Миссия глава 4

ГЛАВА 4

     Потому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою. (Ин.13:35)

     Во всяком деле человек не может быть совершенным. Мы так устроены, чтобы жить в коллективе, где каждый выполняет свою миссию. Родители работают, дети учатся – родители заботятся о семье, дети помогают по дому. Даже если человек будет жить в комфортных городских условиях, он не всегда в одиночку справится с текущими делами в квартире. В молодости из-за отсутствия времени, в старости – из-за немощи. Потому мы нуждаемся в близких и друзьях, людях, готовых помочь бескорыстно.
     Моё присоединение к церкви принесло участие верующих в жизни моей семьи. Мы помогали друг другу всегда, и словом и делом. Пожилые верующие могли позвать молодых сделать ремонт в доме, наколоть дров, вскопать огород. Всякая помощь приходила без задержки, всякая нужда разрешалась общими усилиями. Так, когда сгорел дом у многодетной семьи, верующие собрали средства на стройматериалы, позвали друзей из братских церквей, чтобы построить новый дом. И через три месяца на месте сгоревшего дома высился двухэтажный красавец – для семьи школьного учителя и домохозяйки с пятью детьми это было великой помощью от Господа. Пока дом не выстроили, верующие разобрали детей-подростков в свои семьи, а родители жили в бане, там готовили еду для строителей. Дети в свободное от школьных занятий время приходили помогать взрослым. Все дети в этой семье, кроме основной школы, учились музыке, играли на скрипке, пианино, домре во время церковных праздничных концертов. Повзрослев, стали приобщаться к служению.
     Мне всегда нравились большие христианские семьи. Я видела, что родители в них любят детей, много времени уделяют их развитию. Но дети не были забитыми, пожалуй, они были шаловливей и энергичнее многих неверующих ребятишек. Но игры их были безобидными, никогда не были унижающими и жестокими. Старшие относились к малышам с нежностью, качали на руках, купали, если мама была занята. В семье у каждого ребёнка было своё определённое задание. Часто в семьях не хватало денег на хлеб, и хлеб пекли в духовке. Иногда не было средств на покупку новой обуви, и старую поношенную отец подшивал и подклеивал. Но ни разу мы не слышали жалоб священнослужителя, и многие не догадывались о нужде семьи, в которой десять детей. Ночами он работал сторожем через день, днём был на служении или с семьёй. Из десяти детей восемь посвятили себя на служение церкви.
     Родители не пытались навязать веру, понимая, что вера – это дар Божий, но также и свободный выбор человека. Своим воспитанием они показали, как можно жить благочестиво и хранить себя от греха, но дети учились в обычной школе, и перед глазами был другой пример жизни, поэтому у них был выбор. В школу, где учился мой сын, меня не раз приглашали, чтобы запретить водить ребёнка в церковь. Делали это мягко, поскольку в стране была объявлена демократия, но делали настойчиво, так, что я решила перевести сына в другую школу. Но он хорошо учился, потому с ним не хотели расставаться, и отступились от нас. Потом его первая учительница при встрече говорила, что наша дружба и доверительные отношения с сыном в её практике ещё не встречались.
     Помню, приехали к нам на богослужение братья-миссионеры, а разместить их негде. Я поговорила с мамой, и она разрешила заночевать у нас. Мы отдали для ночлега троим братьям нашу комнату с сыном, а сами потеснили родителей. Это в дальнейшем послужило к гостеприимству тех, у кого были свои дома, но сёстры опасались конфликта с неверующими мужьями. Я была благодарна маме за такую поддержку. Больше у нас приезжие не останавливались, а верующие «выстраивались в очередь» за гостями.
     На миссионерские служения мы ездили по области и по просьбе других церквей выезжали в соседнюю, Костромскую, область. Там было моё первое служение вне родного города. С теплом вспоминаю наши свидетельства в Костроме и Волгореченске, в жажде Божьего слова в Приволжске. Там меня почему-то, единственную из группы встречные называли матушкой, обращались с уважением и задавали вопросы. На первую из уличных встреч в неблагополучном дворе приехали пьяные милиционеры и стали требовать у старшего группы паспорта. Я полезла в сумочку за документом, но старший меня остановил. Пока он спокойно разговаривал с милиционером, мы отошли в сторонку и тихо молились о Божьей защите. Мы так увлеклись, что  не заметили, когда закончилась их беседа. Милиционер стоял и улыбался, потом пожал старшему группы руку и сказал, что мы можем проповедовать в городе. Больше нас не останавливали.
     На эти дворовые службы приходило до тридцати человек из двух соседних пятиэтажек. Приходили и люди с опухшими глазами от своих сборищ накануне. Но если кто-то мешал выступающим, в этой группе был свой авторитет, который проникся симпатией к нам и стал следить за дисциплиной своих товарищей.
     Я уверовала в тридцать один год. Может, поэтому ревность и любовь к благовестию после стольких лет бесплодного блуждания во мне возгорелась, мне было жаль людей, живущих в неверии, идущих по жизни наугад. Однажды я стояла за молоком в очереди к бочке недалеко от нашего дома. Вдруг женщина, стоящая впереди меня выскочила из очереди и встала в тени дома метрах в десяти. Её трясло. Я пошла, чтобы ей помочь, чем смогу. Она взглянула на меня и закричала: «Уходи, раба Божья! Оставь меня!» Я тогда только что приняла крещение по вере, и для меня этот случай одержимости был странным явлением. Пошла назад и встала на своё место, а женщина боялась вер-нуться в очередь. Так я поняла, насколько могут через греховные поступки бесы связать свободу человека страхом. Это многих удерживает войти в храм.
     Тогда же случилась страшная трагедия с о.Александром Менем. Сильным благовестником православной церкви. Я стал читать его книги, укрепляться в слове веры. Однажды на уличном базаре я увидела резиновые игрушки и захотела купить сыну ёжика, игрушка была дорогая, но я отдала последние сто пятьдесят рублей. Тогда продавец понял, что мы небогаты и подарил мне резинового гнома. Тут подошёл один высокий грузный человек, лет сорока, с косящим глазом. Мне приходилось видеть его у храма, он всегда истово крестился, глядя на купола. Я так обрадовалась, что встретила верующего, да ещё у меня не одна, а две редкие игрушки, что решила поделиться с этим человеком своей радостью и сделала шаг навстречу ему. Он выкатил жуткие глаза из орбит, белки задрожали, и не успела я вымолвить слова, как он прошипел: «Пошла прочь, евангелистка!» Тогда я сказала: «Тогда скажи мне, почему убили Александра Меня?» Он ответил: «Потому что он был евангелистом!» Это было для меня открытием и похвалой свыше, поскольку я полюбила этого пастыря, читая его труды.
     Книги о.Александра Меня сын увёз в Беларусь, думаю, что они ему нужнее для учёбы на теологическом факультете и служения в церкви. Теперь нас связывают духовные нити, которые я пряла для него в детстве. Мы молимся друг за друга и видимся на экране компьютера. Чем больше экран, тем лучше обзор его семьи. Всё-таки, хорошую технику нам подарили китайцы! Только вот для кого-то и хорошая техника служит ко греху, не всем – ко благу. Потому что человека не спасает благосостояние, а развращает, если человек отворачивается от Создателя. В каждом из нас есть Его частица, которая даёт обличающую совесть, верную любовь, упование на Его милость и благодать для служения Ему. Надо только разбудить в себе Божие творение.