На бис!

– Наш мальчик слишком много тренируется, – сказала мама.
– На то он и мальчик, – откликнулся папа.
– У него голос пропадает!
– Он что простыл?!
– Да не в этом смысле пропадает – голос у него хороший. Петь ему надо.

Папа не очень любил эстраду, но возражать не стал. И Петя пообещал сходить в детский клуб на прослушивание.
В клубе было непривычно тихо. Мальчик нашёл нужный класс – никого. Он сел за стол и не заметил, как заснул – сказывались постоянные утренние тренировки.
Растолкала его бабуська:
– Ты Петя?!
– Да.
– Давай быстрей, твой выход.

По дороге с него сорвали курточку, надели военный френч и дали в руки пистолет.
– А это зачем? – поразился Петя.
– Ты ж в образе, – напомнила костюмер и легонько его подтолкнула. Он запнулся, влетел на сцену и сшиб какого-то пацанёнка.
Тот упал на пол и на удивление резво пополз задом вперёд. По залу прокатилась волна смеха. Петя встал в позу и запел любимую песню космонавтов «Трава у дома». Зал замер.
Из-под сцены высунулась голова дядьки и прошипела:

– Сейчас ты у меня попляшешь!
Петя изумленно посмотрел на голову, однако допел куплет до конца и добавил громко:
– Я и сплясать могу! – и выдал брейк.
Когда он крутил «винт» на полу, сшиб нечаянно ногами всё того же пацанёнка. Тот упал и пополз.

В зале захохотали, послышался свист одобрения, топот, аплодисменты.
– Занавес! – взревел режиссёр. Тяжёлая штора опять сбила с ног замордованного пацанёнка, и он снова пополз, не знамо куда.
– Ты кто?! – подскочил к Пете режиссёр.
– Петя.
– Петя, он, Петя, – согласно закивала бабулька, притащившая его сюда.

– Ты не тот Петя. Какая трава?! Ты вражеский офицер, у тебя нет тут дома! Ты пришёл пытать пленного разведчика. – Театральным жестом режиссёр указал на вконец ошалевшего от частых падений пацанёнка.
– А зачем тот дядька сплясать просил?
– Суфлёр он. Реплику тебе подавал. Ты говоришь грозно пленнику: «Сейчас ты у меня попляшешь!» и начинаешь его пытать… Ладно не переживай! Слышишь, успех какой! На «бис» вызывают.
Зал ещё не успокоился. Все веселились от души.
– Будем оперетту ставить, приходи, – похлопал его по плечу режиссёр. – Или клоунаду.