1988. Стоп!

A.S. Прежде чем начать читать текст, найдите в интернете https://yandex.ru/video/preview/10584002070985156988|Sam Brown – Stop 1988 Live (TopPop)|. Выведете клип в отдельном окне (дождитесь, когда пройдёт реклама – неизбежные-издержки-капитализма) и получите удовольствие от текста в музыкальном обрамлении
***
1. Саманта Браун; 2. Победительница Московского конкурса красоты 1988 года Маша Калинина; 3. Институт социальной и судебной психиатрии им. Сербского близь Арбата (нынешняя вывеска); 4. Таким я был в то время.
***

Продолжаю вспоминать былые годы под мелодии зарубежных хитов. Некоторые синглы стимулирую прожитое, так как впервые были услышаны в описываемое время, и находились с той порой и памятью в неразделимой связке. Саманту Браун – талантливого человека, певицу, композитора, инструменталиста, аранжировщика, автора текстов песен и продюсера, услышал впервые в Москве (фото №1). И её оригинальное пение осталось в закоулках души. А сегодня, музыкальная композиция «Стоп!» (Stop!) невольно способствовала воспоминанию того самого 1988-го. Не хочется быть ни ханжой, ни лицемером, ни отрицать то, что нравилось когда-то, что осталось в памяти, как нечто структурное, не зависимо от того – негатив это или позитив, ибо это повод для внутреннего конфликта.

Пожалуй, это был для меня самый трудный год, хотя предыдущий – наполнен был внутренними терзаниями от происходящего вокруг. Эти события совпадали с рефреном проникновенной песни Саманты «Стоп!»: «И сейчас всё, что я могу сделать, / – Это оставить решение за тобой.  / Остановись, пока ты не разорвал мою душу на части, /Остановись, пока ты не разбил мне сердце, / Остановись!». Но ни она (не Саманта), ни я –остановится уже не могли. Когда-нибудь расскажу об этом тёмном для меня времени …

Нет, это не было связанно с моей работой, больше того, госпитальное и гарнизонное творчество была для меня отдушиной, позволявшей дышать полной грудью и ходить с расправленной грудью и поднятой головой. Это не было связанно также с «Положением об условиях и порядке оказания психиатрической помощи от 5 января 1988 г.», призванного исключить использование психиатрии в качестве вне судебного преследования граждан по политическим мотивам. К слову, с этого времени в стране было прекращено использование так называемой «карательной психиатрии», против которой я всегда был настроен принципиально, хотя прекрасно осознавал сладость испытываемую некоторыми политработниками, которые грезили с помощью психиатров решить «скользкие» вопросы, созданные их же некомпетентностью.

Со стороны служебной деятельности всё складывалось для меня более чем благоприятно: я стал начальником психиатрического отделения (фото№4), опередив, приехавшего к нам, окончившего ординатуру при кафедре и клинике психиатрии Военно-медицинской академии, майора Юру Бидюка, так звали нового психиатра в Мирном. Юра очень сильно рассчитывал на эту должность. Не хочется обобщать, но среди этого братского нам народа карьерные устремления, порой затмевали всё остальное.

Этого «щирого западенца» командование госпиталя разочаровало – сказав: «Стоп!»  – утвердив ко мне старшим ординатором, чем он был нескрываемо раздосадован. Прослужив с нами  около 3 лет, после развала Советского Союза, этот этнический украинец уехал на Западную Украину, которая его позвала, – там объективно не хватало специалистов, лечащих широко распространившихся прыгающих сумасшедших. Впрочем, как показали последующие события, к сожалению, украинские психиатры с этой задачей не справились.

Итак, меня направили на рабочее прикомандирование в «Серпы» – во Всесоюзный научно-исследовательский институт общей и судебной психиатрии им. В.П. Сербского – так это заведение назывался в то время (фото №3). Было прекрасное лето, которое помогло мне прийти в себя после продолжительных личных переживаний. Интересная работа при военном отделении института, куда со всего Союза этапировали военнослужащих, совершивших наиболее тяжёлые преступления, и подлежащих проведению сложных стационарных судебно-психиатрических экспертиз.

Эта работа была мне не нова, ибо ежегодно мы, психиатры Мирнинского гарнизона, проводили десятки амбулаторных, стационарных и посмертных судебно-психиатрических экспертиз. Я в этом деле чувствовал себя, как говорят немцы: «Wie ein Fisch im Wasser». Особенно запомнилась экспертиза на старослужащего из Центральной группы войск в Чехословакии, который застрелил сослуживца у входа в караульное помещение.

Случай оказался сложным и неоднозначным с учётом поведения подэкспертного, тем не менее при тщательном исследовании материалов уголовного дела и досконального расспроса моего подопечного удалось его экскульпировать (признать невменяемым на момент совершения преступления); и «утереть нос» женщине-эксперту института, кандидату медицинских наук с завышенным самомнением, которая уверяла, что мне не удастся это сделать перед очень авторитетной комиссии, состоящей из профессоров и докторов наук всесоюзного научно-исследовательского института. Однако, после моего доклада, старшие коллеги согласились с моим заключением. Именно такие маленькие победы заставляют любого вернуть самооценку в необходимое русло и прочно запоминаются, как основа веры в себя.

Как правило, после работы я шёл в самый большой в СССР бассейн «Москва», сооружённый на месте взорванного коммунистами в 1931 году храма Христа Спасителя, построенного на народные пожертвования, и на фундаменте недостроенного Дворца Советов, – дворец не сдюжили, а замах, судя по проекту, был грандиозный. Спасибо соорудили открытый бассейн, диаметром 130 метров, с подогреваемой водой даже зимой. Для меня, любителя плаванья, это было самое предпочтительное удовольствие. В Мирном утром, перед рабочим днём в госпитале, я посещал бассейн в спорткомплексе, проплывал около 1 км, и ежедневно записывал результат на перекидном календаре в кабинете, а в конце года, при подведении итогов, получалось около 100 км.

Отношу себя к тому поколению, которому удалось поплавать, а по глубинной сути креститься погружением в воду в намоленном месте – на месте Храма Христа Спасителя в Москве, и при том в год 1000-летнего юбилея принятия христианства на Руси при князе Владимире. В июне 1988 года в столице эту дату отмечали довольно торжественно, особенно усердствовала Русская Православная Церковь (РПЦ), и не напрасно – укрепляя основы тех скреп, на которых держится наша страна до сей поры. Многие тогда не понимали, что за их спинами тысячелетнее прошлое, считая, что история страны началась только с великой октябрьской революции (намеренно написал это событие с маленьких букв, так как это только эпизод десяти столетий нашей истории, не умаляя ни в коей мере его значения).

С другой стороны, разрушителем этих скреп выступала столичная верхушка КПСС и высшие эшелоны «боевого резерва и надёжные помощники» партии столичного Городского комитета ВЛКСМ. Именно под крышей первого секретаря этого комитета Вячеслава Панкина, с привлечением фирмы Burda Moden, в июне 1988 года состоялся конкурс красоты, который проводился среди тех, кого у нас называли: «Студентка, комсомолка, спортсменка и просто красавица!» Наши девушки всегда соответствовали этим определениям, но высшие «комсомольцы» решили приблизить сформированный в народе образ к западным стандартам. Удивительно как никому не приходило в голову сказать: «Стоп!» 

Повторюсь этот год был для меня тяжёлым и коллега из «Серпов» пригласил меня на финальный этап первого в нашей стране конкурса «Московская красавица», чтобы, как он выразился, «развеется». В конкурсе принимали участие наряду с незамужними студентками, молодые мамы, и даже школьницы. В конце концов одна из них, несовершеннолетняя шестнадцатилетняя Маша Калинина (фото №2), была выбрана комиссией, под руководством номенклатурщика Панкина, победительницей.

По тем временам зрелище были необычное. Мы с коллегой, судебно-психиатрическим экспертом, будучи увлечённые новым для себя зрелищем, независимо друг от друга, невольно выбирали самую красивую девушку, согласно собственным представлениям о красоте и даже спорили, кто из них краше. Господи, как легко играть на глубинных человеческих подсознательных сексуальных основах как мужчин так и женщин: последние всегда готовые обнажиться, чтобы продемонстрировать свою красоту, а противоположный пол всегда готов склонить их к этому.

Чтобы окончательно закончить этот эпизод жизни, добавлю: вальяжный первый секретарь Горкома ВЛКСМ г. Москвы – Вячеслав Панкин, принимавший участие в награждении победительниц, благополучно предал коммунистические идеалы перебежав в другой стан и став обеспеченным во всех отношениях Президентом Московской Центральной Фондовой Биржи (всё, что они возглавляли – писали с большой буквы), впрочем, судьба с ним расплатилась по справедливости: он погиб на охоте. Надеюсь, на соответствующей его статусу «царской охоте». А Маша Калинина, поколесив по Европе, уехала жить в Америку. И никто не сказал им "Стоп"! - у вас есть Родина, подумайте о ней.

1988 год был для меня тяжёлым. Оказавшись на тёмной стороне – сказав себе: «Стоп!» – только благодаря свой работе, начал выкарабкиваться на светлую половину жизни ... но это произошло не сразу ...