Процесс понимания Логики Гегеля по ступеням

Процесс понимания Логики Гегеля по ступеням на основании ряда принципиальных «акцентуаций» в ретроспективном обзоре «критики».

Ступень №1. Это момент, когда утверждают, что в философии Гегеля нет объединения умозрительного понятия с темпоральным предметом и необходимость подсказывает, что нужно совсем уничтожить - стереть всякий ноуменальный фон за темпоральным предметом, чтобы достичь совершенной, реалистической философии.

Л. Фейербах:

«...я получаю доступ к “Логике”, как и к интеллектуальному созерцанию, лишь посредством насильственного действия, трансцендентного акта, путем полного разрыва с действительным созерцанием. Поэтому к философии Гегеля относится тот же упрек, который может быть обращен ко всей новейшей философии, начиная с Декарта и Спинозы: упрек в полном разрыве с чувственным созерцанием...» («К критике философии Гегеля»); «Поэтому моя книга [...] имеет столь малое отношение к области умозрения, что представляет скорее ее прямую противоположность, пожалуй, конец умозрения.» («Сущность Христианства»); «И так, я прямо-таки могу вычеркнуть абсолют из натурфилософии…».  («К критике Философии Гегеля»).

Переход на другую ступень и развитие в критике состоит в понимании, что такое объединение есть в философии Гегеля, но недостаток его заключается в том, что оно, представляет собой, как это видится критикам, лишь навязательство, то есть определенное поглощение или насилие над темпоральным предметом со стороны умозрительного понятия.

М. Штирнер:

«У Гегеля окончательно выясняется, как именно образованнейший жаждет предметного и какое он питает отвращение ко всякой «пустой теории»: мысль должна вполне и в целом соответствовать действительности, миру предметному, и ни одно понятие не должно быть без реальности. Это дало гегелевской системе название объективнейшей: мысли и предметное точно праздновали в ней свое соединение. Но это было лишь самое крайнее насилие мысли, ее высший деспотизм и единовластие...» («Единственный и его собственность»).

Ступень №2. Это момент, когда утверждают, что в философии Гегеля нет необходимой абстракции и отделения субъективности от объективности (в форме признания), мыслящего субъекта от темпорального бытия (сферы наличной реальности), и субъект преобразует предмет только внутри своего умозрения – не признает внешнюю объективность истинно существующей и не становится подлинной силой, реформирующей внешний объект.

Карл Маркс:

«...деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой.» («Тезисы о Фейербахе»); «Не мысль [у Гегеля ] сообразуется с природой государства, а государство сообразуется с готовой мыслью.» («К критике Гегелевской философии права»); «теологу ex professo—никак не может прийти в голову, что существует такой мир, в котором сознание и бытие отличаются друг от друга, — мир, который по прежнему продолжает существовать, когда я упраздняю только его мысленное существование <…> другими словами: когда я видоизменяю своё собственное субъективное сознание, не изменяя предметной действительности действительно предметным образом…» («Святое семейство»); «Это [новое, наше, революционное] требование <…> сводится к требованию иначе истолковать существующее, что значит признать его…» («Немецкая идеология»).

Более высокая точка зрения заключается в том, что это признание и различение субъективности от темпоральной реальности (в форме признания) есть необходимый момент в «логике» Гегеля.

В. Ленин:

«Познание... [в «Логике» Гегеля – В.К.] находит перед собой истинное сущее как независимо от субъективных мнений (Setzen**) наличную действительность. (Это чистый материализм!)» (В. Ленин «Философские тетради»); «…несомненно, практика стоит у Гегеля, как звено, в анализе процесса познания и именно как переход к объективной («абсолютной», по Гегелю) истине. Маркс, следовательно, непосредственно к Гегелю примыкает, вводя критерий практики в теорию познания…» (В. Ленин «Философские тетради» с. 184, 193) Примечание: Ленин не понимал, что согласно Марксу у Гегеля нет момента признания объективной реальности истинно существующей.

Ступень №3. Это момент, когда говорят, что субъект в философии Гегеля, в недрах своих есть лишь простое единство (а не единство центрации и децентрации, снятия различения и полагания различения – не рециркулентен в себе), что уничтожает возможность постичь этим субъектом самые сложные формы взаимодействия и различения сил в контемпоральном мире, и сообщить этому миру сложную, «рециркулентную форму гармонии»: без вычищения всех различений.

Л. Альтюссер:

«…все это совершенно чуждо Гегелю, который в одно и то же время отвергает и сложное структурированное целое, и его условия существования…»; «…в реальности мы никогда не имеем дела с чистым существованием простоты <...>, но лишь с существованием конкретного, т. е. сложных и структурированных вещей и процессов. Именно этот фундаментальный принцип совершенно несовместим с гегелевской матрицей противоречия.»; «И в самом деле, гегелевская тотальность — отнюдь не пластичное понятие, каким его себе представляют…»; «Гегелевская тотальность есть отчужденное развитие простого единства…»; «...[Гегелевская тотальность это] единство некой простой сущности, проявляющей себя в своем отчуждении...» (Л. Альтюссер «За Маркса»).

Более высокая точка зрения заключается в том, что различие не является тем, что должно только искореняться из истинного единства в гегелевской философии, но сохраняет себя как бесконечный и необходимый момент понятия:

С. Жижек:

«…гегелевское «примирение» не есть некий «панлогизм», снятие всей действительности в Понятии…»; «В данном смысле Гегель действительно оказывается первым постмарксистом: именно им было открыто поле определенного рода разрывов, «залатанных» впоследствии марксизмом.» («Возвышенный объект идеологии»).

Б. Рассел:

«…целое, которое он [Гегель] рассматривает, не уподоблено единому Парменида или даже богу Спинозы: в этом целом индивидуальное не исчезает, а приобретает более полную реальность через гармоническое отношение к организму.» («История Западной Философии» 2)

Ф. Фукуяма:

«В этом отношении сам Гегель весьма отличается от его интерпретации у Кожева. Универсальное и однородное государство Кожева не оставляет места для "посредничающих" структур…» («Конец истории и последний человек»)

Ж. Сартр:

«Без сомнения, Гегеля можно притянуть на сторону экзистенциализма.»; «Разве нельзя с полным основанием утверждать, что для Гегеля существования «сцепляются в историю, которую они созидают и которая в качестве конкретной всеобщности творит над ними суд и превосходит их…» (Ж. П. Сартр «Проблемы метода»).

Ступень №4.

После того как восходит проблема включения «различения» в бесконечную форму понятия и соединения в синергетической коммуникации всех антагональных субъектов внутри политического организма – самое сложное это постичь импликативность противоположных сторон «контемпоральной реальности» – внетемпоральной синергетической форме, которая в недрах своих есть бесконечное полагание и преодоление противоречия, есть бесконечная сила аффирмативного снятия собственных овнешнений и простая свобода экспликативно производить из себя всякий контемпоральный предмет оставаясь во внутреннем равновесии: форма как бесконечно живая субстанция и «абсолютная сущность» как бесконечно свободный субъект.