Сказка о волшебном фонарике

Александр Скрыпник - http://proza.ru/avtor/sabor

                Памяти Григория Борисовича Ягдфельда

Тридцатое декабря начиналось как-то не по-праздничному - тусклым пасмурным рассветом. И ёлка ещё не стояла на обычном месте в углу у окна - мама пообещала купить её по пути с работы. Уходя, у двери она привычно обернулась: «И расчешись, Лёля!» - всё, как всегда. Покрутившись немного у зеркала – курносый носик, черные глазищи и спутанные волосы (попробуй, расчеши!) – Лёля, зевая, включила телевизор и ничего не увидела, изображение снова зависло. Из кухни донеслось глухое урчание, и мелко задрожал пол… всё-таки Некто живёт там, в холодильнике! Когда мама дома, Он прячется, а вот сейчас, стоит холодильник открыть… нет!! Не надо открывать! Да и есть не хочется. Почти.
Сумерки по углам, и темнота под скатертью. Если долго присматриваться, то начинает казаться, что оттуда смотрят… и шевелятся! Стараясь не поворачиваться к столу спиною, Лёля бочком уселась у окна. Положив локти на подоконник, а подбородок на кулачки, стала рассматривать зимний двор. Ничего там не происходило: падал снег, машины уже спрятались под снежными шапками, и детскую площадку замело. Из-под крайней машины показалась баб-Манина кошка Алиса и пошла к подъезду, брезгливо отряхивая от снега чёрные лапки. Хоть бы мама разрешила кошку завести! «Какая кошка при твоей аллергии!» – одна у неё отговорка.
У других детей ёлки стоят уже! – почему-то с обидой подумалось Лёле. На ёлках гирлянды мигают, и так здорово мечтать о подарках, которые найдутся новогодним утром под увешанными шарами ветками. За окном тем временем подул ветер, завьюжило, а со стороны детской площадки появился прохожий. Лёля присмотрелась: забавная шапка, красная куртка… и походка такая знакомая… В этот момент, словно почувствовав Лёлин взгляд, тот поднял голову и помахал рукой.
- Дед Светозарий! Деда! – вскочила девочка и бросилась в коридор, набросив куртку на ходу и роняя тапочки. Щёлкнул замок, темнота на площадке, и в другое время Лёлю это остановило бы… но теперь, не замечая ничего, ссыпалась по лестнице, чуть не сбив с ног сгорбленного незнакомца в низко надвинутом капюшоне. Извинилась на бегу и побежала дальше.
- Ну вот как можно жить в этой стране! – злобно посмотрел незнакомец вослед Лёле.- Никакой цивилизации, никакого страха нет…

***
Так бормоча, подошёл он к распределительному щиту на лестничной клетке и, оглядевшись, негромко свистнул. Тут  же тьма у щита сгустилась, и, просочившись через щель, соткался призрачный силуэт.
- Ты, Страшила Коридорная, что ли? –  у незнакомца был морозный скрипучий голос.
- Кто ж ещё… Пан Морок, вы задолженность за ноябрь принесли?
- Какую?! – рявкнул Морок, но «Тс-с-с!» - прижала палец к губам Страшила – и он продолжил уже свистящим шёпотом. – Какую задолженность?! Ничего не делаете – почему свет не горит только на площадке пятого этажа?
- Хорошее дело: датчики отрубить! – сварливо отозвалась Страшила. – А ежели датчики на нас, на нежить, и не реагируют вовсе, как узнать -  работают ли? А вообще, нам давно уже молоко надо…
В этот момент зажглась лампочка этажом ниже, и послышались оживлённые голоса. Страшила Коридорная тут же просочилась обратно в распределительный щит, а Морок на цыпочках бесшумно поднялся этажом выше и остановился, прислушиваясь.
- А отчего это свет не горит у вас на этаже? – это подошли к двери дед с внучкой. – Наверное, датчик не работает, надо бы посмотреть… у вас дома отвёртка есть?
- Да у нас с лампочками в доме вообще беда, - радостно отпирала дверь Лёля. – Все перегорают сразу, мама говорит – потому что китайские…
- А я тут гирлянду принёс вам на ёлку.
- Мама только вечером…
В двери щёлкнул замок, и пока Лёля в прихожей вываливала на деда все последние новости, Морок собрал на площадке безлюдного в это время девятого этажа всех Квартирных Страшил подъезда. Были все они на одно лицо, словно из дыма сотканные: в серых пуховых платках, в серых же пуховиках и в мышиных платьях в пол.
- И условия работы у нас вредные, - гундосила Страшила из Лёлиной квартиры. – Работаем в пыли и сырости.  Нам молоко за вредность полагается!
- Да, да… молоко, - зашумели остальные Страшилы. – И потом – задолженность…
При этих словах Морок вдруг расправил плечи и сдвинул очки на лоб. Тут же случилось удивительное – стал он вдвое выше, а, встретившись с ним взглядом, Страшилы тут же умолкли.
- Светозарий здесь. В тринадцатой квартире. А вы мне тут о молоке!
 - И что теперь нам делать? – прошелестели Страшилы.
- Работать, девочки. Работать! – обвёл взглядом собравшихся.  –  Светозарий пришёл и уйдёт. А у нас с вами какие задачи здесь? Учтите: стоит детям страх потерять, собраться вместе – и прости-прощай тьма! Прощай мрак. Новый год на носу – зажгут гирлянды, огни и хлопушки. А потом и вовсе весна наступит, лето – жди солнца непрерывного… почти (Страшилы вздрогнули). Вы подумали, что нам останется? Только мы, и только сейчас сможем это остановить!
- Да мы что? Мы понимаем, - отозвались Страшилы. – Делаем, что можем…

***
Они сидели в кухне за столом на табуретах и болтали ногами  – дед и внучка.  Рядом с дедом Лёле всегда было легко и радостно: низкорослый, румяный, с седой бородкой, он словно светился изнутри, и невозможно было сдержать улыбку, глядя на него. При нём вот даже холодильник молчал, словно воды в морозилку набрал.
- Значит, ты дома одна…
- Так мама на работе. А в школе карантин, - Лёля доверительно наклонилась к деду. -  И одной страшно, деда!
- Почему же «одной»?  Я видел в окне на третьем этаже девочку. А на втором – мальчика.
- Девочка – это Катя, в параллельном классе учится. А мальчик – Антон. Мама говорит, инвалид он. Не ходит.
- Ну? И почему же вы порознь?
- Так… - растерялась Леля. Сидела, склонив голову набок, и рисовала на скатерти замысловатые узоры. – Никто же не гуляет… и в гости ходить страшно, вечно на лестнице света нет.
- Да! О свете! Пойдём-ка на площадку, посмотрим, что там у вас.
На площадке дед поставил табурет к щиту, а Лёля не закрыла входную дверь, чтобы было светлее. Поднявшись, дед открыл дверцу, достал из кармана фонарик, сильно встряхнул его и посветил. От резкого голубоватого света тьму словно разорвало в клочья, разлетевшиеся по углам. Дед хмыкнул и покосился на внучку.
- Говоришь, перегорают осветительные приборы?
- Умгу, - зачмокала Леля, у которой за щекой была дедина конфета. – Китай потому что.
- Может быть, может быть… - стал орудовать отвёрткой дед и вскоре площадка осветилась.
- Перегорит, - скептически скривилась Лёля.
- Посмотрим, - дед был настроен оптимистично.
Вернувшись в квартиру, дед засобирался, а девочка повисла у него на рукаве: «Не уходи, деда!»
- Я скоро ещё приду, внучка. А сейчас вот что: понимаю, тебе страшно. Но я тебе помогу, - дед достал из кармана фонарик. – Возьми. Он не перегорит никогда. Надо только верить, что загорится, да встряхнуть его хорошенько. С ним никаких страхов можешь не опасаться – точно тебе говорю. И подружись с Антоном и Катей, тогда у вас каждый день будет праздником. Да! И причешись, Лёля!

***
«Снова одна!» - вздохнула девочка, помахав деду из окна.
Заложив руки за спину, отправилась на кухню, напевая под нос любимую мамину песню «Детство босоногое моё помнит…», когда в углу вдруг подпрыгнул холодильник. Взвизгнув, она бросилась в прихожую, схватила дедов фонарик и направила его на агрессивно рычащее чудище. Но сколько ни нажимала она на кнопку, фонарик не зажигался.
 Хлюпая носом, уселась на диван и покрутила дедов подарок в руках. Был он тяжёлым, старым и покрытым серебристой краской, которая облупилась местами. Открыв крышку, не обнаружила в фонаре батарейку… мало того – похоже, даже лампочки не было! Что ж это дед Светозарий – посмеялся так?  И тут же будто что-то мигнуло под столом, и словно хихикнул кто. «Ах вы ж!..» - вскочила Леля и, яростно тряся фонариком, закричала – «гори!»
Тотчас вспыхнул голубой свет, рассеяв темноту под столом.
«Вот оно что! Не надо лампочки и батарейки – достаточно просто верить!»  - окрылённая, прошлась она по темным углам квартиры, разгоняя тьму. Здорово это оказалось – победить страх! Захотелось праздника, Лёля повесила на ручку окна гирлянду, подключила и почувствовала себя принцессой – так здорово переливались огоньки. Слишком много радости было для одной, непременно надо было этой радостью поделиться. Что делать? – морщась, разодрала волосы расчёской и отправилась на третий этаж к Кате.

                ***
Окно между четвёртым и пятым этажом было разбито и временно закрыто фанерой. Как только Леля сбежала по ступенькам пролёта, свет за её спиной погас. В наступившей темноте она вдруг осознала, что забыла взять фонарик. Первое же желание – вернуться… но темнота за спиной дохнула холодом, и ясно представилось, что, обернувшись, увидишь такое! У Лёли перехватило дыхание, она осторожно сделала ещё несколько шагов вниз… когда пролётом ниже привиделась ей сутулая фигура давешнего незнакомца в капюшоне. Замерла, подумав: а вдруг он разозлился на неё за то, что толкнула. Страшный такой! И тогда Леля, всё так же, не дыша, и втянув голову в плечи, начала пятиться обратно. За её спиной кто-то вздыхал и мягко топал, каждый следующий шаг давался всё труднее… да тут на площадке сзади вспыхнул свет, и тут же стихли все звуки. «Спасибо деду!» - оборотилась Лёля и бросилась к своей двери.
Конечно, прежде она плотно бы закрыла дверь, и до прихода мамы ни ногой! Но теперь, имея такую подмогу, и справившись с домашними страхами, девочка так просто сдаваться не хотела. Крепко сжимая светящийся фонарик в руке, освещая все тёмные углы, спустилась она на третий этаж и, став на цыпочки, решительно нажала звонок. Дверь осторожно приоткрылась:
«Лёля?!» - удивилась визиту Лели Катя, но ещё больше, похоже, обрадовалась. Ёлка у неё стояла уже, и гирлянда на ней мигала; мало того – даже холодильник был новый и не рычал вовсе… а все ж по всему было видно, что одной страшно и Кате.
Лёля по-хозяйски прошла в зал, увидела стол без скатерти и спросила доверительным шёпотом: «Где страх прячется-то?» Оказалось – в кладовке. «Кто-то там шевелится все время» - сделала круглые глаза Катя. «А у меня волшебный фонарик! С ним никаких страхов можно не бояться!» - похвасталась Леля. Но Катя была отличницей с голубыми глазами за толстыми стёклами очков. Потому, осмотрев фонарик, она авторитетно заявила, что этот «металлолом» светить не может! Леля улыбнулась и скомандовала открыть дверь кладовки. «Гори!» - встряхнула фонарик Лёля, и голубой свет, разорвав тьму, осветил ряды банок под крышками на полках. «Видишь, нет никого! А с фонариком и бояться некого!» Глаза у Кати за очками стали ещё больше, и она попросила дать ей тоже посветить… да только у неё фонарик не зажигался отчего-то. «Веры у тебя маловато!» - авторитетно поставила отличницу на место Лёля.
Настроение у девочек становилось все более праздничным. Возле ёлки захотелось помечтать о новогодних подарках, и девочки поделились содержанием писем Деду Морозу: Лёля просила большую говорящую куклу, а Катя – розовый зАмок с музыкальными воротами.  Между тем, в квартире стало светлее, и снег перестал валить за окном. «Слушай, Катя… давай пойдём, снеговика слепим, а?» - замирая от собственной смелости предложила Лёля. Было видно, что Кате того же захотелось, но – «так мама же не разрешает одной гулять?»  «И мне не разрешает… но нас же теперь двое. Даже трое!» - кивнула на фонарик Леля, и девочки рассмеялись.
 
***
На улице было светло и морозно, и казалось, что в воздухе пахло мандаринами – ничего удивительного, впереди был Новый год. Снеговика слепить не удалось, сухой снег рассыпался в руках. И снежки, которыми они бросались друг в друга, тоже рассыпались, и так было даже веселее. Разрумянившись и насмеявшись, девочки упали спиною в снег, изображая снежных ангелов… когда увидели в окне второго этажа улыбающегося мальчика. «Антон!» - переглянулись, вскочили и стали махать руками у него под окном. «Мы – к тебе?» показала жестами Леля, и Антон закивал так истово, что у него чуть голова не отвалилась.
В его квартире было вовсе не грустно, как можно было предположить. Был Антон худеньким, веснушчатым и очень смешливым. Когда у девочек загорелись глаза при виде его инвалидной коляски, он скомандовал помочь ему перебраться в кресло, и разрешил девочкам покататься. Ничего у них не получалось вначале, коляска то и дело натыкалась на стол и стены, вызывая взрывы смеха. Потом Лёля вспомнила о фонарике и предложила Антону разобраться с его страхами, но тот лишь рукою махнул: «Какие страхи теперь!»
Ёлка у Антона стояла уже возле окна, и девочки залюбовались: до чего же красивая! Только гирлянды не было. Тогда Лёля хлопнула себя по лбу - «подождите-ка!» - и, прихватив фонарик, взлетела к себе на пятый и вернулась с подаренной дедом гирляндой. Когда гирлянду повесили на ёлку и подключили, сразу захотелось потанцевать, но пробили старинные часы на стене: уже пять! Сейчас придут родители, пора по домам.
Антона усадили в коляску и обещали прийти к нему завтра –  их будет ждать мамин торт «наполеон».
***
К вечеру тучи ушли, и с неба на предновогоднюю землю глянули яркие звезды. Им было видно, как по глубокому снегу мимо детской площадки тащились неясные тени. Впереди, надвинув капюшон, шёл  Морок, за ним, увязая, - Страшилы, осыпая его упрёками.
- Что же, что ушёл Светозарий – а его фонарь?..
- Как она им махала! Я вся в синяках!
- А у меня и вовсе куриная слепота развилась: вот, не вижу ничего…
- И вообще, пан Морок, вы даёте нереальные задания. Это… как его… волюнтаризм!
- Тихо! – вдруг скомандовал Морок, и процессия остановилась. – Посмотрите на тот дом!
Перед ними за белыми деревьями перемигивалась гирляндами в окнах девятиэтажка… и вдруг свет погас во всех её окнах.
- Пришлось повозиться с электриком, зато результат налицо! У нас ещё есть время: в доме двенадцать девочек и восемь мальчиков – вперёд!

                ***
С мамой телевизор работал почему-то. Мама принесла ёлку, как обещала, установила её и начала украшать, Лёля подавала шары, и обе подпевали лысому дядьке в телевизоре: «Детство босоногое моё…» Вдруг у мамы упала хлопушка – она стояла и смотрела на подоконник. Дочка оглянулась: на подоконнике лежал фонарик.
- Откуда он у тебя? – у мамы был странный голос. – Я этот фонарик в детстве ещё потеряла…
- Деда Светозарий принёс! Он, знаешь…
- Елизарий, Лёля. Так звали деда…
- Но ведь деда на Световом заводе работает, мам, потому Светозарий…
- На заводе осветительных приборов. Работал. Леля! Ты уже большая девочка и должна понимать: деда нет с нами. Его не стало, когда ты ещё маленькой была.
За окном на искрящемся снегу были видны отблески весёлой гирлянды со второго этажа, и Лёля улыбнулась «как же – нет! Обещал прийти скоро, значит – придёт!»

Иллюстрация – с благодарностью О. Буйковой