Год 1937-й и другие. Выставка в Череповце в 2017г

К 25-летию Ассоциации жертв политических репрессий г. Череповца

ВЫСТАВКА "Год 1937-й и другие".
Послесловие

Александр Зельцер

Идея воплотить в музейной форме собранные нами воспоминания о репрессиях появилась в 2016 г. Приближалась трагическая дата – 80 лет начала «Большого террора». Заместитель мэра города Е.О. Авдеева поддержала нас. Директором Череповецкого музейного объединения в то время была О.Г. Павлова. Рабочая группа с нашим участием стала регулярно собираться в ЧерМО. Я всегда приглашал с собой активных членов правления. Мы принесли музейщикам несколько наших реликвий: вырезку из городской газеты 1998 г. с декларацией ассоциации жертв политрепрессий, фотографии наших репрессированных отцов. Помню, как мы тащили от автобуса с Татьяной Николаевной Третьяковой тяжелый патефон, подаренный курсантами Лепельского училища её отцу-преподавателю перед уходом на фронт в 1942 г. Все экспонаты сдавали музею по акту. Тексты из наших книг передали в электронном виде.
Возглавляла рабочие встречи по подготовке выставки, которая получила название «Год 1937-й и другие», опытный музейный работник, верующий человек. Атмосфера была доброжелательная. У музейщиков уже был набор экспонатов несостоявшейся по каким-то причинам в 2011 г. выставки о периоде репрессий, у нас – собранные за последние четыре года более 80 очерков-свидетельств о репрессиях, список репрессированных по Череповецком краю, фото, документы. Мы (члены организации) горели желанием показать свои находки землякам, рассказать собранные истории. И вдруг куратор выставки говорит: «А экономисты считают, что без коллективизации не было бы индустриализации», то есть в масштабах страны уничтожение крестьянства вроде бы оправдано. Меня это возмутило. Как можно рассказывать людям «про то трудное время», не понимая истории государства, не чувствуя её трагизма? Я пошел со своими переживаниями к директору музейного объединения и куратора выставки заменили – им стала С.К. Чернова.
Подбор экспонатов для выставки проводили в фондах музея С.Ю. Холенкова, А. Козлов. Придумал и оформил экспозицию художник И.С. Зайцев.
Дата открытия была уж объявлена (5 октября 2017 года), напечатаны афиши, а оформители запаздывали. Незадолго до открытия мы общались в Иваном Сергеевичем Зайцевым в выставочном зале ежедневно: выставка рождалась на глазах. Не обошлось без проблем. Под стеклом первоначально были выставлены гильзы от патронов образца 1915 года, найденные поисковиком А.В. Ефимовым на предполагаемом месте расстрелов на берегу реки Ягорбы. «Товарищ в штатском» в мое отсутствие предложил музейщикам эти гильзы из экспозиции исключить. Предлогом послужила недавняя трагедия (2015) в музее оружия под открытым небом, когда из-за взрыва мины погибли два человека. Специалисты из поисковиков утверждали, что остатки пороха в гильзе за 100 лет давно потеряли силу, я предлагал сделать экспертизу, но она требовала времени и расходов. В итоге гильзы заменили на их фото.
Чтобы максимально использовать пространство зала Иван Сергеевич разделил его по диагонали щитами, на которых с двух сторон разместил экспонаты. Справа были фотографии пострадавших за веру епископов и священников, а слева фотографии репрессированных и краткие пояснения к ним из опубликованных нами книг «Мы из ХХ века».
Слева от входной двери был стенд, рассказывающий об истории ассоциации жертв политрепрессий, рядом – крупно – слова академика Д.С. Лихачева: «Не ленитесь прочесть все фамилии казненных и представить себе, что за каждой из них стояла полноценная жизнь, своя и всех им близких: родных, друзей, знакомых – во всех мгновениях счастья и горя, радостей встреч, через решетку или так, по счастливому случаю… В списке этом легко могли оказаться все мы, наши отцы, деды, матери… В сущности, все жители России… Вместе с людьми истреблялась культура, истреблялись духовные и материальные богатства, копившиеся в России тысячу лет, истреблялись традиции доброго отношения друг к другу, уничтожалось правовое сознание».
Справа от входа в зал на низкой скамье стоял потертый портфель. С него, по замыслу автора экспозиции, должна начинаться экскурсия в «то время»: портфель – есть, а человека – нет. Музейные экспонаты должны были воссоздать атмосферу Череповца в 1930-е годы. Запомнились старые фотографии: здания педагогического техникума на пр. Луначарского, работников артели кустарей, показательной сдачи хлеба колхозниками, а также плакат с отвратительными рожами кулаков и план города 30-х гг.
В стеклянной витрине были размещены книги тех лет: Демьяна Бедного, Максима Горького, «Воинствующий атеист», «История ВКП(б)», далее – документы и фото гильз от винтовочных патронов. От УФСИН было предоставлено редкое фото расстрельной комнаты в здании следственного изолятора.
«Гвоздем» выставки стали две инсталляции: «кабинет следователя» и «нары в лагере». К «кабинету» в правом дальнем углу зала экскурсовод подводил как бы неожиданно – после «прогулки» по старому городу. Вот почему был оставлен у двери портфель – его владелец арестован, он «исчез» из общества, попал в тюрьму и теперь должен «появиться» в кабинете следователя.
На столе следователя лежала форменная фуражка, кобура от пистолета, коробка от папирос «Герцеговина Флор» и томик «Истории ВКП(б)», над столом – большой портрет Сталина. Вдоль дальней поперечной стены на столах под стеклом были размещены реликвии, сохранившиеся в семьях репрессированных: письмо юного Оскара Краузе, написанное брату после ареста матери, письмо заключенного Константина Кириллова семье, посланное из колымского лагеря, и другие документы.
На макете двухъярусных лагерных нар лежала солома. Рядом на широкой скамье были представлены лагерные инструменты: кайло, мотыга, лопата, ломик. Далее находились личные вещи участника Великой Отечественной войны Н.П. Дмитриева, осужденного за то что в разговоре похвали немецкую технику и дороги, уже упоминавшийся выше старый патефон, подлинные газеты 90-х годов с опубликованными его «колымскими» очерками…
Первую экскурсию мы проводили вместе с работником музея Алексеем Козловым: он доводил экскурсантов до кабинета следователя, а потом члены ассоциации жертв политрепрессий Г.Е. Овчинникова, Н.И Курепина, Т.Н. Третьякова, К.К. Кириллова перед стендами рассказывали о судьбах своих репрессированных родных.
Экспозиция, посвященная 80-летию «Большого террора», вызвала в городе большой интерес. Посетители оставили хорошие отзывы. Вот некоторые из них.

– «Огромное спасибо организаторам за данную выставку. В наше время это действительно нужно и важно» (А.К. Рюмина).

– «Я внучка репрессированного дедушки Скворцова Дмитрия Никаноровича, 1866 г.р., д. Прокшино Кодинского поселения, уже третий год занимаюсь поисками материала. На выставке есть знакомые фамилии. Очень благодарна организаторам выставки, низкий всем поклон. Память о пострадавших должна жить в наших сердцах. А выставка – это напоминание нам, живущим» (А.Г. Осичева).

– «Полагаю, что такая выставка (или ее часть) заслуживает постоянную экспозицию в нашем музейном объединении. Это настолько великая для нашего народа тема – она не должна быть забыта, это святое!!! Спасибо организаторам за память. Светлая память великомученикам земли Русской!» (Е.Н. Ефремов, ветеран строительного комплекса г. Череповца, Череповецкого и Шекснинского муниципальных районов, внук жертвы террора 1937 г. Овчинникова Евгения Яковлевича).

– «Побывала на выставке «Год 1937-й». Была просто потрясена увиденным. Очень нужная выставка, люди должны знать историю страны, края, города. Огромное спасибо организаторам» (О.А. Потапкова).

Украсила основную экспозицию выставка рисунков учащихся художественной школы № 1, которыми они иллюстрировали очерки о репрессированных земляках для второго выпуска книги «Мы из ХХ века. Воспоминания жителей Череповецкого края о политических репрессиях».

Примечания:
1. АЖПР- Ассоциация жертв политических репрессий.
2. Фото к очерку см.
https://vk.com/club91083747?w=wall-91083747_1315