Я не умру вчера ч. 1, гл. VI

 
    НУЛЕВЫЕ

    Рефери, скрестив руки и указав Кириллу, чтобы он отошел подальше к сетке, сделал знак тренеру его соперника, чтобы тот поднялся в октагон. Соперник был повержен и, лежа на спине, периодически пытался подняться, но из этого ничего не получалось. Вскоре его приведут в чувство, а Кириллу присудят победу нокаутом.
Кирилл сидел в раздевалке без сил, потому что провел весь поединок в высоком темпе, и победил на последней минуте последнего раунда. Он увлекался единоборствами с юности. Тогда это была вольная борьба, затем он решил заняться боксом, но через год передумал и выбрал редкий вид единоборства — джиу-джитсу.
    Ему повезло: он попал к хорошему тренеру, с которым за год добился приличных результатов. Кирилл никогда не занимался единоборствами, что называется, профессионально, а лишь смотрел на это как на хобби и хорошую возможность поддерживать в форме свои тело и дух. Он любил импровизировать и поэтому теперь решил попробовать себя в смешанных единоборствах, так называемых боях без правил. В те годы у всех на слуху уже были такие имена наших бойцов ММА, как Олег Тактаров и Федор Емельяненко. Смешанные единоборства потому так и называются, что включают в себя сразу несколько техник — это техника борца на ковре, работа в стойке, характерная для каратистов и кикбоксеров, бой в клинче и работа кулаками, грубо говоря, как у боксеров. Поскольку к этому времени Кирилл неплохо владел всеми этими техниками, то решил попробовать себя в миксе. И сегодня был знаковый рубеж — он впервые добился победы нокаутом. Причем соперник был уровнем выше среднего. До этого были просто технические победы; правда, и поражений было немало. Все эти бои проводились на любительском уровне, и аренда «клетки», судейство и врач на этих соревнованиях оплачивались спортсменами из своего кармана. Все это стоило недешево, но и спортсмены были людьми непростыми — это были бизнесмены, которым в повседневной жизни не хватало адреналина. За этим адреналином туда два раза в неделю, не считая соревнований, ходил и Кирилл.
    Приняв душ после этого победного боя и переодевшись, Кирилл поехал домой. По дороге он заехал в магазин и, купив там продукты, прихватил бутылочку белого Шардоне, чтобы отметить свою победу. В этот период своей жизни он жил один. Предыдущая его пассия, которая всем представлялась как Натали, хотя в паспорте значилась Клавдией Ковыряловой, съехала от него неделю назад уже окончательно. Кирилл долго хохотал, когда случайно заглянул в ее паспорт, а Натали (Клавдия) обиделась и ушла от него на целых три дня. Потом Кирилл, конечно, извинился, как подобает истинному джентльмену, и пригласил ее обратно. Уж очень она вкусно готовила, что для него всегда было важным фактором, как, вероятно, и для подавляющего числа мужчин. Но огромная разница в воспитании и интеллекте, на которые он поначалу не обращал внимания, постепенно начали раздражать его, превращаясь в глубокую пропасть между ними, и спустя полгода после их знакомства Кирилл попросил ее собрать чемоданы и указал на дверь. Эта его связь была очередным эпизодом в его жизни, и подобного на любовном фронте более уже не будет.
    Кирилл приехал домой ближе к 23:00. Припарковав машину возле подъезда, он поднялся в свою новую квартиру, которую купил недавно, продав старую в Сокольниках. Ее он приобрел в знаменитом «чазовском» доме, который так прозвали из-за проживающего в нем известного советского кардиолога и одновременно лечащего врача ряда руководителей бывшего Советского Союза. Кирилл купил эту квартиру именно там неспроста. Этот шаг был продуманным, и сделал он его, потому что дом этот находился на Осенней улице московского района «Крылатское». Именно там, на этой улице, по словам Никиты, жила та самая таинственная незнакомка, которую он так бездарно упустил в тот злополучный день. После того случая эта женщина часто являлась ему во сне, и когда Кирилл, просыпаясь, осознавал, что это был всего лишь сон, сильно огорчался. Он старался опять заснуть, чтобы увидеть его продолжение. Так обычно поступают подростки, которым впервые довелось испытать чувство влюбленности в свою одноклассницу. Потом, когда повторно увидеть этот сон ему не удавалось, он хандрил, находясь в состоянии депрессии целый день. Его очень сильно угнетала та его фатальная неудача.
    После того случая Кирилл не сидел сложа руки, он все время занимался поисками таинственной незнакомки. Не зная ни фамилии, ни даже ее имени, Кирилл приложил все свои аналитические способности, чтобы попытаться отыскать концы. И хотя из вводных было только название улицы, где она предположительно жила, он решил не унывать. Кирилл терялся в догадках, отчего она в тот день убежала из офиса, но был твердо уверен, что квартиру свою она все же намерена будет продавать либо самостоятельно, либо через другое агентство. Поэтому первое, что он делал каждый день, это просматривал все объявления о продаже однокомнатных квартир на Осенней улице, надеясь, что одну из них будет продавать именно она. Такие объявления в начале нулевых печатали в основном в газетах. Это была как бесплатная рекламная пресса, которая раздавалась прохожим у станций метрополитена и раскладывалась в почтовые ящики подъездов, так и платная, которая продавалась в киосках. Одной из основных платных изданий еще с девяностых была газета «Из рук в руки», через которую можно было купить и продать буквально все, от котят до бульдозера.
    Кирилл просматривал объявления по продаже квартир, находящихся не только на Осенней улице, но на всякий случай еще и на Осеннем бульваре. «Мало ли что? Никита мог и перепутать», — думал он. А потом лично приезжал на просмотр этих квартир под видом покупателя, надеясь там встретить ее. Так продолжалось полгода, пока Кирилл не решил действовать более решительно. Он начал каждый вечер приезжать с работы в Крылатское, где находились эти улицы, и колесить в своих надеждах вдоль окрестных домов. Но, поскольку жил он в Сокольниках, а Осенние улица и бульвар находились в другом конце Москвы и мотаться туда каждый день было непросто, то он решил, что обменяет свое жилье на квартиру в этом районе. Через две недели он уже готовил сделку по «чазовскому» дому, рядом с которым находился не менее знаменитый «ельцинский».
    После переезда на новое место жительства, веря в счастливый случай, он стал ежедневно объезжать улицы, наматывая круг за кругом на своем автомобиле в поисках той дамы. А после, поставив машину и немного перекусив, он вновь выходил на улицу уже на пешие прогулки по тому же маршруту. Он верил, что в итоге удача улыбнется ему, и женщина его мечты будет наконец найдена. Тогда Кирилл меньше всего думал о том, что мог ей элементарно не понравиться, или, чего хуже, незнакомка могла быть банально замужем. Но время шло, ничего не происходило, и постепенно он стал менять свои привычки, гулять и ездить по району, в надежде отыскать ее.
    Кирилл после трагедии с его друзьями возглавлял то самое агентство, в котором до этого времени работал начальником отдела. Так хотели обе вдовы его товарищей, которые больше десяти лет знали его только с лучшей стороны. Они всей компанией частенько пировали вместе еще задолго до того, как Кирилл начал работать в агентстве. Сразу после похорон Глеба и Виталика две «Елены прекрасные», как называл вдов своих друзей Кирилл, попросили именно его взять на себя бремя заботы о процветании агентства. Кирилл согласился не сразу, но потом, когда все же возглавил его, через три года вывел компанию в рейтинге в «ТОП-10» по Москве. Он обеспечивал семьи безвременно ушедших друзей всем необходимым, выплачивая им достойное материальное содержание, чтобы те ни в чем не нуждались. У Глеба подрастал сын Олег, которому было уже десять лет, и Кирилл с согласия его матери пристроил его в секцию по карате к своему знакомому тренеру, куда два раза в неделю лично возил его на тренировки.
    Кириллу в связи с убийством его друзей тогда так и не выдвинули никаких обвинений не из-за того, что он был вне подозрений, а потому что удалось раскрыть это дело «по горячим следам». Убийцами оказались бойцы одной из криминальных группировок Москвы того времени, которые навязчиво предлагали в тот момент Глебу и Виталику так называемую «крышу». Кирилл, когда узнал об этом, советовал им обратиться в милицию, но ребята всегда отшучивались на эту тему, потому что не верили, что эти люди решатся на крайность. Они ошибались: произошло то, что произошло.
    К тому времени власть «братков» в мегаполисе сходила на нет, и многие бизнесмены тогда начали обращаться за защитой к правоохранительным органам, которые охотно помогали им в частном порядке. И та трагедия с друзьями Кирилла была одной из последних жестких попыток подмять под себя доходный бизнес в Москве с помощью рейдерства. Наступали новые времена, когда такие понятия как «крыша», «разборки» и «стрелки» стремительно уходили в историю. И теперь мелкому бизнесу в столице уже не будет угрожать правосудие людей с понятиями, далекими от буквы закона. Хотя в некоторых регионах России это все еще имело место, как и рейдерство крупных и средних предприятий, которые продолжатся вплоть до недавнего времени.
    Откупорив бутылку вина, Кирилл налил его немного в свой бокал. Затем, выключив свет, поставил две крупные парафиновые свечи на стол и поджег их фитили. Подойдя к приемнику, он выбрал только что открывшуюся радиостанцию «Радио джаз» и, устроившись в кресле поудобнее, начал кубиками нарезать швейцарский сыр. Устроив себе маленький праздник по поводу своей победы и наслаждаясь приятной музыкой, которая лилась из его раритетного лампового приемника, он погрузился в воспоминания. Кирилл размышлял о том, что еще каких-то лет десять назад не воспринимал эту музыку всерьез, не любил проводить вечера в одиночестве, предпочитал вину крепкий алкоголь и любил охотиться на зверя со своими друзьями. «Как быстро с возрастом меняются вкусы, взгляды на жизнь и предпочтения», — думал он. Воспоминания продолжали будоражить его память, и Кирилл вдруг вспомнил, как часто они с Глебом, Виталиком и еще двумя — тремя друзьями охотились зимой. Это происходило обычно в первых числах января, когда, устав от веселых, но однообразных застолий празднования Нового года, они выезжали на пару дней с ружьями в лес. Это наравне с пятничными банными днями было для них частью их жизни. Они непременно приезжали с добычей, и в основном это были туши кабанов, разделанные там же.
    Освежевание туши зверя превратилось в своего рода ритуал, в котором каждому из них было отведено строго свое место. Вначале тушу кабана подвешивали на дереве за задние ноги, максимально растянув их в стороны. Затем Глеб перерезал у зверя сонную артерию и, подложив под стекающую с кабана кровь посудину, обескровливал тушу. Следующий этап — это снятие с кабана шкуры. И в нем принимали участие Кирилл и Леха, сосед Виталика по даче. Здесь важно было сделать правильные разрезы шкуры в нужных местах — по бедрам, затем по брюху и дальше до шеи животного. Далее кабана потрошил Женя, еще один их институтский друг. Ребята в шутку прозвали его Жека— потрошитель. После того как Жека заканчивал свою работу, начиналась разделка туши. В этом уже принимали участия все желающие. Тушу разделывали здесь же, не снимая с дерева. Все, за исключением «доли егеря», раскидывалось по машинам и увозилось прямиком в дом Виталика, где делилось по желанию и по совести. Кирилл всегда брал себе немного, поскольку для него важна была не какая-то часть кабана, а сам процесс охоты. Тот адреналин, который он позже найдет в октагоне и общении с близкими ему по духу людьми, были для него куда важнее мяса, пускай даже самого деликатесного.
    Но сейчас это все было в прошлом. Ребят уже нет на этом свете. Да и на охоту последнее время он с ними уже не ездил. Это произошло после одного случая, когда Кирилл собрался поохотиться один. Это опрометчивое решение он принял, потому что намеченная январская охота срывалась из-за сломанной ноги Виталика и незапланированного отдыха в Греции Глеба с семьей. Но поскольку Кирилл уже настроился на предстоящую охоту, то решил, никому не говоря, отправиться туда самостоятельно. Что и сделал. Приехав в лес с самого утра, он зарядил ружье и отправился по знакомому маршруту. Побродив по лесу два с половиной часа и подстрелив лишь глухаря, Кирилл начал собираться назад. Миновав две трети пути до своего внедорожника и проходя мимо небольшой чащи, он вдруг услышал, что где-то рядом, шагах в пятидесяти, раздавались знакомые звуки. Это явно был зверь — не то олень, не то лось. Кирилл снял с плеча ружье и направился в ту сторону, откуда доносились звуки. Ворчание становилось все отчетливее. Подойдя на расстояние прямого выстрела, он увидел голову лося, которая возвышалась над густым кустарником. Лось стоял на месте и бил копытом. Только когда Кирилл подошел совсем близко, держа зверя на мушке, он увидел кровь на снегу. Эта была кровь сохатого, который угодил в кем-то поставленный капкан. Надо было стрелять, но Кирилл почему-то медлил. Он впервые столкнулся с подобной картиной и не знал, как поступить правильно. Проще всего было нажать на спусковой крючок ружья, но что-то не давало ему этого сделать. В это время лось повернул голову в сторону Кирилла и замер. Наступила тишина. Морозный воздух выгонял пар из ноздрей лося,
    Кирилл медлил, и указательный палец на спусковом крючке уже начал коченеть. Лось уставился на Кирилла, а Кирилл — на лося. Надо было срочно принимать уже какое-то решение, и Кирилл его принял. Ему вдруг показалось, что понимающие глаза животного просят его о пощаде, и опустил ружье. Он не мог выстрелить в лося, находившегося в этот момент в беспомощном состоянии. Если бы он выстрелил, то это была бы не охота, а убийство.
    «Надо снять капкан», — подумал про себя Кирилл. Зверь с каждой минутой терял кровь и мог погибнуть через пару часов. Но как это сделать? Как снять этот гребаный капкан? С какой стороны подойти к этому огромному монстру? Как сделать так, чтобы зверь не лягнул его? Ведь если это, не дай бог, произойдет, погибнуть бы мог тогда он сам. Вопросов было больше, чем ответов. Вдруг лось отвернул голову от Кирилла и перестал дергаться.
    Теперь он стоял спокойно и глядел перед собой. Сложилось такое впечатление, что лось, молил его о помощи, всем своим видом проявляя покорность и кротость. Кирилл все еще не решался подойти ближе к зверю, хотя тот был практически обездвижен. Тогда он принял решение вернуться к машине, чтобы взять веревку и, попробовав закинуть ее за задние ноги лося, связать их. Такая мысль показалась Кириллу здравой, и он, сделав несколько шагов по направлению к автомобилю, начал удаляться от того места, где все происходило. В этот момент произошло невероятное. Лось, подогнув вначале передние колени, затем задние, улегся, положив свою массивную голову на снег, а ногу, которую цепко держал капкан, вытянул в сторону. Кирилл, наблюдая такую необычную реакцию, не поверил своим глазам и сразу передумал идти за веревкой. Он закинул ружье за спину и начал очень медленно, без суеты возвращаться к лосю. На Кирилла пристально смотрели жалостные глаза несчастного животного, которое покорно ждало от него помощи.
«Неужели зверь все понимает? — рассуждал Кирилл, — Но куда тогда подевался страх перед человеком?» Здесь, видимо, сработал инстинкт самосохранения, который в тот момент доминировал над страхом перед охотником. Кириллу было невероятно страшно, но он и не думал поворачивать назад к машине, а, напротив, подошел уже достаточно близко к животному сзади. Сделав еще один шаг, он наконец, вытащил из ножен свой охотничий нож и встал на одно колено прямо позади животного. Руки почти окоченели, а сердце бешено колотилось в его груди, когда Кирилл начал медленно просовывать лезвие своего ножа между зазубренными дугами капкана. Капкан начал поддаваться, и Кирилл, одновременно разжимая его, подсовывал в образовавшуюся щель толстые ветки. Зверь по-прежнему лежал спокойно. Кирилл из последних сил разжал капкан, еще немного — и вставил туда еще одну ветку, тем самым достаточно расперев его, чтобы нога лося смогла выскользнуть оттуда.
    Взявшись за цепь капкана, которая другим своим концом была привязана к толстой сосне, он начал также медленно вытягивать ее из-под ноги. Как только это ему удалось, Кирилл резко поднялся и отскочил назад на безопасное расстояние. Он дышал в этот момент так, как будто пробежал марафонскую дистанцию. В тот же момент, видимо, поняв, что пришла долгожданная свобода, животное начало подниматься. Когда зверь уже стоял на четырех ногах, Кирилл понял, что это был не лось, а лосиха. И не просто лосиха, а с детенышем в своем чреве. Он вдруг явственно почувствовал гордость за тот поступок, который только что совершил, когда принял решение не стрелять, спасая тем самым сразу две жизни. Зверь для охотника всегда был лишь добычей, и поэтому раньше, когда Кирилл охотился, никогда особо не задумывался о его жизни. Но сейчас понимал, что принял единственно правильное решение и не хотел даже думать, что могло произойти, поступи он по-другому. А после того как лосиха, сделав пару шагов вперед, остановилась и, обернувшись назад, туда, где стоял за деревом Кирилл, посмотрела на него и, словно в благодарность, опустила голову и, тут же подняв ее, скрылась в чаще. Он подумал про себя: «Словно поклон отвесила».
    В этот момент Кирилл твердо решил для себя, что охотиться он больше не будет никогда. Ему не захочется впредь стрелять по живым мишеням.
    Этот случай, который всплыл в его памяти сегодня совершенно случайно, Кирилл запомнил на всю свою жизнь, но друзьям об этом он рассказывать не будет, равно как не будет больше охотиться, придумывая для них каждый раз новые отговорки.
    Долгое время они будут на него обижаться, но потом все сойдет на нет само собой.
Нулевые годы ознаменуют собой период стабильности и роста экономики страны, которая продолжала богатеть. Нефть дорожала, доллар в обменниках дешевел — так заканчивался 2007 год, который станет последним «жирным» для страны. Следующим будет насыщенный событиями 2008-й, который будет ознаменован сменой президента в России, летней олимпиадой в Пекине, событиями на Южном Кавказе и, наконец, всемирным экономическим кризисом, который начался за океаном с лопнувшего ипотечного пузыря. Это потом отразится на экономиках всех стран мира, но наиболее чувствительным этот удар окажется для России. Многим тогда припомнился кризис десятилетней давности, и хотя прежний разразился по совершенно другим причинам, от этого никому не было легче. Надо было снова перестраивать бизнес, привычки, да и всю уже налаженную жизнь. Кто-то подстроится и привыкнет к новой реальности, кто-то так и не сможет. Для Кирилла наступят непростые времена, так как рынок недвижимости в стране начнет трясти. Прибыль от бизнеса уже не была прежней, и многое пришлось переосмысливать, подстраиваясь под новую конъюнктуру. Менялось все вокруг, и только народ, уже привыкший за двадцать с лишним лет к любым потрясениям и неожиданностям, верил в то, что это не конец света, а явление временное, продолжая источать оптимизм и даже шутить по этому поводу.