О сочувствии

      
       Конец октября 2002 года. Я живу на левом берегу. Мой бизнес пока не складывается и мне ничего не остается, как зарабатывать деньги хотя бы извозом. Да, «грачую» по вечерам, и не стесняюсь об этом вспоминать. Ничего нет зазорного в любой работе, когда тебе необходимо зарабатывать деньги. Я же не с кистенем на дороге стою...
       Кстати сказать, хотя моя деятельность по извозу и продолжалась всего-то несколько месяцев, у меня в памяти ничего негативного от того времени не осталось. Более того, среди пассажиров попадались симпатичные люди, а также происходили интересные разговоры и забавные ситуации.

       Помнится одна поездка, когда я высаживаю очередного пассажира аккурат возле своего тогдашнего дома на бульваре Перова, а к моему автомобилю подходит женщина бывалого вида и сходу сообщает:

       «Милый, не хочешь провести время? Я могу любить нежно и глубоко…»

       Это в полусотне шагов от моего подъезда!.. Конечно, я вежливо отказываюсь и быстренько нажимаю на газ. Попросту, сбегаю. А нет бы, поговорить с женщиной непростой судьбы, поддержать в трудную минуту, посочувствовать...
       
      
       Другая история о сочувствии.

       Поздним вечером 26 октября подвожу двух служителей культа от костела на Воскресенке, которые едут и горячо обсуждают то, о чем услышали и что увидели по телевизору. Что-то произошло в Москве. Вроде бы захват заложников? В разговоре звучит непонятное словосочетание Норд-Ост. Они говорят очень эмоционально, соболезнуя пострадавшим, и пытаются подключить к разговору и меня. Я же об этом ни сном, ни духом...

       "Какая жестокость, как тупо они действовали, как без всякой жалости убили столько невинных!.. Что за власть!.." - слышу за спиной.

       Возвратившись домой, я и сам попытался в этом разобраться. Да, всё разузнал, а потом, как и мои пассажиры, негодовал, понимая всю степень беспощадности власти ради достижения цели. Это одно. А второе, поражала некомпетентность организаторов штурма и равнодушие к страданиям заложников, которых при освобождении также травили, как и террористов. И что самое непростительное, зрителей погибло больше, чем нападавших.

       «Неужели им своих людей не жаль?..»

       Но тогда в прессе, как в российской, так и в нашей, публиковалось немало материалов, рассказов очевидцев, мнений экспертов, из которых в целом можно было сложить представление об этой бесславной операции. Что из того, что это произошло в другой стране? Это же не чужие нам люди...

       Прошло более двадцати лет, и я ловлю себя на мысли: неужели мы когда-то искренне сочувствовали вот этим соседям, сопереживали их трагедиям, считали их беду и своей тоже?..