрого обнаружения клада и скорого возвращения обратно, не желая вызвать подозрения со стороны своего приятеля, который мог проснуться в любую минуту. 

                Нервозность положения вынуждала до безумия напрягать свои извилины, выдавливая из них самую потребную информацию.
                Глупо было с его стороны разрыть место спрятанного клада и убедившись, что там имелось золото, вновь закопать, оставив свидетельства своего проникновения, что явно вызовет подозрение со стороны Песи.
            Но и забирать клад и носиться с ним как с торбой, не зная, где куда его пристроить на первое время тоже не выход.
            Бросить в воду, чтоб в последствии вылавливания раков по случайной глупости напороться на него, есть дурость несусветная.
             Следовало действовать осторожно и надёжно, оставив скромную метку, чтоб в последствии прошедших дней прийти и преспокойно изъять, а затем удалиться в неизвестном направлении, в итоге оказавшись в пределах своего кургана.
                Не долго плутая, Злотазан вышел к северу – восточной стороне курганной насыпи, судорожно жмакая свои пальцы и нервно похлопывая ладонями по своему животу, на мгновение предавшись верному рассуждению, приступает к дальнейшим действиям, отчётливо понимая рискованность такого поступка.
                В точности помня нахождения оставленного им железного прута на северной стороне, проходит к тому месту и без всякого труда находит его.
                Напряжённость нарастала, как снежный ком, железный прут крепко удерживался в обеих руках, ходить вокруг да около он не собирался, а пожелал использовать кратчайший путь, перебравшись через вершину кургана на противоположную сторону.
                Давненько так ему не приходилось потеть, не столько от физических нагрузок, как от нервного перенапряжения, кровяное давление пульсировало с невероятной частотой, отдаваясь в висках болезненным чувством, вызывая кратковременные панические атаки.
               Но Злотазан ни на что не обращал своего внимания, даже за зудящих роем комаров, которые для него на данный момент вообще не существовали.
                Не желая высвечивать своего силуэта на фоне светлого неба, он на четвереньках, а ближе к вершине прижимаясь пузом к земле и извиваясь подобно змею, перебрался по другую сторону земляной насыпи.
                Казалось, что цель совсем близка, но вышло небольшое затруднение, невозможно было определиться даже в приблизительном месте первого Песиного клада.
                Следовало пройти к речке, а уже оттуда наметить точные ориентиры и приняться за поиски.
                Так им было и сделано, уже стоя у края берега его посетила вполне логическая мысль, чего ему начинать с малого, когда следует отыскивать гораздо большее.
                Затраты на поиски по истине одинаковы, но результат значительно разниться.
           Поддавшись разумной догадке Злотазан направляется к восточной стороне кургана с предчувствием скорого обнаружения клада.

                Идя той же тропой, по которой они в недавнем времени прошли здесь вместе с Песей, он, поспешая обогнул курганчик и встав на то же самое место, где останавливался Песя, устремил свой орлиный, а точнее сказать, совий взгляд в том же направлении.
                Сомнений не было, место расположения тайного клада Песи можно уже с уверенностью сказать, обнаружено, а золото этого растяпы лежит в его кармане.
                Для надёжности вытянув в своей руке железный штырь, как указатель верного направления и зажмурив левый глаз, сделав точный прицел по нахождению клада, Злотазан с победоносным видом, делает отмашку и устремляется вперёд к намеченной им цели.
                И когда казалось, что цель совсем близка, подобно грому в ясном небе, даже скорее выстрелу в спину раздается возглас Песи.
-Тазик ну я тебя совсем обыскался.
-Проснулся, глядь, а тебя и нет.
-Уже было подумал, а не утонул ли ты в болотце, но потом немного пошевелил мозгами и допёр, что ты мог отправиться за дровами в лесной массив.
-Я, недолго думая и размышляя в правильном направлении, собрался тебе помочь, но к большому огорчению, тебя там не нашёл.
                Цобцеберский объявился неожиданно и внезапно, могло показаться, что он вырос из земли подобно грибу после дождя, принудив Злотазана содрогнуться и поддаться лёгкой панике, отчего в его голове забегали мысли подобно амбарным мышам в поисках спасения от появившегося кота.
           До боли не приятная ситуация, заставившая на мгновение остолбенеть с явным признаком бледности до самых ушей, вынуждая напрячь мозги для скорейшего осмысления произошедшего до неприятности события.
                И вот оно первое внезапное озарение, в срочном порядке следовало избавиться от железного штыря, как явного доказательства оставленных проколов в земле, что непременно укажет на его причастность в поисках чужих кладов. 
                От этой достоверной улики, как и от не нужной провокации, требовалось избавиться и как можно скорее.
                Выбросить в сторону не представлялось возможным, его падение может привлечь внимание его приятеля, по всей вероятности заподозрившего что – то нечистое и явившегося приглядеть за своими сокровищами.
                Незаметно выпустить из своей руки и оставить у своих ног, но вдруг Песя решит пройти к нему и случайно обнаружить этот подозрительный предмет, вот тогда уже ему не отвертеться.
                Мотающиеся и гудящие мысли подобно мухам в закрытом и тесном пространстве не давали сосредоточиться на верном решении и только усилием воли удалось воспользоваться правильным выбором, полностью загнать штырь в землю, а там попробуй докажи, откуда он здесь взялся.
                Злотазан укрывая за собой от Песи свой предмет былых поисков, сосредоточив на нём всю свою массу тела, медленно приседая, вогнал штырь, да так умело, что захочешь его найти, то из этой затеи ничего путного не выйдет.
            Но надо было и схитрить, с отвлечением внимания своего дотошного приятеля, жалобно произнеся.
-И откуда эта курва здесь взялась?
-Надо же было мне на неё наступить.
-Подвернулась под самую ногу, как бы не пропороть мне своей пятки.
                После не продолжительного вступления Злотазан приподнялся, распрямился в полный рост и уже с готовой объяснительной заготовкой по поводу своего отсутствия, завёл длинную и нудную речь.
- Ты себе Песюрик и представить не можешь, заплутал я и не могу назад к костру найти дороги.
- И чего мне в голову взбрело сходить за дровами, ну в то место, где их мы с тобой собирали, сам понять не могу.
-Полёживал я себе у затухшего костра и думы думал. 
— Вот костёр затух, отдавая последнее тепло, а мне возьми и приди в голову вполне логическая мыслишка, что дровишек у нас с тобой в запасе маловато будет.
-Сейчас вполне тепло и можно обойтись так, а вот перед рассветом зябко станет.
-Давняя привычка с комфортом время проводить, да и поглядываю на тебя спящего, а ты весь скукожился, подмерзать стал.
-Ну думаю, чего мне стоит своему приятелю доставить удовольствия, схожу за дровишками, в конце концов не облезу же.
- Ну и пошёл я той самой тропой, надеясь на удачный исход.
                И вот этом месте своего не прихотливого рассказа Злотазан подумал о своём искреннем вранье, не желая оказаться в неприятном положении, вдруг Песя сразу последовал за ним проследить и теперь в точности знает, какие места он успел обойти.
                А для этого вроде как проявил интерес узнать с чего это вдруг его приятелю Цобцеберскому не спалось.
-Ты уж извини меня Песюндрик коль своим уходом разбудил тебя.
-Я ведь старался особо не шуметь, уж довольно сладко ты дрых, подложив под своё левое ухо сложенные вместе ладони. 
-Да ни хрена я Тазя не слышал, когда ты ушёл.
- А проснулся я от массивного бульканья в болотце и вонючего запаха тухлых яиц.
-Приподнялся поглядеть на тебя, а тебя и нет, портфель и пальтецо здесь, а тебя нет.
- Вначале подумал, что ты отошёл по нужде.
-Подождал с пяток минут, тебя всё нет, даже подлая мыслишка ко мне закралась в мозги, уж не по тебе ли прощальное бульканье раздалось из болотца.
-Но поверь мне Тазик, я эту мысль сразу отогнал от себя, разве я могу такое пожелать своему верному товарищу.
-Я чё тогда подумал, а не глянуть ли мне, где трава примята от твоих следов.
-И оказался прав, они были направлены в сторону лесного массива.
— Вот я прямиков и направился туда, но поплутав среди деревьев, тебя не обнаружил.
-Огорчился я, да давай думать, чего с тобой могло приключиться, ты не поверишь, но мне в голову пришла одна чудная намётка, что тебя могло занести совсем в другую сторону.
-И я Тазик не ошибся, имея намерения забраться на вершину кургана и уже оттуда оглядеть всю округу.

                Злотазан стоял и внимательно слушал, желая понять, правду ему говорит Песя или же решил подстроить ловушку, поймав его на обычный обман, зная наперёд, как всё происходило в действительности.
              Как бы ему не прогадать и не стать наглым вруном в глазах приятеля, который в конечном счёте сумеет сделать правильные выводы.
          Жаль, что Злотазану сразу не пришло в голову, что спящий Песя большой притворщик и мог проследить каждый его сделанный шаг, следовало не бежать сломя голову к курганчику, а для начала сделать видимость плодотворного труда по поиску сушняка.
                Теперь сложнее выкрутиться, не зная действительной истины положений в его хождениях вокруг курганной насыпи.
                Что поделать, раз уж начал врать, то это придётся сделать с большой хитринкой, путаясь в мелких деталях, запутывая и вынуждая Песю не осознавая того, давать ему подсказки.
                С чувством провинившейся собаки, Злотазан не торопливо пошёл навстречу с Песей, на ходу говоря ему.
- А ты знаешь Песюша, я ведь сразу сбился с правильного пути.
-Вроде бы пошёл на то же место, где мы с тобой собирали дровишки и сам не пойму, как немного заплутал.
- Иду в темноте и понять не могу, понадеялся на свою сообразительность, да немного не до оценил создавшуюся обстановку.
-Шёл я шёл, и ты не поверишь, вышел не пойми куда, мне бы назад вернуться, пока совсем дороги назад не позабыл, да стыдно стало, заплутал как малолетний мальчонка, которому только и оставалось, как аукаться.
- Ну могло же так быть, чтоб я не понял своего нахождения по среди ночи.
-Оставалось мне отыскать знакомый ориентир и уже от него пройтись в точности так, как ты меня вёл до этого гнилого болотца.
-Когда в темноте разглядел курган, к которому вышел совсем по другую сторону, то сумел сообразить, что мне вначале следовало бы выйти к речке и уже знакомою тропой вернуться обратно.
               
                Цобцеберский не мог не подметить, что Злотазан явно юлит, желая заболтать его пустою болтовнёй, но вот с какой целью он это делает, надо было выяснить по горячим следам.
                Напустив на себя простецкой и безобидной наивности, Песя между прочим возьми и скажи своему приятелю.
-А я дурень распереживался за тебя, мне бы оставаться у костра да дожидаться твоего прихода.
-Посидел бы четверть часа, глядишь и ты бы нарисовался.
-Соображение то имеешь, вышел на нужную тропу и айда обратно.
-Только я никак понять не могу, чего ты попёрся в сторону курганчика?
-Я ведь вначале не признал тебя, думал кто другой по округе шастает, возьми я и присядь неподалёку от тропы.
-Гляжу и диву даюсь, идёшь ты как – то странно, голову повернув набок, потом остановился, чего – то начал примеряться, выставлять руку и указывать ей куда -то в кусты у самого подъёма на насыпь.
- Удивился я, думаю ты меня давно заметил, а своей рукой мне показываешь на кусты.
-Я ж не туда сразу, вылупился в сторону кустов и ничего не вижу, даже подумал, что ты меня не обзываешь, страшась чего – то важное спугнуть.
-Подумалось мне Тазик, уж не жаркое ли из козлятины нам перепадёт с утречка по раньше.
-Но ты как – то странно повёл себя, отчего у меня закралось сомнение, уж не змеюку ли какую заприметил, а она тебя своими чарами и манит к себе.
-Решил тебя окликнуть, уберечь от беды.
-Так чего там высмотрел в кустах, охота мне было бы знать, а, Тазик?
                Иногда самый простой заданный врасплох вопрос может поставить в невероятно затруднительный тупик.
                Вот так сходу и не придумать вполне подходящий для данной ситуации ответ.
                А ведь и правда, чего такого правдивого придумать, чтоб не нарваться на очередной вопрос, распаляющий очередное любопытство своего изумлённого приятеля.

                27 -28 ноябрь 2023г.  ;