Вот я

   Помню, что твёрдо уверовал в Б-га в четвертом классе на уроке по  атеизму.     В советской школе по программе министерства образования полагалось проводить антирелигиозную агитацию. Поэтому, нам на уроке по атеизму рассказали, что Б-га нет; что Всев-шний не мог создать всё на свете из ничего; что Рай и Ад – это выдумки; что воскрешения из мёртвых не будет; что служить надо не Б-гу, а Родине; что жить надо не по заповедям, а по принципам строителя коммунизма.
   После того, как мне ( нам ) это всё сообщили, я испытал огромное облегчение и чувство благодарности к лектору. До него у меня никакой информации о Всев-шнем не было: Библию даже в библиотеке было не достать, а все упоминания о Б-ге воспринимались как простые устойчивые словосочетания с туманным подтекстом.
   Так как в четвёртом классе я уже ни в какую коммунистическую пропаганду не верил и считал её ложью, обусловленной корыстными мотивами, то у меня в голове вся информация автоматически поменяла все знаки на противоположные: если говорят, что Б-га нет, то понятно, что Он есть и создал этот мир именно что из ничего. Если говорят, что души нет – значит, сто процентов – есть, и она бессмертна, и воскресение из мёртвых обязательно произойдёт.
    А при коммунизме мы точно жить не будем и квартир на всех даже через пятьдесят лет не построим.
   Лектор говорил и говорил – а я млел от восторга: теперь можно было не бояться смерти и жизнь приобретала смысл: если  душа бессмертна, то существование наполнено не только смыслом, но и благодатью:
   " Спасибо, Г-споди, за то, что сотворил нас, наши души в этом мире. Жизнь прекрасна! "
   Когда я учился в университете, то попросил одну студентку-гуцулку привезти Библию ( в горах, в Карпатах, можно было тогда не только Библию достать, но и при соответствующей настойчивости ещё и пулемёт выкопать ).
   После прочтения Святого Писания я узнал, кто такие евреи, но будучи евреем, так и не понял, что же мне сейчас надо делать со своим еврейством.
   Пришлось наводить через родственников справки и искать контакты.
   Через год на подпольной хате в Москве мне тайно сделали обрезание, но работу я потерял: советский педагог не может ходить в синагогу, не может о чём-то молиться вместе с иностранцами и бегать от КГБ.
   Пришлось переквалифицироваться в сторожа и, жутко осклабясь, задумчиво ковырять в носу, размышляя о своей роли в борьбе за свободный выезд советских евреев в Израиль.
   А поразмышлять было о чём: все говорили, что уедут в Америку, а не в Израиль. Израиль, мол, только предлог для получения визы в сытую и счастливую жизнь.
   Моя идея репатриироваться именно в Израиль, чтоб построить там Третий Храм, выглядела для них форменным безумием, религиозным сумасшествием.
   Меня чуть-ли не в открытую обвиняли в ненормальности... Мне прямым текстом говорили, что творческие люди в Израиль не едут. Нормальные люди не станут добиваться прописки на
 " непотопляемом авианосце США ".
   Я их слушал, но не слышал. Мне было плевать на их мнение, так как оно было направлено против заповедей Б-жьих.
   Еврей должен жить в Израиле – и точка.
   Меня не тревожило мнение знакомых, приятелей, друзей и родственников. Меня тревожил страх потерять всё, что я любил в России.
   Пусть я не верил в коммунистическую пропаганду – пусть. Но я верил в искусство, рождённое идеями коммунизма. Я верил в коллективизм и дружбу, которые выросли при постройке социализма. Я верил в общенародную  память о тех, кто отдали свои жизни за победу над гитлеризмом.
   Но при этом я знал, что скоро всё рухнет; что великая империя распадётся; что коммунистические идеалы превратятся в пыль...
   – Что останется?
   – А что осталось от Российской империи, которая превратилась в пыль после Октябрьской революции?
   Империи приходят и уходят со своими религиями и идеологиями. Они сменяют друг друга вместе с ярлыками и обёртками; они каждый раз провозглашают только свою обрядность истиной в последней инстанции, но Вера и Любовь – это не обрядность, а Суть Сама по Себе.
   Эта Суть всегда одна и та же – любить и быть любимым; знать и быть узнанным; творить добро и законность – и получать добро и законность.
   И, даже, во времена строительства коммунизма-ленинизма-атеизма ничего не изменилось. Разум человеческий можно обмануть, но не человеческую Суть.
   Религии приходят и уходят, и постоянно спорят, кто из них самая " любящая ". Но способность любить была присуща человеку ещё до возникновения всех религий. Способность любить и быть любимым – это дыхание Всев-шнего. Б-г вдохнул в Адама душу, дыхание жизни;  Всев-шний подарил Адаму часть Самого Себя ( если можно так сказать ).
   Способность Любить – это Суть как  Всев-шнего, так и человека ( если можно так сказать по отношению к Б-гу. Мы же используем только человеческую речь, человеческое восприятие).
   Способность любить – это не исключительная пререготива монотеистических религий. Что, язычники не умели любить? Атеисты не умеют любить?
   Вся человеческая история – это история любви и ненависти.
   Всё человеческое искусство – это отражение духовных порывов, описание проявлений движения души, реализации чувств.
   Опера " Орфей и Эвридика " – это что? – языческие выдумки, или правда любящей души?
   Можно не верить в Святую Троицу ( я и не верю ), но в идею " Троицы "  Андрея Рублёва я верю. Я не верю в то, что Дева Мария родила не человека, а бога, но
в  " Стояние  матери " Перголези я верю.
В  " Аве Мария  "  Шуберта я тоже верю. 
В " Страдания по Матфею "  Баха я тоже верю.
В учение апостола Павла я не верю, но в его слова о том, что " любовь всё терпит... "  – верю.
   В то, что надо поклоняться Будде, я не верю, но в его Сострадание всем живым существам – верю.
   Я не верю всем божкам, которые были божками для Сократа, но в его бескомпромиссный поиск Истины я верю.
   Я верю в Любовь Христа, а не в утилизацию этой любви различными интерпретаторами. 
   Мне плевать на все человеческие доказательства и опровержения. Слова пророков не нуждаются ни в прокурорах, ни в адвокатах. Слова Всев-шнего доказывает сама жизнь.
   Если какой-то коммунист-атеист погиб за правду и любовь – значит он погиб за правду и любовь:  он приобрёл душу, он получил вечность. И его религия тут ни при чём.
   Тот, кто верит в Любовь, Дружбу, Взаимопомощь, Справедливость – у того истинная религия. Тот, кто не верит в Любовь и Справедливость – тот зарезал сам себя.
   Разница между евреями и неевреями в том, что евреи обязались служить Б-гу по инструкции, написанной Моисеем – и всё.
   Я видел многих людей, которые не в состоянии различить между атрибутами Б-га и самим Б-гом. ( Между проявлениями Б-га и самим Б-гом ).
   Мы знаем о Б-ге по Его проявлениям в этом мире. Также мы знаем о Б-ге по Его Откровению. И Его Откровение переносит нас за Его Проявления, за человеческое восприятие и разум.
   Поэтому, нет числа путанице и ошибкам. Какой-нибудь коммунист-атеист верит и преданно служит Любви, Братству между людьми и народами, самоотверженно отдаёт за это жизнь, но при этом уверен, что борется против Б-га.
   Борются с Б-гом через ненависть, разрушение и убийство, а не через Любовь, Созидание и стремление к Справедливости.
   Если коммунист ( или не коммунист, или антикоммунист ) во имя своих идеалов, идей, начнёт лгать, воровать, грабить, расстреливать, творить беззаконие – вот тогда он и начнёт воевать с Б-гом.
   Если какой-либо религиозный деятель думает, что можно подменить скрупулёзным выполнением обрядности Любовь, то он, по меньшей мере, обманывает самого себя, а в действительности, провоцирует зло на вторжение.
   Сейчас будет уместно процитировать апостола Павла, учение которого я в целом не признаю, но его " Гимн Любви " не признавать невозможно:
   " Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто. "
   Слова апостола Павла похожи на правду и истину, они завораживают – почему же их нет в Торе?
   – Их нет в Пятикнижии, потому что они не применимы как закон. Кто определит границы страсти и любви, кто отделит увлечённость от настоящего чувства?
   Допустим, я уверен, что люблю свою жену, а она уверена в обратном.
   Допустим, моя жена уверена, что разлюбила меня, а я уверен в обратном.
   Кто будет нам судьёй? Кто нас по-правде рассудит?
   Допустим, есть какой-то порядочный человек, который уверен, что никого не любит, однако по факту всем сочувствует и помогает – и мухи не обидит... Кто он, любящий, или нет?
   Допустим, есть какой-то полицейский, который за то, чтобы закон был одинаков для всех, готов жизнь отдать, но при этом уверен, что никого не любит...
   Может на ромашке погадать: любит – не любит.
   Самоотверженное служение какому-то позитиву – это уже богоугодное дело, и надо это признать.
   Надо признать, что без заповедей мы вообще бы не знали, что такое хорошо, и что такое плохо.
   Даже, казалось бы, незыблемые законы логики не всегда применимы в жизни. Не всегда утверждение  " А " является или правдой, или ложью. Не всегда правило исключённого третьего работает. Не всегда " правду "  и  " ложь " можно использовать как термины.
   Так вот, когда я работал сторожем у меня было время подумать о будущем. И это будущее в свете заповедей Б-га казалось мне очень понятным. Сказал Всев-шний, что евреи должны жить в Израиле – значит надо ехать в Израиль, а не в Америку. Ехать в Израиль не выгодно и похоже на сумасшествие, но Любовь всегда похожа на сумасшествие. Ехать в Америку кажется выгодным, но служить Маммоне выгодно только в краткосрочной перспективе, а для души – вообще вредно. А для потомков к тому же может обернуться катастрофой.
   У человека есть выбор: он
может,  " злобно отплёвываясь от израильского солнца ", ехать в Америку, а может отправиться в Израиль на встречу к  Всев-шнему.
   Я поехал на встречу к Всев-шнему и привёз с собой всех и всё, что любил в России: Пушкина и Лермонтова привёз, и, даже,  " Как закалялась сталь "  и "Повесть о настоящем человеке " привёз.
   Я привёз любовь тех, кто меня любил и кого я любил. Я привёз ненависть тех, кто меня ненавидел, и кого я ненавидел. Я привёз дух и память тех, с которыми всегда был готов " встать спина к спине у мачты против тысячи вдвоём".
   Когда я приехал в Израиль, я пришёл к Стене Плача и сказал: " Вот – я. "
   Всев-шний на это тогда мне ничего не ответил – просто смотрел...
   Может быть, это и был ответ, но я тогда это не понял...
   Я много лет прожил в Израиле. Я предавал Б-га, я забывал о Нём, я забывал о Любви...
   А Б-г на меня смотрел и смотрел – ждал, заботился и не отводил глаз...
   А сейчас перед Всемирным Потопом, перед выходом из Египта, перед Концом Света, перед Страшным Судом мне надо собрать всё-всё, что ещё осталось здоровым на планете, что ещё до конца не изолгалось, ещё полностью не извратилось и прийти с этим всем к Стене Плача, к Всев-шнему, и сказать:
 " Вот – я! "